Глава 6. Изменения, произведённые железной дорогой

Изменения, произведённые железной дорогой.

От ранчо Луиса маршрут путешествия изменился. Теперь это железная дорога Юнион Пасифик, с её быстрым пульсом, мчащимся вперед, а её главный инженер, генерал Додж, кажется, сделал попытку уничтожить время и место с тем же самым духом неутомимости, с которым он заслужил благодарность жителей Керни, преобразовав Равнины. Но изменения 1865г, и даже 1866г, когда ведётся наш рассказ, заметны. Тогда железная дорога ещё не протянула свои железные руки по маршруту эмигрантов; и сообщения о её приближении походили на пророчества безумцев, которые думали, что скоро Нью-Йорк достигнет запада.

Прежде, чем здесь появилась железная дорога, путешественники из Ливенворта двигались различными маршрутами, которых уже нет сегодня. Первая остановка была в “Девятимильной Станции”, в неудобном, каменном доме. Затем были Ачесон и Пайк Пик; Киннекук, Большой Кузнечик, Гренада, где торговали и попрошайничали индейцы кикапу; Большая Грязнуха; Место Золы; Большой Синий ручей, с магазином "Янки" Симпсона; Каменный ручей; Большой Песчаный ручей; Малый Синий ручей, с вечным опасением индейских ограблений; Маленькая Синяя Станция; Весенний ручей; Ранчо Пауни; Станция Песчаного Холма; и Город в Долине, или “Собачий Город”, всего в девяти милях от форта Керни.

Тогда Город в Долине был честолюбив и инициативен; но уже в 1867г наш друг Хани был его единственным жителем; и Хук, старый поставщик провианта в форт Керни, пошел дольше на запад, чтобы пополнить своё благосостояние в более процветающей области. В июне мы видели его в Макферсоне, когда, на своём извилистом пути, как твердят газеты, он стал мэром Шайенна.

В те дни Керни-Сити был центром торговли, и будущие южные железные дороги поддерживали его бизнес. Платтсмут и Небраска-Сити присылали много оборудования. Упряжки волов, мулов и лошадей доставляли множество новых посетителей, которые завтракали, торговали и путешествовали. Здесь были Пайпер и Робинсон, Браун и Линнелл, Мичел, Томас, доктор Брашер, Талбот, старый офицер и хозяин заведения, который посвятил много времени благосостоянию всех тех, кто задерживался в его дверях; но это было после того, как Керни-Сити был пройден. Маклин и приветливый Сиденхам, начальник почтового отделения форта Керни; Голлагэр; Пат Моллолли; Дэн Смит; Гилман, бизнесмен, прямодушный и достойный, и Колс, который позаботился о нашем комфорте на пути к Макферсону. Позже прибыли Фичис, Беркес, Морроу, Бейкерс, Браун, Бовэйс и Вейлен. Мы останавливались, чтобы переговорить с Джеком Морроу, королём ранчо! Фортуна покровительствовала ему на всём протяжении жизни. Отличный бизнесмен и щедрый “товарищ”, его карьера на Саут-Платт была временно ограничена; но едва железная дорога Юнион Пасифик подошла к его ранчо на северном берегу, как он переместился на другой берег, и вновь начал процветать, как будто ничего не произошло. Двухэтажный дом, одно из лучших строений на Равнинах, был разобран, и снова возник, как по волшебству лампы Аладдина.

Но владельцы ранчо на западе имеют свой предел. Скоро, они будут известны, навсегда канув в лету! Тихий океан остановит их на этом континенте, и будущий историк должен будет написать об их борьбе и победах. То же самое произошло с Джеком Морроу, который отправился на Аляску, управлял паромом через Берингов пролив, и открывал ранчо для американцев и русских, которые выбирали этот маршрут путешествия из Америки в Европу. Дань памяти о владельцах ранчо, и отчет об их жизни на Равнинах - простая истории девятнадцатого столетия. Они уже не те, что были! Небраска, один из последних и лучших штатов, пригодный для них.

От форта Ливенворт до форта Керни, от Керни до Макферсона, от Макферсона до Седжвика, почти все ранчо были покинуты, или жители их только задерживались для защиты своей жизни и собственности. Они жили в комфорте или дискомфорте, и среди них мы встретили лучших и самых храбрый и добросердечных мужчин всех наций.

Для тех, кто никогда не останавливался на ранчо, будет несправедливо, чтобы не поведать несколько примеров, отложившихся в нашей памяти.

Подобные ранчо обеспечивали защиту человеку и животным. Они были окружены частоколом с бойницами, конюшнями, кормушками и стогами сена. В местах неизбежных индейских нападений, типа Валентина, Бейкера, или Луиса, стены складов и каждый угол дома имели бойницы, чтобы стрелять в приближающегося противника. Бревенчатые или саманные дома, которые обеспечивали безопасность людей и животных, были невелики; но, подобно восточным омнибусам и автомобилям, были неограниченны в размерах для всех, кто ищет убежище.

Читатель должен узнать одну историю, чтобы понять и позавидовать жизни жены офицера на Равнинах.

Однажды, в ноябре 1865г, когда уже стемнело, и сильная метель ограничивала видимость, мы “прибыли на ранчо”. Это было длинное и узкое здание, разделенное на три комнаты, каждая из которых имела окно и дверь. Два экипажа из Ачесона, связывающие восток и запад, Калифорнию и Солт-Лейк-Сити, ожидали своих водителей и несчастных пассажиров, которые зашли погреться и поесть. Комната номер один, а так же комната номер два, имели земляной пол. Квадратное помещение, приблизительно десять на двенадцать футов, имело весьма простой прилавок из досок, и на полках позади можно было заметить этикетки с названиями Дрейк, Келли, Бревенчатая Хижина, Бурбон, и другие, одинаково благозвучные, разработанные, чтобы представлять некоторые напитки, разлитые по бутылкам, которые за значительную сумму могли быть предложены посетителям. Некоторые бутылки носили название Джин, хотя никогда не видели можжевельника; другие назывались хлебной водкой, хотя никогда не знали этот хлебный злак; некоторые назывались просто виски, хотя были простым дешёвым вином, разбавленным водой – по крайней мере, так сказали те господа, которые пробовали эти напитки. Мускатный орех, мята, морской табак, глиняные трубки, уксус, дрожжи, копчёная колбаса, одежда, и ряды консервированных плодов покрывали большую часть полок; в то время как черные кнуты, оловянные чашки, лагерные котлы и сковороды в больших количествах свисали сверху. Эта комната была полна посетителей, и, промёрзнув до костей, мы направились ближе к свету, ожидая дальнейшего внимания к нашему будущему размещению. Попав в комнату номер два, мы нашли пассажиров, водителей станции и погонщиков проходящего каравана, насыщавшихся припасами, принесёнными из комнаты номер один, и толпившимися у стола, где два больших жестких куска бекона с капустой на оловянных чашках, и дымящийся кофе, представляли ужин.

Беседа (жена хозяина уехала в штаты), главным образом, была связана с недавними индейскими ограблениями на Синем ручье, и что сделает каждый, если окажется в такой ситуации. Язык имел смесь положительных терминов, который в Новой Англии называют светскими; и мы решили искать убежища в комнате номер три. Но, обнаружив, что дети и госпожа Нейл не могли разделить эту комнату с десятью или двенадцатью типами, социальные привычки которых казались приспособленными только к комнате номер один, мы положились на любезность адъютанта Фистерера и квартирмейстера Брауна, которые быстро сгребли снег в сторону, установили наши переданные палатки, освободив часть загона для походной кухни, и приняли все меры для горячего кофе и удобного пребывания, чтобы уснуть и не замёрзнуть. Мы уснули, и остались живы!

Прибыв в другое ранчо, ураган заставил нас сделать остановку на весь день. Мулы не могли двигаться дальше. Наша опрокинувшаяся санитарная повозка была доставлена сильными мужчинами, и хотя наши головы были разбиты, корзинка с яйцами оказалась невредимой.

К счастью, ранчо было рядом. Добрая хозяйка предоставила нам собственную комнату; оставив только половину для себя, мужа и своих детей. К нашим шуткам, и особенно эксцентричным квартирмейстера Брауна, неисправимого остряка, всегда переполненного хорошим настроением, который пошутил что, “по его мнению, это будет трудная работа для архангела Гавриила, чтобы звук его трубы достиг этой страны”, - старая леди, ответил: “Хорошо, вы самые веселые люди, которые когда-либо бывали здесь: — но как вы можете смеяться, и говорить так!” Когда госпожа Нейл спросила, были ли индейцы так храбры, добавив, что “она слышала об индейцах, и была много раз напугана, и на эту шутку имеет собственное мнение, и никогда не поверит ничему больше, пока не будет скальпирована!” Госпожа Нейл быстро отошла к камину, в то время как полковник и лейтенанты Фистерер и Браун установили навес: но ночью прибыл Калифорнийский дилижанс, и его замёрзшие пассажиры бросились к огню. Камин был первым объектом, куда они устремились; увы, для госпожи Нейла, которая только что была освобождена от дискомфорта, изгнав незнакомцев, пришлось разделить с нами свою комнату. Наш постой стоил четыре доллара с каждого!

Третье ранчо имело складское помещение и кухню. Голоса мужчин, которые, словно брёвна, развалились прямо на земле, нарушали сон; но мы выспались - все были рады, а свежая свинина и яйца на завтрак, с чашкой нашего собственного кофе, послал нам лучшее расположение духа.

Ранчо Луиса, около современной Станции Сидней, представляет настоящий форт, а надворные постройки и конюшни напоминали твердыню, откуда можно было вести огонь во всех направлениях.

Такими были некоторые ранчо в 1865г.