Лава —коллегия магистрата, ведавшая судом по уголовным делам. 31 страница

Расправа с еретиками. Во время династического кризиса в среде московских детей боярских была выявлена ересь, центром которой был кружок служилого дворянина Матвея Башкина. В 1550 г. он был зачислен в «Избранную тысячу», а осенью 1553 г. над ним уже состоялся суд: в «распросных речах» еретик показал, что «злое учение…принял от Литвы». Лично допросив Башкина, Иван IV приказал посадить его в подклеть на царском дворе и провести расследование.

Ересь Матвея Башкина по своей сущности примыкала к учению антитринитариев. Его единомышленники отрицали троичность бога, не признавали икон и официальную церковь, «хулили» самого Христа и называли баснословием священное писание. Кроме того, Башкин осуждал рабство и требовал упразднить холопство. Свои убеждения он подтверждал на практике, уничтожив все «кабалы» на своих холопов и отпустив их на волю. По решению церковного собора 1553—1554 гг. еретики были преданы анафеме. Матвей Башкин был заточен в темницу Иосифо-Волоколамского монастыря. Его брат Федор был приговорен к смерти и как еретик предан публичному сожжению. Другие члены вольнодумного кружка были отправлены в ссылку.

В связи с разбирательство дела Матвея Башкина в документах московского собора появилось еще одно имя — Феодосий Косой. Холоп одного из царских слуг, Косой «смущал» своими рассуждениями о вере других холопов и московских бояр. Чтобы вырваться на свободу, Феодосий бежал из Москвы в Белозерский край и принял монашество в Кирилловом монастыре. Вскоре к нему присоединились его московские единомышленники и ученики. Отсюда и стало распространяться «рабье ученье», выражавшее интересы общественных низов — крестьян и холопов.

Косой не признавал догмат троичности, отрицал воплощение Бога в Христе, которого считал земным человеком и не видел ничего особенного в его происхождении. Он отвергал не только иконы, поклонение кресту, мощам, церковные таинства (крещение, причащение), но и всю организацию церкви. Он противопоставлял ей «верные соборы», т.е. объединения единомышленников. Сокрушительной критике Феодосий Косой подвергал церковно-монастырское землевладение. Он объявлял все людей равными перед богом, независимо от их происхождения или веры: «все люди едино суть у бога, и татарове, и немцы, и прочие языци».

В середине 50-х гг. Феодосий Косой был схвачен и заключен под стражу, но ему удалось бежать в Великое княжество Литовское, где антитринитаризм имел широкое распространение. Там учение Косого быстро охватило плебейские круги (по словам его главного обличителя Зиновия Отенского, «запад развращен Мартином немчином, Литва же Косым»).

Последние реформы Избранной рады. Добившись успеха под Казанью, расправившись с еретиками и упрочив свое положение при дворе, правительство Адашева в начале 1555 г. вернулось к государственным преобразованиям. Начался второй этап реформ, в ходе которого завершилась перестройка центральных органов власти и возникла единая приказная система.

Важнейшие отрасли государственного управления перешли в ведение особых специализированных учреждений — «изб», за которыми позднее закрепилось наименование приказов. Так, внешнеполитические сношения сосредоточились в Посольском приказе, военные дела — в Разрядном, земельные — в Поместном. Делами о «лихих людях» занимался Разбойный приказ, а Земский выполнял полицейские функции в Москве. Особое место занимал Челобитенный приказ, возглавлявшийся самим Адашевым. Этот приказ, разбиравший «челобития» (прошения, жалобы), контролировал работу центральных ведомств. По мере присоединения к Российскому государству новых территорий возникали областные приказы (Казанский, Сибирский). Старые территориальные учреждения (Казна и Дворец) не были уничтожены, но утратили прежнее значение.

Ведение всех текущих дел в приказах осуществляли дьяки, происходившие, как правило, из дворян. Приказная администрация составляла интеллектуальную элиту московского общества и выдвигала своих представителей на государственные должности и в Боярскую думу. Создание разветвленной приказной системы с аппаратом бюрократии способствовало централизации управления и в целом укрепляло государственную власть.

Не меньшее значение имела реорганизация местного управления. В это время была завершена губная реформа, начатая в 30-х гг. Суд по важнейшим уголовным делам на местах был изъят из ведения наместников и волостелей и поручен губным старостам, которые выбирались (обычно по уездам) из провинциальных детей боярских и подчинялись Разбойному приказу. В дворцовых и вотчинных землях губные учреждения сосуществовали с органами крестьянского земского управления, постепенно подчиняя их себе. В землях черносошных вся местная власть была передана выборным от «простого всенародства» земским старостам.

В 1555 г. был издан указ об отмене кормлений и замене власти бояр-кормленщиков органами местного управления. Судебные функции, которые раньше принадлежали наместникам и волостелям, перешли к «излюбленным головам». Излюбленные головы и состоявшие при них помощники («целовальники») выбирались из среды зажиточных посадских людей и черносошных крестьян. Собранные земскими властями подати поступали в царскую казну. Однако в полной мере земская реформа была проведена только на черносошном Севере. Во многих областях и городах, исконные вольности которых внушали правительству серьезные опасения, сохранялись наместники-воеводы.

Цель дальнейшего улучшения комплектования дворянской конницы преследовало Уложение о службе 1556 г. Оно устанавливало единообразный порядок несения военной службы для всех землевладельцев (как вотчинников, так и помещиков). Раньше они выводили на войну своих слуг «по силе». По новому уложению с каждых 150 десятин земли они должны были выставлять одного человека на коне, в доспехах, в полном вооружении, с запасной лошадью для дальнего похода. Вводилась строгая система обеспечения исправности несения военной службы. Регулярными стали военные смотры, составлялись военно-учетные списки служилых людей. Уложение о службе завершало военные реформы 50-х гг. и формирование армии в целом.

Начало Ливонской войны. Реформы 50-х гг. и победы под Казанью и Астраханью стабилизировали внутриполитическое развитие Российского государства и укрепляли его международное положение. Правительство могло перейти к осуществлению второй важнейшей внешнеполитической задачи — к борьбе за выход к Балтийскому морю. Решение этой задачи было вызвано потребностями как экономического, так и геополитического развития России.

На пути развития российской торговли и связей с западноевропейскими странами стояла Ливония. В середине XVI в. Ливония являлась конфедерацией нескольких независимых политических структур (Орден, церковь и ганзейские города), из которых главную роль играл Ливонский орден. Он состоял из отдельных областей с командорами во главе. Верховная власть принадлежала магистру. Владения ливонской церкви складывались из земель пяти епископств.

С конца XV в. московские великие князья рассматривали Ливонию как свою вотчину. Полная реализация объявленной еще Иваном III программы «собирания» земель Руси была невозможна без борьбы с Великим княжеством Литовским и с Ливонией. Попыткой реализации этих планов, весьма заманчивых, но трудноосуществимых, была Ливонская война (1558—1583). В 30—40-е гг. XVI в. Польша, Ливония и Швеция пытались закрыть для России выход в открытое море. Магистр Ливонского ордена запрещал проезд мастеров, нанятых московскими агентами за границей, и открыто заявлял о необходимости прервать сношения России с западноевропейскими странами. Враждебную позицию занимал шведский король Густав Ваза, стремившийся создать коалицию против России в составе Швеции, Дании, Польши и Ливонского ордена. К союзу пытались привлечь и германского императора.

Не ожидая результатов дипломатии, царь сам начал войну. Ливонцев обвинили в том, что они «целовали крест государю дань принести…и дани не принесли и, на чем целовали, в том во всем солгали». В начале 1558 г. крупные военные силы России перешли границу Ливонии в районе Пскова. Начало войны ознаменовалось рядом побед. В мае после недолгой осады была захвачена Нарва, что открывало дорогу в Эстляндию. В августе того же года был занят Юрьев (Дерпт), население которого также получило торговые привилегии. Всего до осени войска Ивана IV заняли до 20 укрепленных городов-крепостей где были оставлены гарнизоны. Уже летом 1558 г. московские полки стояли на берегу Балтики. Военная кампания 1559 г. также была успешной.

Единственной реальной силой в Прибалтике были орденские войска; ополчения городов не оказывали никакого сопротивления. Однако Россия неожиданно пошла на заключение перемирия с Ливонией с марта по ноябрь 1559 г. Одной из веских причин этого решения было давление со стороны германской дипломатии. В целях скорейшего прекращения войны дипломатическое давление оказывалось и на третьи страны — Великое княжество Литовское, Швецию, Данию. В 1559 г. посольства Швеции и Великого княжества Литовского посетили Москву; предлагали посреднические услуги для переговоров и угрожали вступлением в войну своих держав против Москвы. В том же направлении через своих резидентов в Москве действовала и Дания. Наконец, в самой Москве за перемирие с Ливонией выступали деятели Избранной рады во главе с Адашевым. Главным направлением внешней политики они считали борьбу за выход к Черному морю.

Перемирие 1559 г. имело пагубные последствия для России. Используя предоставленную передышку, правящие круги Ливонии заключили соглашение с королем Польши и великим князем литовским Сигизмундом II Августом о переходе Ордена под протекторат Польши. Война России с Ливонией из-за дани превратилась в борьбу государств Восточной Европы за ливонское наследство. Вслед за Польшей в события вмешалась Дания; согласно договору 1559 г. к ней перешло епископство Эзель (Сааремаа), а в июле 1561 Швеция захватила Ревель, урвав и свою долю «ливонского пирога». Так, без участия России и вопреки ее интересам произошел раздел Ливонии, зафиксированный Виленским договором 1561 г. Россия получила Дерптское епископство вместе с Дерптом и несколькими замками и Нарву. Эти события завершили первый этап войны.

Не имея возможности действовать против всех участников раздела и надеясь на соблюдение Швецией нейтралитета, Иван IV решил основной удар направить на Великое княжество Литовское и Польшу. В начале 1562 г. московская армия начала военные действия, осадила главный стратегический пункт Великого княжества Литовского — Полоцк, который был взят в феврале 1563 г. Победа была отпразднована торжественно и пышно. Значение ее было не только в том, что взятие Полоцка открывало московским войскам путь на Вильно. Она символизировала успехи в присоединении белорусских земель Великого княжества Литовского, что являлось важнейшей целью войны и всей западной политики Ивана Грозного. Кроме достигнутых результатов, эти земли могли стать плацдармом для дальнейшего продвижения к Балтике. Однако менее чем через год после взятия Полоцка, в январе 1564 г., царские войска потерпели жестокое поражение в битве у реки Уллы.

Падение Избранной рады. Международные осложнения вызвали изменения и внутриполитической ситуации в России. Поскольку фактически действиями армии в Ливонии руководил Адашев, на него царь и возложил всю ответственность. Глава правительства получил приказ принять в управление замок Феллин в Ливонии, что означало отставку с конфискацией всех его земельных владений. Предчувствуя опалу, Сильвестр удалился простым иноком в монастырь. В 1560 г. умерла царица Анастасия. По Москве ползли слухи о том, что ее отравили бывшие правители. Созванный в Москве собор осудил их как «ведомых злодеев». Сильвестра отправили в Соловки на вечное заточение, а Адашев был взят под стражу в Юрьеве, где вскоре умер. Правительство компромисса ушло в прошлое.

Внешнеполитический курс Избранной рады содействовал отставке правительства, но не был ее главной причиной. Планы, намеченные Избранной радой, направляли развитие России по пути сословного представительства. Эту тенденцию ограничения самодержавия утверждала серия реформ 50-60-х гг. Раздел власти между царем и его подданными в изобилии демонстрировала Европа. Наиболее пугающим примером несамостоятельности монарха была Польша, где шляхта фактически управляла страной. Английская королева должна была обсуждать государственные дела с парламентом.

Самодержавие или сословное представительство — вот альтернатива, перед которой стояла Россия в середине XVI в. В противопоставлении этих политических принципов находилась исходная точка последующего развития России, и здесь же коренились основные причины расхождения царя с Избранной радой.

Обоснование опричнины. Начало 60-х гг. было рубежом, с которого начался новый этап правления Ивана IV как «Грозного» царя. С обоснованием нового политического курса он выступил сам в переписке со своим бывшим соратником князем Андреем Курбским, который в 1564 г. сбежал в Великое княжество Литовское, где получил большие земельные владения, стал видным магнатом и принял участие в военных действиях против России. «Отъезд» Курбского свидетельствовал об устойчивости давних представлений о политических правах феодальной знати, вольной, как всюду в Европе, избирать себе сюзерена. В Московском царстве древний обычай «отъезда» означал непризнание нового политического строя, в условиях же войны это была государственная измена.

Оказавшись вне досягаемости Ивана Грозного, Курбский послал ему свою первую «епистолию», открывая полемику о формах политического устройства России. Курбский считал, что царь «должен искати доброго совета не токмо у советников, но и у всенародных человек…нарочитых и избранных мужей», которые составляли Избранную раду. Таким образом, Курбский выступал принципиальным врагом самодержавия и защитником монархии, ограниченной сословным представительством.

Письмо Курбского заставило царя взяться за перо. Его ответное послание (составившее целую книгу) Курбский критиковал как «широковещательное и многошумящее». Центральный пункт высказываний царя — это всестороннее обоснование самодержавия. Хорошо усвоивший иосифлянские идеи, царь утверждал, что самодержавие имеет своим источником божественную власть, оно должно быть полным. Ничем не ограниченная воля царя — непреложный закон для всех подданных, являющихся рабами государя: «жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же». Как и Пересветов, Иван IV подчеркивал ценность для государства служилых людей, из которых формировалось новое окружение царя.

Ливонская война принимала затяжной характер. Правительство, не имея сил сражаться сразу с несколькими государствами, пошло на заключение мира со Швецией ценой перехода к ней Северной Эстонии. Напряженным было положение и на других границах. В этих условиях борьба с «изменным» боярством стала знаменем опричной политики.

Введение опричнины. Опричнина готовилась, учреждалась и развивалась как чрезвычайная мера. В декабре 1564 г. Иван IV с семьей, всем своим имуществом, государственной казной и церковными сокровищами отправился из Москвы на богомолье. Его сопровождали несколько сотен вооруженных дворян (также с семьями и со всем добром). В конце месяца царский поезд прибыл в подмосковную Александровскую слободу, и оттуда недоумевающим москвичам гонец доставил вскоре два послания. Одно из них содержало обвинение бояр «в измене», а дворян и духовенства — в покровительстве им. Царь объяснял, что «не хотя их многих изменных дел терпети, оставил свое государство». В список тех, на кого государь свой «гнев положил», вошли все категории землевладельцев, начиная от церковных иерархов и кончая рядовыми дворянами. Вторая грамота являлась обращением «ко всему православному христианству града Москвы», в котором царь заверял посадских людей, «чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на них и опалы никоторые нет».

Отказ от царства был, конечно, жестом, которым царь Иван грозил москвичам повторением боярского правления. Начались волнения. Многие купцы и посадские люди требовали расправиться с изменниками. Князья, бояре и столичные дворяне были застигнуты врасплох и через митрополита просили царя «гнев свой отвратить». Получив, таким образом, необходимую поддержку со стороны посада, а со стороны боярства — признание собственной вины, Иван IV согласился не «оставлять государство» при условии предоставления ему неограниченных полномочий для борьбы с изменой. В январе 1565 г. Иван IV принял депутацию москвичей и объявил об учреждении в стране опричнины. Отныне самодержавная власть царя становилась как бы добровольно принятой населением столицы. Несогласие с ней приравнивалось к измене и грозило опалой вплоть до смертной казни.

Опричнина и земщина. Учреждение опричнины началось с реорганизации самого царского двора. Все центральное управление, включая дворцовые ведомства и даже казну, было разделено на две части — опричный и земский дворы. Одновременно было создано и особое опричное войско — личная охрана царя, состоящая из 1000 дворян и детей боярских, специально отобранных из государева двора и получивших название опричников (вскоре опричное войско выросло до 5 тысяч человек). В него входили представители и знатных княжеских родов и старомосковской боярской знати, и незнатных фамилий, татарские мурзы, выходцы из Литвы и даже немцы. Опричникам предписывалось носить особую одежду: грубые верхние одеяния на овечьем меху, напоминающие рясу. Под ними опричники носили шитые золотом кафтаны, подбитые собольим или куньим мехом. Всадники в чёрном с мрачными символами верной службы царю — метлой, чтобы выметать измену, и собачьей головой, чтобы ее грызть — наводили ужас на страну.

Верхний слой опричников представлял сам царь и его приближенные, обладавшие неограниченными карательными полномочиями. Это были родственники покойной царицы Анастасии В. М. Юрьев и А. Д. Басманов, брат второй жены Ивана IV, кабардинской княжны Марии (Кученей) Темрюковны князь М. Т. Черкасский. Видное положение занимали также князь А. И. Вяземский, боярин В. Грязной и незнатный дворянин Г. Малюта Скуратов-Бельский. В Александровской слободе было учреждено своеобразное «монашеское» братство, где царь был игуменом.

Вслед за реорганизацией центрального управления было произведено и разделение территории страны на «опричнину» и «земщину». Первая управлялась непосредственно из опричного двора, а вторая оставалась в ведении земских органов управления во главе с Боярской думой. Царь же по-прежнему ведал всеми государственными делами на территории всей страны, в равной степени используя для этого как опричный, так и земский приказной аппарат. Иван Грозный забрал в опричнину и северные черносошные земли, и богатые города (Великий Устюг, Холмогоры, Вологду), и центральные уезды с развитым поместным землевладением, и южные районы с княжескими и боярскими вотчинами. В опричнину вошла и часть Москвы. Это позволяло создать дополнительную опору царской власти в столице и ликвидировать подворье князя Владимира Старицкого. Все бояре и дворяне, не записанные в опричнину «с городом» переселялись в земщину, где и получали новые земли. На отобранных землях испомещались «опричные служилые люди». Опальные бояре и дворяне, как правило, вообще лишались своих родовых вотчин.

Земельная политика опричного двора не изменила структуру феодальной собственности на землю. Жертвами земельных конфискаций становились землевладельцы всех категорий и прослоек. В результате переселений, конфискаций, опал и казней сменился персональный, но не социальный состав землевладельцев. Крупное вотчинное, в том числе и княжеское землевладение сохранялось.

Опричная гроза. Введение опричнины знаменовалось открытой расправой с неугодными царю лицами. «За великие изменные дела» казнили князя Горбатого, близкого к деятелям Избранной рады, были отправлены в заточение и пострижены в монахи князья Оболенские, Ростовские и целая группа бояр, поддерживавших в 1533 г. кандидатуру Владимира Старицкого на престол. В начале 1566 г. Иван Грозный лишил Владимира Андреевича родовой Старицы и дал ему во владение Дмитров и удельные земли, разбросанные по разным частям России. Через несколько лет царь расправился с князем окончательно, приказав Владимиру Андреевичу, его жене и младшей дочери принять яд. Эти события завершали агонию удельной Руси.

«Опричная дубина» наносила безжалостные удары не только по боярской и княжеской знати, но и по всему населению тех владений, куда врывались опричники и где грабили «всех и вся». Очень скоро опричнина вызвала недовольство и озлобление против царя не только среди знати, но и среди простого народа. Резко отрицательно к опричнине относилась и церковь. В 1566 г. митрополит Афанасий, близкий к деятелям Избранной рады, отказался быть «опричным» митрополитом. Только два дня удержался на его месте Герман Полев, осмелившийся выступить против царского произвола. Тогда на митрополичий престол Иван Грозный призвал Филиппа Колычева, игумена Соловецкого монастыря. Однако многочисленные опалы, казни, тайный сыск, пытки, в которых участвовал и сам царь, заставили его выступить со смелыми обличениями. В 1568 г. по ложному обвинению Филипп Колычев был низложен и позднее убит Малютой Скуратовым. Гибель Филиппа Колычева сопровождалась полным «перебором» высших церковных иерархов.

Одним из самых громких дел была расправа над боярином Иваном Петровичем Федоровым-Челядниным, выходцем из среды старомосковской знати, фактически возглавлявшим Боярскую думу. Осенью 1569 г. царь вызвал боярина во дворец и заставил занять трон, а затем собственноручно заколол своего слугу. Огромные вотчины Федорова в Белозерском крае были взяты в опричнину.

Поход на Новгород. Осенью 1569 г. в руки царя попал донос об изменнических отношениях новгородцев с Великим княжеством Литовским. В «изветной» грамоте говорилось, что новгородские бояре составили заговор и хотели «Новгород и Псков отдати литовскому «королю» и посадить на московский трон старицкого князя. Донос пришелся очень кстати: царь давно хотел расправиться с остатками новгородского сепаратизма и антимосковскими настроениями. Вечевые традиции Новгорода и мощь купечества были несовместимы с деспотическим самодержавием.

В декабре 1569 г. опричное войско во главе с Иваном Грозным двинулось на Новгород. Путь, проходивший через Тверь, Торжок и другие города и селения, был отмечен кровавыми расправами, массовыми казнями и насилиями. Именно тогда в монастыре под Тверью Малюта Скуратов, главный царский палач, задушил бывшего митрополита Филиппа. В январе 1570 г. царь прибыл в Новгород. На мосту через Волхов его встречали горожане и духовенство с крестами и иконами. Но торжественная встреча не состоялась; царь назвал архиепископа Пимена изменником и отказался принять от него благословение. Разгром, учиненный Новгороду, ошеломил современников. Опричники разграбили новгородские церкви, в том числе и древний Софийский собор, дворы бояр, купцов и простых горожан. Посадских людей, которые пытались сопротивляться, убивали на месте. В опричную казну перешли бесценные сокровища. Опричные судьи начали сыски, сопровождавшиеся пытками и казнями. Тысячи новгородцев были сброшены под лед Волхова, сожжены и повешены. В результате рейдов опричников округа в радиусе 200-300 километров была опустошена. Террор был направлен и против низших слоев населения, целью его было подавление всех элементов недовольства.

В итоге новгородского похода было уничтожено экономическое могущество Новгорода, что превратило его в рядовой город, подчиненный московской администрации. Были ликвидированы привилегии крупных новгородских купцов, а сами они переселены в Москву. Из Новгорода Иван Грозный направил карательные экспедиции в Нарву и Иван-город, а сам отбыл в Псков. Псковичам не удалось избежать конфискации казны, «правежа» и казней, но они обрушились в основном на духовенство и не имели новгородских масштабов.

Закат опричнины. Новгородское дело продолжилось в Москве, куда привезен архиепископ Пимен и его «сообщники».Розыск, проводившийся под пытками, скомпрометировал многих высокопоставленных лиц в Москве. Эти события обострили отношения царя с земской администрацией и думными боярами. Открытый протест царю выразил дьяк-печатник Иван Висковатый (после того, как был казнен его родной брат). Чтобы пресечь оппозицию в корне, руководители опричнины арестовали Висковатого и других земских дьяков и объявили их «советниками» Пимена. Скорый суд длился в течение нескольких недель и завершился В июле 1570 г. ужасающей по своей жестокости казнью. Людей заживо резали на части, варили в кипятке. В числе казненных было более сотни новгородских и московских дьяков, бояре, архиепископ Пимен. Участие в казнях принимала не только опричная свита, но и сам царь с сыном, вооруженные палками и саблями.

Казнью высшей приказной администрации кровавые акции не были исчерпаны. Наступила очередь боярства, стоявшего за спиной дьяков, главным образом родственников покойной царицы Анастасии Романовны Захарьиных. Смерть второй жены Ивана Грозного Марии Темрюковны в 1569 г. развязывала царю руки для уничтожения боярской группировки, создавшей опричнину. Вскоре членов опричной думы, верных сподвижников царя — А. Вяземского, Басмановых, Плещеевых — обвинили в участии в новгородском заговоре и в связях с Пименом. Многие из них были немедленно казнены. Бывший царский фаворит Федор Басманов, пытаясь сохранить свою жизнь и доказать преданность царю, зарезал своего отца. Однако преступление не спасло его. Он был отправлен в изгнание на Белое озеро и умер в 1570 г. Опричного оружничего А. Вяземского сослали в Городец на Волгу и уморили в тюрьме.

Через год царь завершил разгром старого руководства, стоявшего у истоков опричнины. Погибли князь М. Т. Черкасский, бояре Салтыковы и другие. Имя Малюты Скуратова стало олицетворением опричного террора. Так возникла «опричнина в опричнине», уничтожающая себя своими же методами. Террор вышел из-под контроля и захватывал не только общественные группы, но и целые города. Опричнина переживала кризис.

Отмена опричнины. Царь пытался найти виновных в ухудшении внутреннего и международного положения государства. Не хватало денег. Целые районы были разорены в результате опричных набегов, грабежей и военных действий. Особенно ухудшилось положение крестьян: возросли их повинности и в пользу государства, и в пользу владельцев, особенно новых, опричных. Создание опричнины сопровождалось широкой раздачей черносошных земель и неизбежным усилением эксплуатации их населения. Очевидцы этих событий, пленные ливонские дворяне И. Таубе и Э. Крузе, писали, что бедный крестьянин уплачивал за один год столько, сколько он должен был платить в течение десяти лет». В начале 70-х гг. в России были неурожаи и голод. Бедствия усугублялись эпидемией «моровой язвы» (чумы), охватившей всю Россию.

Вяло велись военные действия на западе. Военная инициатива перешла к Великому княжеству Литовскому. В марте 1569 г. Великое княжество Литовское и Польша, заключив Люблинскую унию, создали единое конфедеративное государство — Речь Посполитую. Это событие резко меняло соотношение военных и политических сил в ходе Ливонской войны и в исторической перспективе. В сентябре 1569 г. был свергнут шведский король Эрик XIV, на союз с которым рассчитывал Иван Грозный. Вскоре после этого шведское правительство расторгло договор с Россией. Она вынуждена была продолжать Ливонскую войну без союзников и в самых неблагоприятных условиях. По существу все акции опричной дипломатии были провалены.

С 1568 г. резко ухудшились отношения с Крымом и Османской империей. Заключив мирные соглашения с Польшей и Великим княжеством Литовским, крымские татары возобновляют систематические набеги на российское порубежье. В 1569 г. турецкий султан предпринял попытку захватить Астрахань. В 1570 г. крымчаки разорили Рязанский и Каширский уезды. Для предотвращения татарских вторжений решено было реорганизовать систему обороны на южных окраинах государства. Эту работу возглавил полководец, князь Михаил Иванович Воротынский. Построение оборонительной системы основывалось на сочетании подвижных (сторожей, станиц) и неподвижных (засечных черт) укреплений. Главное внимание в организации пограничной службы уделялось наблюдению за степью для своевременного обнаружения татарских «воинских людей».

Стремясь не допустить создания прочной обороны на юге России, крымский хан Девлет-Гирей собрал огромные силы для нового похода. Получив известие о быстром продвижении татарских войск, Иван Грозный в мае 1571 г. направился к Серпухову. Однако многие опричники в критический момент не вышли на государеву службу, войско не было собрано, и царю пришлось спешно вернуться в Александровскую слободу, а вскоре, спасая свою жизнь, бежать в Белозерский монастырь. Узнав о бегстве царя и обойдя выставленные заслоны, крымский хан неожиданно появился под стенами Москвы. По его приказу столица была сожжена. Один из летописцев сообщал, что «Москва сгорела в три часа. Людей в ней сгорело бесчисленное множество».

В ожидании нового похода татар Иван Васильевич весну и начало лета 1572 г. хоронился в Новгороде. Тем временем войска во главе с М. Воротынским держали оборону на юге, где под Калугой были сконцентрированы большие силы земского и опричного войска. Основное сражение произошло в июле «на Молодех», в 45 километрах от Москвы. Несмотря на троекратное численное превосходство, татары понесли тяжелое поражение и бежали в Крым. Победа смешанного земского и опричного войска показала силу объединения и повлияла на внутренние дела государства. Вскоре, осенью 1572 г., опричнина была отменена.

Учрежденная как верхушечный переворот с целью утверждения неограниченной самодержавной власти, опричнина выполнила свою задачу. Ликвидация последнего удела, перераспределение земельной собственности, уничтожение местного (новгородского) сепаратизма исчерпали ее возможности. Управлять государством с помощью «корпуса янычар» оказалось невозможным.