Неофрейдизм

Неофрейдизм в своих различных модификациях воспроизводит основные идеи психоаналитического учения австрийского врача-неврапатолога Зигмунда Фрейда (Сигизмунда Шломо). Неофрейдизм – это своеобразное философское мировоззрение, покоящееся на определенных принципах и установках, выдвинутых в свое время Фрейдом и составляющих сущность психоаналитического учения.

Формирование неофрейдистского направления было связано с пересмотром тех идей, которые, будучи сформированы основоположником психоанализа, со временем обнаружили определенную теоретическую ограниченность. Некоторые положения классического психоанализа были взяты не только под сомнение, но и подверглись критике со стороны представителей неофрейдизма. Однако основные принципы и теоретические установки классического психоанализа, включая «психологию бессознательного», представления об иррациональных моментах человеческой деятельности, конфликтности и расщепленности внутреннего мира личности, «репрессивности» культуры и общества, о чувствах страха и беспокойства, присущих каждому индивиду, сам психоаналитический метод исследования индивидуальных и общественных структур - сохранились в концепциях неофрейдистов.

Если обратиться к истории философской мысли, то можно убедиться в том, что проблема бессознательного была предметом научного анализа целого ряда философов. В философии Лейбница проблема бессознательного ставилась в связи с проблемой «малых», «незаметных восприятий», которые человек не осознает. Лейбниц считал, что без разумного постижения этих «незаметных восприятий» или «бессознательных страданий» представления о личности, о внутреннем мире «Я» будут не полными. Он предпринял попытку проникнуть во внутренний мир человека, различая в личности сферу явлений «Я» и сферу сознания «Я». Представления В. Лейбница о бессознательных психических актах нашло отражение в работах И. Канта, В. Гегеля, Гельмгольца, Гербарта, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Э.Гартмана.

Проблема бессознательного нашло свое отражение и в философии И. Канта. Обращая внимание на сферу «смутных» или бессознательных представлений, таящихся в глубинах личности, он указывал на важность исследования темных пятен на карте человеческой души. Кант признавал, что существует опосредованные пути осознания бессознательного. Фрейд часто ссылался на Канта и был знаком не только с кантовской «Антропологией с прагматической точки зрения», но и с другими произведениями немецкого философа.

Рассуждения о бессознательном имели место и у Гегеля. В его «Философии духа» рассмотрение бессознательных актов духа соотносилось с освещением темного «бессознательного тайника», в котором «сохраняется мир бесконечно многих образов и представлений без наличия их в сознании». Гегель прослеживает как образы и представления, дремлющие в глубинах человеческого существа, поднимаются на поверхность сознания, включаясь в житейский опыт человека. Описание блужданий «бессознательного духа» носило у Гегеля рациональный характер. Но проблема бессознательного рассматривалась и в иррациональном плане.

А. Шопенгауэр в своем главном философском труде «Мир как воля и представление» (1819) выдвинул теорию, согласно которой началом всего сущего является бессознательная воля, а первым фактом сознания - представление. Именно бессознательная воля создает реальные объекты, которые посредством представления становятся доступными человеческому сознанию. По Шопенгауэру, бессознательное относилось не только к сфере человеческого духа, но и к онтологическому бытию. Шопенгауэр делает вывод о примате бессознательного над сознанием: «Бессознательность – это изначальное и естественное состояние всех вещей; следовательно, оно является той основой, из которой, в отдельных родах существ как высший цвет ее, вырастает сознание: вот отчего бессознательное даже и на этой высокой ступени все еще преобладает».

Ф. Ницше несколько иначе трактует проблему «бессознательного». Он постулирует тезис о присущей человеческому существу бессознательной «воли к власти», которая является движущей силой любых человеческих действий и исторического процесса в целом. Позже «воля к власти» стало центральным пунктом индивидуальной психологии А. Адлера – одного из видных представителей неофрейдизма.

Проблема бессознательного рассматривалась в работах Э. Гартмана. В своем труде «Философия бессознательного» (1869) бессознательное выступает как элемент человеческой психики, источник жизни и ее движущая сила. В гартмановской философии содержатся все элементы, которые вошли в учение Фрейда: это – признание важности бессознательного в жизнедеятельности каждого человека, выступления против сведения психики только к сознательным актам, подчеркивание роли бессознательного в творческом процессе личности, попытка осмысления тех взаимосвязей между сознанием и бессознательным, которые существуют во внутреннем мире человека. В своей философии Гартман поднимает вопрос о возможности осознания бессознательного, что стало предметом анализа в учении Фрейда. Для Гартмана каждый шаг на пути победы сознания над бессознательным означает шаг от бытия к небытию «полная победа логического элемента над алогическим должна совпадать с концом мирного процесса во времени, с последним днем его». Гартмановский трагизм заменяется у Фрейда скептицизмом. Философия бессознательного Гартмана легла в основу теоретических установок классического психоанализа и получила свое развитие в неофрейдистских теориях.

Основные понятия психоанализа были выдвинуты и сформулированы рядом мыслителей до возникновения психоаналитического учения Фрейда. Даже такая максима: «Там, где было Оно, должно стать Я» является измененным высказыванием Гартмана в его «Философии бессознательного». Знаменитое фрейдовское «либидо» - «психическая энергия», которая представляет собой сексуальное влечение человека, встречается как понятие в работе М. Бенедикта «Электротерапия» (1868) и в книге А. Молля «В защиту полового чувства»(1891). Фрейд систематизировал достижения прошлых исследований в области бессознательного и создал философски ориентированное психоаналитическое учение, которое оказало заметное влияние на западную культуру ХХ столетия.

По мере того, как фрейдизм завоевывал свою популярность, внутри этого направления возникли разногласия, которые привели не только к пересмотру отдельных теоретических положений классического психоанализа, но и к созданию некоторых направлений. Среди них «аналитическая психология» К. Юнга, «индивидуальная психология» А. Адлера, «сексуально-экономическая психология» В. Рейха. Другие исследователи психоанализа сосредоточили свое внимание на социальных и культурных процессах, обуславливающих мотивационное поведение личности, жизнедеятельность человека, внутриличностные конфликты индивида. К этому направлению можно отнести культурно-философскую психопатологию К. Хорни, «межличностную психиатрию» Г. Салливэна, фрейдо – марксизм Э. Фромма и интерпретацию Г. Маркузе марксизма в духе фрейдизма.

Карл Густав Юнг (1875-1961) швейцарский психиатр первоначально разделял основные идеи своего учителя, но вскоре выдвинул свою концепцию, которая получила название «аналитическая психология». Юнг подвергнул критике фрейдовское понятие бессознательного за чрезмерную сексуализацию. Тем не менее, он близко к Фрейду трактует бессознательные психические процессы. Разногласия возникли при раскрытии содержательной стороны бессознательного. Если Фрейд всю человеческую деятельность сводил к биологически унаследованным бессознательным инстинктам, то по Юнгу инстинкты человека имеют не биологическую, а символическую природу.

Центральное понятие «аналитической психологии»» «коллективное бессознательное» включает в себя скрытые следы памяти человеческого прошлого: «коллективное бессознательное» - резервуар, в котором сконцентрированы все «архетипы». Следующий элемент «аналитической психологии» Юнга – это теория «комплексов», т.е. бессознательных психических сил индивида, организованных в определенные системные образования, которые оказывают воздействие на человека.

Юнг выдвигает концепцию индивидуации, в которой рассматривает место и роль человека в современной культуре, его предназначение в мире. Эта концепция составляет центральное ядро «аналитической психологии», поскольку развитие индивидуальности, по Юнгу, является началом и концом развития человеческой психики. Юнг считал, что материальные успехи западной цивилизации не только не способствуют внутреннему развитию личности, а ведут к дисгармонии. Материальное изобилие оборачивается тем, что человек утрачивает ценностные ориентации, лишается внутренних символов, воплощенных в боге, в результате образуется духовный вакуум. Современному человеку необходимо обрести гармонию. «Аналитическая психология» полагает Юнг позволит выявить духовные символы, указывающие смысл, цель жизни, «самости» индивида.

Согласно юнговской теории личности, которая получила название «аналитическая психология», люди мотивированы интрапсихическими силами и образами, происхождение которых уходит вглубь истории эволюции. Юнг выдвинул предположение, что символика является составной частью самой психики, и что бессознательное вырабатывает определенные идеи, носящие символический характер и составляющие основу всех представлений человека. Юнг дает им название «архетипы», понимая под ними нечто всеобщее и имманентно присущее всему человеческому роду. Юнговские «архетипы» представляют собой формальные образцы поведения, или символические схемы, на основе которых оформляются образы, которыми человек оперирует в своей жизни. Юнговские «архетипы» выступают как более глубинные осадки психики человека, накапливаемые в течение многотысячелетнего опыта приспособления и борьбы за существования.

Составной частью «аналитической психологии» Юнга является теория «комплексов», то есть бессознательных психических сил человека, организованных в определенные системные образования, которые оказывают постоянное воздействие на жизнь человека. В глубинах бессознательного, по мнению Юнга, всегда находятся «комплексы» воспоминаний индивидуального прошлого, и прежде всего «семейные комплексы», «комплекс власти», «комплекс неполноценности» и т.д. «Комплексы» - это как бы демоны, взрывающие направление психических процессов, которые свидетельствуют о власти бессознательного над сознательным. Наряду с такими понятиями как «коллективное», «индивидуальное бессознательное», он выделяет «Персону», «Тень», «Аниму», «Анимус», «Самость».

По мнению Юнга, процесс выделение политического лидера из массы заключается в том, что лидер начинает проявляться в сновидениях конкретных индивидов в виде определенных символов, которые выражают первобытность, насилие и жестокость, т.е. всю власть тьмы. «Когда такие символы появляются у большого числа индивидов, они начинают собирать индивидов вместе как под действием магнита; и вот сформировалась толпа, и вскоре в ней найдется лидер среди тех, у кого наименьшая сопротивляемость, наименьшее чувство ответственности и наибольшая воля к власти. Лидер позволяет сбросить с себя все, что готово упасть, и толпа последует вслед за ним с непреодолимой силой снежной лавины». Масса как таковая, по Юнгу, всегда безымянна и безответственна, а вожди являются непременным атрибутом массовых движений. Образование той или иной группы вызывает у нее необходимость лидера. Затем группа слепо и страстно привязывается к нему и ожидает от него сильной власти и твердого правления.

Время массового движения – это всегда время вождей. Всякое движение, считает Юнг, достигает высшей точки в политическом лидере, который является целью народного движения, ибо он воплощает национальную идею и является ее выразителем. Потребность народа в единстве закономерно порождает вождя, полагает Юнг. «В политической сфере лидер, раздувший свою личность через идентификацию со своим постом или почувствовавший себя представителем коллективной воли, испытывает чувство самоуверенности, всемогущества, впадает в мегаломанию, граничащую с самообожествлением».

Юнг предлагает характеристику трех тоталитарных лидеров современности – Сталина, Гитлера, Муссолини, которая приводится им в интервью «Диагностика диктаторов» (1938г.), Юнг подразделяет политических лидеров на два типа. Один из них – это вождь – более сильный и мощный, чем все его соперники, а другой – шаман, сильный не физически, а в силу власти, которая дана ему людьми.

Муссолини и Сталин принадлежат, по мнению Юнга, к первой категории. Муссолини – «лидер, потому что индивидуально сильнее любого из своих соперников». В отличие от Муссолини Сталин не созидатель, так как лишь захватил то, что создал Ленин и разрушает его творение. Автор сравнивает Сталина со злобным мужиком, считая его при этом самым могущественным из всех диктаторов. Гитлер, по Юнгу, это тип шамана, человека-мифа. Он не внушает никакого представления о силе, он окутан мистической тайной. «Гитлер услышал неясный шепот немецкой души. Он первый человек, который поведал каждому немцу, какой тот все время представляет и видит в своем бессознательном судьбу Германии, особенно после поражения в мировой войне, и единой характерной особенностью, присущей всякой немецкой душе, является типично немецкий комплекс неполноценности – комплекс младшего брата, который всегда немного запаздывает на пир. Власть Гитлера не политическая; она магическая».

Секрет власти Гитлера заключается в том, что его бессознательное содержательнее, согласно Юнгу, чем любое другое. Секрет Гитлера двоякий: во-первых, это исключительный случай, когда бессознательное имеет такой доступ к сознанию, и, во-вторых, он представляет бессознательному направлять себя. По мнению Юнга, он подобен человеку, который внимательно прислушивается к потоку внушений, нашептываемых голосом из таинственного источника, и затем действует в соответствии с ним. Он сам обращается к своему голосу. Его голос есть не что иное, как его собственное бессознательное, в котором немцы – спроектировали самих себя; это бессознательное 78 миллионов немцев. Это то, что делает его могущественным. Без немцев он, по Юнгу, вероятно, не казался бы таким, каким он был. Когда он говорил, что если он на что-нибудь способен, то только потому, что за его спиной стоит немецкий народ, и как он иногда говорил, потому что он есть Германия. Поэтому с его бессознательным, являющимся вместилищем душ 78 миллионов немцев, он был могущественен.

Немцы, по мнению Юнга, в лице Гитлера обрели мессию, спасителя, которого они ожидали со времен поражения в мировой войне. Эта отличительная особенность людей с комплексом неполноценности. Немцы приобрели свой комплекс неполноценности по ряду причин. Они опоздали с захватом колоний и основанием империи. Когда они объединились в нацию, то, оглядевшись вокруг, обнаружили другие страны во всеоружии и с богатыми колониями. Тогда они, как пишет Юнг, сделались обиженными и завистливыми. В этом, по Юнгу, подлинный источник немецкого комплекса неполноценности, который много определил в политическом мышлении и деятельности немцев. Невозможно, как считает Юнг, говорить о Гитлере, не говоря о немцах, потому что Гитлер и есть немецкий народ.

Юнг анализирует, при каких обстоятельствах пришли к власти политические лидеры. Муссолини взял власть, когда страна была охвачена хаосом, а Гитлер взошел на свой пост, когда страна находилась в тяжелейшем экономическом кризисе, сопровождавшейся безработицей и инфляцией. И Муссолини, и Гитлер получили свою власть от людей. Сталин же взял власть, когда смерть Ленина оставила страну и партию без руководства. О Гитлере Юнг отзывается так: «Он не личность, он целая нация… Подлинной страстью Гитлера является, конечно, Германия». Гитлер не управляет Германией, считает автор, он истолковывает общее направление событий. Муссолини же управляет Италией, оставаясь орудием своей нации. Сталин, по Юнгу, это самый честолюбивый диктатор, который правит Россией подобно царю: «По моему мнению, Сталин теперь ничем не отличается от Ивана Грозного».

Далее Юнг в 1938г. высказывает довольно циничную мысль: «Единственный путь спасти демократию на Западе – не пытаться остановить Гитлера… Я предлагаю его направить на Восток. Переключить его внимание с Запада. Послать его в Россию…Никто из покушавшихся на Россию не избежал неприятностей. Это не очень подходящая пища. Возможно, потребуется сотня лет, чтобы немцы переварили ее. Между тем мы будем спасены, я имею в виду всю западную цивилизацию». К. Юнг попытался выйти за рамки психоаналитической одномерности и представить свою интерпретацию политического лидерства.

Венский исследователь Альфред Адлер (1870 -1937) выступил с критикой положения о сексуальной обусловленности человеческого поведения. А. Адлер сформулировал теорию «индивидуальной психологии», в которой человек изучался и понимался как социальное существо, чье психическое развитие детерминировано социальным окружением.

А. Адлер обращается к субъективному «чувству неполноценности» человеческого существа и к механизмам «компенсации» и «сверхкомпенсации». А. Адлер делает удивительный вывод о том, что именно физическое несовершенство приводит в движение такие психические силы компенсации человеческой неполноценности, которые ведут к совершенству индивида, к проявлению его творческой деятельности, к его могуществу. «Механизм компенсации» стимулирует жизнедеятельность человека. «Стремление к власти», по А. Адлеру, является основной движущей силой психического развития, которое присуще человеческому существу. Слабый физически человек компенсирует свое «чувство неполноценности» достижением неограниченной власти, которое выступает средством компенсации и целью. А. Адлер признавал влияние социально – экономических условий на формирование духовного мира человека и мотивов его поведения. Однако он выяснял, почему возникают ошибочные реакции личности на требования экономической системы.

Тезис Адлера о «стремлении к власти» повторяет идею Ф. Ницше о «воле к власти». Разница в их взглядах состоит в том, что «воля к власти», по Ницше, является творческим инстинктом человеческого существа, а у Адлера «стремление к власти» представляется как динамическая сила развития человеческой психики, психологический механизм компенсации чувства неполноценности. В последних работах Адлер выдвигает новое понимание конечной цели человека: от «стремления к власти» через «стремление к превосходству» он приходит к выводу о «стремлении к совершенству», которое предполагает завершенность, целостность и тотальность личности лидера.

Адлеровские концепции «социального интереса», «стремления к власти» возникли на чувстве неполноценности и беззащитности человека и действует как стимул для развития механизмов адаптации. А. Адлер сделал шаг вперед, рассматривая человека как социальное существо.

В. Райх в своей «сексуально – экономической психологии» претендует на сочетание в своей теории психоаналитических взглядов З. Фрейда и экономической теории К. Маркса. Рассуждения В. Райха об экономических процессах преломляются через призму человеческой психики. Клиническая практика подвела В. Райха к мысли о социальной обусловленности неврозов. Ни З. Фрейд, ни другие исследователи не сосредотачивали свое внимание на социальных условиях пациентов. На это и обратил внимание В. Райх. (В. Райх имел дело с невротиками из необеспеченных семей). Проблема лечения неврозов превратилась в острую социальную проблему, разрешение которой зависело от социальных факторов. В. Райх считал, что источниками образования неврозов являются физиологические и психические нарушения нормальной сексуальной жизни человека. Сексуально – экономическая терапия В.Райха сводилась к установлению естественно – природных отношений между полами и развитию подлинной человеческой способности к любви, что «зависит как от социальных, так и от психических условий».

В. Райх считал необходимым совместить психоаналитические идеи З. Фрейда с социально – экономическим учением К. Маркса. В. Райх пришел к выводу, что психоанализ не может заменить учение об обществе, но может служить вспомогательной дисциплиной к марксистской теории об обществе, так как позволяет выявить влияние социальных условий, экономических структур и идеологических факторов на внутрипсихическое развитие человека и формирование характера личности. «Как марксизм социологически выражает собою осознание законов экономического хозяйства, эксплуатации большинства меньшинством, так психоанализ выражает осознание общественного сексуального вытеснения». В. Райх заключает, что марксистская социология и психоанализ могут взаимно дополнять друг друга и способствовать анализу общественных и личностных структур.

Вильгельм Райх был одним из первых исследователей авторитаризма. В начале 1930-х годов он предпринял специальное исследование авторитарности в его связи с фашизмом. В работе «Массовая психология фашизма» Райх высказал гипотезу о том, что фашистской идеологии оказываются подвержены личности, имеющие определенную психологическую структуру, которую он назвал «механистически-мистическим характером».

Фашизм, как нечто иррациональное и бессознательное, является, по мнению Райха, отношением «маленького» человека к авторитарному обществу и власти, когда личность одновременно тяготеет к установлению диктатуры и стихийно бунтует против нее. Анализ истоков фашизма Райх соотносит не столько с социально-экономической структурой Веймарской республики, сколько с раскрытием специфики авторитарной семьи и внутрисемейных отношений. Райх считает, что в политике, приведшей к диктатуре фашизма в Германии, решающим фактором оказалась именно идеология, уходящая корнями в структуру характера среднего человека. Поскольку характер человека формируется в детстве, в кругу семьи с ее традициями, моральными устоями и нормами поведения, то Райху необходимо понять специфику семейных отношений, тип семьи, способствующий формированию определенной структуры характера личности. Райх рассматривает авторитарную идеологию данного типа семьи, агрессивные импульсы среднего человека, роль сексуальности в становлении фашистской диктатуры, подчеркивая, что «сексуально-экономическая социология имеет дело со структурой человека» и что она не может быть ничем иным, как исследованием субъективного фактора истории – «структуры характера людей данной эпохи».

Истоки зарождения фашизма Рейх усматривает в патриархальной семье, где сложилась почва для проявления авторитаризма, извращенной сексуальности, для формирования такой структуры характера человека, где доминирующую роль стал играть вторичный слой, «вторичные импульсы», которые легли в основу фашизма. Поскольку данный тип семьи и основанная на ее основе структура характера личности особенно типичны, то именно она является, по Райху, потенциальной базой фашизма. Психологические основы фашизма Райх выводит через призму подавления сексуальности детей, через двойственную установку «маленького» человека по отношению к авторитарной власти. Райх считает, что психологические последствия подавления природной сексуальности оказывает влияние на формирование патологического характера личности. Фашизм, по Райху, это патология, которая разъедает внутрипсихическую структуру человека. Райх также стремится выявить роль сексуальности в становлении фашистской диктатуры. Он пытается объяснить символизм фашистской свастики и воздействие ее на бессознательные влечения человека. Райх рассматривает историю развития свастики от восточноиндийских представлений до западноевропейских вариантов и приходит к заключению, что первоначально свастика была сексуальным символом. Именно в этом качестве свастика, как символическое обозначение сексуальности, свастика, в понимании Райха, и оказывала соответствующий эффект на человека.

Поскольку в основе фашистской ментальности, по мнению Райха, лежит сексуальное подавление в семье, то ее устранение он связывает с ликвидацией сексуального подавления и раскрепощением природной сексуальности, с уничтожением разрыва между сексуальной моралью и подлинно человеческим проявлением любви. Уничтожение репрессивной морали должно подорвать основы патриархальной семьи и вместе с ней источники возникновения патологического характера человека. Необходима, по мысли Рейха, сексуальная революция, которая приведет к подлинному освобождению человека от политического гнета. Потребность в осуществлении такой революции является актуальной, по Райху, не только потому, что авторитарное общество с его патриархальной семьей подавляет естественное проявление сексуальности у людей, порождая различные формы извращенного понимания любви. А в силу того, что на этой основе возникают антисоциальные, агрессивные типы человеческого поведения, патологическая структура личности, отчужденные отношения, являющиеся основой для зарождения авторитарного сознания. Для Райха «сексуальная революция» является не просто «дополнением» к политической революции, а необходимым элементом радикальных преобразований, основополагающим моментом освобождения личности от моральных, социальных и экономических пут, исходным пунктом любых преобразований в обществе.

Райх считает, что реакционное содержание мышления в сочетании с революционным возбуждением порождает фашистские чувства, а садистская жестокость в сочетании с мистицизмом порождает фашистский образ мыслей. По Райху, Гитлер был выражением трагического противоречия, свойственного массам, - противоречия между стремлением к свободе и страхом перед ней. Массы немцев хотели свободы, Гитлер пообещал авторитарное, абсолютно диктаторское руководство, и массы приняли это. Массы чувствовали себя беспомощными, неспособными к решению общественных проблем в старых политических рамках мышления и в прежней политической системе. За них эту задачу должен был решить фюрер. Гитлер обещал отмену демократической борьбы. Массы устали от этой борьбы, проходившей мимо их личных повседневных нужд. Гитлер обещал отмену индивидуальной свободы и установления национальной. Эта иллюзорная свобода снимала с них всякую индивидуальную ответственность. Они желали такой «свободы», которую им должен был завоевать и обеспечить фюрер. Гитлер обещал подчинение женщины мужчине, отмену ее материнской самостоятельности. Гитлер обещал уничтожение социалистических и буржуазно-демократических организаций. Разочарование масс в организациях, ориентирующихся на идеалы свободы, сочетавшееся с экономическим кризисом и волей к свободе, порождает фашистский образ мыслей. Гитлер влил в старые представления сильную, хотя и иррациональную эмоцию.

«Мать Германия» и «Бог–отец Гитлер» стали символами. Идентифицируясь с «сильной и неповторимой германской нацией», любой гражданин, чувствующий свою неполноценность и действительно несчастный, мог что-то значить, пусть даже иллюзорно. Райх делает вывод, что характерная структура среднего человека совпала с характерной структурой их лидера, поэтому такие явления как нацизм в Германии и тоталитаризм в Советском Союзе стали реальностью.

Культурные детерминанты человеческого поведения, социальные аспекты жизнедеятельности людей были исследованы Карен Хорни (1885 – 1953). В США она столкнулась с новым характером неврозов, отличным от тех, которые были у европейских пациентов. Это натолкнуло ее на мысль, что объяснение надо искать в различии культур и социальных условиях жизни людей. К. Хорни отказалась от биологического детерминизма и открыла перспективы для развития культурно и социологически ориентированного психоанализа. К. Хорни подвергла критике сексуальную детерминацию человеческого поведения, фрейдовский «эдипов комплекс», предопределяющую роль детских переживаний в жизни взрослого и другие проблемы. В книгах «Наши внутренние конфликты» (1945), «Невроз и развитие человека» (1950) К. Хорни считает, что внутриличностные конфликты детерминированы цивилизацией. Она выделяет типы невротических личностей: «уступчивый» тип личности, «агрессивный», «отстраненный» типы личности. Ученый анализирует как под влиянием культурных и социальных условий происходит доминирование того или иного типа личности. К. Хорни постулирует тезис о «стремлении к самореализации», т.е. потребности в саморазвитии внутренних потенций. Это стремление выступает как цель человеческого развития, предопределяющая ценностные ориентации личности, формы поведения. «Проблема самореализации» является центром размышления ученного. К. Хорни рассматривает проблему отчуждения и самоотчуждения. Проблема отчуждения, ведущая к утрате человеком своего внутреннего мира, К. Хорни характеризует термином «деперсонализация». К. Хорни критически относится ко многим положениям З. Фрейда. В своих работах она акцентирует внимание на культурных и социальных условиях существования человека и создает свое видение и понимание внутриличностных конфликтов, неврозов, общественных отношений и индивидуальных стремлений.

Американский психиатр Г. Салливэн (1892–1949) выдвинул «межличностную теорию психиатрии». Г. Салливэн анализирует межличностное существование человека, рассматривает человека под углом зрения межличностных взаимосвязей и отношений между людьми (интеракции). Г. Салливэн отвергает инстинктивную теорию З. Фрейда, его представления о силах «либидо», об «эдиповом комплексе», как универсальном механизме, предопределяющем деятельность человека. По Г. Салливэну, все психические процессы межличностные. Чтобы познать природу индивида надо исследовать межличностные ситуации. Г. Салливэн считает, что определенным началом психической деятельности является не сексуальная обусловленность, а «динамизм» - «относительно постоянный образец энергии». В жизни человека много «динамизмов» (например, динамизм идеи, динамизм зависти, динамизм беспокойства). «Система самости, по Г. Салливэну, своеобразный защитный механизм личности. Она санкционирует определенные типы поведения личности, устраняет чувство «беспокойства», как механизм адаптации к существующим реальностям.

Неофрейдисты отрицают фрейдовскую теорию агрессивных и сексуальных инстинктов. Они считают, что сущность человеческого поведения нельзя объяснить только биологизмом, для этого необходим анализ социальных факторов. Отрицая биологизм фрейдовской теории, неофрейдисты на место биологических инстинктов ставят потребности человека, которые у разных представителей неофрейдизма носят различные названия. Производя критический пересмотр некоторых положений фрейдизма, неофрейдисты не затрагивают сущность этой теории, а именно примат «бессознательного в детерминации поведения человека, концепцию вытеснения, концепцию сопротивления и перемещения и терапевтическую технику.

Из всех представителей неофрейдизма наиболее колоритной фигурой является Эрих Фромм. Он обратил внимание на неспособность ортодоксального фрейдизма решить проблему взаимодействия личности и общества. В отличие от К.Хорни, Э.Фромм являлся социальным философом, который «захотел понять законы, которые управляют жизнью отдельного индивида, и законы, которые лежат в основе развития общества, то есть желал понять человека в социальных условиях его существования». По мнению Э. Фромма, К. Маркс и З. Фрейд были творцами современной эпохи. В своей книге «Из плена иллюзий» Э. Фромм поясняет, что Маркса он считает мыслителем гораздо большей глубины и охвата, чем Фрейда. Маркс, по мнению философа, это фигура всемирно – исторического значения. Фрейд является основателем подлинно научной психологии, и открытие им бессознательных процессов и динамичной природы характера человека представляют собой уникальный вклад в науку. Тем не менее, Э. Фромм отрицательно относился к положению З.Фрейда о сведении всей социальной жизни человека к биоинстинктивным внутрипсихическим конфликтам.

Теория Маркса оказала огромное влияние на Фрейда. «Без Маркса мое мышление лишилось бы одного из самых важных стимулов». Фромм, взяв за основу психологическую теорию Фрейда и философское учение Маркса, поставил перед собой задачу «…. Достичь синтеза, который вытекает из понимания и критики обоих мыслителей».

Фромм обращает внимание на то, что в «Капитале» Маркса, в других его работах отсутствует определенная цельная психологическая теория. Причину этого он усматривает в том, что «во времена Маркса не было еще динамической психологии, которая могла бы быть применена им к проблеме человека. Маркс умер в 1883 году, а Фрейд начал публиковать свои работы более чем через 10 лет после его смерти. Сравнивая концепции Маркса и Фрейда на природу личности и сущность исторического развития общества, Фромм отмечает ограниченность Фрейда по сравнению с Марксом. «Фрейд был либеральным реформатором, в то время как Маркс радикальным революционером».

Проблема личности – это та цементирующая основа, которая, по мнению, Фромма, соединяет социализм Маркса и психологию Фрейда. Различие состоит в том, что Маркс в качестве мотивации рассматривает социально-историческую природу, а Фрейд чисто биологическую. Фромм считает, что Маркс и Фрейд могут дополнять друг друга. Марксизм необходимо дополнить «психологией, которую создал Фрейд, которая в свою очередь нуждается в существенных поправках».

Таким образом, путем соединения псхоанализа с марксизмом, Фромм попытался создать социально-философскую теорию, которая, вобрав в себя все плюсы этих двух систем, преодолев их недостатки, стало бы новым шагом в развитии социально-философской мысли.

Чтобы понять концепцию Фромма о роли общества в формировании человека и психологическую динамику исторического процесса необходимо проанализировать одно из его важных понятий – «социальный характер». Индивиды любого общества, несмотря на различие, по мнению Фромма, всегда имеют нечто общее в своих психологических свойствах. Характер, типичный для общества, Фромм и называет социальным характером.

Социальный характер это «ядро структуры характера, свойственное большинству представителей данной культуры, в противовес индивидуальному характеру, который различен у людей той же самой культуры». Главная функция социального характера в том, чтобы «придать энергии членам общества такую форму, чтобы их поведение не было делом мучительного раздумья – следовать или не следовать общему эталону, чтобы каждый из них хотел бы действовать так, как он должен действовать, получая в тоже время удовлетворение от действий, соответствующих требованиям культуры».

Социальный характер, по Э. Фромму, оказывается результатом динамической адаптации человеческой природы к структуре общества. Форма адаптации, а значит, и тип социального характера зависит от типа социальной структуры. Э. Фромм выводит следующие типы социальных характеров: рецептивный, эксплуататорский, накопительный, рыночный. В основе каждого из типов лежат психологические механизмы, способы, с помощью которых индивиды решают проблему человеческого существования – мазохистский, садистский, деструктивистский, конформистский. Э. Фромм называет их защитными механизмами, реакциями индивида на фрустрационную ситуацию, которая выражается в невозможности человека реализовать себя в данной социальной структуре. Социальный характер и человеческая природа, как считает ученый, представляют собой активные психологические факторы, обусловливающий исторический процесс. С помощью этой концепции Э. Фромм пытается объяснить, почему в этом обществе получают распространение определенные идеи, идеологии. Социальный характер объясняет ту связь, которая существует между базисом и надстройкой. Э. Фромм считает, что в марксизме отношения между базисом и надстройкой недостаточно ясны, и он пытается дополнить марксизм. Философ считает, что некоторые идеалы являются самостоятельными и не зависят от общества. Взаимодействия между базисом и надстройкой не ограничиваются той связью, при которых базис определяет социальный характер, а последний идеи и идеалы. Существует и обратная связь. Идеи и идеалы посредством социального характера влияют на базис.

С точки зрения Фромма, общество формирует такой социальный характер, который укрепляет и стабилизирует существующую социальную систему. Марксизм же ставит вопрос о классовой сущности индивида. Только с уничтожением деления общества на классы начинает осуществляться процесс единого социального типа личности.

Чтобы правильно понять концепцию Фромма о человеческой сущности и динамики исторического процесса необходимо выяснить его точку зрения на природу «бессознательного».

Э. Фромм большое внимание уделяет рассмотрению роли «бессознательного» начала в историческом процессе. Он иначе трактует содержание бессознательного и по-другому описывает механизм вытеснения. В противоположность З. Фрейду, который считал «бессознательное» внеисторичным, антисоциальным, биологичным по своей природе феноменом, Э. Фромм утверждает, что «бессознательное, подобно сознанию, является тоже социальным феноменом». Главное внимание он уделяет «социально-бессознательному», содержание которого составляет вытесненный психический материал, являющийся не индивидуальным, а «общим для большинства членов данного общества». Препятствуя с помощью «социально обусловленного фильтра его осознанию членами общества, само общество обеспечивает себе возможность стабильного функционирования. Только то, что проникает через этот фильтр, входит в сферу сознания. Составными частями этого «социально обусловленного фильтра» являются: язык, логика, социальное табу. По мнению Э. Фромма, наиболее важной их них является третья часть, которая «не позволяет определенным чувствам достигнуть сознания и стремится вытолкнуть их из этой сферы, если они достигли ее. Наличие табу – специфической системы социальных запретов – помогает обществу формировать такой социальный характер, который укрепляет его. Вся сложность человеческой деятельности объясняется Фроммом «бессознательным», которое в отличие от фрейдовских инстинктов представляет собой экзистенциальные потребности человека. Фромм абсолютизирует роль «бессознательных» моментов в человеческом поведении и придает им решающее значение в деятельности человека

С марксистской точки зрения тайна «социально-бессознательного сокрыта не в глубинах психики отдельного индивида, не в экзистенциальном противоречии, а в объективных законах развития общественной жизни людей.

Анализируя современное общество Э. Фромм, констатирует наличие тотального отчуждения, которое «пронизывает отношения человека к вещам, которые он потребляет, к государству, к другому человеку и к самому себе». Понятие «отчуждение» для Фромма явилось средством, с помощью которого он анализирует и описывает социальный характер человека, современное капиталистическое общество. Использование этого понятия явилось результатом влияния марксизма. Фромм неоднократно заявлял, что понятие «отчуждение» не только по происхождению марксово (гегелевское), но и непосредственно марксово. Э. Фромм в соответствии со специфическими условиями ХХ столетия дополнил его новыми измерениями.

Под отчуждением он понимает такую специфическую «форму ощущения, при которой личность ощущает себя чуждой. Она отчуждена не только от себя и от своих собственных действий, но действия личности и их последствия становятся ее хозяевами, которым она подчиняется или может даже поклоняться. Отчужденная личность теряет контакт с собой, так же как и с любой другой личностью». Все продается и покупается, не исключая и человеческие отношения. Человек сам превращается в товар. Фромм убежден, что общество создает такой тип «социального характера», в котором он нуждается. Современное общество, по Э. Фромму, нуждается в таких типах личности как «человек организации» (organization man), «человек – автомат» (automaton man), «человек-потребитель» (homo consumens). Это и есть отчуждение человека. Люди, которые готовы подчиняться, делать то, чего от них ждут, быть деталями социальной машины, которыми можно руководить без принуждения, подталкивать на действия без всякой цели. Всеобщее отчуждение, пронизывающее современное капиталистическое общество, по Фромму, является антигуманным и патогенным.

Фромм приходит к выводу, что капиталистическое общество утрачивает разумные основания для своего существования. Общество не может быть здоровым, если порождает у человека «страх перед свободой» быть самим собой. Единственным решением проблемы тотального отчуждения является психически здоровое общество. Отчуждение, согласно Фромму, порождает у человека чувства изоляции, одиночества, беспомощности и бессмысленности своего существования. Капиталистическое общество может быть превращено в психически здоровое общество с помощью социальной терапии, т.е. путем изменением психики каждого индивида. Не трогая частную собственность на средства производства, необходимо заняться моральным перевоспитанием человека, чтобы помочь надломленным индивидам осознать свои «бессознательные» механизмы бегства от негативной свободы. Осмыслить вытесненные в область «бессознательного» свои истинные стремления к позитивной свободе, моральное просвещение, пробуждение «гуманистической совести», нравственное перерождение, «коммуникативный социализм» - вот та программа переделки капитализма, которая необходима, по мнению философа.

Маркс видел причины отчуждения в конкретных социально-экономических условиях, Фромм считал, что проблема отчуждения коренится в антропологическом противоречии человека с природой, в экзистенциальных условиях человеческого существования. Для Маркса отчуждение является свойством некоторых общественных ситуаций и отношений («Капитал», «Экономическо-философские рукописи 1844»), для Фромма свойством лиц, названием целого ряда личностных дефектов, а общественные отношения только генерируют это свойство. Автор «Здорового общества» главной чертой отчуждения считает чувство изолированности от мира. Маркс вряд ли бы принял такую характеристику. Маркс осуждает отчуждение в моральных категориях, Фромм в психопатологических.

Фромм подчеркивает вклад марксовой теории исторического материализма в понимании законов, управляющих обществом. Маркс утверждал, что материальные условия определяют способ производства и потребления, а последние определяют социально-политическую организацию, образ жизни человека, образ мыслей и чувств. Маркс критиковал капитализм за то, что он искалечил человека в результате господства экономических интересов, а социализм был обществом, в котором человек освободится от этого господства благодаря более рациональной и продуктивной форме экономической организации. Своим диалектическим методом Маркс разработал целостную теорию, в основе которой было положено исследование деятельности человека.

В последних разделах «Здорового общества» Фромм изложил ряд критических замечаний относительно теории Маркса. Фромм считает, что Маркс недооценил сложность человеческих страстей, не разглядел достаточно страсти и стремления, коренящиеся в природе человека и условиях его существования и являющиеся сами по себе сильной движущей силой развития человека. Маркс большее внимание уделил экономическому анализу капитализма. Он идеализировал рабочий класс, что было, по мнению Фромма, результатом чистой теории.

Маркс просмотрел иррациональные силы в человеке, которые заставляют его бояться свободы и вызывают в нем жажду власти и стремления к разрушению. Напротив, у Маркса человек по своей природе добр и эта доброта проявится тогда, когда рухнут экономические цепи. Но люди, считает Фромм, которые не претерпели внутренних моральных изменений, не могут совершенствовать общество.

Вторая ошибка Маркса, по убеждению философа, это его прогнозы реализации социализма. Маркс верил в немедленное наступление «общества добра». Другим заблуждением Маркса, считает Фромм, является то, что обобществление средств производства – это достаточное условие для превращения капиталистического общества в социалистическое. Фрейд полагал, что освобождение от строгих сексуальных табу приведет к душевному здоровью человека. Маркс считал, что освобождение от эксплуатации автоматически создаст свободных людей.

В работах «Здоровое общество», «Концепция человека у Маркса» он считает, что ошибкой Маркса была переоценка политического и экономического механизмов общественного устройства, его оптимизм централистской ориентации.

Фромм считает, что «марксова концепция социализма является формой протеста против отчуждения человека, таким протестом, который характерен для экзистенциалистской философии вообще». Он рассматривает Маркса, Кьеркегора и Ницше как экзистенциалистских гуманистов одного порядка. Фромм утверждает, что «Марксова цель социализма вытекает из его теории человека и является на языке девятнадцатого столетия не чем иным, как пророческим мессианизмом». По мнению Фромма, к философии Маркса необходимо применить только экзистенциалистский подход, который позволяет правильно интерпретировать Маркса и выявить его гуманистический потенциал.

Обращение Фромма к марксизму, стремление с помощью его модернизировать фрейдизм представляет современное осмысление двух выдающихся теорий. Однако философ обошел вниманием один важный аспект - в основе этих систем лежат диаметрально противоположные методологические установки. Тем не менее, фрейдо-марксизм Э.Фромма представляет собой новый шаг в развитии западной интеллектуальной культуры и представляет собой блестящее изложение анализа современного западного общества.

В финале своего произведения «Из плена иллюзий» Фромм пишет «Маркс намного глубже проник в сущность социальных процессов…, Фрейд глубже проник в природу человеческого мышления, страстей, хотя и не смог возвыситься над принципами буржуазного общества. Оба они снабдили нас интеллектуальным инструментарием, с помощью которого можно … проникнуть в сердцевину индивидуальной и социальной реальности»].

Проблема авторитарного характера. В своей работе «Бегство от свободы», изданной в 1941 г. Фромм делает радикальное открытие. Он описывает специфический культурный и антропологический феномен – «бегство от свободы». Он анализирует такой механизм бегства от свободы, который состоит в тенденции отказаться от независимости своей личности, слить свое «я» с кем-нибудь или с чем-нибудь внешним, чтобы таким образом обрести силу, недостающую самому индивиду.

Человек массы не тяготеет к свободе. Психологически ему гораздо уютней, когда его жизнью, его волей и разумом распоряжается тоталитарный лидер. Люди нуждаются в вождях, которые принимают за них решения. Фромм говорит о том, что в Х1Х в. проблемой было то, что «Бог умер», а в ХХ в. стало то, что «умер человек». Индивид стал более одинок. Раньше его «Я» могло опереться на собственность, на престиж, власть и семью. Одиночество, страх, потерянность остаются, но люди, по Фромму, не могут терпеть их вечно. Человек не в состоянии перейти от свободы негативной к свободе позитивной, он старается избавиться от свободы вообще. Главные пути, по которым происходит бегство от свободы – это подчинение вождю в тоталитарных странах, т.е. превращение в безликую и послушную массу. «История человечества перенасыщена периодами, когда толпы бросались от свободы в тиранию, потому что такое рабство казалось избавлением от свободы, от себя, от долга». По Фромму, и мазохистские, и садистские стремления помогают индивиду избавиться от невыносимого чувства одиночества и бессилия. Так как термин «садистско – мазохистский» ассоциируется с извращениями и с неврозами, Фромм предпочитает говорить не о садистско - мазохистском, а об «авторитарном» характере. Общая черта, по мнению Фромма, авторитарного мышления состоит в убеждении, что жизнь определяется силами, лежащими вне человека, вне его интересов и желаний. Единственно возможное счастье состоит в подчинении этим силам. У авторитарного характера активность основана на глубоком чувстве бессилия, которое он пытается преодолеть. Авторитарная личность, считает Фромм, обретает силу к действию, лишь опираясь на высшую силу. Она должна быть несокрушима и неизменна. Недостаток силы служит для такого человека признаком вины и неполноценности. Если власть проявляет признак слабости, то его любовь и уважение превращаются в презрение и ненависть. По Фромму, мужество авторитарной личности, состоит в том, чтобы выдержать все, что послала ей судьба, или ее живой представитель вождь. Страдать безропотно, не изменять судьбу, а подчиняться ей в этом заслуга авторитарного характера. Мир для человека с авторитарным характером состоит из людей, имеющих или не имеющих силу и власть, то есть из высших и низших. Он способен только к господству или к подчинению. Любые различия – пол или раса – для него являются признаками превосходства или неполноценности.

Фромм показывает, что авторитарный характер обладает мазохистскими и садистскими тенденциями. Формы проявления мазохистских тенденций – это чувства собственной неполноценности. Они воспринимаются как патологические и бессмысленные. Кроме мазохистских тенденций в том же типе наблюдаются садистские наклонности. Ученый выделяет три типа садистских тенденций. Это стремление поставить других людей в зависимость от себя и приобрести неограниченную власть над ними. Это стремление не только иметь абсолютную власть над другими, но и эксплуатировать их. Это стремление причинять другим страдания или видеть, как они страдают.

Как считает Фромм, уничтожение собственного «я» и попытка за счет этого преодолеть невыносимое чувство бессилия – это одна из сторон мазохистских наклонностей. Другая – это попытка раствориться во внешней силе. Этой силой может быть институт, нация. Став частью силы, человек становится, по Фромму, причастным к ее мощи и славе. Индивид отрекается от себя, от своего «я», от собственной свободы, избавляется от принятия решений, от ответственности за свою судьбу.

Основное стремление садистских побуждений стать абсолютным повелителем другого человека, делать с ним все, что угодно. Но самый радикальный способ проявить свою власть, как пишет Фромм, это власть причинять страдание, боль тому, кто не в состоянии себя защитить. Подобный склад характера, как считает ученый, определяет «человеческую базу» фашизма. Данный концепт Фромма обозначает особый социальный тип с характерной структурой, позволяющей ее обладателям успешно адаптироваться к требованиям тоталитарных, фашистских политических режимов. Суммируя вышеизложенное можно выделить основные признаки авторитарной личности:

- потребность в авторитете, который может иметь как личностный характер (политический лидер), так и быть сверхличным (корпорация, партия, нация, государство);

- отсутствие потребности в свободе, постоянная готовность к «бегству от свободы», неумение распоряжаться собой в условиях свободы, восприятие ее как бремени;

- убежденность в том, что человеческая жизнь находится во власти надличных сил, готовность подчиняться внешнему диктату, видеть в нем нечто, напоминающее волю рока или судьбу;

- неприятие идеи социального равенства; убежденность в иерархической картине мира, где царят принципы господства и подчинения, где обязательно присутствие властвующей силы и коленопреклонной слабости;

- готовность принимать от власти все испытания, безропотно нести любые тяготы и видеть в этой безропотности доблесть;

- восприятие любой силы как самоценности и любого проявления слабости как объекта, достойного презрения; садомазохистское сочетание готовности пресмыкаться перед силой с готовностью презирать и попирать личность – синоним неполноценности;

- конформизм, готовность во всем следовать за группой, воспроизводить в своем мироотношении и социальном поведении принятые в ней мировоззренческие и деятельностные стереотипы;

- традиционализм мышления, пренебрежительное отношение к духовным, интеллектуальным новациям;

- ксенофобия, выражающаяся в острой неприязни и ненависти ко всем тем, кто отличается своими расовыми, национально-этническими и др. характеристиками от нее самой и ее социального окружения, чей интеллектуальный уровень превосходит ее собственный; отсюда резкое отрицание авторитарной личности к интеллигенции;

- готовность подчиняться власти и силе сочетается с выраженной потребностью властвовать над всеми, чье мировоззрение и поведение не отвечают ее представлениям о должном и выглядит в ее глазах как низшая форма жизненной позиции.

В первую очередь, пишет Фромм, наслаждаются властью «вожди», но и массы не лишены садистского удовлетворения. Расовые и политические меньшинства в Германии, а затем и другие народы – это те объекты садизма, которые «скармливаются» массам. Гитлер и его бюрократия наслаждаются властью над немецким народом, и в то же время они приучают этот народ наслаждаться властью над другими народами и стремиться к мировому господству. В результате тысячелетнего извращения в области воспитания и общественной жизни народные массы приобрели биологическую жестокость и утратили способность к свободе.

В работах Э. Фромма нельзя найти подробного рассмотрения проблемы лидерства, но вместе с тем он говорит, что для того, чтобы понять специфику функционирования тоталитарных режимов, необходимо посмотреть на лидеров этих режимов, которые олицетворяли собой целые нации. Фромм описывает Гитлера в своей известной работе «Адольф Гитлер – клинический случай некрофилии». Ученый приходит к выводу, что Гитлер – человек – нарцисс, который считается только с самим собой. Главным его стремлением было стремление к власти и завоеванию мира. Три наиболее характерные черты характера были у Гитлера, по мнению Фромма, - это нарциссизм, уход от реальности и абсолютное отсутствие способности любить, дарить тепло и сопереживать. Любовь к сильным и ненависть к слабым, столь типичные для садистски-мазохистской личности объясняют, по Фромму, множество политических актов Гитлера, который ненавидел Веймарскую республику, потому что она слаба. Он восхищался промышленными и военными руководителями, потому что у них была власть и сила. Несомненно, у Гитлера были определенные способности, которые помогли взобраться ему на Олимп политической власти. Это определенный магнетизм, способность внушения. Он обладал также простотой и доступностью слога и хорошей памятью.

Фромм анализировал также и другого диктатора ХХ века – Сталина. Одной из черт, которую он выделяет у Сталина, является желание показать свою безграничную власть над людьми. Он, как Бог, был властен над жизнью и смертью, мог разрушать, доставлять боль или исцелять. Фромм не скрывает своей личной симпатии к Сталину, определяя его как бесспорного вождя. Фромм настаивает на том, что если бы народы не захотели прихода к власти этих диктаторов, то они бы не заняли бы своего места в истории.

Фромм и Райх попытались выйти за рамки психоаналитической одномерности и представить конкретных вождей как носителей социального характера, совпавшего в данный период времени с социальным характером масс.