Шлейермахер 2 страница

______________________

* Ibid. § 63.
** Ibid. § 93.
*** Ibid. § 81-88.

______________________

Нетрудно видеть сходство этого воззрения с учением Фихте. Разница заключается главным образом в том, что Фихте хотел предварительно вывести самую природу из деятельности разума; Шлейермахер же принимает природу как противоположный разуму элемент, который должен быть согласован с последним. Здесь нравственный идеализм сводится к идеализму абсолютному, связывающему противоположности единством конечной цели. Но у Шлейермахера, так же как у Фихте, этот процесс объединения представляется не взаимодействием двух элементов, а односторонним действием разума на природу. Последняя играет чисто страдательную роль. Отсюда существенные недостатки этой системы.

Прежде всего, разум представляется здесь как единое начало, постепенно формирующее данную массу, которая оказывает ему только пассивное сопротивление. Через это личная сторона человека в значительной степени теряет свои права. Хотя Шлейермахер настаивает на значении личности как своеобразного выражения общего разума, но все же и здесь лицо является только орудием высшего начала; самостоятельного значения оно не имеет. Между тем лицо не есть только орудие разума, хотя бы и в своеобразной форме; оно составляет самобытный центр, в котором разум сочетается с природою, причем происходит взаимодействие обоих элементов. Поэтому лицо - само себе цель; по самой своей природе оно стремится к личному удовлетворению, и это стремление мы не можем не считать вполне законным. Как же скоро мы признаем в человеке самостоятельный личный элемент, так нравственный закон получает уже другое значение, нежели то, которое дает ему Шлейермахер. Личные стремления могут прийти в столкновение с общими требованиями разума. Во имя личного интереса лицо может сознательно противодействовать нравственному закону. Отсюда в пределах самого разума противоположность двух начал, личного и общего, отношение которых составляет самую сущность нравственного вопроса. В приложении к лицу нравственность является требованием или должным. Противодействие этому требованию есть нравственное зло. Противоположность добра и зла составляет, следовательно, самое коренное начало этики. Между тем Шлейермахер, как мы видели, совершенно изгоняет этот вопрос из пределов чистой этики. Он утверждает, что противоположность добра и зла является только при сравнении нравственности с жизнью или с историею. Для него, нравственное зло заключается не в сознательном противодействии нравственным требованиям, а просто в разрозненности того, что должно быть соединено. Допущение нравственного зла в пределах самой этики, говорит он, было бы признанием начала противного разуму; это - дуализм, вроде манихейского*. Ясно, что вместо противоположения двух самостоятельных начал мы получаем слияние противоположностей над односторонним определением, - воззрение, которое вытекает из самой сущности нравственного идеализма, но которое ведет к значительной путанице понятий. В самом деле, если природа в отношении к разуму представляет только страдательный элемент, то борьбы добра со злом не может быть не только в чистой этике, но и в истории. Если же природа противодействует разуму, то эта борьба должна быть изображена и в чистой этике, которая, по теории Шлейермахера, состоит именно в описании этого процесса и управляющих им законов. Вообще, как скоро мы примем определение Шлейермахера, так исчезает всякое различие между этикою и историею. Но и в этом случае нравственный закон является как должное, ибо он составляет требование для практической деятельности человека. О законах природы этого сказать нельзя, и когда Шлейермахер сопоставляет эти две области, то в этом опять же можно видеть только смешение понятий. Идея должного проистекает не из сравнения фактического бытия с нашими понятиями, а из требования, чтобы эти понятия были осуществлены практическою деятельностью лица.

______________________

* Schleiermacher. Entwurf eines Systems der Sittenlehre. § 91.

______________________

Вследствие той же односторонности Шлейермахер изгоняет из пределов этики и другую, столь же существенную противоположность, именно противоположность свободы и необходимости. И она, по его мнению, является только при сравнении нравственности с жизнью. Необходимости подчинено единственно то, что еще не проникнуто нравственностью; в последней же нет ничего, кроме свободы*. По-видимому, свободе отводится здесь довольно значительное место, но когда мы узнаем, что под этим именем разумеется развитие извнутри себя, вследствие чего самому растению приписывается известного рода свобода**, то мы видим, что свобода для Шлейермахера не что иное, как внутренняя необходимость в противоположность внешней, - понятие, к которому неизбежно ведет воззрение на личность как на чистое орудие общего разума. Истинное значение свободы выясняется для нас только при понимании личности как сочетания противоположных элементов.

______________________

* Ibid. S. 104.
** Dialektik. Beil. С S. 420.

______________________

Наконец, из признания единого деятельного начала в нравственном процессе вытекает подчинение всей человеческой жизни нравственным требованиям. По мнению Шлейермахера, нет действия, которое могло бы считаться безразличным, как бы оно ни казалось маловажным. Между нравственным и безнравственным нет середины. Понятие о дозволенном, говорит Шлейермахер, должно быть изгнано из области этики; оно выражает только недостаточность мысли*. Даже чисто теоретическая деятельность подводится под общее начало действия разума на природу. Как мы увидим далее, Шлейермахер под именем символизующей деятельности включает все человеческое познание в этику. Но куда же в таком случае девается физика? Таким образом, с признанием единого разума как деятельного начала, в противоположность природе как страдательной массе, область нравственности расширяется безмерно и обнимает собою всю совокупность человеческих отношений; а это неизбежно ведет к искажению специфического понятия о нравственности.

______________________

* Schleiermacher. Grundlinien einer Kritik der bisherigen Sittenlehre//Werke. Abth. 3. Bd.l. S. 133-136,151; ср.: Idem. Abbandlung Ueber den Begriff des Erlaubfen//Werke. Abth.3. Bd.2.

______________________

Выведенное Шлейермахером понятие о нравственном процессе дает и разделение науки. Цель процесса заключается в единении природы с разумом. Всякое подобное единение есть благо, и всякое благо есть часть верховного блага, состоящего в полном проникновении природы разумом. С другой стороны, точку отправления составляет присутствие разума в природе как действующей силы. В этом состоит добродетель - начало, производящее добро или благо. В течении процесса эта сила постепенно растет, но только с его завершением она достигает полного совершенства. Наконец, между производящею силою и конечною целью стоит самое движение или способы действия добродетели в осуществлении добра. Эти способы действия суть обязанности, и управляющее ими начало есть закон. Таким образом, этика распадается на три отдела: на учение о благе, о добродетели и об обязанностях. В каждом из них нравственные начала выражаются вполне, но в каждом с особенной точки зрения*.

______________________

* Schleiermacher. Entwurf eines Systems der Sittenlehre. § 110 - 121.

______________________

Казалось бы, на основании предыдущего, что Шлейермахер должен был во главе всей науки поставить учение об обязанностях, ибо как цель, так и начало процесса выходят из пределов действительного знания. Верховное благо и совершенная добродетель лежат в бесконечности; добродетель же как точка отправления есть данное, заимствованное извне и отнюдь не заключающее в себе всей полноты нравственных начал. Действительное знание, по теории Шлейермахера, обнимает собою только середину процесса, следовательно, главным образом учение об обязанностях. Однако, подчиняясь влиянию идеализма, он во главе всего ставит учение о верховном благе и им определяет все остальное*.

______________________

* Schleiermacher. Entwurf eines Systems der Sittenlehre. § 122.

______________________

Здесь с самого начала оказывается уже смешение всех сфер человеческой деятельности. Отношение природы к владычествующему в ней разуму, говорит Шлейермахер, может быть двоякое: разум может или превратить ее в орган своей деятельности, или изобразить себя в ней, как в символе для познания. Отсюда двоякое действие разума на природу: организующее и символизующее. Первое имеет в виду главным образом то единство, которое должно осуществиться, второе - то единство, которое уже осуществилось. Если бы мы могли представить себе завершение всего процесса, то не было бы более нужды в организующей деятельности, вся природа явилась бы символом разума*. К этой противоположности содержания примыкает другая, формальная противоположность, истекающая из отношения общего к частному. Разум, с одной стороны, составляет единое общее начало, с другой стороны, действуя на многообразие природы, он сам различается внутри себя и вследствие того проявляется в многообразии качественно-различающихся лиц. Каждое из них является особенным выражением общего разума не только в силу различия местности, времени и внешних обстоятельств, но и в силу внутреннего начала. Поэтому уже по самой природе лица ему предназначена известная, исключительно ему принадлежащая область деятельности, в которой может выразиться только это лицо и никакое другое. Такое обособление не должно, однако, вести к совершенному разобщению сфер; это было бы уничтожением нравственности. Лицо тогда только действует нравственно, когда оно сознает себя орудием общего разума. Поэтому основное требование нравственности состоит в том, чтобы эти сферы были связаны друг с другом и находились во взаимодействии. Отдельные лица должны составить нравственное общество. В раздельности должно быть единство, и наоборот, в единстве должна сохраниться раздельность**.

______________________

* Ibid. § 123-129.
** Ibid. § 130-132, 157-159.

______________________

Из сочетания этой противоположности с первою Шлейермахер выводит всю совокупность сфер человеческой деятельности. В организующей деятельности преобладание общего начала составляет область оборота (Verkehr) или культуры. Здесь начало, определяющее взаимные отношения лиц, есть право, а вытекающий отсюда союз - государство. Господство же частного начала в организующей деятельности образует область нравственной собственности, исключительно принадлежащей лицу и не передаваемой никому другому. Общая связь лиц выражается здесь только во взаимном признании и явлении друг другу своих особенностей, т.е. в свободной общительности. С другой стороны, в символизующей деятельности общее начало составляет единый во всех разум; это - область знания и мысли. Вытекающий отсюда союз называется академиею в обширном смысле. Частное же начало выражается здесь в чувстве, которым определяется отношение общего начала к особенности каждого лица. Это - область веры, а основанный на ней союз есть церковь*.

______________________

* Ibid. § 160-184.

______________________

В каждом из этих союзов существуют оба элемента: общий и частный, но в разной пропорции. Отсюда необходимость меры, определяющей взаимное их отношение. Так как здесь дело идет только об отношении общего к частному, то мера должна быть одинаковая для организующей и для символизующей деятельности, но разная для союзов, основанных на общем и на частном начале. В одних исходною точкою служит общее начало, мерою же определяются особенности; в других в основание полагаются особенности, а мерою определяется их связь или общение. Первого рода мера заключается в различии климатических условий, от которых зависит разделение человечества на племена и народы; мера же второго рода дается единством происхождения, которым отдельные лица связываются в семейные и родственные союзы. Обе имеют, впрочем, только относительное значение, ибо при подвижности элементов пропорции изменяются*.

______________________

* Ibid. § 185-192.

______________________

Из этого следует, что знание и государство организуются в пределах народностей. Шлейермахер прямо это признает*. Относительно же частных союзов из тех же начал следовало бы вывести, что свободное общение и церковь установляются в пределах родственного союза. Однако Шлейермахер не делает этого заключения. Мерою свободного общения он считает одинаковую степень образования, которою определяются различия состояний или классов**; а насчет церкви он сознается, что тут трудно установить какое-либо начало***. Что же касается до семейства, то для него не остается уже места, а потому Шлейермахер полагает его в основание всех других союзов как общее их зерно, - мысль, которая, очевидно, не имеет связи с общим учением о сочетании противоположностей и противоречит определению семейства как союза, образующего связь отдельных лиц в проявлении их особенностей****.

______________________

* Ibid. § 194.
** Ibid. § 195; ср. § 283.
*** Ibid. § 195.
**** Schleiermacher. Entwurf eines Systems der Sittenlehre. § 196; cp. § 258.

______________________

Из этого уже можно видеть всю искусственность этого схематизма. Шлейермахер хотел подвести под понятие о верховном благе всю совокупность человеческой деятельности, теоретической и практической, с формальной стороны и с материальной, но из этого вышло только смешение всех сфер. И такое смешение было неизбежно, ибо нравственное начало отнюдь не способно служить им общею связью. В этом легко убедиться из разбора этих отношений.

Мы уже заметили выше, что символизующая деятельность насильственно включена в область этики. Наука, очевидно, не есть действие разума на природу. Для познания нет никакой необходимости организовать предварительно природу и превратить ее в символ разума. Еще менее это определение может относиться к религии, которая есть сознание абсолютного, а отнюдь не деятельность на природу. И наука и еще более религия заключают в себе нравственный элемент, но его следовало выделить, надобно было указать, в чем он состоит, а не подводить целиком все эти сферы под понятие, которое очевидно к ним неприложимо. Не говоря уже о том, что вывод религии из своеобразных особенностей лица слишком недостаточен.

Точно так же и организующая деятельность неверно подведена целиком под нравственное начало. Тут, правда, вполне приложимо понятие о действии разума на природу; но не всякое действие разума на природу имеет нравственный характер. Мы не называем нравственною ту деятельность, которая имеет целью исключительно личное удовлетворение, хотя бы результатом ее было подчинение природы разуму. Во всякой деятельности нравственно собственно не ее содержание, а то побуждение, с которым она совершается, т.е. сознательное и свободное подчинение лица высшему закону. Нравственность по существу своему начало формальное; она требует, чтобы источником деятельности было сознание высшей связи разумных существ как членов единого духовного мира; но самое содержание деятельности определяется ею лишь настолько, насколько имеется в виду установление этой связи. Менее всего это начало приложимо к покорению человеком внешней природы. И тут мы видим одностороннее распространение нравственного начала на не принадлежащую ему область.

Но если противоположение организующей и символизующей деятельности в этике неуместно, то противоположение общего начала и личного составляет в ней самый существенный вопрос. Однако и здесь обнаруживается односторонность воззрений Шлейермахера. Мы уже выше указали на то, что нравственная особенность каждого не исчерпывает содержание личности.

Шлейермахер постоянно настаивает на том, что лицо должно считать себя только орудием общего разума*. Этим уничтожается другая сторона личности, сторона естественная, делающая ее самостоятельным центром и требующая личного удовлетворения. Последствие такого взгляда составляет совершенно превратное понимание отношения личной сферы к общей и объема обеих областей. В действительности личная область определяется правом, общая - нравственностью. Кант и его ближайшие последователи превосходно разграничили эти два начала; у Шлейермахера они опять смешиваются. К личной области он относит то, что он называет нравственною собственностью, т.е. непередаваемое выражение нравственной особенности каждого. Что под этим следует разуметь, трудно сказать. Связью же лиц служит здесь свободное общение - начало опять совершенно неопределенное, из которого не выходит никакого организующего начала и никакого союза. С другой стороны, право он относит к общей деятельности, устрояющей природу. Через это оно перестает быть выражением личной свободы, а становится определяющим началом государственной жизни. Вследствие этого самое лицо в юридической области превращается в чистое орудие государственной власти. Самостоятельного круга действия у него нет; оно является только звеном в общей цепи. Экономические начала, юридические и политические - все перемешивается в этом воззрении вследствие стремления все подвести к одному одностороннему определению.

______________________

* Ibid. § 157.

______________________

Немудрено, что Шлейермахер не мог найти определенной меры для своих союзов. И тут оказываются последствия приведения организующей и символизующей деятельности к одному знаменателю. Государство организуется в пределах народности; но почему же эта мера должна прилагаться и к науке? Разве существо их и устройство одинаковы? С другой стороны, свободное общение отнюдь не ограничивается пределами состояния, а для церкви сам Шлейермахер не находит никакого мерила. Притом так как оба последние элемента идут за пределы народности, то оказывается, что частные союзы шире общих*. Шлейермахер говорит даже в одном месте, что государство погружено в церковь как в более обширную сферу**. Одним словом, построение тут совершенно произвольное, вследствие того что одна и та же схема прилагается к совершенно разнородным областям. Поэтому и семейство принуждено напрасно искать себе места в общей системе.

______________________

* Ibid. S. 307.
** Ibid. § 272. S. 281.

______________________

Взглянем теперь на отдельные сферы деятельности и посмотрим, как в них осуществляются общие начала.

Общая организующая деятельность, которую Шлейермахер называет оборотом (Verkehr), а также и культурою или устроением природы, определяется правом. Тут является противоположность приобретения и общения. Общий разум действует через отдельные лица; отсюда присвоение предметов, составляющее основание владения. Но так как отдельное лицо является здесь органом общего разума, то частное владение должно перейти в общий оборот. Взаимодействие этих двух начал, приобретения и общения, дает нравственное значение праву. Из общения вытекает право всех на каждого через посредство приобретения; из приобретения - право каждого на всех через посредство общения. Одинаково неправомерно приобретение, отрицающее общение, и общение, отрицающее приобретение. Везде, куда только простирается право, говорит Шлеиермахер, мы находим общее владение и освоенное общение*.

______________________

* Schleiermacher. Entwurf eines Systems der Sittenlehre. § 177

______________________

Нельзя не заметить, что такое равновесие обоих элементов противоречит выведенному Шлейермахером понятию об обороте, в котором общая деятельность должна преобладать над частною. Но даже и в этой форме из отношения обоих элементов нельзя вывести ровно никаких юридических начал. Какого рода притязания на частное владение имеет общий союз и какие требования может он предъявить владельцу? Должно ли все освоенное непременно быть пущено в оборот, а с другой стороны, может ли каждый требовать, чтобы из общего оборота все, что ему нужно, переходило в частное его владение? Основные элементы права суть личная свобода и частная собственность, но означенными началами не определяется ни то ни другое. Вследствие этого Шлеиермахер никогда не мог развить сколько-нибудь полного учения о праве. Оно является у него только подчиненным моментом нравственной деятельности.

Этими определениями не исчерпывается, однако, содержание оборота. Каждое лицо, будучи органом общего разума, имеет и свою особенность, проистекающую из его положения и из тех внешних отношений, в которых оно находится. Вследствие этого каждый получает специальное занятие и развивает в себе специальные способности независимо от внутренней, разумной особенности, которая принадлежит к другой области. Здесь эта специализация занятий ведет к взаимной зависимости лиц. Установляется разделение труда и обмен произведений. Этот обмен может состояться под двумя условиями: 1) должна быть обеспечена нравственная цель совершающейся мены; 2) каждый должен получить обратно столько же, сколько он дал, иначе ухудшается его положение как известного органа разума, а это противоречит нравственности. Поэтому цена произведений должна быть определена договором. Оба условия могут, впрочем, прилагаться в различной степени: с преобладанием одного умаляется другое, и наоборот*.

______________________

* Ibid. § 214-221.

______________________

Сам Шлеиермахер замечает, что при таком взгляде для услужливости и благотворительности не остается места. И точно, когда вся промышленная деятельность превращается в нравственное требование, все, что идет вразрез с этою деятельностью, должно казаться безнравственным. Шлеиермахер считает благотворительность необходимым злом на том основании, что она предполагает нужду. Он допускает ее только под одним условием, именно, чтобы дающий быль уверен, что он за свое благодеяние получит соразмерное вознаграждение от общества, так как нужда произошла от установленного обществом разделения занятий. Благотворительность, говорит он, следует рассматривать только как аферу. Он оговаривается при этом, что все сказанное им относится единственно к гражданскому состоянию; в других отношениях благотворительность принадлежит к иной области и должна обсуживаться иначе*. Но ни в какой другой области мы ее не находим. В системе Шлейермахера ей нет иного места, кроме общей организующей деятельности, а здесь она оказывается безнравственною.

______________________

* Ibid. § 217-218.

______________________

Обмен произведений превращает юридический порядок в договорный; договор же обеспечивается государством; следовательно, промышленный оборот завершается установлением государства. Однако один оборот не в состоянии дать ему бытие. Мена не имеет определенных границ; она уменьшается постепенно с увеличением расстояния. Если государство не должно быть союзом, произвольно выделенным из общей массы, нужно присутствие другого начала, - начала особенности, разграничивающего общую организующую деятельность. Оно дается народностью*.

______________________

* Ibid. § 224-225.

______________________

Заметим, что частная организующая деятельность, которая должна бы явиться здесь восполняющим элементом, вовсе не ведет к образованию народностей. Как мы видели, она ограничивается свободным общением. Поэтому у Шлейермахера, собственно говоря, нет для вывода народности никакого определенного начала. Он производит ее то из различия климатических условий*, что дает ей чисто внешний характер, то из союза семейств, соединенных между собою брачными узами с исключением других**, что опять составляет вовсе не существенный признак и, по собственному признанию Шлейермахера, имеет место только на низших ступенях развития. В конце концов он принужден признать народность как нечто данное***. Из естественного единства племени рано или поздно вследствие высшего сознания должно произойти государство.

______________________

* Ibid. § 192.
** Ibid. § 267.
*** Ibid. § 267, примеч. Z.

______________________

Существо политического союза Шлейермахер полагает в противоположности правительства и подданных. Государство относится к племени как сознательное к бессознательному. Поэтому происхождение его объясняется только внутренним развитием сознания, а отнюдь не договором и не насилием. Договор получает силу единственно через государство, следовательно, он предполагает последнее; насилие же есть односторонний акт, который общего сознания не производит. Истинное основание государства заключается в народной особенности, полагающей себе внешнюю сферу. Таким образом, оно составляется из земли и народа. Задача же его, в этих пределах, состоит в общей организующей деятельности. Поэтому оно должно ограничиваться областью культуры, не вмешиваясь в знание, в религию и в домашнюю жизнь*. Самостоятельностью этих областей обеспечивается свобода подданных, хотя эта самостоятельность не может быть абсолютною. В пределах же государственной деятельности общее направление сил должно исходить от правительства, а самый процесс - от отдельных лиц. От последних зависит живость и богатство промышленного оборота, вследствие чего государство должно стремиться к сохранению и развитию присвоенной каждому сферы деятельности. Но, с другой стороны, отдельное лицо должно чувствовать, что оно производит только как член народа. Совокупная область собственности составляет общее достояние, и всякий гражданин держит свою отдельную часть в виде лена из рук государства**. Шлейермахер распространяет это начало даже на ту сферу, которую он называет собственностью в строгом смысле и в которой выражается личная особенность каждого. И точно, трудно установить тут какое-нибудь разграничение. Но в таком случае, куда же девается самостоятельность личной сферы?

______________________

* Schleiermacher. Entwurf eines Systems der Sittenlehre. § 268 - 271.
** Ibid. § 272.

______________________

Способ сочетания противоположности правительства и подданных составляет государственное устройство. Оно может быть различно, смотря по различию входящих в состав его элементов, как-то: аристократических и демократических родов, классов преданных механическому и умственному труду. Политическое устройство получает различный характер и смотря по тому, откуда исходит государственное сознание - от всей ли массы в совокупности, или от одного лица, или, наконец, от нескольких. С развитием же сознания должно изменяться и самое устройство. Истинный способ действия в преобразованиях состоит в узаконении того, что уже совершилось в народном сознании, иначе изменение является революционным. Односторонняя инициатива правительства имеет вид тирании, односторонняя инициатива подданных - вид возмущения. Поэтому изменения в политическом устройстве должны быть совокупным действием правительства и подданных*.

______________________

* Ibid. § 273.

______________________

В этом процессе государство проходит через различные ступени. Первоначально оно заключается в пределах племени. Но высшее развитие сознания выводит его из этой тесной рамки. Сродные племена соединяются в более обширное единство народа. Из этого образуется государство высшего порядка с союзным или единичным устройством. На этом останавливается процесс объединения; далее он не может идти, не уничтожив самостоятельности народов. Отдельные государства остаются независимыми, вступая в мирные или воинственные отношения друг к другу. Совершенное устройство состоит в том, что каждое племя образует государство, что государства низшего порядка, в свою очередь, соединяются в государства высшего порядка, наконец, что отдельные государства и народы стоят рядом в мирном общении, связанные договорами и признанием свободного передвижения лиц*.

______________________

* Ibid. § 275-277.

______________________

Таковы основные черты политического учения Шлейермахера. Далее мы разберем его в большей подробности и тогда подвергнем его критической оценке. Теперь же обратимся к другим сферам человеческой жизни.

За общею организующею деятельностью следует частная. Тут проявляется личная особенность каждого; это - область непередаваемого. Организующая деятельность обращается здесь на все то, что непосредственно примыкает к лицу, прежде всего на собственное тело, затем на предметы, служащие личному употреблению, совокупность которых составляет дом. Отсюда святость и неприкосновенность дома*. Шлейермахер признает даже все принадлежащее к дому неотчуждаемым**. Но дом может раскрываться для других в гостеприимстве. Личные особенности связываются взаимным признанием и явлением друг другу. Из этого образуется свободное общение, в основании которого лежит противоположность хозяина и гостей. Эта связь может быть уже или шире; во всяком случае, она предполагает нечто схожее в своеобразном.

______________________

* Ibid. § 164-165,181, 228.
** Ibid. § 228. S. 206.

______________________

Этот сходный элемент порождает общие нравы или тон общества, которого источник заключается в одинаковой степени развития. На этой почве возникают сходные группы, связанные свободным общением. Таковы состояния, между которыми нельзя, однако, провести определенной черты, ибо степени развития незаметно переходят друг в друга. Точно так же и объем их не имеет точных границ. Различные государства и церкви связываются свободным общением. Но, с другой стороны, состояния связываются между собою государством и церковью. Таким образом, свободное общение, неопределенное внутри себя, получает некоторую определенность извне*.

______________________

* Schleiermacher. Entwurf eines Systems der Sittenlehre. § 227, 283-284, 286.

______________________

Нетрудно видеть всю недостаточность этих начал для определения личной сферы человеческой деятельности. Вся область права и промышленности отошла к государству; для частной жизни осталось только то, что выражает в себе нравственную особенность каждого. Шлейермахер все это совокупляет в одно под именем дома, а потому признает все, что входит в состав дома, неотчуждаемым; это - нравственная собственность лица. Но очевидно, что такое положение не более как парадокс. Если деятельность телесных органов составляет предмет оборота, то еще более это относится к внешним предметам, которые по природе своей всегда отчуждаемы. Сам Шлейермахер признает, что собственность и оборот понятия относительные, которые переходят друг в друга*. Но тогда, что же остается непередаваемым и в чем состоит различие между тем, что Шлейермахер называет нравственною собственностью и юридическою собственностью? В сущности, это разделение чисто произвольное. В область домашнего употребления входят чужие произведения, выражающие чужую особенность, и наоборот, самые своеобразные произведения лица пускаются им в оборот без всякого нарушения нравственных правил. Держась учения Шлейермахера, следовало бы признать, например, продажу картины безнравственным поступком, ибо ни в чем особенность лица не выражается так, как в художественном произведении. В результате с устранением промышленной деятельности и права для взаимных отношений частных лиц остается одно гостеприимство, т.е. самое поверхностное отношение людей. Не на этом основано взаимное признание и уважение к лицу. Еще менее можно из этого вывести какие-либо начала для определения различия состояний. Одним словом, свободное общение не только не исчерпывает собою всей области личной деятельности и личных отношений, но едва ее затрагивает. Поглощение права нравственностью оставляет здесь самое скудное содержание.