Харлап Владимир Николаевич. Швабенландт Екатерина Даниловна

Записаны внучкой

Изосимовой Татьяной,

 1994 год

 

Родился 28 августа 1913 года в Белоруссии, Клический район, деревня Воевичи.

В 1925 году всю семью выслали на Урал, так в 12-летнем возрасте оказался в Булатово. Жил там до 1936 года.

Выполнял различные работы: трудился на лесоповале, на подсечке (т.е. гнал смолу с деревьев), на подсобных работах, зимой проводил ледовую дорогу.

Владимир Николаевич с женой и детьми (Анатолий, Николай, Надежда)

Рано утром 1936 года приехала милиция. Ничего не сказав, забрали. Посадили в тюрьму г.Соликамска. Суда не было. Прописали 58 статью (вредитель государства). В обвинении написали всякую чушь: жег лес, подорвал мост через реку Вишера (мост был построен только в 1998 году), во время перевозки хлеба специально просыпал зерно, чтобы вредить государству. В камере было много народу и большинство сидели ни за что (по ложному обвинению). Освободился в 1939 году. Приехав в Булатово, пошел в комендатуру. Направили в п.Рябинино. Сначала работал на лошадях (валил и возил лес), потом на лодке перевозчиком. Когда началась война, перевели на катер. Потом работал на сплаве леса. Сначала в п.Керчевский, затем в п.Рябинино.

Швабенландт Екатерина Даниловна

Из газеты «Северная звезда»                                                       

Крепко держа за руку одного из младших братьев, вслед за родителями Катя боязливо ступила на приткнувшуюся к берегу баржу. Все краски и звуки окружающего мира потонули в людском гомоне, чьих-то сдавленных рыданиях и детском плаче. Как и многие немецкие семьи, Катину семью выселяли из Саратовской области в военное лихолетье. Сердце тревожно билось, и так хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Но это было только начало. Начало долгого и страшного пути, на котором молодой девушке из немецкой семьи встретиться все: разлука, боль, обида и надежды на что-то светлое впереди.

.

 

 

                                                                                                                 

                                                                                              Семья Гейгер:                                                                Мария Михайловна,

 Данил Иванович,           

Екатерина, Тородея,

 Альвина Гермина, Миля,

 Иван, Данил

                                                            .

 

 

В Казахстане, куда были отправлены ссыльные, родители Кати долго бродили по улицам. Уже не было счета тем дверям, в которые стучали они с одной-единственной просьбой: приютить, хотя бы временно. Но большое семейство-обуза для квартирных хозяек. Так что жилье нашлось с превеликим трудом. А вскоре старших детей из немецких семей стали ссылать в самые отдаленные уголки страны. Среди своих сестер и братье Катя была старшей. И поэтому именно ей выпала жестокая разлука с близкими. «За что? Что я сделала? - рыдала она. - Нет, они не могут разлучить меня с мамой и малышами... Нет!..»

С тех пор минуло уже полвека, но все равно ту страшную минуту расставания Екатерина Даниловна Швабенландт не может вспоминать без слез. Все чувства и мысли смешались в эти мгновения, было просто страшно неизвестности, что ждала девушку в будущем. Куда везут? Что там, впереди? 

  А впереди ее ждали далекий северный Чердынский район, поселок Ныроб в окружении богатых лесов и... зона. Ежедневный труд, серые бараки, строжайшая дисциплина и сверстницы, такие же молоденькие, как Катя, с хмурыми лицами и сломанной судьбой.

 

 

 

Бригада репрессированных

 (п. Лобаниха )

 

 

Семья Швабенландт: Карл Петрович, Екатерина Даниловна и Петя

Три небольшие уютные комнаты маленького домика в п. Рябинино так и светятся чистотой. Спустя полвека после тех страшных событий мы беседуем с Екатериной Даниловной и ее мужем, Карлом Петровичем. С супружеской четой Швабенландт меня познакомила жительница п. Рябинино и наш неутомимый внешкор А.И. Иванова, которая радует читателей районки своими добрыми, проникновенными зарисовками о людях родного поселка. Екатерине Даниловне - 69 лет, ее мужу - 72 года. Внешне они походи друг на друга, словно брат с сестрой. И судьбы у них тоже одинаковые. Познакомились они в зоне, там, где не место человеческому счастью и светлой радости...

- Да, - горько усмехнулся Карл Петрович, - нынешние молодые так не живут, как мы тогда: с работы возвращаясь, она идет в свой барак, а я в свой. И сколько трудились! При таком вот режиме теперь бы уж любая семья распалась...

- А все же вырастили двоих сыновей, стали они достойными людьми, -продолжили я разговор. - Столько повидали плохого и хорошего в жизни, так кому как не вам, задать этот вопрос: каких же людей больше на свете, добрых или злых?

- На нашу долю и тех и этих хватило, - улыбнулась Екатерина Даниловна. - Но раньше люди все равно лучше были, добрее, друг к другу внимательнее. Иначе мы и не выжили б в те лихие годы. Бывало, обиду спрячешь, слезу сглотнешь - и дальше живешь. Работу то ведь всякую довелось переделать за всю жизнь. Трудно было, но все равно на что-то хорошее надеялись. Так уж мы, люди устроены... Мы ведь поначалу и говорить по-русски совсем не умели. Так только - называли предметы на русском языке и все. Учить нас специально никто не учил, а пришла беда - сослали в далекий край, тут и языку научились. Теперь переводчика и ненужно. - Да, это жестоко, когда далекую чужбину проходиться поневоле, признавать новой родиной. Но бывает ли так, что, уезжая, человек отрекается и от веры своей и от традиций, от всего, что связывает его с прошлым?

- Нет, - ответила хозяйка. - Это дерево, с корнем вырванное, погибает. А человек все свои корни, чувства, мечты в душе хранит. И мы не забыли традиции и веру. Но разве можно, скажите, среди русских людей жить и не праздновать православную Пасху? Снохи у нас обе русские, пятеро внуков. На Пасху и стряпаем, и яйца красим, Рождество встречаем... Как же без этого?

- Екатерина Даниловна, а младшие Ваши братья-сестры живы ли? Что Вы знаете о них, как сложились их судьбы?

- Живы все. Мы переписываемся, связь поддерживаем постоянно. Родителей, конечно, нет в живых. Разлука вечностью оказалась... А один брат даже приезжал сюда в гости...

- И как же вам живется сейчас, какие мечты и надежды посещают хозяев этого уютного домика?

- Да живем потихоньку, - улыбнулся Карл Петрович. - Пенсию получаем, льготы репрессированным тоже есть. Вниманием вроде бы не обделены.

- Нам пожилым много не надо, - добавила Екатерина Даниловна. - Лишь бы только дети жили, сыты были, внуки росли здоровыми, да войны не было...Так ведь? - хозяйка вопросительно посмотрела на мужа, и тот молчаливо кивнул в ответ.

 Маленький домик. Рябинино. Чердынский район. Западный Урал. Россия... Сколько их, таких вот людей, живет в ней сегодня с затянувшимися ранами в душах. У каждого - своя судьба, и свой путь, но то, что пережили они, не дай Бог испытать никому из нас.