Политика «большого скачка» и переход к форсированной модернизации народного хозяйства СССР

В конце 1920-х гг. перед страной встала проблема создания мощной индустрии и современного военно-промышленного ком-плекса. По оценкам специалистов, при продолжении нэпа рост ос­новных производственных фондов происходил бы в пределах 1-2% в год, при ежегодном естественном приросте населения на 2-3% в год, что исключала реальное ускорение темпов развития экономи-ки. Это могло привести к поражению при первом же крупном во­енном конфликте или же к внутреннему социальному взрыву из-за нарастающего обеднения основной массы населения. Данные об­стоятельства диктовали очень высокие темпы индустриализации тяжелой промышленности, необходимость достижения полной экономической независимости и модернизации всего народного хозяйства. Очевидно, что нэп как система, функционирующая на основе регулируемого рынка и использования товарно-денежных отношений, был не в состоянии обеспечить форсированного рывка в экономике, к которому все больше склонялось руководство пар­тией и государства, видя в нем единственно возможный путь по-строения социализма в одной стране.

Одной из главных проблем, неразрешимых в условиях нэ-па, оставалась проблема финансовых накоплений и организации резервов. Курс на наращивание дальнейших темпов хозяйственно­го развития требовал дополнительных капиталовложений в про-мышленность для реконструкции старых и создания новых отрас­лей промышленности. Внешние заимствования исключались. Во-первых, иностранные инвесторы в 1920-е гг. опасались вкладывать большие финансовые средства в экономику СССР из-за наличия возможности национализации своих капиталов, как это произошло в 1917 году. Доля концессионных предприятий в промышленности в СССР в 1925/26 г. составляла 0,4% от общего количества фаб-рично-заводских предприятий, они обеспечивали менее 1% това-ров в общем объеме валовой промышленной продукции; ино-

странные капиталовложения в СССР к концу 1927 г. составляли всего 52,2 млн. руб. Во-вторых, в условиях мирового экономиче-ского кризиса ведущие индустриальные страны в конце 1920-х гг. испытывали нехватку свободных финансов на внутреннем рынке.

Столкнувшись с нехваткой финансовых средств для мо­дернизации промышленности, руководство СССР пошло по пути все большей централизации управления экономикой, ликвидации частного капитала в промышленности, сельском хозяйстве и тор­говле методами налоговой политики и внеэкономического прину-ждения в целях увеличения капиталовложений в индустриальную сферу. Переход к политике «большого скачка на практике означал свертывание нэпа и применение насильственных методов преобра-зований, прежде всего в сельском хозяйстве по отношению к по-давляющей массе крестьянства.

В январе 1928 г. из-за резкого обострения международной обстановки и возникновения реальной угрозы начала новой войны Политбюро ЦК в полном составе принял решение применить меры административного воздействия в отношении тех крестьянских хозяйств, владельцы которых не желали сдавать хлеб государству по установленным им закупочным ценам. При этом следует особо подчеркнуть, что переход к «чрезвычайным мерам», был одобрен всем составом Политбюро ЦК, в том числе Н.Бухариным, А.Рыковым и М.Томским.

К этим мерам внеэкономического принуждения, одобрен­ными Политбюро зимой 1928 г. относились:

- Насильственная конфискация всех излишков хлеба в го-сударственный резервный фонд и частичная раздача их бедней­шим слоям деревни;

- Привлечение к уголовной ответственности по статье «за спеку-ляцию» владельцев тех крестьянских хозяйств, которые отказыва-лись добровольно продавать излишки хлеба государству по низ-ким закупочным ценам;

Кроме того, для активизации заготовительной компании в зерно-производящих районах страны в январе-феврале 1928 г. в Сибирь, в Поволжье, на Урал, Украину и на Северный Кавказ выехали не-сколько влиятельных членов Политбюро, в том числе И.Сталин, В.Молотов, Л.Каганович, А, Микоян, А. Жданов, Н. Шверник и А.

- 290 -

- 291 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

Андреев. Характерно, что Сталин, редко ездивший по стране, на этот раз отправился в большую поездку по Уралу и Сибири, где, несмотря на хороший урожай, хлебозаготовки шли с трудом. На каждой из остановок Сталин собирал местный партактив и устраи­вал разносы за срывы поставок хлеба, обвиняя собравшихся в по-собничестве кулакам и требуя применения чрезвычайных мер к сторонника «кулацкого саботажа» На одной из подобных встреч генсек прямо заявил, что «мы больше не можем идти вперед на базе мелкого индивидуального крестьянского хозяйства».

Бухарин, Рыков и Томский подтвердили свою поддержку первона-чального решения Политбюро, но осудили методы его претворе-ния в жизнь, выступили против сталинских эксцессов, в особенно-сти против терроризирования середняков, грубого принуждения и закрытия рынков. Они согласились с тем, что в стране необходимо переходить к ограниченной коллективизации, но вместе с тем при-чину кризиса связывали не со структурой сельского хозяйства, а с неправильной политикой цен, полностью разбалансировавшей ры-нок. Хотя дискуссия о хлебозаготовках имела в то время важное значение, она была лишь частью общей полемики в партии по во-просам о темпах дальнейшего развития. Суть подхода к главной проблеме сталинской группы руководства выразил В.Куйбышев, призвав партию «уметь сметь и уметь мочь плыть против тече-ния».

Эту сторону дискуссии прекрасно сознавали и другие чле­ны высшего партийно-государственного руководства страны. В частности, наркомвоенмор СССР К.Ворошилов, выступая на XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 г. прямо заявил о тяжелейшем со-стоянии советской металлургической промышленности, которое реально угрожало обороноспособности страны и ставило Совет-ский Союз в прямую зависимость от европейских буржуазных держав и США. В частности, в своем докладе глава военного ве-домства страны откровенно говорил о том, что объемы производ-ства чёрных и цветных металлов в стране составляют только 50-80% от довоенного уровня, а многие металлургические предпри-ятия СССР полностью зависят от импортных поставок сырья и готовой продукции, в частности меди, олова, цинка и алюминия.

Между тем,13 февраля 1928 г. Сталин подписал директиву всем руководителям местных партийных комитетов, в которой

потребовал в кратчайшие сроки ликвидировать кризис хлебозаго-товок, и активизировать работу по созданию крупных коллектив­ных хозяйств в стране.

Спустя две недели, 1 марта 1928 г., на имя первых секрета-рей райкомов, обкомов и рескомов партии за подписью секретаря ЦК ВКП(б) В..Молотова было направлено циркулярное письмо «О весенней посевной кампании», где была поставлена конкретная задача «ударными темпами» добиться существенного расширения посевных площадей, и приступить к организации новых совхозов и колхозов на всей территории страны.

Среди бедноты и маломощного середнячества в 1928 г. от-мечалась большая тяга к коллективизации. Беднота всячески стремилась расширить посевплощадь, предъявляя большой спрос на семссуду и кредиты на приобретение рабочего скота и сельхо-зинвентаря, удовлетворить который в ряде регионов полностью не удавалось. Это обстоятельство, усугубляемое отказом кулаков от аренды земли, найма рабсилы и обработки земель бедноты, вызы-вало местами упадочнические настроения. Но все же общая тен-денция среди беднейших слоев деревни в пользу колхозов была очевидной. Репрессивные меры, направленные против кулаков, также имели свои результаты. По данным ОГПУ в марте 1928 г. число крестьянских выступлений сократилось вдвое по сравнению с февралем.

Следует сказать, что в современной исторической науке «чрезвычайные меры», предпринятые для преодоления кризиса в сельском хозяйстве, как правило, изучаются в отрыве от других важнейших событий того периода, а именно, существенной кор­ректировки планов развития крупного промышленного производ-ства в стране.

Сталин и его сторонники, любили повторять, что они всего лишь реагировали на хронические кризисы отсталости. Действи­тельно, к концу 20-х гг., производство товарного зерна составляло только 70% от уровня 1913 г.; 95% российской земли было под контролем общины; 7% пахотной земли пропадало как междуря­дье; средний крестьянин, переходя от надела к наделу, проходил 2016 км в год; 3/4 земель, занятых под яровые культуры, засеива-лись вручную; почти 30% крестьян не имели тягловых животных. Далее, по данным профсоюзов, безработица в городах оставалась

- 292 -

- 293 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

на уровне 20%. Зарплата работников была низкой отчасти из-за конкуренции с временными сельскими мигрантами, отходниками, которые искали городскую работу (особенно в зимние месяцы). Годовые темпы роста тяжелой промышленности оставались на уровне примерно 2%. В число предприятий, которым угрожало закрытие в 1928 г., входило несколько металлургических заводов. Несмотря на препятствия, чинимые государством, нэпманы про-давали половину потребительских товаров, изготовленных госу-дарством. Короче говоря, для большевистского режима, примене-ние чрезвычайных мер, широкомасштабная мобилизация казались универсальными рецептами решения многовековой проблемы российской отсталости

Неслучайно в марте 1928 г., на заседании Политбюро ЦК при рассмотрении бюджета на текущий хозяйственный год, пред-седатель Совнаркома СССР Алексей Рыков был подвергнут рез-кой критике за недостаточный уровень внимания к проблемам темпам развития машиностроения и черной металлургии. По ито-гам обсуждения данного вопроса была создана «Комиссия» в со-ставе председателя ВСНХ СССР В.Куйбышева, председателя ЦКК и наркома РКП Г.Орджоникидзе и председателя Госплана СССР Г.Крижановского, которой было поручено изыскать дополнитель­ные средства для увеличения объемов капитального строительства и ввода в строй новых промышленных предприятий союзного зна-чения.

После завершения работы «Комиссии» для обсуждения ее предложений в апреле 1928 г. был созван очередной Пленум ЦК, на котором произошел новый раскол внутри Политбюро. Одна группировка членов высшего политического руководства (Н.Бухарин, А.Рыков, М.Томский, Н.Угланов) в резкой форме вы-ступила против другой группировки (И.Сталин, В.Молотов, В.Ворошилов, В.Куйбышев, Л.Каганович), которая отстаивала пе-реход к ускоренным темпам индустриального развития страны. До конца не определились в этом споре, заняв промежуточную пози-цию, только двое членов Политбюро М.Калинин и Я.Рудзутак, а также председатель ЦКК Г.Орджоникидзе.

В ходе состоявшейся дискуссии совершенно неожиданно большинство членов ЦК поддержали позицию Н.Бухарина и его сторонников, однако новый заготовительный кризис, вспыхнув-

ший в мае 1928 г., а также введение карточной системы на хлеб, серьезно изменили соотношение сил в пользу генсека и его линии.

В июле 1928 г. состоялся новый Пленум ЦК, на котором И.Сталин не только заявил о необходимости коренного пересмот-ра всей промышленной политики партии, но и прямо указал на то обстоятельство, что в условиях ограниченных финансовых ресур­сов, именно деревня может и должна заплатить «сверхналог» или «дань» для ускоренных темпов индустриального развития страны. При этом Генеральный секретарь ЦК особо подчеркнул тот факт, что данный «сверхналог» можно и должно получить за счет созна-тельного дисбаланса цен в пользу товаров промышленного произ­водства.

Позиция, занятая И.Сталиным поданному вопросу, на сей раз, была поддержана и многими членами ЦК, в частности пред-седателем ВСНХ СССР В. Куйбышевым, который прямо заявил, что в нынешних условиях «вопрос о темпах индустриального раз-вития страны является важнейшим вопросом нашей партийной политики, по которому партия не должна делать ни малейших ус­тупок».

Более того, именно на этом Пленуме ЦК И.Сталин впервые обосновал свой знаменитый тезис «об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму». Это утверждение затем неоднократно будет повторено генсеком в его многочислен­ных выступлениях и статьях: «О правом уклоне в ВКП(б)» (апрель

1929 г.), в «Политическом отчете ЦК» на XVI съезде партии (июнь

1930 г.), в докладе «Об итогах первой пятилетки», произнесенном на Пленуме ЦК в январе 1933 г., и, наконец, в его выступлении на знаменитом Пленуме ЦК ВКП(б) в феврале-марте 1937 г.

Очевидный проигрыш в борьбе за сохранение прежнего экономического курса заставил Н.Бухарина пойти на совершенно беспрецендентный шаг, в итоге сильно подорвавшего его репута-цию даже в глазах его сторонников. В дни работы Пленума ЦК он тайно встретился с одним из лидеров поверженной «объединенной оппозиции» Л.Каменевым, с которым обсуждал идею создания единого антисталинского партийного блока.

В начале сентября 1928 г. в газете «Правда», редакцию ко-торой все еще возглавлял Н.Бухарин, была опубликована его ста-

- 294 -

- 295 -

--------- «Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.-----------

тья «Заметки экономиста. К началу нового хозяйственного года», ставшая одним из основных текстов последней оппозиции сталин­ской линии. В ней Бухарин предсказывал, что устранение рынка, насильственная коллективизация, ускоренная индустриализация и административное управление экономикой неизбежно приведут к созданию бюрократического Молоха, который поглотит партию и породит деспотические формы власти, по его мнению, не имею-щие отношения к ленинскому большевизму.

Возвращаясь к основным положениям прошедшей дискус-сии. Н.Бухарин, уже не отрицая необходимости более высоких темпов индустриального развития страны, вновь обратил внима-ние на целый ряд ключевых моментов:

• Во-первых, перекачка средств из крестьянских хозяйств не сможет обеспечить максимальных темпов роста промыш-ленного производства;

• Во-вторых, основным источником накопления должна стать разумная финансов о-кредитная политика, а не фор­сированный курс на создание крупных коллективных хо-зяйств;

• В-третьих, процесс создание крупных коллективных хо-зяйств должен проходить на базе агротехнического про­гресса, а не грубого административного принуждения и насилия.

Во многом эти прогнозы оправдались, за исключением, пожалуй, главного - форсированная индустриализация страны, эта «революции сверху», сознательно затеянной сталинской группи-ровкой, с целью утвердить свое политическое превосходство все же привела к созданию мощного промышленного потенциала и к социалистической модернизации страны.

В ноябре 1928 г. состоялся объединенный Пленум ЦК и ЦКК, на котором бухаринская группировка была подвергнута рез­кой критике со стороны большинства членов ЦК, в том числе и Сталина, впервые заявившего о существовании «правого уклона» в руководстве ВКП(б).

На этом Пленуме ЦК И.Сталин выступил с большим док-ладом, в котором четко обозначил экономический курс «большого скачка», который объективно становился неизбежным:

-------- «Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.-----------

1) Быстрые темпы индустриального развития страны дик-туется объективными факторами нашего внешнего и внутреннего состояния, поскольку мы значительно отстали от передовых бур­жуазных держав в экономическом и техническом отношениях. Быстрый темп развития индустрии вообще, и производства средств производства в частности, «представляют собой основное начало и ключ индустриализации всей страны».

2. Реконструкция промышленного производства «означает
передвижку средств из области производства средств по­
требления в область производства средств производства.
Без этого не бывает и не может быть серьезной реконст-
рукции промышленного производства, особенно в наших,
советских условиях», при полном отсутствии иностранных
инвестиций.

3. Необходимость ускоренных темпов индустриального раз­
вития страны продиктована отсталостью нашего аграрного
хозяйства, которое «можно поднять только при помощи
технически передовых орудий и средств производства».
После завершения работы Пленума ЦК, сталинская груп­
пировка перешла в наступление на позиции «правых уклонистов».
Первой жертвой этой атаки стал кандидат в члены Политбюро ЦК,
секретарь ЦК ВКП(б) и первый секретарь МГК ВКП(б) Николай
Александрович Угланов (1886-1938), который был смещен с поста
руководителя Московской парторганизации и заменен ближай­
шим соратником И.Сталина, секретарем ЦК ВКП(б) Вячеславом
Михайловичем Молотовым (1890-1986).

В декабре 1928 г. новой жертвой внутрипартийной борьбы стал член Политбюро ЦК, председатель ВЦСПС Михаил Павло-вич Томский (Ефремов) (1880-1936), который на VIII Всесоюзном съезде профсоюзов «де- факто» был смещен со своего поста, а за-тем в июне 1929 г. «де-юре» заменен Николаем Михайловичем Шверником (1888-1970).

В начале 1929 г. в стране опять разразился заготовитель-ный кризис, который, на сей раз, сопровождался массовыми кре-стьянскими выступлениями, в том числе и вооруженного характе-ра. В этой крайне напряженной обстановке состоялось решающее столкновение между двумя группировками на совместном заседа-

- 296 -

- 297 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

нии Политбюро ЦК и Президиума ЦКК, которое продолжалось с 30 января по 9 февраля 1929 г., и завершилось на апрельском объ-единенном Пленуме ЦК и ЦКК фактическим разгромом правых. На сей раз, жертвой внутрипартийных разборок стали идейный вдохновитель «правой оппозиции» Николай Бухарин, который был снят с постов главного редактора «Правды» и секретаря Ис­полкома Коминтерна, Николай Угланов, выведенный из Политбю-ро ЦК и лишившийся поста секретаря ЦК ВКП(б), и Михаил Том-ский, официально снятый с поста председателя ВЦСПС. И хотя Н.Бухарин, М.Томский и А.Рыков формально остались членами Политбюро, их политическое влияние практически было сведено к нулю.

Надо сказать, что целый ряд современных авторов (Г.Бордюгов, В.Козлов) утверждают, что на этом Пленуме ЦК Н.Бухарин и его сторонники предложили альтернативную про-грамму выхода из острейшей кризисной ситуации, возникшей в результате новой заготовительной кампании зимой 1929 года. Ос-новные элементы этой «антикризисной программы» «правой оп-позиции» состояли в следующем:

- незамедлительно прибегнуть к экспорту зерна из-за гра-ницы;

- срочно пересмотреть прежнюю политику цен и внести существенные изменения в старую систему налогообложения кре-стьянских хозяйств;

- решительно отказаться от прежней политики «чрезвы-чайных мер», которая реально угрожала дальнейшему углублению внутриполитического кризиса в стране.

Все же трудно согласиться с тем, что этот «набор» тради-ционных полумер, мог бы в какой-то степени претендовать на не-кую «альтернативную программу правой оппозиции» сталинскому курсу в экономическом развитии страны. Вполне логическим следствием сложившейся политической ситуации стало провоз-глашение в июле 1929 г. курса на «сплошную коллективизацию» единоличных крестьянских хозяйства.

Необходимость нового курса в аграрной политике объяс­нялось тем, что за истекшее десятилетие в стране было создано всего 57 тысяч коллективных аграрных хозяйств, которые объеди-

няли чуть более 3,5% всех единоличных крестьянских хозяйств. В этих условиях консервация единоличного крестьянского хозяйства вело к стагнации всего аграрного сектора экономики. Для предот-вращения процесса дальнейшей деградации деревни и прекраще-ния перманентно возникающих «кризисов хлебозаготовок», Ста-лин и его ближайшее окружение считали возможным в кратчай­шие сроки обобществить все средства производства, и поставить советскую «единоличную» деревню под жесткий административ­ный контроль.

Теоретическим обоснованием нового партийного курса на ускоренные темпы коллективизации стала знаменитая сталинская статья «Год великого перелома», опубликованная в «Правде» 7 ноября 1929 г. В этой статье, противореча истинному положению вещей, Сталин заявил, что в колхозы пошел середняк, а значит в социалистическом преобразовании деревни «одержана решающая победа». На самом деле, по подсчетам историков, к моменту вы-хода в свет этой статьи во всех трех типах коллективных хозяйств (коммунах, артелях и ТОЗах) состояло не более 6-7% крестьян-ских, в основном бедняцких безлошадных, хозяйств.

Следует отметить, что, поворот высшего партийного руко­водства страны в сторону создания коллективных хозяйств про­изошел еще в 1925 г., когда правительство приняло ряд постанов­лений («О совхозах», «О мероприятиях по укреплению экономи­ческого положения советских хозяйств»), в которых совхозам от-водилась ведущая роль в реконструкции сельского хозяйства и переводе мелких крестьянских единоличных хозяйств на рельсы крупного «промышленного» земледелия.

Затем, в 1927-1928 гг. были приняты постановления ЦИК и СНК СССР «О коллективных хозяйствах», «Советских хозяйст-вах» и «Об общих началах землепользования и землеустройства», которые фактически означали подготовку к массовой коллективи­зации. Более того, решением Политбюро ЦК ВКП (б) в ноябре 1928 г. в советской деревне началось создание тысяч машинно-тракторных станций (МТС), которые должны были зримо показать все преимущества коллективного ведения хозяйства на селе. Та-ким образом, «великий перелом» 1929 г. возник не вдруг, а стал логическим и историческим завершением всего предыдущего раз­вития.

- 298 -

- 299 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

В ноябре 1929 г. состоялся Пленум ЦК, на котором уже обсуждались конкретные сроки коллективизации крестьянских хозяйств в различных регионах страны. В дискуссии по данному вопросу приняли участие и лидеры «правого блока», которые, вы-ступив с покаянным «Письмом», полностью раскаялись в своих прежних заблуждениях и признали правоту генеральной линии партии, направленную на строительство основ социализма в СССР. Однако это запоздалое покаяние не спасло главного идео­лога «правых уклонистов» Николая Бухарина, который решением Пленума был выведен из состава Политбюро ЦК.

Касаясь характеристики Н.Бухарина трудно не согласиться с теми авторами, кто считает, что его падение было связано не столько с его личными качествами, а с куда более серьезными причинами объективного характера. В то же время, как верно за-метили ряд современных историков (А.Соколов, Н.Симонов), до сих пор остается загадкой его трансформация из главного идеоло­га «военного коммунизма» в главного сторонника нэповской мо­дели развития. Возможно, это связано с его неустойчивой психи­кой и слитком импульсивным характером, которым были присущи постоянная склонность к различным крайностям, превращавшим его то в лидера «левых коммунистов», то в лидера «правых укло-нистов», не выходящего, впрочем, за пределы ортодоксального марксизма.

После завершения работы Пленума ЦК была создана ко-миссия Политбюро во главе с В.Молотовым, которой было пору­чено разработать в кратчайшие сроки поквартальный план прове-дения коллективизации во всех регионах страны. На основе выво-дов и предложений этой комиссии, 5 января 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Однако в дан­ном Постановлении ЦК и без того слишком сжатые сроки коллек­тивизации (от 2-х до 4-х лет), предложенные комиссией В.Молотова, по личному указанию И.Сталина были еще более ужесточены: зернопроизводящие регионы страны должны были закончить сплошную коллективизацию к осени 1930 г., а зерно-потребляющие регионы страны - к осени 1932 г.

30 января 1930 г. вышло новое Постановление ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах

сплошной коллективизации», во исполнение которого в целом ря-де регионов страны (Украина, Среднее и Нижнее Поволжье, Се­верный Кавказ) была отменена вся аренда земли, наложен запрет на применение наемного труда и дан старт политике тотальной конфискации средств и орудий производства всех кулацких хо-зяйств.

6 февраля 1930 г. в центральной партийной печати был опубликован «Примерный устав сельскохозяйственной артели», которая являлась самой распространенной формой крестьянских коллективных хозяйств в стране. Из этого «Устава» были вполне сознательно исключены все положения о степени обобществления крестьянских хозяйств, о порядке создания всех неделимых фон­дов и т.д.

После выхода в свет данных Постановлений ЦК началась настоящая вакханалия «социалистического переустройства села», которая сопровождалась массовым убоем скота и птицы, актами гражданского неповиновения и открытой вооруженной борьбой многомиллионного российского крестьянства против беспардон­ного произвола местных властей.

Результатом всего этого стал высокий (по крайней мере на бумаге) процент коллективизированных хозяйств за очень корот-кое время наряду с огромными потерями экономических ресурсов деревни. По официальным данным, к 20 февраля 1930 г. кресть-янские хозяйства в Советском Союзе были коллективизированы на 50%, причем в Центрально-Черноземной области — на 73 — 75%. Однако крестьяне начали забивать и продавать скот, или бо-ясь раскулачивания в том случае, если у семьи было две лошади либо две коровы, или не желая отдавать животных в колхоз да-ром. Бойни не справлялись с возросшей нагрузкой; и, хотя целый ряд организаций, в том числе Союз кооперативов и совхозы, по-купали у крестьян скот и пытались сохранить поголовье, большое количество купленных животных пало из-за отсутствия надлежа-щего ухода, нехватки кормов и помещений.

Массовую экспроприацию кулаков формально проводили специальные комиссии при сельсоветах, возглавляемые «работ-никами райисполкомов» (в том числе, по-видимому, представите-лями ОГПУ) и включавшие представителей сельсоветов, местных парторганизаций, а также деревенской бедноты и батраков.

- 300 -

- 301 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

Когда Сталин на встрече с аграрниками-марксистами в декабре 1929 г. провозгласил политику «ликвидации кулачества как класса», составить списки на раскулачивание оказалось не-трудно (по крайней мере в принципе). Такие списки уже имелись в местных избирательных участках, поскольку кулаки находились среди лишенных права голоса на выборах в Советы. Но в риско-ванном положении были и многие лица, не попавшие в список лишенцев, — например, зажиточные середняки, экономически близкие к кулакам, или известные деревенские смутьяны (осо-бенно те, кто выступал против коллективизации).

Комиссия Политбюро, возглавляемая В.М.Молотовым, в середине января наметила основные руководящие установки по раскулачиванию, включая распоряжение отправить около 60000 кулаков в «концентрационные лагери» и сослать 150000 кулацких семей на Север, в Сибирь, на Урал и в Казахстан. С этого момента за дело взялось ОГПУ, мобилизовав для выполнения гигантской задачи весь свой аппарат, призвав отставных чекистов из резерва и добавив своим войскам «1000 штыков и сабель». Директива ОГПУ требовала раскулачить 3 — 5% всех крестьянских хо-зяйств.

На Средней Волге крайком 20 января принял план: немед-ленно арестовать 3000 человек и организовать массовую высылку до 10000 кулацких семей за период 5 — 15 февраля. (Вероятно, такова была стандартная процедура, потому что власти в Москве и Иваново поступали так же, хотя намечаемые ими цифры были несколько ниже.) 29 января, когда крайком собрал секретарей райкомов, чтобы дать им инструкции, собрание приняло повы-шенные обязательства: арестовать 5000 кулаков и выслать до 15000 семей. В целом ряде мест планы были перевыполнены, в частности, Центрально-Черноземная область достигла невероят-ной цифры — там подверглись раскулачиванию 15% всех кресть-янских хозяйств.

По сообщениям очевидцев, в Западной области многие районные руководители считали, что чем больше хозяйств они раскулачат, тем лучше, и постоянно вносили в списки новые име-на. Порой эти имена выбирались произвольно, вследствие личных счетов или чрезмерного внимания к социальному происхожде-нию. Так, в списках на раскулачивание оказалось, без всяких к

тому оснований (как выяснилось впоследствии), множество сель­ских учителей. С Урала сообщали, что активисты одного заво-дского поселка раскулачили старика, который при царской власти был деревенским жандармом, хотя у того не было «ни земли, ни лошади, ни коровы». Другие попадали в число жертв, потому что их отцы когда-то до революции или при Временном правительст-ве занимали какой-либо пост в местных органах власти.

Любой, кто проживал в одном доме с кулаком, даже в ка-честве жильца или работника, подлежал раскулачиванию или, по меньшей мере, подвергался конфискации имущества, неизбежно сопровождавшей этот процесс. В Свердловском районе, напри­мер, дочь батрака Клавдия Ушакова работала днем на сельской фабрике, а по вечерам — у кулака Белякова за жилье. Когда Беля-кова раскулачили, заодно конфисковали и все имущество Ушако-вой.

Иногда встречались такие жертвы, которых скорее выбра-ла бы в этом качестве деревня, нежели коммунистическая партия. В эту категорию попадали многие непопулярные сельские акти­висты (учителя, бывшие красноармейцы), как можно видеть из их удовлетворенных впоследствии жалоб на незаконное раскулачи­вание. В одном селе в список кулаков внесли местного вора — в точности так же, как в дореформенную эпоху деревня сдала бы его в рекруты.

Первым шагом к раскулачиванию была опись имущества кулаков. П.оводилась она с целью помешать кулакам распродать имущество пока власти не соберутся конфисковать его, но, ко-нечно, зачастую в результате вся семья или некоторые из ее чле-нов тайком скрывались ночью из деревни. Описи сеяли панику и отчаяние.

Нередко опись и конфискация происходили одновременно — а иногда имущество конфисковали без всякой описи. Обычно бригаду по раскулачиванию составляли несколько работников районного или сельского совета, которым иногда помогали мест-ные бедняки и комсомольские активисты. Порой участие в раску-лачивании принимали рабочие из близлежащих городов; в Запад-ной области к делу привлекали и военных из местных гарнизонов, однако районное руководство быстро отказалось от подобной практики. Даже без военных раскулачивающие, в особенности

- 302 -

- 303 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

комсомольцы, любили изображать участников боевой операции и ходили по деревне, размахивая винтовками, «грозя людям, стре-ляя собак».

Тогда же, в феврале 1930 г., Н.Бухарин в своей статье «Ве-ликая реконструкция», пытаясь подвести очередную теоретиче-скую базу под политику «большого скачка», оценил происходив­ший в советской деревне поворот как особую форму «внутрифор-мационного скачка». В частности, в этой работе Бухарин, полно-стью противореча собственным установкам полу тора летней дав­ности, неожиданно заявил, что перевод сельского хозяйства стра-ны на социалистические рельсы не может пройти по классическим формулам разных «педантов»: сначала техническая революция, а затем перестройка производственных отношений. По твердому убеждению Н.Бухарина, в Советской России более уместен иной «теоретический» постулат: в начале переделка старых производ-ственных отношений, а затем техническая революция в сельском хозяйстве.

Столь стремительные темпы коллективизации и, вызван­ное этим обстоятельством резкое обострение политической ситуа-ции в стране, заставили руководство партии предпринять экстрен­ные меры. Уже 2 марта 1930 г. в «Правде» была опубликована знаменитая сталинская статья «Головокружение от успехов», в которой автор возложил всю ответственность за допущенные пе­регибы в колхозном строительстве на местных советских и пар­тийных работников, обвинив их в «авантюризме», «разгильдяйст-ве» и «головотяпстве».

14 марта 1930 г. вышло новое Постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движе-нии», подвергнувшее резкой критике практику создания «бумаж-ных» колхозов и актов насилия против середняка. Те же оценки коллективизации, но в значительно более жесткой и конкретной форме, были изложены 2 апреля 1930 г. в закрытом письме ЦК ВКП (б) «О задачах колхозного движения в связи с борьбой с ис­кривлениями партийной линии», адресованное местным партий-ным комитетам областного и районного уровня. В частности, по мнению ряда историков (И.Зеленин, М.Горинов), авторы этого письма, полностью признали тот факт, что в стране, по сути, нача-лась новая крестьянская (гражданская) война против насильствен-

ной коллективизации, партии и советской власти. Только в январе-марте 1930 г. органы ОГПУ СССР (Р.Менжинский) зафиксирова-ли более 2200 антиправительственных вооруженных «мятежей», в которых приняло участие почти 800 тысяч крестьян.

Реакция правящего режима была стремительной и резуль­тативной: началось резкое снижение темпов коллективизации и массовый выход крестьян из ненавистных ими колхозов: к августу 1930 г., в колхозах осталось порядка 20-22% всех крестьянских хозяйств.

Тем не менее, именно в 1930 г. был собран небывалый за многие годы урожай зерновых (83,5 млн. тонн), что позволило И.Сталину сделать вывод о том, что на базе колхозов и совхозов страна впервые успешно решила многолетнюю зерновую пробле­му.

В июле 1930 г. прошел XVI съезд ВКП (б), на котором по-литика «большого скачка» получила свое дальнейшее обоснова-ние и развитие. В частности, И. Сталин, выступавший с «Отчет-ным докладом ЦК», прямо заявил о необходимости увеличить плановые показатели развития базовых отраслей промышленного производства страны еще на 32%.

Продолжая отстаивать необходимость политики «большо-го скачка» и ускоренной индустриализации генсек в своей речи на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 г. говорил: «Иногда спрашива-ют, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочим классом всего мира.

Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за

- 304 -

- 305 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

отсталость государственную, за отсталость промышленную, за от-сталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было до­ходно и сходило безнаказанно. Помните слова дореволюционного поэта: «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессиль-ная, матушка Русь». Эти слова старого поэта хорошо заучили эти господа. Они били и приговаривали: «Ты обильная — стало быть, можно за твой счет поживиться». Они били и приговаривали: «Ты убогая, бессильная — стало быть, можно бить и грабить тебя без-наказанно». Таков уж закон эксплуататоров — бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб — значит ты неправ, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч — значит ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться.

Вот почему нам нельзя больше отставать... Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это рас­стояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Та-ков был главный аргумент вождя в пользу форсированной модер­низации страны.