Уровни этического знания

Вообще говоря, в любой теории выделяется эмпи­рический и теоретический уровень. В ряде теорий предполагаются еще какие-то общепринятые, обычно зафиксированные тем или иным способом практичес­кие рекомендации. Есть например стандарты ГОСТов, практические руководства по сопротивлению матери­алов, инструкции по методам сварки и т. д. Таким образом, многие теории заканчиваются утверждением не­обходимых для исполнения в данной области челове­ческой деятельности стандартов.

Мораль также относится к таким теориям, с той, однако, разницей, что в ней нормы, устоявшиеся образцы поведения часто предшествуют теории, являют­ся результатом практически-духовного освоения мира. Сама же теория действует в направлении обоснования, подтверждения необходимости данных норм. Тем не менее, ряд норм уточняется благодаря теоретической деятельности и их конечные формулировки являются результатом работы определенного теоретика или те­оретиков морали. Таковы разного рода кодексы. Фор­мулированием относящихся к кодексам норм, их рас­пространением (в возможных пределах) занимается нормативная этика. Но эти же самые кодексы как определенные исторические свидетельства, как фак­тически существующая реальность, служат объектом изучения эмпирической и теоретической этики.

Теоретическая этика в основном занимается обо­снованием морали, т. е. доказывает, почему человек должен быть нравственен, какие основания он может использовать для аргументации правильности своего поступка, а также занимается исследованием исто­рических тенденций развития нравственности, т. е. объясняет те же самые нормы, о которых мы уже го­ворили с точки зрения социального или какого-либо иного контекста их изменения. В западной теории те­оретическая этика получила название метаэтики. Прав­да, ученые, использующие данный термин, в основном считают, что обоснование морали означает ее логичес­ки непротиворечивое изложение. При этом исходные моральные факты, т. е. исходные суждения о должном, как полагается, обосновать невозможно. Они могут выводиться только из исторических интуиции, в ряде теорий — из эмоционального настроя говорящего, его глубинных психологических предпочтений, прояснен­ных методами когнитивной психологии «рациональных желаний» и т. д. Но сами нормативные суждения явля­ются прескриптивными, т. е. предписывающими, мо­дальными, и потому не подлежащими теоретическому анализу с точки проверки их на истинность или ложь.

Вопрос об истине моральных суждений, действительно, в разной степени стоит в области описательной и нормативной этики. Если в области описания нравов понятие истины как соответствия наших зна­ний реальности работает непосредственно в области теоретической этики, и особенно в области норматив­ной, дело обстоит гораздо сложнее. Логически нормы несомненно относятся к суждениям прескриптивного типа. Это означает, что они сходны с командами и, в таком случае, логическое понятие истины к ним дей­ствительно неприменимо. Однако, несмотря на то что нормы морали представляют некоторую искусствен­ную реальность, которая до их утверждения не имела место в природе, которая не является просто отраже­нием какой-то другой реальности, они все же не явля­ются произвольными. Соответственно, исходные осно­вания должного могут быть рассмотрены в широком социальном контексте, то есть мораль может быть обо­снована не только в смысле ее непротиворечивого изложения, но и в плане ее выведения из определен­ной внеморальной реальности. Тогда нормы определенной морали могут быть оценены с точки зрения истины, как соответствующие, или не соответствующие данной реальности. Например,— соответствующие или не соответствующие условиям достижения человечес­кого счастья, в этом смысле — истинные или ложные. Наличие нормативного уровня этической теории требует поставить вопросы о трансляции принятых норм поведения от сознания одних общественных субъектов к сознанию других. Например,— от старше­го поколения к младшему, от коллективного мнения к индивидуальному сознанию. Это связано с вопросом о пропаганде нравственных истин, о так называемом морализаторстве. Нравственная проповедь, вообще говоря, представляет собой неотъемлемый элемент лю­бой системы морали. Через нее этическая теория на­ходит выход в практику. Позитивная функция нрав­ственной проповеди заключается в ее влиянии на нрав­ственные установки отдельных людей, в том числе — на подсознательном, эмоциональном уровне, что важ­но для обеспечения практической действенности морали. Но тогда, когда в обществе происходит сильное рассогласование между официальной идеологией и реальными мотивами деятельности людей, нравствен­ная проповедь превращается в морализаторство, т. е. в процесс формального провозглашения некоторых нравственных истин, в действительности не доходящих до реальных мотивов поведения. Такая проповедь спо­собна породить лишь озлобление и даже вызвать же­лание поступать противоположным от провозглашае­мых требований образом.

В свое время была высказана мысль о том, что в социалистическом обществе морализаторство являет­ся оправданным, так как сама нравственная теория развивается в нем на базе объективного познания дей­ствительных закономерностей общественного разви­тия. Этот вывод был весьма показательным в плане общих представлений о соотношении идеологии и философии, характерных для эпохи социализма. Бур­жуазная идеология изображалась иллюзорным, лож­ным сознанием, в то время как пролетарская провоз­глашалась истинным. Основанием для такого утвер­ждения был тезис, согласно которому рабочий класс заинтересован в подлинном познании общества, в свя­зи с изучением путей его революционного преобра­зования. Но за подобным взглядом стояла великая ил­люзия о том, что общество можно до конца познать, что можно схватить логику развития производствен­ных отношений и полностью упорядочить действия людей в связи с объективными тенденциями их раз­вития. Я пока оставляю в стороне доказательство об­ратного тезиса, но подчеркну, что преимущество мо­рали и других способов духовно практического осво­ения мира перед его научным постижением как раз и состоит в том, что в них обеспечивается возможность приспособиться к такой реальности, которую нельзя до конца познать.

Выводы

¨ Понятие этика исторически происходит от древнегречес­кого слова etos, которое означало совместное жилище и правила, порожденные совместным общежитием. Таким образом, этимология термина этика показывает, что предметом исследования данной науки является практи­ческое поведение людей, нормы, обеспечивающие усло­вие сплочения общества, преодоления зоологического ин­дивидуализма и агрессивности. Но по мере развития общества к этому первоначальному смыслу, конечно, до­бавляется много нового. Люди пытаются осмыслить такие проявления нравственной жизни, как мучение совести, сострадание, стремление к утверждению собственного достоинства, дружба, жертва собой ради другого и многое другое. Человек постоянно пытается ответить на вопрос о смысле своего бытия, понять, что значит его жизнь в бес­конечном течение времени и безграничном пространстве. Эти вопросы также имеют нравственное значение, зас­тавляют задумываться об обязанностях перед будущими поколениями, о собственном вкладе в развитие духовной культуры общества. И не случайно многие великие люди обращались к потомкам в виде исповеди.

¨ В современном русском языке под этикой в основном по­нимается теория морали. Под моралью, или нравственнос­тью — реально существующие в обществе нравственные отношения, нормы поведения. Моральные нормы возника­ют в результате духовно-практического освоения действительности — сложного социального процесса, в котором отражение определенных сторон действительности со­впадает с конструированием новой реальности и практи­ческой проверкой целесообразности организации такой реальности, что в основном подтверждается успехом жиз­ненной практики различных социальных групп и социаль­но исторических общностей людей.

¨ Нормы морали отличаются от других средств социаль­ной регуляции — права, традиции, обычая — тем, что они предполагают свободу выбора, основаны преимуще­ственно на внутренних санкциях, вроде стыда, угрызе­ния совести, сознания собственного долга. Они так же, как и обычаи, имеют спонтанный характер возникнове­ния, но в отличие от последних содержат призыв к само­совершенствованию, преобразованию реальности, то есть в них выражается противопоставление должного и сущего. Моральные требования обращены не к какому-то локальному сообществу людей, а чаще всего имеют всеобщую форму выражения. Тем самым показывается, что все люди равны, все могут в равной степени реализо­вать себя, стремиться к тем целям, которые предлагаются в нравственном идеале. В отличие от норм права, мораль­ные нормы не опираются на деятельность специальных, поддерживающих их функционирование общественных институтов, и в принципе охватывают более широкий круг взаимоотношений личности и общества. В то время как нормы права в основном призваны регулировать уже развитые интересы людей, мораль также активно влияет на природу самих интересов, способствуют формирова­нию исторически развитых способностей и потребнос­тей людей, выполняя тем самым функцию трансляции культуры, в чем она сходна с обычаем. Но в отличие от последнего, она подвергает сами потребности критичес­кому рассмотрению, зовёт человека к переделке соб­ственной природы, отказу от одних желаний ради обре­тения других, полагаемых высшими, отвечающими истинному назначению человека. Кроме норм, важное регулятивное значение имеют также принципы морали, выражающие определенные типы взаимоотношений личности и общества.

¨ В этике выделяются: уровень эмпирического исследова­ния нравов, что необходимо для того, чтобы иметь ис­ходную базу рассуждения; теоретический уровень, на котором происходит обоснование морали, стоятся пос­ледовательные, логически выдержанные нравственные системы; и нормативный уровень, на котором происхо­дит уточнение формы уже проявивших себя в практике жизни норм, формулирование ряда новых норм, коди­фицирование требующих строго формального опреде­ления нравственных взаимоотношений людей, а также распространение этического знания.

¨ Этическое знание лежит в основаниях самой философии. Ведь философия – это все-таки прежде всего мировоззрение, а первое, с чем человек сталкивается в мире – это его отношение с другими людьми. Но сказанное не означает, что моральные принципы это нечто априорное, теоретически не доказуемое. Исходное нравственное отношение, которое действительно может быть взято как аксиома и этическое знание в целом, это не одно и то же. И если первое служит общим ориентиром, возбуждающим интерес исследователя, второе вполне может выглядеть как доказательное знание, как определенная система, хотя такая система, как и всякое теоретическое знание, будет включать определенные постулаты (аксиомы). Жизненность системы, внутренняя последовательность ее положений и практические применения будут служить подтверждением принятых аксиом. Здесь важно только не перепутать аксиомы с конечными выводами, не пытаться представить сами выводы теории в виде аксиом. В этом случае получится полный априоризм: утверждения типа лютеровского «на том стою и не могу иначе». Это будет не философия, а откровение.