Тема: Новые методы исторического исследования

1.Континуалистский подход и принцип релевантности знания.

2. Феноменолого-экзистенциальный и понимающий (герменевтический) методы.

3. Индивидуализирующий и идиографический методы.

4.Презентативно-экспликативный метод.

5.Теоретико-множественный метод.

7.Творческая активность историка и требования к профессиональной подготовке историков.

Основная литература:

Зубова И.Л. Историческое познание и знание в различных типах рациональности. Дис.канд.филос.наук: 09.00.08/Ульяновский гос.техн.ун-т.–Ульяновск, 2004.– С.97-109.

Зубова И.Л. Современное состояние исторической науки: о некоторых результатах поиска новых парадигмально-методологических ориентаций. Вторые санкт-петербургские чтения по теории, методологии и философии истории: Фигуры истории или «общие места» историографии. СПБ, 2005. С.57-65.

Историческая наука в ХХ веке. Историография истории нового и новейшего времени стран Европы и Америки: Под. Ред. И.П. Дементьева, А.И. Патрушева – М.: Простор, 2002.

Каравашкин А.В., Юрганов А.Л. Регион Докса. Источниковедение культуры. М.,2005.

Каравашкин А.В., Юрганов А.Л. Опыт исторической феноменологии. М.,2003.С.312-337.

Методологические проблемы истории: учеб пособие для студентов, магистрантов и аспирантов ист. и филос. Специальностей, обеспечивающих получение высш. образования; под общ. Ред.В.Н. Сидорцева. – Мн., 2006.

Ортега-и-Гассет Х. История как система.// Избранные труды. М.,2000.С.437-478.

Про А. Двенадцать уроков по истории. М.,2000.С.147-194, 245-272.

Рикер П. История и истина. М.,2002. С.35-58.

Тош Дж. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. – М.: Издательство «Весь Мир», 2000. С.129-150, 241-260.

Дополнительная литература:

Бермус А.С. Введение в гуманитарную методологию: Научная монография.– М., 2007. Вен П. Как пишут историю. Опыт эпистемологии.- М.:Научный мир,2003.

Дорошенко Н.М. Российская методология истории. СПб., 2005.

Мегилл А. Историческая эпистемология: Научная монография. М., 2007.

Фейерабенд П. Против методологического принуждения. Очерк анархисткой теории познания. Б.: БГК им. И.А.Бодуэн де Куртенэ, 1998.

Контрольные задания:

1.Существует ли с позиций континуалистского подхода (принципа) и факта релевантности знаний различия между методологией исторического и естественнонаучного познания?

2.Охарактеризуйте содержательно и обоснуйте необходимость феноменолого-экзистенциального, и понимающего (герменевтического), индивидуализирующего, идиографического, презентативно-экспликативного, теоретико-множественного методов в историческом познании.

3. В чем, по-вашему мнению, заключается эвристический потенциал экспериментальной истории? Можно ли причислить труды А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского к экперементальной истории?

4. Какое место по значимости среди других исторических дисциплин, по вашему мнению, должна занимать «теория и методология истории»?

Проблемные вопросы:

? В курсе «теория и методология истории» вы получили возможность ознакомиться с концептуально выраженными знаниями по истории исторической Мысли (не отождествлять с историческим мышлением). Именно новаторство исторической Мысли привело к возникновению «новой исторической науки», а что вы можете сказать об исторической науке в целом? Правомерно ли делить историческую науку на «новую» и «традиционную»? Традиционна ли та «часть» исторической науки, которая определяется как традиционная?

Упражнения:

• Какие подходы, принципы, методы и т.д. реализовывались вами в курсовых работах?

• Опираясь на новые парадигмально-методологические ориентации исторической науки сформулируйте требования к профессиональной подготовке историков ХХI века исходя из современного состояния общества и научного познания? Чем они отличаются от требований XIX, ХХ вв.? Сравните сформулированные вами современные требования к профессиональной подготовке историков с требованиями, предъявляемыми к профессиональной подготовке историков в официальных документах. О чем говорят результаты сравнения?

Данное семинарское занятие посвящено рассмотрению принципов и методов исторического исследования, которые всегда, так или иначе, в нем присутствовали и осмысливались с различных теоретических позиций. Теперь их нужно обосновать исходя из новой плюралистической парадигмы исторического познания и современного состояния научной и философской мысли.

Континуалистский подход

Критика исторического разума выявила ограниченность редукционистской методологии классической науки. Пересмотр основ исторического познания и его методологии явились одним из источников смены научной рациональности и сыграли заметную роль в формировании неклассического типа мышления. В свою очередь, принципиально отличная от линейной динамики Мироздания была выявлена представителями естествознания. Теоретический язык описания динамики Мироздания, базирующийся на классической «идее истории» и принципе историзма, был заменен принципиально другим, соответствующим неклассическому и постнеклассическому типам рациональности с нелинейной пространственно-временной метрикой и закодированной в них историчностью. Все достижения философской и научной мысли в понимании и описании динамических состояний бытия, включающих теперь и состояния открытости бытия в его актуально-потенциальной вариативности и состояния новообразований с их смыслопорождающим содержанием, создают условия и являются содержательным моментом конституирования новых методологических установок в историческом познании и в науке в целом.

Новые методологические установки обращаются к доинституциональным способам существования знания, к бытию научной мысли в ее актуальных формах и сосредоточены на условиях порождении знания в со-бытиях (актах возникновения новизны) и их статуса в научном познании, общественной жизни и Мироздании в целом. Креационистские методологические ориентиры, базирующиеся на неклассической и постнеклассической рациональности, не имеют целью заменить объективистскую методологию, опирающуюся на классическую рациональность. Они дополняют ее гуманитарным содержанием. Гуманитарная составляющая науки связывается с инициацией рождения человеческой Мысли и самого Человека в новом качестве.

Принимаемые новые методологические установки накладывают запрет на мышление, строящееся на «идее истории» как онтологической схеме с выделением противоположностей «объективистская логоцентристская методология – креационистская методология» и разрешением их конфликта сменой парадигм научного познания. Динамизм нового стиля мышления базируется на иных онтологиях историчности и исходит из понимания относительности всех принимаемых оснований и их постоянного переосмысления. Рождающаяся мысль не может быть просто «продуктом» мышления. Оно возникает и образуется в ходе всей человеческой активности и задает иной вектор самой деятельности. В ходе реализации уже этого «нового мышления» выявляются иные его инварианты, формулируются законы и нормы исследовательского поиска, составляющие парадигму исследования. При этом известные подходы, принципы, методы и процедуры могут сохраняться или точнее воспроизводится в новой парадигме, но уже в трансформированном, обновленном виде.

Как показывает опыт исторического познания, представление о развитии науки как последовательной смене парадигм является упрощенным и схематичным. Наука всегда имеет дело с множеством парадигм, исследовательских подходов которые находятся в устойчивом и равноправном соприсутствии, иначе перманентное обновление научной мысли оказалось бы крайне затрудненным. Исходя из креационистских оснований динамики научного знания, следует либо отказаться от парадигмальности как онтологической схемы динамики научного познания, либо признать в качестве новой парадигмы динамичную структуру, одновременно вбирающую и презентирующую все множество и разнообразие онтологических схем научного познания.

Многообразие онтологических схем и моделей динамики социальной реальности, имеющих место в историческом познании, а также различная упорядочивающая динамика состояний сознания (представленная различными типами рациональности), проистекающими из форм и способов человеческой жизнедеятельности обосновывают правомерность и необходимость теоретико-множественного метода в научных исследованиях. Данный метод позволяет более полно (многомерно) и целостно описать динамические состояния познания и исследуемой реальности (от процессуальных до актуально-событийных) с выделением различных типов, видов и родов связей.

Условия и содержательные моменты созидания креативных ситуаций, в которых возможна мысль, выражаются через принципы открытости и презентативной целостности. Они соответствуют синергетическому мировидению и обосновывают новый онтологический статус научной мысли оформленной и выраженной в многообразных типах, видах, родах знаний. Они требуют соответствующих форм ее организации и иного «параметрического измерения», к которому следует отнести: вариативность, альтернативность, нетехнологичность, не-методологичность и др., существенно отличающихся от параметров, характеризующих организацию научного мышления в логоцентристском, техническо-технологическом, деятельностно-процессуальном варианте его исполнения. Поэтому возникает целый ряд задач, связанных с разработкой соответствующего языка описания креативных состояний, исследовательского инструментария, новой нормативной базы организации знания.

Принцип открытости научной мысли в ее актуальных состояниях выражает познавательную ситуацию как пространство возможного смыслообразования. Знания в состояниях открытости презентируют не-локальный характер социальных явлений через актуализацию многомерных связей. Открытость знания проявляется в установке сознания на: девиацию от общепризнанных стандартов и норм научного исследования; концептуальную множественность; многомерность знания и возможности множества истин в отношении изучаемой реальности; отказ от фундаментализации и признание фальсифицируемости существующих теоретических форм организации знаний, придание им статуса ad hoc теорий; ориентацию на методологический плюрализм и обновление самого метазнания; максимальное выражение и кодификацию в знании синкретичного содержания актуального социального опыта и уникальности ситуации.

Принцип презентативной целостности выражает познавательную ситуацию как место пребывания вновь явленного через представленность в одном всего остального (презентативный род связи). В пространстве возможного мышление теряет свою прежнюю определенность, переходит из состояния логической, методологической, технологической упорядоченности, в состояние «хаоса» – рассогласованности ранее установленных прежних связей. Активность человека, включенного в уникальную ситуацию, провоцирует мышление быть снова, но в ином качестве. Научная мысль из генерализирущей, объясняющей трансформируется в индивидуализирующую, понимающую и переходит с языка понятий на непридикатный язык метафор, образов, символов, симулякров, герменевтическо-идивидуальный язык. Здесь уместны феноменологический и идиографический методы. Феноменологическое описание ситуативно и уникально выражает организацию внутреннего мира человека, выступающего в качестве содержательного момента познавательной ситуации. Идиографизм подчеркивает роль уникальности и случайности в наравновесном, неустойчивом исследовательском состоянии. Он картографически фиксирует ситуацию и выражает уникальность и спонтанность научной мысли как открытой неравновесной системы.

Наличие в познании концептуальной множественности и многомерности знания означает открытость знания и вызывает «чувствительность» оформляющихся систем знания к любым изменениям (в том числе и случайным, единичным) познавательной ситуации, вносимым человеческой активностью. Тогда оформленные системы знания деконструируется и переходят в состояние перманентной нестабильности, неустойчивости. Знание, составляющее содержание открытой системы, становится неопределенным, то есть концептуальные структуры размыкаются, а связи нарушаются. Концепты теряют свое прежнее значение и вместе с ним конструирующую способность, утратив устойчивую связь с контекстом, который также становится динамично нестабильным. Говоря другими словами, знание проблематизируется, приходит в состояние хаоса с игрой структуры и содержания, потенциально включающим всевозможные его иные варианты организации.

Стратегия исследования может быть понята как деконструкция. Термин «деконструкция» является латинским переводом греческого слова «анализ», буквально обозначающего разложение, расчленение на составляющие, разбор. В динамичных состояниях знания деконструкция как «анализ» не может происходить исключительно посредством приемов логического дискурса (от латинского «блуждать»). К тому же она проявляется в различных непоследовательных состояниях катализа, собственно анализа и синтеза. Деконструкция в состояниях ката-лиза или ката-строфы (гр. kata – движение вниз) будет означать тотальное разрушение некогда прежних связей, скрепляющих массив знания и доведение его до руин, то есть до хаотично связанных самым простейших форм знания. Деконструкция в состоянии ана-лиза (гр. аna – движение вверх, вновь, пере-) есть беспорядочное блуждание (дискурс) в лабиринтах и подвалах ментальных структур, наполненных мертвыми формами знания с целью поиска новых вариантов со-единения и воз-рождения знания к новой жизни. Деконструкция – син-тез (от гр.synthesis соединение) понимается как акт порождения смысла с новой организацией когниций в пространстве возможного.

Деконструктивная практика осуществляется не только в различных состояниях, но и в различных ипостасях - деконцептуальной, доконцептуальной и концептуальной. Она направлена на возвращение знания к доконцептуальному состоянию, в котором создается пространство возможного с некоторыми условиями для смыслопорождения. Последнее есть новая и наивысшая форма реализации возможного в состояниях сознания, дающая импульс для оформления новой концепции.

Для обозначения доконцептуальной актуальной формы существования знания уместно воспользоваться древнегреческим концептом* эпистема. М.Фуко при выявлении сформировавшихся взглядов, научных концепций и дисциплин в ту или иную историческую эпоху также актуализировал данный концепт. Для этого им исследовалось «эпистемологическое поле», то есть весь массив знания, представленного различными дискурсами в определенный исторический момент времени, причем «вне всякого критерия их рациональной ценности или объективности их форм». Организация знания в эпистеме (целостности) строилось по принципу децентрированности и равноценности всех видов знания. Такой подход к исследованию состояния знаний Фуко назвал археологическим, чтобы обозначить отличие от традиционного исторического подхода, изучающего логическую последовательность и преемственность в знаниях. Археологический подход изучения состояний знаний провоцировал иное понимании историчности, отнесенной прежде всего к самому знанию. В частности, историчность знаний усматривается: во-первых, в их со-вместном присутствии в данное время и в данном месте; во-вторых, в факте признания обновления и реорганизации массива знания в каждой эпохе; в-третьих, в контекстуальном соединении доминирующего дискурса (текста) с породившей его эпистемой (контекстом), характерных для разных эпох; в-четвертых, в наличие эпистемологического разрыва (дискретности) между эпохами. Обосновываемый эпистемологический подход корреспондируется с археологическим подходом Фуко и даже репрезентирует его. Поэтому будет вполне уместным использование понятия «эпистема» и некоторых принципов ее организации для описания и рассмотрения доконцептуальных состояний знания.

Организация знания в эпистеме обеспечена особым родом связей разнородного в ней. Именно родовые связи характеризуют эпистему в качестве формы организации знания в его самоорганизующемся креативном состоянии – смыслопорождении. Они организуют эпистему как целостность многих когнитивных образований. В эпистеме интегративно и симбиотично представлено знание разных родов: теоретического, эмоциально-чувственного, научного, ненаучного, паранаучного, антинаучного, относящегося к различным отраслям познания, принадлежащего различным эпохам и культурам и т.д.. В ней соприсутствуют и элементарные знаниевые образования (например, суждения, образы, вопрос-ответ..), несущие культурные коды, способные воспроизводиться и преобразовываться на любом уровне организации знания и в любой его области. Эпистема дает возможность родовым связям проявить себя благодаря постоянной реорганизации в ней когнитивных образований. Эпистеме присущи следующие характеристики: целостность, в которой разнородные знания сосуществуют как равноправные; презентативная связанность разнородного знания как одновременная соприсутствуемость всех знаниевых образований, некогда имевших место в духовной жизни обществ; нелинейность, неоднородность, децентрированность, обеспечивающих и выражающих перманентную, спонтанную и вариативную динамичность знания.

Актуализация структурообразующего потенциала пространства возможного в эпистеме требует особых процедур. Их особенность объясняется тем, что процедурное знание, как и все другое знание, являясь содержательным моментом познавательной ситуации, также становится динамичным. Поэтому процедуры могут являть себя в различных ипостасях. Они способны выполнять: собственно процедурную работу – «доставлять» актуализируемое разнородное знание из разных источников в нужное место и нужное время, провоцируя их новую организацию; выступать способом организации знания в эпистеме как условия возникновения смысла; выражать динамику знания в форме его нелинейной самоорганизации. Для обозначения свойства процедуры являть себя каждый раз в разном качестве, введем термин трансформативность (от позднелат. transformatio превращение). Этот термин в данном случае будет означать перевоплощения процедурного знания и перевод содержания когнитивных образований на различные уровни динамики всего массива знания. Динамика знания, обеспечивающая смыслопорождение, имеет место при слиянии текста и контекста (контекстуальная связь) при высокой концентрации человеческой активности в пространстве возможного.

Трансформативность – это комплекс свойств процедур, с помощью которых достигается состояние насыщенности пространства возможного, где и имеют место те или иные метаморфозы. Трансформативность оказывается характерной для всего знания в эпистеме как целостности, выражая чрезвычайную интенсивность, подвижность, спонтанность, нелинейность, неоднородность и одновременность самоорганизующейся динамики знания на микроуровне. Среди этих процедур особую роль (если иметь в виду методику провоцирования креативной ситуации) играет процедура релевантности. Она обеспечивает повышение потенций пространства возможного, превращая его в креативное за счет доставки необходимой разнородной знаниевой информации в нужное время и в нужное место. С помощью ее возникает неожиданное сочетание и смешение разнородных знаний. Такое сочетание – есть новая конфигурация связи когнитивных образований*. Этим самым релевантность способствует превращению необходимых условий в достаточные для акта возникновения нового знания. Вместе с этим релевантность, наряду с эпистемой, может выступать и способом организации знания открытых систем по принципу единства разнородного.

Наряду с процедурой релевантности можно назвать взаимопрезентативные процедуры метафоричности, ризоматичности и др. Все они направлены на то, чтобы создать условия, а затем и инициировать «схватывание» новой связанности всех реалий бытия в акте смыслопорождения на вневербальном спонтанно-интуитивно уровне познания. В таком качестве процедуры становится той критической точкой, где происходит возникновение родовых связей. Тогда в одном видится все другое, в далеком - близкое, в чужом – родное, в невозможном – возможное, в неналичном – наличное, в абсурде, нонсенсе, парадоксе – смысл. Пространство возможного становится креативным. Новая смысловая связь - результат «благоприятного» совпадения обстоятельств с уникальностью человеческой активности в структурообразующих связях мироздания - со-бытие. Рождением смысла - новый факт истории. Поэтому историю нельзя мыслить отнесенной к прошлому. «Сотворяющаяся история» – это настоящее.

Интуитивное схватывание некой целостности – смысла – становится истоком концептуализации.