Проект «общечеловеческие ценности» и новая волна этноцентризма

Проблема поиска общечеловеческих, универсальных ценностей имеет, как известно, давнюю историю. На протяжении двадцатого столетия идеологема «общечеловеческие ценности» являлась одним из наиболее спорных объектов культурфилософской рефлексии. Общечеловеческие, универсальные ценности рассматривались как желанный и необходимый, объективно существующий, и как иллюзорный, утопичный, несбыточный проект. В «ситуации постмодерна» второй половины двадцатого века любые универсальные проекты маркировались как негативные, отрицательным образом влияющие на локальный план бытия, рассматривались в качестве нивелирующего фактора, нарушающего принцип многообразия и угрожающего существованию полицентричной, гетерогенной картины мира. Приоритетными считались единичные культурные проекты, самодостаточные и равноценные, не замкнутые на себя, открытые вовне, образующие особое неструктурированное ацентричное, многоплановое пространство-ризому. В этом контексте формирование общих установок, общечеловеческих ценностей, которые могли бы быть безоговорочно, а главное добровольно приняты всеми, представлялось скорее невозможным.

Необходимо отметить, что такой подход к проблеме на теоретическом уровне (проблема осуществления постмодернистских идей на практике - тема отдельного рассмотрения) стал возможным только в результате радикальной трансформации именно западноевропейского культурного сознания. Эта трансформация выразилась в разрушении одной из самых грандиозных «метнарраций» - «метанаррации» европоцентризма и выработки европейской культурой качественно новых принципов самопозиционирования. (Заметим, что эта трансформация происходила фактически параллельно с самим процессом формированием европоцентризма, то есть наблюдалось его «внутреннее саморазрушение» того типа, о котором в известной работе говорили Адорно и Хоркхаймер). Европейская культура отказалась от свойственной ей позиции центра и заняла равнозначное остальным культурным системам место в деиерархизированном культурном пространстве, уравняв тем самым свои и инокультурные области значений. Плюрализация, умножение значений, утверждение многосторонности, всеохватности культуры и сочетания разнородного – такими особенностями были oхарактеризованы современный европейской культурный проект и общемировой культурный контекст.

Однако «ситуация постмодерна» длится уже более полувека и, как представляется, переживает серьезный кризис. Это выражается даже не в том, что теоретические представления сторонников плюрализма и релятивизма противоречат происходящим на практике процессам экономической и культурной глобализации. Дело в том, что на наших глазах происходит возвращение апологетов «реакционных» взглядов на саму проблему существования любых общечеловеческих проектов, и осуществляется очередная трансформация американо-европейского сознания. А именно - постмодернистская концепция релятивизма и плюрализма вытесняется концепцией монизма и универсализма на уровне теоретической рефлексии. Особое место в этом процессе принадлежит некогда дискредитированным концептам «прогресс» и «общечеловеческие ценности».

Напомним, что в середине XX столетия антрополог К.Клакхон отметил приоритетность «антропологического взгляда» на отдельные культуры.[143] Сущность его сводилась к рассмотрению любых культурных стратегий как равноправных и уникальных, которые не могут подвергаться оценке и трактоваться как более или менее совершенные, прогрессивные. «Антропологический взгляд» был «в моде» достаточно долго, в какой-то мере повлияв на возникновение постмодернистской теории и философии культуры. Поэтому особенно интересен и показателен тот факт, что «реакционные» взгляды этноцентристского характера возрождаются именно в среде антропологов.

Так, профессор антропологии Университета Калифорнии Р.Эджертон выступает с резкой критикой распространенной среди антропологов теории «культурного адаптивизма», согласно которой любой социальный институт или культурное явление обязательно должны играть позитивную роль в жизни того или иного сообщества. Предполагается, что абсолютно все традиционные верования и практики, даже такие, как нанесение телесных увечий, кровная месть, охота на ведьм, всегда выполняют некую адаптивную функцию и имеют положительное социальное значение. Такой подход, согласно Эджертону, основан на отсутствии корректного анализа традиционных практик и институтов и лишает нас возможности объективно оценивать эффективность и рациональность функционирования культур. Эджертон полагает, что адаптивные механизмы, избранные отдельными культурами, далеко не всегда совершенны, часто неэффективны, а порою смертельно опасны, а потому нередко превращаются в препятствие на пути социального прогресса. Конечно, в духе Августина продолжает свою мысль Эджертон, «на Земле не существует совершенного общества и идеальной адаптации – есть лишь различные степени несовершенства».[144].И хотя Эджертон не проговаривает этого, не вызывает никаких сомнений его убежденность в том, что наименьшей степенью несовершенства обладают адаптивные механизмы американской и западноевропейской культур, а их ценностные установки не «препятствуют социальному прогрессу».

Итак, принцип культурного релятивизма, предполагающий оценку культуры на основе ее собственных представлений о себе, отвергается Эджертоном как несостоятельный. Сопоставление культур, таким образом, может и должно осуществляться с использованием определенного инструментария для замеров степени эффективности, рациональности, то есть прогрессивности культуры. Идеологемы «прогресс», «единственно возможная модель прогрессивного развития», носившие этноцентристский, (то есть откровенно европоцентристский характер), в течение последних десятилетий использовались с осторожностью как несовместимые с принципом плюрализма и толерантности. Однако в настоящее время они вновь получили широкое распространение, что в свою очередь способствует выстраиванию новой иерархии совершенства.

Сегодня термин «прогресс» порою успешно заменяется более «мягким» понятием «процветание» (prosperity), которое одновременно является маркером, позволяющим определить саму степень прогрессивности той или иной культуры. Совершенна та культура, которая процветает. «Процветание – это способность индивидуума, группы или нации создавать жилища, продукты питания и другие материальные блага, позволяющие людям, согласно их собственным представлениям, вести обеспеченную жизнь» - такое определение предлагает использовать М. Фейрбенкс.[145] Казалось бы, данное определение акцентирует наше внимание на словах «собственные представления» однако, как признает Фейрнбенкс, собственные представления о том, что такое процветание, значительным образом различаются и зависят от интеллектуальных установок людей, называемых им и его сторонниками «индивидуальными ментальными моделями».[146] Ментальная модель определяется как совокупность убеждений, целей, ценностей, то есть «умственная карта», показывающая как устроен мир. Ментальную модель можно «определить и протестировать», а также подвергнуть существенному изменению. Изменения эти необходимо произвести там, где подобные интеллектуальные установки препятствуют процветанию, а значит и прогрессу. М. Фейрбенкс и С.Линдсей разрабатывают и предлагают использовать специальную программу, нацеленную на изменение ценностных установок на процветание, присущих ментальным моделям конкретных людей, а именно политических и бизнес-лидеров «отстающих стран».[147]

Как видим, эта программа предполагает целенаправленное изменение не только поверхностных уровней массовой культуры, но глубинное проникновение в культуру на уровне сознания индивида, она нацелена на создание рассеянных нестабильных узлов в единой культурной сетке значений и смыслов. При этом авторы программы вскользь замечают, что ментальные модели представляют собой переменную микроуровня, а культура вбирает в себя весь комплекс, совокупность индивидуальных ментальных моделей. То есть такая корректировка ментальных моделей может привести к существенной трансформации культуры нации и региона. Преобразование интеллектуальных установок, таким образом, чревато гомогенизацией культурных стратегий по принципу европеизации или американизации, что отнюдь не представляется авторам программы нежелательным последствием. Так, Л.Харрисон приходит к выводу о том, что «приоритетным фактором является все же стремление к развитию, а не сохранение культурных традиций как таковых», и выделяет основные характеристики прогрессивной ментальной модели, способствующей процветанию. В ее основе лежит четко определенный набор ценностей, которые должны быть постепенно внедрены в сознание отдельных бизнес и политических лидеров.[148]

Итак, американо-европейская культура по прежнему стремится повсеместно распространить собственный «вариант» универсальных, общечеловеческих ценностей, совершенно не пытаясь при этом сохранить культурное многообразие. Проект «процветание», пропагандируемый ею сегодня, ничем не отличается просвещенческого проекта «всеобщего прогресса» ни по своим концептуальным характеристикам, ни по средствам воплощения в реальность. История повторяется, и кажется, что полувековое пребывание культуры в состоянии постмодерна с его направленностью на «ацентризм, полицентризм и гетерогенность» и критикой этноцентризма было просто иллюзией, подобием несуществующей реальности.

Глевацкая Н.В. Санкт-Петербург

Основные понятия процесса взаимодействия культур

На рубеже второго и третьего тысячелетий становится все более очевидным, что человечество развивается по пути расширения взаимосвязи и взаимозависимости различных стран, народов и их культур. Этот процесс охватил различные сферы общественной жизни всех стран мира. Сегодня невозможно найти культуру, которая не испытала бы на себе воздействие как со стороны культур других народов, так и более широкой общественной среды, существующей вотдельных регионах и в мире вцелом. Это выразилось в бурном росте культурных обменов и прямых контактов между государственными институтами, социальными группами, общественными движениями и отдельными индивидами разных стран и культур. Расширение взаимодействия культур и народовделает особенноактуальным вопрос о культурной самобытности и культурных различиях. Культурное многообразие современного человечества увеличивается, и составляющие его народы находят все больше средств, чтобы сохранять и развивать свою целостность и культурный облик. Эта тенденция к сохранению культурной самобытности подтверждает общую закономерность, состоящую в том, что человечество, становясь все более взаимосвязанным и единым, не утрачивает своего культурного разнообразия. В контексте этих тенденций общественного развития становится чрезвычайно важным изучение взаимодействия культур различных народов, чтобы понять друг друга и добиться взаимопонимания.

Для разработки темы необходимо обозначить систему понятий, с помощью которых возможно проанализировать взаимодействие культур. Прежде всего необходимо указать, что взаимодействие культур – это процесс. Сам термин «процесс» по отношению к социокультурным явлениям становится часто употребляемым в дискуссиях и появляется в ряде теоретических исследований, начиная с 40-х годов XX века. Большой интерес представляет изданная в этот период книга известного социолога П. Сорокина «Социальная и культурная динамика», где автор объясняет значение употребляемого термина «процесс» и подробно описывает его составляющие. Под процессом он понимал «…любой вид движения, модификацию, преобразование, перестройку или «эволюцию» – любое изменение данного логического субъекта во времени, касается ли оно изменения его места в пространстве или речь идет о модификации его количественных или качественных аспектов».[149]

Несколько позже, применяя уже системный подход к культуре, Л. Уайт ярко описал культурный процесс как «…поток взаимодействующих культурных элементов – инструментов, верований, обычаев и т.д. В этом процессе взаимодействия каждый элемент воздействует на другие, а те в свою очередь, действуют на него. Это процесс состязательный: инструменты, обычаи и верования могут устареть и быть устранены из потока. Время от времени вводятся новые элементы. Постоянно образуются новые комбинации и синтезы – открытия и изобретения – культурных элементов…».[150] В самом деле, каждое изменение явлений, свойств и отношений не происходит так, что сразу меняется все явление, все его свойства или все отношения, а изменение всегда имеет количественную сторону, способность ее нарастания и, наконец, границу возможного изменения, за которой следует качественное преобразование самого явления. «Действительно, – говорит В.И. Свидерский, – возьмем ли мы случай неорганической природы, область жизненных процессов, социальные явления или сферу познания – везде процесс идет таким образом, что элементы нового качества, постепенно нарастая и усиливаясь, подавляют элементы старого качества и приводят к изменению качественной природы явления. При этом изменение природы элементов данного явления сопровождается преобразованием и самой структуры, объединяющей элементы.» [151]

Здесь же важно подчеркнуть, что понятие «культурный процесс» тесно связано с понятием «культурное изменение», но не тождественно ему. Культурные изменения являются универсальными, они происходят всегда и везде, вместе с тем, они неизменно осуществляется в определенных условиях и на определенном институциональном фоне. Культурные изменения предполагают любые трансформации в ней, втом числе такие, которыелишены цельности, ярко выраженной направленности движения. Понятие же «культурный процесс» несколько уже, для него характерна направленность и целостность. По мнению П. Сорокина и мы с ним солидарны, «…любой процесс должен включать в себя следующие составляющие: 1) логическое содержание – единицу, – то есть то, что изменяется или находится в процессе; 2) временные отношения; 3) пространственные отношения; 4) направление».[152] Единица может быть вещью, может быть неким динамическим состоянием, например процессом интеграции, роста, дегенерации, т.е. какое-то логическое подлежащее, об изменении и модификации которого мы говорим. Кроме того любое изменение, движение, процесс предполагает время и находится в пространственной связи с другими процессами и явлениями, выбранными в качестве точек отсчета. Наконец, процесс происходит от чего-то к чему-то, т.е. изменение предполагает переход из одного состояния в другое.

Таким образом, рассмотренный в самых широких терминах, культурный процесс отражает все направленные и целостные изменения, когда-либо происшедшие в характере взаимосвязи культурных элементов, причем источник этих изменений часто скрыт во внутренних закономерностях развития самой культуры. Культурный процесс содержит в себе взаимодействия, протекающие между культурами в течение всего хода человеческой истории.

Категория «взаимодействие» отражает процессы воздействия различных объектов друг на друга, их взаимную обусловленность, изменение состояния, взаимопереход, а также порождение одним объектом другого.[153] Категория «взаимодействие» применительно к культурам, является родовым по отношению к «взаимовлиянию», «взаимообогащению». «Взаимодействие» подчеркивает активное,интенсивное отношение между культурами в процессе их развития. Категория «взаимосвязь» имеет оттенок стабильности, статичности, поэтому она не в полной мере отражает всего многообразия и результата отношений между культурами. Если «взаимосвязь» фиксирует отношения между культурами, то «взаимодействие» отмечает активный процесс этого отношения. Методологическое значение категории «взаимодействие» в том, что оно позволяет во всем объеме понять процесс развития национальных культур. Категория «взаимовлияние» может быть понята как одна сторона, один из результатов «взаимодействия». В ней нет указания на характер воздействия одной национальной культуры на другую. «Взаимовлияние» включает в себя обращение представителей и той или иной национальной культуры к определенным сторонам действительности, темам, образам. «Взаимовлияние» выражает и практику освоения новых для данной национальной культуры приемов и средств жизни. Категория «взаимообогащение» национальных культур несколько уже категории «взаимовлияние», так как последняя включает учет и отрицательного опыта. «Взаимообогащение» означает процесс возрастания совершенства в освоения действительности, созданной другой национальной культурой.

Взаимодействие культур - это взаимообусловленный, двусторонний процесс, т.е. изменения состояния, содержания, следовательно, и функций одной культуры в результате воздействия другой обязательно должны сопровождаться изменениями в другой культуре. Иными словами, взаимодействие имеет двусторонний характер. Отсюда следует, что форму связи исторического прошлого национальных культур с современным состоянием культуры не совсем верно считать взаимодействием, потому что в наличии только односторонняя связь, так как настоящее не влияет на прошлое. Можно считать, что категория «взаимодействие» по вертикали неправомерна. Правильнее было бы называть это явление преемственностью. Однако это не означает, что культурное наследие не участвует в процессе национально-культурного взаимодействия. Культурное наследие каждого народа в переосмысленном или в своем изначальном качестве включено в актуальное, современное состояние культуры нации. Именно от степени включенности в современные культурные процессы зависит степень участия достижений прошлого в процессе национально-культурных взаимодействий. Выработанное в ходе историко-культурного развития разнообразие форм деятельности, мышления, видения мира все в большей степени включалось в общий процесс развития мировой культуры.

Вместе с тем имеют глубокие корни и различия культур, отражающие особенности этнической общности в их целостности и внутренней взаимосвязи с природной и социальной средой. Культурные различия - один из источников многообразия исторического процесса, придающий ему многомерность. Неповторимость каждой культуры означает, что в определенном отношении разные культуры равны между собой. Словосочетание «отсталые в культурном отношении» неприемлемо в отношениях между народами. Другое дело - отсталые в экономике или отсталый в культурном отношении человек. Нельзя отрицать развития в сфере культуры, а следовательно, и того факта, что есть более развитые, более мощные и менее развитые и менее распространенные культуры. Но именно неповторимость национальных, региональных особенностей той или иной культуры ставит ее на соизмеримый с другими уровень. Многообразие культур - объективная реальность. Единство мировой культуры обусловлено единством исторического процесса, универсальной природой труда, творческой деятельности вообще. Любые национальные культуры выражают всеобщее общечеловеческое содержание. Тем самым теоретически обосновывается необходимость и возможность взаимодействия и диалога культур.

Обмен духовными ценностями, знакомство с достижениями культуры других народов обогащает личность. Сердцевиной деятельности субъекта культуры, в процессе которой изменяется он сам, изменяя, развивая при этом состояние, содержание национальной культуры. Взаимодействие культур происходит и на уровне межличностного общения, так как в ощущении реализуются общезначимые ценности культур. Межличностное общение, расширяяисточники социальной и культурной информации, тем самым может выступить важным фактором в преодолении стереотипизированного мышления и этим способствует взаимообогащению культурного облика людей.

Шаров К.С. Москва