Долг (личный) и склонность

О долге уже было сказано в значении должного. Разбирая этот вопрос, мы в основном соотносили по­нятие должного с категориями добра и блага. В данном аспекте должное — то, что способствует утверждению добра. Но понятие долг используется в этике также в другом значении, а именно в личностном смысле, в качестве представления человека о своих моральных обязанностях. Здесь долг соотносится с категорией склонность, так как человек, совершая моральные по­ступки, так или иначе преодолевает некоторые жела­ния. С долгом поэтому связана императивная (предпи­сывающая) форма морального требования.

В разработку представлений о долге как самосто­ятельном мотиве нравственного поведения, возвыша­ющемся над другими мотивами, значительный вклад внесли стоическая философия и христианская этика. Несмотря на явную абсолютизацию этой категории в названных теориях, отрыв поведения, ориентирован­ного на долг от иных, прагматических мотивов бытия, стоическая философия и христианская этика зафиксировали реально представленное в массовом нравственном сознании стремление к изображению мотива нрав­ственного поведения как абсолютного, возвышающего человека, позволяющего говорить о нем как о человеке достойном, даже тогда, когда он не имеет успеха в практических делах, не добивается славы, оказывает­ся несчастным в личной жизни.

Такая позиция была подвергнута критике со сто­роны Ницше, который пытался развенчать традицион­ную для христианской этики высокую оценку понятий долга, совести, любви и милосердия. Его мысль состо­яла в том, что само понятие долга исторически возни­кает из отношений должника и кредитора. В случае неуплаты долга кредитор получает власть над должни­ком, которая оказывается больше власти простого тре­бования уплаты долга. Моральное превосходство слу­жит своеобразной компенсацией, которую получает кредитор в том случае, если долг ему не возвращается. Прощая долг, проявляя милосердие кредитор, с точки зрения Ницше, наслаждается унижением должника. Развивая подобный взгляд, Ницше не учитывает, с моей точки зрения, во-первых то, что условия, породившие определенное явление, и его последующее развитие, в общественной жизни могут существенно различаться, а во-вторых, то, что в развитии нравственности с само­го начала играет важную роль фактор стремления личности к утверждению своего достоинства, что со­вершенно несовместимо с неуплатой долга совсем не по той причине, что кредитор приобретает особую власть над должником.

В ряде этических позиций долг и склонность ре­шительно противопоставляются. Кант считал нравственным лишь такое поведение, которое совершенно не связано со склонностями, не направлено на процесс удовлетворения любых личных потребностей. Такая позиция вызывала возражения из-за слишком фор­мального и расплывчатого понимания долга, то есть определения его вне связи с конкретными ситуациями Деятельности человека, так или иначе имеющими от­ношение к предпочтениям, интересам, и, следовательно определенным склонностям.

В истории этики были мыслители, обращавшие внимание на бессодержательность понятия долга. Так, Виндельбанд говорил о бессодержательности понятия долга в этике*; Н.А. Бердяев отмечал «тяжесть» кате­горического императива, отсутствие в нем нравствен­ной «окрыленности»**.

* См.: Виндельбанд В. Прелюдии.— СПб., 1904.— С. 256.

** Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества.— М., 1989.—С. 460.

Думается, что такие представления связаны имен­но с возражениями против предельно общего понимания долга вне его связи с личными интересами. Противопоставление долга личному интересу имеет место и в христианской этике. Но кроме христианс­кой этики с ее максимально завышенными требова­ниями к поведению личности в смысле одинакового отношения и к своим друзьям и к своим врагам, кро­ме кантианского долга из уважения к нравственному закону, в практически функционирующей морали формулируется множество других представлений о конкретных видах долга: долг отца, долг воина, долг супруга, долг государственного деятеля и т. д. Все эти представления фактически очерчивают некоторый минимум требований, которым человек должен под­чиняться в том случае, если он оказывается носите­лем некоторого формально определенного социально­го статуса. Долг, например, формально определяет, что отец должен заботиться о ребенке, (скажем, платить алименты в случае развода), муж должен приносить домой зарплату, но он не говорит о том, каким именно способом нужно ее получать, о том, до какой степени человек должен быть совершенен в своем социальном бытии. Человек, практически выполняющий мини­мальные требования долга, может считать себя нрав­ственно достойной личностью.

Долг в его конкретных выражениях может выво­диться из представлений о необходимости сохранения некоторой стабильной социальной организации, в том числе — преуспевающей организации. В таком случае он выводится из представлений об оптимальном фун­кционировании социальных институтов, как это, напри­мер, делается в теории Ролза. Но позитивная актив­ность, направленная, например, на приобретение боль­шего богатства, на обеспечение благополучия своей семьи, не рассматривается в таком случае как актив­ность, развивающаяся на основе моральных стимулов труда. Она считается личным делом каждого и, как по­лагается, определяется иными стимулами. Этот взгляд соответствует нравственным аргументам, которые при­водятся в защиту позиции либерализма, в защиту не­обходимости минимизации функций государства, что было характерно для этики Нового времени и находит определенное продолжение в современных этических теориях.

Когда говорят о личном долге, также часто имеют в виду контрольные механизмы, обеспечивающие его выполнение. Это прежде всего стыд и совесть, а так­же осознанные идеалы, к которым стремится лич­ность, уже сама устанавливая долг перед собой (на­пример, определяя какие новые способности она дол­жна приобрести в некоторый промежуток времени: когда поступить в институт, когда защитить диссерта­цию, сколько слов иностранного языка выучивать за один день и т. д.)

Учитывая проведенные различия между понима­нием моральных обязанностей в связи с общими усло­виями существования общества и в связи с формиро­ванием личных моральных качеств, можно разделить долг на два вида: долг как отношение к закону и как отношение к добродетели. На выполнении долга как отношения к закону может настаивать противная сто­рона, как, например, можно настаивать на выполне­нии принятого обязательства, на выполнении догово­ра. На выполнении долга как отношения к добродете­ли никакая другая сторона непосредственно настаивать не может. Скажем, никакое определенное лицо не может требовать от другого, чтобы он получал высшее образование, так как в законодательном порядке это не определено как обязательное. Точно также никто не может настаивать на том, чтобы именно по отношению к нему была проявлена благотворительность, чтобы именно он получил какое-то добровольное пожертво­вание. Но общество в целом, тем не менее, вырабаты­вает определенные стандарты, показывающие, в какой мере личность должна овладевать теми или иными добродетелями.