Ансильон 7 страница

______________________

* Ibid. § 92.

______________________

Этот взгляд на верхнюю палату характеризует конституционное учение Роттека. Становясь на почву представительной монархии, он значительно смягчил вытекающие из личного права требования демократии; этим требованиям дано было противовесие в лице монарха. Но построение системы осталось у него чисто теоретическим. Противоположные политические элементы поставлены друг против друга, но не показаны способы их соглашения. Роттек не разъяснил парламентского правления и не понял роли, которую призвана играть верхняя палата в конституционном государстве. Последнему мешала воспитанная в нем демократическим духом нелюбовь к аристократии и вообще к историческому праву. Исходною точкою были для него все-таки чисто отвлеченные начала свободы и равенства, от которых он решался отступать лишь ввиду очевидно вредных последствий, проистекающих от безусловного приложения их к государственной жизни. Изучение же конституционной практики либеральных государств, которое одно может дать твердые основания политике, было ему чуждо. В Баденской палате, где он был одним из самых видных ораторов, он являлся бойцом за народное право; но он никогда не мог быть министром конституционного государства.

Что касается до гарантий представительного устройства, которые состоят не в постановлениях закона, а в живых силах, действующих в обществе, то Роттек, признавая их необходимость, ссылается в этом отношении на писанную им вторую часть "Государственного права конституционной монархии"*, начатого баварским публицистом Аретином и оставшегося недоконченным по случаю смерти автора. Мы должны сказать несколько слов об этом сочинении, которое содержит в себе первое изложение конституционного права в немецкой литературе.

______________________

* Staatsrecht der constitutionellen Monarchie, von Aretin. Первая часть вышла в 1824 г., вторая, конченная Роттеком, в 1828 г.

______________________

Аретин

Аретин, так же как Роттек, основывает государство на чисто юридических началах: оно призвано водворить юридический порядок, то есть обеспечение всех прирожденных прав человека*. Он идет даже далее Роттека в этом отношении, ибо он совершенно исключает из государственной цели попечение о народном благосостоянии**. Так же как Роттек, он разделяет образы правления на два разряда, смотря по тому, имеется ли в виду общее благо или частное. В первом случае образуется народное или юридическое государство (Volksstaat, Rechtsstaat), во втором случае является устройство, противоречащее разуму. Первое исходит из того принципа, что власть первоначально принадлежит народу, а правительство существует только для народа и через народ. Поэтому оно не допускает неограниченной власти. Подобная власть может принадлежать только Богу, а не слабому человеку. Произвол есть искушение, которому немногие способны противостоять. Не только дурные, но и хорошие стремления человека нередко нуждаются в ограничении, ибо неосторожное рвение может быть вреднее злого умысла. Правитель должен хотеть только того, что требуется вечною правдою, а правда не признает прав, которые бы не были ограничены обязанностями, и не допускает беспредельной власти, уничтожающей все, что может ей противостоять. Конституционная монархия не имеет этих недостатков. В сущности, она не что иное, как демократия, приспособленная к большему пространству и более продолжительному времени.

______________________

* Ibid. Einleitung. I. S. 1.
** Ibid. Teil 2. VI. § 1.

______________________

Это - республиканская монархия, допускающая свободное развитие народа и обеспечивающая все права и все интересы*. Конституционная монархия разрешает великую задачу сочетания силы власти с свободою граждан**.

______________________

* Ibid. Einleitung.I. S. 1-9.
** Ibid. Teil 1. III. § 2.

______________________

Но развивая эти начала, признаваемые всеми защитниками теории юридического государства, Аретин в противоположность Роттеку восстает против разделения властей. Он приводит слова Сисмонди, который говорил, что раздельные власти подобны лошадям, запряженным в коляску с противоположных сторон, не с тем чтобы двигать ее вперед, а с тем чтобы разорвать ее на клочки. Одна законодательная власть представляет волю без силы, и наоборот, одна исполнительная власть представляет силу без воли. Судебная же власть, в сущности, вовсе не власть, а суждение. Власть есть воля, соединенная с силою. В государственной власти выражается общая воля, а так как общая воля одна, то и власть может быть только одна. Система равновесия властей не что иное, как призрак. Если одна из них сильнее других, то она скоро сделается единственною; если же они равносильны, то между ними будет бесконечная война, ибо над ними нет высшей, сдерживающей власти. Но если власть, по существу своему, не может быть разделена, то она может быть ограничена. На этом основана конституционная монархия. Совокупность верховной власти сосредоточивается здесь в монархе, но она ограничивается другими интересами или элементами. Аретин признает существование в каждом государстве троякого интереса: аристократического, представляемого дворянством и вообще духом предания, демократического, представляемого низшими классами и вообще духом прогресса, и, наконец, монархического, который должен господствовать над обоими, сдерживая их друг другом и умеряя повсюду кипящую между ними борьбу. В этом состоит существо конституционной монархии, главною представительницею которой является Англия*.

______________________

* Ibid. Einleitung. VII. S. 86-93.

______________________

Таким образом, в этой системе свобода обеспечивается не разделением властей, а их соединением и ограничением. Цель государства, состоящая в охранении свободы и права, говорит Аретин, достигается господством закона, а для этого, в свою очередь, требуется установление неотразимой власти, охраняющей закон и наказывающей всякое его нарушение. Для того чтобы она могла действовать правильно, эту власть следует вручить единому лицу, которое не имело бы соперника и которого интересы совпадали бы с интересами народа. По своему положению оно должно быть выше всякой ответственности; но эта безответственность не должна простираться на слуг; последние подлежат наказанию в случае содействия нарушению законов. Затем, для ограждения правосудия от произвола необходима независимость судов. Наконец, установление законов не может быть исключительно делом монарха и его слуг, ибо это ведет к деспотизму. Им нельзя предоставить и неограниченных средств распоряжаться властью. В обоих отношениях монарх должен быть зависим от согласия народных представителей. Самое же представительство не должно быть ни исключительно наследственное, ни исключительно выборное. В первом случае монарх легко бы мог подчинить себе собрание, или, наоборот, он сам бы ему подчинился, вследствие чего монархия превратилась бы в аристократию. Во втором случае правительство постоянно имело бы против себя замечательнейших людей из народа и находилось бы с ними в борьбе, что также повело бы к изменению конституции. Только уравновешивая друг другом различные элементы общества, монархия может остаться средоточием государственной жизни*.

______________________

* Ibid. S. 107-113.

______________________

Такова немецкая теория единой, но ограниченной власти, которую Аретин противополагает учению Монтескье. Он ссылается при этом на то, что в Англии называется прерогативою короля, доказывая, что заключающиеся в этой прерогативе права не подходят ни под понятие о законодательстве, ни под понятие об исполнении, но могут принадлежать монарху только как главе государства*. Эта теория имеет значение как возражение против полного разделения государственной власти на отдельные отрасли; но сама она не выдерживает критики, ибо ограничение власти, очевидно, составляет вместе и ее разделение. Роттек справедливо отвергает этот взгляд, хотя собственная его теория разделения власти на перенесенную и удержанную народом, в свою очередь, оказывается несостоятельною, ибо она основана на вымысле.

______________________

* Ibid. Кар.I. Einleitung. V. § 1-7.

______________________

Установив существенные черты конституционных учреждений, Аретин перебирает затем личные права граждан, которые должны быть обеспечены государством, как-то: свободу лица, свободу и неприкосновенность собственности, равенство перед законом, свободу мысли и совести. Далее он рассматривает различные отрасли государственной деятельности в связи с конституционным учением. Но застигнутый смертью, он не успел окончить своего сочинения. Издатели его книги обратились к Роттеку, который завершил ее изложением системы политических гарантий.

Эта часть, может быть, самая замечательная не только в политической теории Роттека, но и вообще в конституционном учении немцев. Относительно разработки конституционного права немецкая литература двадцатых и тридцатых годов находилась под сильным влиянием французского либерализма. Роттек прямо говорит, что в этой области французы стоят впереди всех, немцы следуют за ними, а англичане не представляют почти ничего*. Но французские публицисты, обращая преимущественно внимание на отношения властей и общие права народа, упускали из виду требования местной свободы, которые слишком мало ценились в их отечестве. В этом отношении выработанная Роттеком система конституционных гарантий представляет самостоятельный вклад в политическую науку, хотя и здесь личные его взгляды, в особенности неприязнь к историческим формам, мешают совершенно правильной оценке предмета.

______________________

* Rotteck К.W.R. Lehrbuch des Vernunftrechts und der Staatswissenschaften. Bd II. Einleitung. § 18. S. 44.

______________________

В основание своего изложения Роттек полагает политическую аксиому, что правительство в конституционной монархии должно быть сильнее всякой частной воли, но слабее общей воли. Поэтому в народе должны быть развиты все те силы, которые способны действовать в интересах целого. Такого рода силы могут принадлежать не отдельным лицам, а единственно корпорациям. Отсюда политическое значение последних. Разъединение же лиц и отсутствие всякой органической связи в обществе предают его на жертву деспотизму*.

______________________

* Staatsrecht der constitutionellen Monarchic Teil 2. Absch. 2.1. § 1.

______________________

Из числа корпораций, способных поднять общественный дух, Роттек исключает, однако, дворянство. По психологическому закону, говорит он, люди движутся не столько чувством долга, сколько интересом, а интерес дворянства состоит в том, чтобы возвышаться над народом и увеличивать свои привилегии. Вследствие этого естественное его стремление заключается в противодействии народу. С другой стороны, оно точно так же становится в оппозицию престолу, ибо оно само хочет участия в верховной власти. Таким образом, оно может стоять между престолом и народом только в ущерб тому и другому. Об этом свидетельствует вся история. В конституционной монархии высший класс может занять место единственно как собрание людей, отличающихся личным достоинством и общественным положением, при добровольном признании со стороны других, а отнюдь не как сословия, облеченные привилегиями*.

______________________

* Ibid. § 2.

______________________

Ссылаясь на историю, Роттек не подкрепляет, однако, своего мнения историческими примерами. Роль аристократии в развитии конституционных учреждений Англии могла бы навести его на соображения иного рода. Он не разбирает и различных форм привилегированного сословия, из которых одни более, другие менее подходят к требованиям конституционной монархии. Вообще, эти страницы отличаются односторонностью воззрения.

С такою же односторонностью Роттек исключает и церковь из числа корпораций, могущих иметь полезное влияние на политический быт. Привилегированное ее положение, говорит он, тем опаснее, что она владычествует над человеческим духом*. То великое значение, которое может иметь самостоятельная церковь, поставляя преграды деспотизму государства именно в области духа, совершенно от него ускользает.

______________________

* ibid. § 3.

______________________

Что же касается до других разного рода корпораций, то Роттек вообще признает их благодетельными учреждениями. С одной стороны, они умеряют непосредственное действие правительства на отдельные лица, с другой стороны, они противодействуют частному эгоизму и воспитывают в народе общественный дух, поставляя гражданам общие цели и общие интересы в ближайшей сфере их деятельности. В том и другом отношении, связывая лица в мелкие союзы, они представляют собою значительные оборонительные силы. Из всех этих корпораций важнейшие суть местные союзы - общины и области*.

______________________

* Ibid. § 4.

______________________

Насчет общин, говорит Роттек, существуют два противоположных мнения. Одни считают их самостоятельными единицами, возникшими прежде государства, другие видят в них создания государства. Первые требуют для общин всей той свободы, которая не отчуждена ими в силу общественного договора: эта свобода принадлежит им первоначально и не теряется вследствие вступления их в политический союз. Государство в этом воззрении является только восполнением общины. По второму мнению, напротив, общины как государственные учреждения могут иметь только те права, которые перенесены на них государством; они восполняют государство в том, что оно само делать не может. Последнее воззрение принадлежит защитникам деспотизма, к которым присоединяются и фанатические проповедники свободы и равенства. Первое же мнение разделяется всеми истинными друзьями свободы. Они в общинах видят маленькие государства, которые при вступлении в более обширный союз отчуждают только то, что необходимо для общей цели. С этой точки зрения всякое государство представляет собою, в сущности, систему государств, членами которой являются, с одной стороны, общины, с другой стороны - отдельные лица в качестве граждан. Наконец, существует и третье мнение, которое старается сочетать оба первые: но оно не имеет самостоятельного принципа и не может указать границы между обоими значениями общинного союза. Наука требует ясной основной идеи, из которой можно вывести все необходимые последствия; поэтому первое мнение безусловно заслуживает предпочтения*.

______________________

* Ibid. Absch. 2. II. § 1, 2.

______________________

Отправляясь от этого начала, за государством следует признать все ныне принадлежащие ему права, но на ином основании.

Общины подчиняются ему не как государственные учреждения, а как члены политического союза. С одной стороны, они обязаны покоряться всему, чего требует общее охранение права, с другой стороны - они имеют право наравне с другими участвовать в общественных выгодах. Государственные учреждения, напротив, самостоятельных прав не имеют; они являются не целью, а средством. Поэтому в отношении к ним дозволено все, что требуется целью. Таким образом, вопрос заключается не в том, чего государство достигает посредством общин, а в том, чего общины вправе требовать от государства и какие взамен того они принимают на себя обязанности. Не общины существуют для государства, а государство для общин. На этом основании все, что общины могут делать сами, того государство не должно за них делать; ибо государственная власть - не единственная, а только высшая. Государству же в отношении к общинам принадлежат следующие права: 1) оно должно вступаться везде, где этого требует собственный интерес общин и их членов. Нравственное лицо нуждается в постоянной опеке для ограждения его от увлечений и от корыстных видов временных его членов и правителей. Государство становится здесь блюстителем прав и интересов меньшинства и будущих поколений. Однако в этой области господствующим началом остается общинная автономия; государственная деятельность является здесь только как ограничение, охранение или восполнение. 2) Еще более государство может вступаться там, где общины подчиняются известным обязанностям как члены политического союза. Тут уже нераздельно господствует государственная власть; но общины, через своих представителей, участвуют в составлении общей воли. 3) Государство может пользоваться общинами как орудиями для исполнения административных мер. Здесь общинная власть является как делегация*.

______________________

* Ibid. § 3.

______________________

Роттек сознается, впрочем, что между правами общин и государства трудно провести точную границу. Столкновения могут разрешаться только живым взаимодействием между общинами и народным представительством*. Ясно, что в приложении эта теория сбивается на то среднее мнение, которое Роттек отвергал как не основанное ни на каком твердом начале. Несмотря на одностороннюю точку отправления, общины все-таки являются у него и самостоятельными союзами, и орудиями государства. Поставляя их под опеку даже во внутренних их делах, Роттек признает все, чего требуют умеренные защитники централизации.

______________________

* Ibid. § 4.

______________________

Что касается до устройства общин, то Роттек в этом отношении держится самых либеральных начал. Так как над ними есть высшая власть, которая может воздерживать злоупотребления, то здесь допускается большая свобода, нежели в политической организации.

В чистой монархи общины могут иметь республиканское устройство. Магистрат, то есть управа с бургомистром во главе, должен быть выборный; иначе исчезает общинная самостоятельность. Самовосполняющаяся коллегия неизбежно заражается частными интересами; назначение же членов от правительства превращает общины в орудия государственной власти. Рядом с управою как искусственным органом должна стоять дума как естественный орган. В небольших общинах она составляется из всех полноправных членов, в более обширных - из выборных. Права ее те же, что права ландтага в отношении к правительству; здесь они могут быть даже шире, ибо менее возможны злоупотребления. Однако дума не должна вмешиваться в администрацию; она является только представительницею управляемых*.

______________________

* Ibid. § 16-20.

______________________

В свободных общинах Роттек видит самую крепкую основу конституционной монархии. На них зиждется счастье и благосостояние граждан; в них вырабатывается общественный дух, без которого самые выборы представителей теряют свое значение; наконец, в них развивается чувство права и полагается оплот против захватов власти*.

______________________

* Ibid. § 23.

______________________

Меньшее значение имеет область. Большею частью она составляет только искусственное деление, установленное государством. Однако и здесь возникает общая жизнь, не столь крепкая, как в общинах, но требующая тем не менее своего представительства. Там, где провинции имеют исторический характер, они пользуются иногда и более широкою самостоятельностью. Но подобное устройство, склоняющееся к федерализму, уничтожает единство народной жизни и общественных интересов, а потому несогласно с духом конституционной монархии. В нормальном порядке областное представительство, или ландрат, имеет меньшее значение, нежели общинная дума или народное представительство. Оно представляет интересы лиц, связанных случайно и малою частью своей жизни. Поэтому обыкновенно оно не облекается властью, а дает только советы и согласие; управление же предоставляется органам государства. Тем не менее в конституционной монархии такое учреждение необходимо, ибо по духу этого образа правления, где есть самостоятельные интересы, там должно быть и представительство. Притом оно составляет необходимое звено между общинным представительством и народным. И оно способствует развитию общественного духа; а вместе с тем оно знакомит правительство с нуждами края; наконец, оно образует дальних народных представителей. Но областное представительство должно ограничиваться чисто местными интересами, не вступаясь в общие государственные вопросы. Этим оно отличается от существующих в некоторых странах провинциальных чинов, которые развивают в гражданах узкие областные стремления и отчуждают их от общих интересов народа*.

______________________

* Ibid. Absch. 2. III: Vom Landrath.

______________________

Наконец, над местными представителями возвышается общее представительное собрание, хорошее устройство которого составляет важнейшую гарантию конституционного порядка. Роттек снова излагает здесь те начала избирательного права, которые мы видели уже выше. В виду хороших выборов, он еще более настаивает на необходимости исключения неблагонадежных в политическом отношении классов: "Несостоятельность всеобщей подачи голосов, - говорит он, - признана всеми. Бесхарактерная, легко подвижная, невежественная, имущественно несостоятельная, непривязанная к отечеству собственными интересами толпа может сделать только дурной выбор"*. В основание избирательного права должно быть положено аристократическое начало, с тем чтобы в пределах избирательной коллегии господствовало демократическое начало равенства. Роттек считает преимущество, данное богатству, требованием не одной политики, но и права. Богатые не только более заинтересованы в общем деле, но и несут большие тяжести. Поэтому закон должен постановить известный имущественный ценз; иначе водворится охлократия**. Но сделав это ограничение, Роттек отвергает всякое другое различие в представительстве. В особенности он восстает против признанного Аретином различия интересов монархического, аристократического и демократического. В народе, говорит он, должен господствовать один интерес - интерес целого, то есть демократический. Монархический интерес совпадает с ним, а аристократический не может иметь притязания на представительство, если он ему противоречит. Если демократический интерес означает равенство, то есть право, а аристократический - привилегии, то последний вовсе не должен быть представляем. Если же аристократический интерес должен означать охранительный дух, предание, исторический элемент, а демократический интерес - подвижность, то и в этом воззрении является противоречие и неясность. Желание сохранить существующий порядок имеют все те, которые им довольны. Там, где народ счастлив, охранение становится демократическим началом. И охранение, и прогресс могут быть и хороши, и дурны, смотря по тому, к чему они прилагаются***. Поэтому привилегированная палата не может считаться представительницею народа. Это - фикция, выходящая из пределов дозволенного. Естественны два элемента: правительство и народ; дворянская же палата, стоя посредине между обоими, посягает как на величие престола, так и на самостоятельность народа. Между королем и народом не нужно иного посредника, кроме писанного права и психологического закона разумного самолюбия****.

______________________

* Ibid. Absch. 2. IV: Von der Standeversammlung, § 11.
** Ibid. § 7.
*** Ibid. § 8.
**** Ibid. § 13.

______________________

Нельзя не заметить, что все эти рассуждения Роттека, слабые в теории, еще более оказываются такими на практике. Опыт убеждает нас, что ни писанные хартии, ни закон разумного самолюбия не обеспечивают правильного хода свободных учреждений. Во всяком случае, между двумя элементами, которые могут прийти в столкновение, всегда необходим посредник.

Выше всех других гарантий Роттек ставит, однако, крепкое общественное мнение, которое составляет истинную душу свободного правления. Общественное же мнение требует духовного развития народа и живого общения мыслей, что невозможно без свободы печати, которая сама по себе есть первоначальное, абсолютное, священное человеческое право, вверенное только охране государства и не подлежащее стеснению, является вместе с тем необходимым элементом конституции и самою надежною ее гарантиею. Злоупотребления печати должны устраняться не предварительною цензурою, которая коренным образом противоречит праву, а законом, пресекающим преступления, и судом присяжных*.

______________________

* Ibid. Absch. 2. VII: Von der Pressfreiheit.

______________________

Роттек исчисляет и некоторые другие гарантии, как-то: публичность всех действий правительства, широкое народное образование, систему ополчения вместо стоячих армий, наконец, мудрые правила об исправлении конституции. Сочинение заканчивается пламенным воззванием к охранению свободы*.

______________________

* Ibid. Absch. 2. VIII: Noch andere Garantien.

______________________

Таковы в существенных чертах воззрения Роттека. Точкою отправления служит учение Канта; на нем строится теория юридического государства. Но развитие индивидуалистических начал смягчается здесь требованиями государственной жизни. Вместо чистой республики идеалом политического устройства является конституционная монархия, основанная на противоположении монархического элемента и демократического, на сочетании порядка и свободы. Однако монархический элемент служит здесь только сдержкою; главная цель конституционных учреждений заключается в развитии свободы. Влияние французского либерализма времен реставрации на разработку этого учения очевидно. Роттек отличается от французских публицистов разве только меньшим политическим смыслом и более односторонним развитием либеральных начал. Построение его учения - чисто теоретическое; изучения конституционной истории либеральных государств у него вовсе не видать. На Англию он даже не обращает никакого внимания; все конституционное развитие нового времени он считает произведением Французской революции*. В самой теории он далеко не всегда является последовательным; отвлеченные требования права постоянно находятся в противоречии с смягченными выводами политики. Одним словом, если в развитии немецкой политической мысли воззрения Роттека играли видную роль, то в общем движении науки они представляют мало существенного. Во всяком случае, они значительно уступают тому, что выработано было другими народами.

______________________

* Rotteck К.W.R. Lehrbuch des Vernunftrechts und der Staatswissenschaften. Bd II. Einleitung. § 18. S. 44.

______________________