VI, 1 19 ноября 3

mahātarańga gaḿbhīra bhāsurātma cidarņavah

rāmābhidhormistamitah samah saumyo ‘ si vyomavat (4)

ВАСИШТХА продолжал:

Ты – океан сознания, в котором появляются бесчисленные волны и рябь, известные как вселенные. Воистину, ты выше состояний бытия и небытия, оба они – лишь концепции ума. Вознесись над такой обусловленностью, а, следовательно, и двойственностью. Как могут в тебе существовать тенденции и ограничения? Все такие концепции («это – скрытое стремление или ограничение» и «это – джива или живая душа») возникают в сознании: как же тогда они могут отличаться от сознания; а если не отличаются, как мы можем говорить, что они возникают в сознании?

То, что известно как Рама, на самом деле является великолепным и бесконечным океаном сознания, в котором множество вселенных появляются и исчезают, как рябь и волны. Останься в состоянии полного спокойствия. Ты подобен бесконечному пространству. Огонь неотделим от тепла, аромат – от лотоса, чернота – от угля, белизна – от снега, сладость – от сахарного тростника, свет – от светочи. Точно так же восприятие неотделимо от сознания. Как волны неотделимы от океана, так и вселенные неотделимы от сознания.

Восприятие не отличается от сознания, чувство самости не отличается от восприятия, джива не отличается от чувства самости, и ум не отличается от дживы (не отличается или неотделим). Чувства не отличаются от ума, тело не отличается от чувств, мир не отличается от тела, и нет ничего, кроме этого мира. Этот перечень зависимых категорий существовал очень долго; тем не менее, он никогда никем не пускалось в ход, равно как мы и не можем сказать, существовало ли это очень долго или очень недолго. О, Рама, истина в том, что всё это – лишь самовосприятие бесконечности.

В пустоте – пустота, Брахма наполняет Брахму, истина сияет в истине, полнота наполняет полноту. Мудрый человек, хоть и действует в этом мире, не делает ничего, и ничего не ищет. Точно так же, о, Рама, и ты храни свое сердце чистым, как пространство, но внешне занимайся нужными делами; в ситуациях, которые могут спровоцировать возбуждение или депрессию, оставайся безразличным к ним, как бревно. Тот, кто дружелюбен даже с тем, кто намеревается убить его, знает истину. Поклонение тому, кто не поднялся над влечением и отвращением (rāga и dveşa), это напрасный труд. Только тот, кто свободен от эгоистичных или волевых действий, и кто в высшей степени не привязан ни к чему здесь, считается освобожденным; даже если бы ему надо было разрушить мир, он не сделал бы ничего.

Тот, у кого все концепции и привычные стремления исчезли, преодолел всю умственную обусловленность и зависимость. Он подобен лампе, в которую не подливают масло.