Культура, церковь, массовое сознание

Сразу же после прихода к власти большевики начали целе-направленную политику с тем, чтобы, как отмечал Ленин, превра-тить культуру «из орудия капитализма в орудие социализма». Их целью было создание новой, социалистической культуры и воспи­тание «нового» человека. Для этого большевики стремились преж-де всего взять под контроль, национализировать учреждения куль-туры, культурные ценности и обеспечить руководство всей духов­ной сферой общества.

В составе Совнаркома был создан Наркомат просвещения, а 9 (22) ноября 1917 г. была учреждена Государственная комиссия по просвещению во главе с А.В. Луначарским. Развернулась рабо-та по ликвидации прежних, дореволюционных органов просвеще-ния и культуры. С декрета о печати, принятого 27 октября 1917 г., т.е. уже на следующий день после Октябрьского переворота в Пет-рограде, началось закрытие оппозиционных газет, а затем - массо-вая национализация частных типографий. К осени 1918 г. частная пресса была задавлена. В 1919 г. государственные, партийные и прочие «не частные» типографии выпустили уже свыше 70% всей печатной продукции, а в 1920 г. - более 90%. К концу 1918 г.

большевики в основном завершили реквизицию и национализацию крупных библиотек, книжных складов, а также музеев, художест-венных собраний, крупнейших театров (Большого, Мариинского и ДР.).

На пути внедрению в общество марксистской идеологии и воспитанию в революционном духе, большевики встречали немало препятствий. Главные из них заключались не столько во влиянии на массы иных идеологий - в целом оно было не велико, сколько в неграмотности большей части населения (а неграмотный, считал Ленин, стоит «вне политики»), а также в сохранении у народных масс религиозного сознания, пусть даже и в заметно ослабленном, потерявшем свою целостность и силу чувств виде. Поэтому боль-шевики пытаются развернуть борьбу с церковью и массовое обу­чение грамоте.

Одним из важных целей большевистской политики ста-ло отделение церкви от государства, школы, а в конечном счете ее полная ликвидация. Декрет о земле лишил церковь и все ду-ховенство прав собственности на землю. Затем все церковные школы были переданы в Комиссариат просвещения, был уза-конен гражданский брак вместо церковного. Декрет 20 января 1918 г. лишал церковь всего имущества, движимого и недви-жимого; прекращал государственные субсидии церковным и религиозным организациям и закрывал их банковские сче­та. Теперь они могли получить необходимые для совершения богослужения здания на условиях «бесплатного пользования» с разрешения местной или центральной властей. У церкви было отобраны тысячи храмов и монастырей, как «особо цен-ные памятники» истории или архитектуры. Запрещалось «пре-подавание религиозных вероучений во всех общеобразователь­ных учебных заведениях. Обучаться религии граждане могли теперь только частным образом. ВЧК целенаправленно, но по-началу без особого успеха разлагала церковь. Началась разнуз­данная антицерковная пропаганда, вскрытие мощей святых, закрытие церквей и особенно монастырей. – Их хотели ликви-дировать вовсе, и уже к концу 1920 г. было закрыто 673 мона-стыря.

19 января 1918 г. патриарх Тихон предал анафеме Совет-скую власть и призвал «верующих и верных чад церкви» встать

- 228 -

- 229 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери на-шей... а если нужно будет, и пострадать за дело Христово». В ап­реле 1918 г. Собор установил повсеместные моления за «гонимых» и день 25 января для поминовения всех «новых исповедников и мучеников». Патриарх осудил Брестский мир как измену, обратил-ся лично к Ленину в связи с первой годовщиной Октябрьской ре-волюции и требовал положить конец преследованиям за веру. Тем не менее, РПЦ не рискнула благословить белую армию, объяснив это невозможностью поощрения братоубийства, и Тихон объявил об отказе церкви от политики. Более того, 8 октября 1919 г. он за-являл о лояльности церкви к советской власти, о том, что церковь не может благословлять никакое иностранное вмешательство в судьбы России, ибо «никто и ничто не спасет Россию от нестрое-ния... пока сам народ не очистится в купели покаяния от многолет-них язв своих». Он запретил духовенству встречать белых коло-кольным звоном и молебнами, показывать свое предпочтение той или иной из борющихся сторон. Красные, занятые гражданской войной, удовлетворились этим и не форсировали дальнейшее на-ступление на церковь.

В декабре 1919 г. был принят декрет о ликвидации безгра-мотности. Из-за скудости ресурсов существенно продвинуться в этом направлении им не удалось. Тем не менее, даже не овладев еще основными элементами «инфраструктуры» культуры, больше­вики сразу же развернули невиданную по своим масштабам поли­тико-просветительскую работу. Поначалу она велась массой раз-нообразных органов, а в 1920 г. эту работу стал координировать созданный при ЦК РКП(б) отдел агитации и пропаганды (Агит-проп).

Вскоре после Октябрьской революции было организовано государственное издательство, нацеленное на выпуск различных изданий для народа. Было введено новое, несколько упрощенная орфография (как отмечалось в декрете СНК, «в целях облегчения широкими массами усвоения русской грамоты и освобождения школы от непроизводительного труда при изучении правописа­ния».) С весны 1918 г. ленинское правительство стало осуществ­лять программу «монументальной пропаганды» - массовое строи­тельство памятников К.Марксу, Ф.Энгельсу и другим видным ре-волюционерам. В октябре 1918 г. в Москве открылась социалисти-

ческая академия общественных наук, целью которой было изуче­ние и пропаганда марксистской теории. В 1919 г. - был создан пер-вый «партийный» вуз - Коммунистический университет имени Свердлова. В 1920 г. открылся Институт К. Маркса и Ф. Энгельса.

Важное значение большевики придавали соответствующе-му воспитанию нового поколения. В 1918 г. все учебные заведения были переданы в ведение Наркомпроса и реформированы. Школа была «демократизирована»: упразднены гимназии, реальные, ком-мерческие училища, установлено бесплатное обучение и введена «единая трудовая школа». Она имела две ступени - 5 лет и 4 года и предусматривала совместное обучение девочек и мальчиков. Обу-чение должно было носить общеобразовательный и «политехниче-ский» характер, в основе всей школьной жизни должен лежать «производительный труд». В августе 1918 г. были изменены усло-вия приема в вузы, облегчившие поступление «трудящихся» и за-труднившие - для выходцев из «непролетарских» слоев. С 1919 г. при вузах для подготовки «трудящейся молодежи» к поступлению стали открываться рабочие факультеты (рабфаки). Ликвидация старой системы образования и создание новой завершилось в ос­новном к началу 1920-х гг. Но даже в 1920 г. школу первой ступе-ни посещало не более 65% детей, а второй ступени - 7-8%.

Подавляющая часть интеллигенции, творческих работни-ков встретила Октябрьскую революцию враждебно и выражало тревогу за судьбу культуры. В стране развернулась забастовка учи­телей и ряда других работников образования и культуры. В декаб-ре 1917 г. общее собрание Российской Академии наук приняло ре-золюцию, в которой отмечалось: «Темные и невежественные мас­сы поддались обманчивому соблазну легкомысленных и преступ­ных обещаний, и Россия стала на край гибели». Большевики, с од-ной стороны, развернули борьбу со всеми враждебными к своей политике проявлениями, а с другой стороны, пытались привлечь на свою сторону представителей интеллигенции, культурных сил. Ре-прессии, острейшая обстановка и голод, поставивший миллионы людей на грань выживания, помогли им сломить пассивное, как правило, сопротивление интеллигенции (у которой часто не было выбора) и поставить значительную ее часть себе на службу. Из крупных научных деятелей это были академик И.П. Павлов, В.И. Вернадский, ИМ. Губкин и др.

- 230 -

- 231 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

В том, что касается художественной интеллигенции, то здесь, помимо названных выше факторов большевикам помог и идеализм, революционный энтузиазм части творческих работни­ков, завороженных высокой целью (строительством социализма, призванным осчастливить человечество), самой обстановкой сме-лого экспериментаторства и жертвенности. Если часть деятелей культуры (И. Бунин, 3. Гиппиус, А. Куприн, С. Рахманинов и др.) категорически не приняли большевистскую власть, то В. Маяков­ский, А. Блок, В. Мейерхольд, К. Малевич и ряд других (особенно много их было среди футуристов) в той или иной мере поддержали революцию, хотя для многих из них это в дальнейшем обернулось тяжелой внутренней драмой (Блок, М. Горький и др.) Большинство же просто продолжали работать, не будучи в состоянии или не же-лая уезжать из России и пользуясь тем, что большевистские власти в условиях гражданской войны не могли еще наладить жесткий контроль над культурой и наукой.

В результате в 1917-1920 гг., несмотря на голодную, пол-ную опасностей жизнь, активно развивался театр. Помимо нова-торского театра В. Мейерхольда, определенную известность полу­чил созданный в 1918 г. в Петрограде при участии Горького, М. Андреевой и А.В. Луначарского Большой драматический театр, руководителем которого стал Блок. Появился и национальные те-атры: татарский, башкирский, чувашский и др. Среди композито-ров и исполнителей того времени выделялись Б. Асафьев, А. Гла-зунов, М. Гнесин, Ф. Шаляпин и др. Продолжали свою деятель-ность художники: Н. Андреев, А. Бенуа, Г. Веселовский, А. Доб-ружинский, В. Конашевич, Б. Кустодиев, К. Малевич (ставший ос-нователем супрематизма), Н. Пискарев, В. Фалилеев, П. Филонов и ДР.

Проза в революционные годы не получила большого разви­тия. Тем не менее ряд писателей: А. Серафимович, Вс. Иванов, А. Неверов, А. Айни, Д. Гулиа и др. писали повести, рассказы, очерки и др. В революционной литературе доминировала поэзия, сам дух пафос которой был наиболее созвучен новой эпохе. Наиболее яр­кие имена: Маяковский, Блок, Д. Бедный (сочинявший незамысло-ватые, но популярные среди народа политизированные стихи и частушки)

Среди творческих и культурно просветительных объедине-

ний той эпохи выделялся «Пролеткульт». Он оформился в октябре 1917 г. и вскоре объединил целую сеть литературно-художественных и просветительских организаций. Теоретиками пролеткульта были А.А. Богданов, Ф. Калинин, П. Лебедев-Полянский, В. Плетнев. Они стремились создать особую пролетар-скую культуру, кардинально порывавшую с прежними традициями и сыграли огромную роль в революционном просвещении и воспи­тании трудящихся масс, обнаруживших тягу к культуре. Однако в итоге большевистское руководство все же не поддержало ультра­радикализм Пролеткульта и его претензии на монополизацию но-вого искусства.

Массовое сознание. Крупнейшие социально-

психологические, идеологические сдвиги в умонастроениях насе-ления были порождены уже Февральской революцией и падением монархии.

«Подлинным фундаментом русской государственности был не общественно-сословный строй и не господствовавшая бы­товая культу–а, а была ее политическая форма - монархия, - писал С.Л. Франк....В народном сознании и народной вере была непо­средственно укреплена только сама верховная власть - власть ца­ря; все остальное - сословные отношения, местное самоуправле-ние, суд, администрация, крупная промышленность, банки, вся утонченная культура образованных классов, литература и искусст-во, университеты, консерватории, академии - все это в том или ином отношении держалось лишь косвенно, силою царской власти, и не имело непосредственных корней в народном сознании [...] Не-удивительно, что с крушением монархии рухнуло сразу и все ос­тальное - вся русская общественность и культура...»

В этих условиях целенаправленная политика большевиков по массовой индокринации населения, отрицанию «старого мира» привела к качественной трансформации массового сознания. Вме-сте с прежними системообразующими для большинства населения ценностями: монархизмом и религиозностью, пали традиционная мораль и право, почитание частной собственности и семейных уз, элементарная вежливость, уважение к старшим. Многие дети по­шли против собственных родителей.

В числе поверженных ценностей оказался и патриотизм. Февральская революция было породила новую волну революцион-

- 232 -

- 233 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

ного оборончества, но она быстро сошла на нет. Уже с лета 1917 г. лозунг «Долой войну!» стал, пожалуй, самым популярным в тылу, и это в условиях, когда немцы были уже на территории Российской империи, возле Риги и Минска! Массовые антивоенные, по сути, антипатриотические настроения послужили важнейшим фактором нарастания революционной стихии, а в итоге - победы большеви­ков и заключения сепаратного, «похабного» Брестского мира. «На-род не только потерял понимание цели войны (едва ли он понимал ее и раньше), но потерял сознание нужности России. Ему уже ни­чего не жаль... Пусть берут, делят кто хочет. «Мы рязанские», -писал Г.П. Федотов. С 1918 г. большевистское руководство попы-талось вновь возродить патриотические чувства, придав им социа-листический, интернационалистский характер, но значительных сдвигов не добилось. (Исключением послужила советско-польская война 1920 г., всколыхнувшая остатки патриотических чувств.)

В то же время вследствие гражданской войны и большеви­стской пропаганды образ внутреннего врага для широких слоев населения обрел небывалые масштабы и значимость. Для кого-то это были «буржуазия», «белые», «офицеры», «кулаки», «казаки», «спекулянты», для других, напротив: «коммуняки», «комиссары», «совдепия» и т.п.

В разговорную речь советского человека вошла масса но­вых понятий: классовая борьба, мировая революция, интернацио-нал, коммунизм, национализация, продразверстка, паек, домком, заложник, «мешочник», «гидра контрреволюции» и т.д. Вместо старых, преимущественно религиозных и монархических симво-лов, ритуалов и празднеств большевистские власти начали вне-дряться новые, революционные. Вместо прежних титулов (для дворян и офицеров), а также «господина» и «госпожи», стали ис­пользовать обращения «гражданин» и «гражданка», а в партийной среде - «товарищ». Впрочем, эти понятия, как и главные больше-вистские символы: красное знамя, серп и молот, пятиконечная звезда и т.д., получили широкое распространение уже после Фев­ральской революции.

Семья частью большевиков была объявлена пережитком прошлого, некоторые партийцы (A.M. Коллонтай и др.) стали про-поведовать свободную любовь (хотя официально такие лозунги не были приняты). В некоторых городах в годы военного коммунизма

предпринимались даже попытки «национализации», принудитель-ного «обобществления» женщин и «незамужних девиц». Начали появляться новые имена: Спартак (в честь предводителя восстания рабов в Древнем Риме), Марат (в честь деятеля Великой француз-ской революции), Роза (в честь Розы Люксембург), Октябрь и Ок-тябрина, Вилен (Владимир Ильич Ленин) и др. Особый размах это явление приобрело в 1920-1930-е гг.

В целом Октябрьская революция и гражданская война на-ложили неизгладимый отпечаток на массовое сознание, придав ему еще большую жесткость, бескомпромиссность, веру во всемо-гущество насилия и военных методов управления. В «военно-коммунистическом» сознании уживалась вера в светлые идеалы, ре-волюционный романтизм с полным пренебрежением к человеческой жизни и всей существовавшей до Октября «буржуазной» культуре, праву и морали.

Вместе с тем, эволюция массового сознания в период Ок-тябрьской революции и гражданской войны, была далеко не за-вершена. Коммунистические ценности не стали доминирующими для подавляющей части населения. В головах большинства людей сохранялась путаница. Такие выражения, как «царство социализ-ма» довольно широко использовались политизированными масса­ми, порой даже пропагандистами. Крестьяне нередко проводили различие между «хорошими» большевиками и «плохими» комму-нистами.

- 234 -

- 235 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

Тема