Социально-детерминистический способ обоснования морали

Последний из перечисленных способов обоснова­ния нравственности был назван социально-детерминистическим. Необходимость ограничения эгоизма ради поддержания стабильности социальной органи­зации признается в очень многих моральных теори­ях. Но не это составляет специфическую черту дан­ного способа обоснования морали. При социально-де­терминистическом подходе общество рассматривается именно в качестве базовой, основной реальности, из которой выводится необходимость морали, обращение к общественным отношениям, прежде всего к базо­вым — производственным, полагается достаточным и для объяснения процесса возникновения моральных норм и для характеристики специфики моральной мо­тивации.

Так как общество изменяется, моральные нормы при данном способе построения нравственной теории выглядят как релятивные, зависимые от этапа обще­ственного развития, от взглядов конкретного истори­ческого субъекта, организующего производственную деятельность, контролирующего процесс воспроизвод­ства общественной связи. Это, конечно, не исключает допущения некоторых общих принципов, которые в силу своей фундаментальности сохраняются при раз­ных типах общественной организации. Однако то, как эти принципы включаются в целостную систему мо­ральной мотивации, с точки зрения социального детер­минизма, все равно представляется исторически отно­сительным.

Относительность морали, принадлежащей разным классам, подробно аргументируется Ф. Энгельсом в работе «Анти-Дюринг». Там утверждается, что мораль­ным системам разных классов, даже если они взаим­но сосуществуют, принадлежат разные моменты ис­тинности. Наиболее истинна, с точки зрения Энгель­са, та мораль, которая отвечает условиям деятельности прогрессивного общественного класса, утверждающе­го себя в качестве организатора нового способа про­изводства. По этому поводу надо заметить, что мораль­ные принципы прогрессивных общественных классов обычно всегда пропагандировались как общедоступ­ные, желательные для подражания. Они противопос­тавлялись корпоративной морали классов, уходящих с исторической арены. В этом смысле прогрессивный общественный класс, т. е. тот класс, который предла­гает новый тип общественной связи и берет на себя задачу контроля механизмов ее воспроизводства, дей­ствительно, более нравствен, более справедлив по от­ношению ко всем другим слоям населения, чем кон­сервативные классы.

Характер преобразовательной деятельности про­грессивного класса таков, что он неизбежно вовлекает в нее достаточно широкие слои населения. Это соот­ветствует всеобщему способу выражения нравствен­ного требования, зафиксированному в процедуре его мысленной универсализации. Однако нам кажется, что сам термин «истинный» не вполне подходит для оцен­ки моральной системы того или иного класса, ведь в любом случае последняя возникает не случайно, и, если она существует достаточно длительный исторический период, она, с нашей точки зрения, является истинной, прежде всего в том смысле, что отражает фактически существующие общественные отношения. Когда же она отрицается, она не только перестает быть истин­ной, но и вообще перестает быть. Что же касается справедливости моральной системы определенного класса, то она зависит от многих причин, прежде всего от того, какую именно связь пытается организовать данный класс, какие для этого используются средства, какой простор оставляется для существования других нравственных идей. Все это исторически очень конк­ретно и плохо соотносится с идеей возрастания истин­ности от века к веку, от народа к народу.

Одним из основополагающих моментов социаль­ного детерминизма является принцип сведения ин­дивидуального к социальному. Согласно данному принципу, мотивы деятельности личности формиру­ются преимущественно под воздействием социаль­ной группы, к которой она принадлежит. В классо­вом обществе мотивы прежде всего зависят от клас­совой принадлежности. Поэтому лица, находящиеся в одинаковых обстоятельствах жизни, действуют принципиально одинаково. В марксистской теории данный принцип рассматривается как решающая основа преодоления субъективизма в социологии*. Он, действительно, имеет определенное значение при объяснении массовых действий людей, и потому в социологии и политике, в определенных пределах вполне применим. В морали же, где каждое действие человека понимается как результат индивидуально­го выбора, которому предшествуют длительные нрав­ственные искания, данный принцип может быть ис­пользован лишь с известными ограничениями. Чем более развита индивидуальность личности, чем бо­лее глубока ее саморефлексия, тем меньше значение этого принципа для объяснения индивидуального по­ведения. В современном мире мы сталкиваемся с ог­ромным количеством примеров мотивации, при ко­торой человек выходит за пределы локального обще­ния и пытается принять на себя ответственность за судьбы человечества.

*См.: Ленин В.И. Полн, собр. соч.— Т. 1.— С. 138-140, 159.

В результате безграничного применения принци­па сведения индивидуального к социальному в марксистской философии, особенно в том варианте, в ка­ком она развивалась в советский период, произошло некритическое объединение субъективных свойств человека с субъективными свойствами социально-ис­торических общностей людей. Первые приписывались последним без каких-либо ограничений и разъяснений относительно того, как, скажем, отдельная личность может влиять на позицию своего класса. Классы ут­верждались в качестве субъектов производственных отношений, в то время как субъектами любых обще­ственных отношений, в действительности, являются люди, способные принимать определенные решения от себя лично или от имени своего класса. Все это приве­ло к упрощению теории, в частности, к упрощению проблемы моральной мотивации, которая у Ленина в целом объяснялась на основе подчинения морали по­литическому интересу, а позднее, когда подобная по­становка вопроса стала очевидно неточной,— на осно­ве нравственной потребности. Последняя, как предпо­лагалось, заставляла личность действовать в интересах общности и объяснялась на основе тех же механизмов формирования, которые характерны для обычных по­требностей, т. е. по существу на основе возникнове­ния некоторой эмоциональной зависимости от привычного способа достижения цели. Здесь социальный де­терминизм, как это ни парадоксально, приближался к эволюционной этике, хотя редукционизм и биологизм в марксизме всегда осуждались.

Следующей важной чертой социально-детермини­стического способа обоснования морали является идея практического подтверждения целесообразности вы­полняемых в обществе норм. Под практикой здесь понимается выживаемость, успех в борьбе за существо­вание тех социальных групп, которые выполняли дан­ные нравственные принципы. Например, как полага­ется в данной системе рассуждений, в древнюю эпоху выжили те племена, которые не нарушали запрет кро­восмешения, следовали принципу «договоры должны исполняться», в средние века — те группы, которые выполняли цеховые правила и т. д.

Практическое подтверждение целесообразности определенных нравственных норм, собственно, не вызывает возражения. Непонятно другое: как норма, которая еще практически не подтверждена, выполня­лась в жизни по крайней мере нескольких поколений. На наш взгляд, без какой-то метафизической основы, без представления об очень существенной значимости данной нормы, невозможно объяснить постоянства в ее исполнении. Только в результате основанного на духовных представлениях постоянного отношения к норме может осуществиться ее практическое подтвер­ждение. Так что социально-детерминистический спо­соб, замкнутый лишь в круге идей практического подтверждения нормы и выживания группы, оказывается недостаточным для понимания специфики морали.

На наш взгляд, ошибка всех традиционных подхо­дов к обоснованию морали заключается как раз в абсо­лютизации какого-то одного основания. Стремление к этому лежит в системном мышлении. Человек в своей практической жизни привык иметь дело с ограничен­ными в пространстве явлениями и отношениями. Как предметно-деятельное, преобразовывающее природу существо он всегда стремился подчинить себе эти отно­шения. Разум и чувства человека работают, поэтому, по системному принципу. Но современный мир не во всем похож на систему. По крайней мере, эта система все в большей и в большей степени включает в себя элемент хаоса. Последнее не является отрицательным моментом. Можно организовать общественные взаимодействия людей так, чтобы сам хаос стал приемлемым, потерял свой разрушительный характер. Но для этого надо при­нять некоторые новые теоретические идеи, в том числе и идеи, касающиеся построения этической теории.

Выводы

· Как мы видели, подходы к обоснованию морали весьма многообразны. Можно выделить шесть основных спосо­бы обоснования морали: 1) утилитаризм; 2) абсолютизм (абсолютно-автономные, абсолютно-гетерономные, ин­туитивные теории); 3) конвенционализм; 4)натурализм (классический натурализм, неонатурализм, нередуктив-ный натурализм, психологическое понимание морали, эволюционная этика); 5) космизм; 6) социологическое обоснование морали. Наиболее противостоят друг другу два способа: утилитаризм и абсолютизм.

· Утилитаризм пытается обосновать необходимость выпол­нения требований морали исходя из традиционного под­хода, в котором мораль связывалась с определением усло­вий достижения счастья. Но, в отличие от других теорий, в которых также используется целесредственный принцип, например в обычных гедонистических теориях, утилита­ризм уже отражает тенденцию разделения общественной и индивидуальной морали. Поэтому он говорит в основ­ном о стремлении к расширению социальных благ, не ка­саясь вопроса о том, как именно индивид собирается пользоваться этими благами. Согласно утилитарному принципу, сформулированному Бентамом, моральная де­ятельность является оправданной, если ведет к достиже­нию наибольшего количества счастья для наибольшего числа людей. Моральный абсолютизм исходит из того, что утилитарные блага, счастье не являются главным воп­росом морального поведения, что необходимо быть мо­ральным при любых обстоятельствах, в том числе тогда, когда в силу определенных обстоятельств исполнение нравственных требований явно несовместимо с достиже­нием личного счастья. Для абсолютистского подхода глав­ным в оценке нравственного поступка является его мотив тогда как для утилитарного — его результат.

· В абсолютистском подходе выделяется автономный способ обоснования нравственности, ведущий свое происхождение от идей Канта. Кант полагал, что мо­раль выводится из способностей человеческого разума, она основана на доброй воле, свободно полагающей не­обходимым помыслить условия своего собственного существования как равные с условиями существования другого, постичь с помощью разума некоторую транс­цендентальную нравственную связь, которая не прояв­ляет себя явно в эмпирическом мире, но сможет быть схвачена разумом исходя из размышления над наиболее общими условиями существования человека и тенден­циями развития общества. Кантонский подход направ­лен против натуралистического понимания морали, так или иначе сводящего ее к выражению определенных по­требностей людей. Его идеи активно используются для критики натурализма и утилитаризма. В то же время со­временная западная этика во многом представляет из себя поиск, направленный на соединение некоторых положений кантовской этики с разумными требования­ми утилитарного подхода. Наиболее отчетливо это представлено в конвенционалистских теориях морали. Конвенционалисты отказываются от кантовского положения о незаинтересованности нравственного моти­ва, но используют его процедуру мысленной универса­лизации поведения для контроля различных норм на их общую приемлемость.

· Многие из перечисленных способов, как например, соци­ологическое обоснование морали, эволюционная этика являются по существу просто объяснением того, почему мораль нужна для стабилизации общества или выживае­мости рода. Другие способы пытаются ответить на воп­рос о том, почему именно отдельный индивид хочет быть моральным. Например, обращение к неограниченному сообществу у Хабермаса связывается с идеей самореали­зации, автономный способ обоснования морали у Канта строится на базе рассуждения о том, что разум дает един­ственный надежный, независимый от случайных страстей критерий поведения. Поэтому, хотя он и неопределенный, следовать, согласно Канту, нужно именно критерию, вытекающему из одного разума, т. е. категорическому импе­ративу.

· Ни один из способов не дает окончательного представле­ния о необходимости морали, о том, что каждый во имя собственного же блага должен исполнять фундаменталь­ные нравственные требования. Тем не менее все они де­монстрирую определенную логику развития нравствен­ной мысли, содержат важные аргументы, которые их совокупности представляются вполне достаточными для того, чтобы сделать вывод в пользу необходимости нрав­ственного поведения, понять, что без нравственных ори­ентиров человек не может достичь подлинного счастья, что, противопоставляя себя обществу, отказываясь стре­миться к совместно разделенным с другими людьми целям, он разрушает условия собственного бытия.