Позднейшее учение Фихте 3 страница

______________________

* Ibid. S. 627-632.

______________________

Такого же рода возражения Фихте делает и против предложенного в прежнее время им самим эфората. И здесь спрашивается, кто же ручается за правильность действий самих эфоров, не говоря уже о том, что правительство, имеющее всю власть в руках, прежде всего постарается избавиться от столь неприятного контроля. В действительности с развитием общественного мнения сам собою возникает известного рода эфорат, наблюдающий за действиями власти и призывающий народ к восстанию в случае злоупотреблений. Это мы видим во всех революциях. Но подобные попытки вместо того, чтобы улучшить состояние народа, только увеличивают зло, ибо при настоящем состоянии человечества мудрые всегда находятся в меньшинстве, следовательно, решение массы никогда не может быть разумным. Улучшения можно ожидать единственно от медленного развития разума и нравственности в людях и от незаметного действия общественного мнения при таком ходе вещей*.

______________________

* Ibid. S. 632-634.

______________________

Итак, все гарантии против уклонения существующей власти от настоящего пути оказываются тщетными. Остается, следовательно, избрать второй способ: надобно, чтобы правителем был тот, чья воля наиболее совершенна. Но как достигнуть такого результата? С одной стороны, те, которые держат власть, не уступят ее добровольно; с другой стороны, если предоставить выбор массе, то всего менее можно ожидать удовлетворительного исхода. Направление большинства зависит от воспитания, следовательно, от правительства; поэтому хорошее большинство зависит от хорошего правительства, а не наоборот. Ясно, заключает Фихте, что поставленный здесь вопрос не разрешается человеческою свободою. Остается, следовательно, предоставить его решение божественному Провидению, управляющему судьбами человечества. Когда-нибудь придет время, когда лучший из народа сделается правителем; тогда он найдет и способ установить после себя преемственность лучших людей. До тех пор правительства будут так хороши, как Бог даст. В руках же народа находится одно средство понуждать правителей к добру, именно самому преуспевать в разуме и нравственности. Это и должно сделаться целью деятельности всякого доброго гражданина. Он подчиняется существующей власти не слепо, а вследствие убеждения, что сопротивление нарушает верный ход вещей и делает зло еще худшим, а потому противоречит требованиям нравственности*.

______________________

* Fichte. Das System der Rechtslehre. S. 634-636.

______________________

На этом, однако, Фихте не остановился. В лекциях, изданных после его смерти под заглавием "Учение о государстве, или Об отношении первобытного государства к царству разума" ("Die Staatslehre oder ilber das Verhaltniss des Urstaates zum Vernunftreiche")*, он подробнее развил свои взгляды на историческое развитие государства и на его устройство. Они составляют окончательный вывод всей его позднейшей системы.

______________________

* Они напечатаны в Полном собрании сочинений, 4.IV.

______________________

Здесь он противополагает истинное воззрение на государство ложному, господствующему в обыкновенном сознании людей. Последнее считает земную жизнь высшею целью человека; затем, второе место дается собственности как средству для поддержания жизни и, наконец, третье место государству как средству для охранения собственности. Сообразно с этим взглядом правительство является служителем собственников, которые установляют его для ограждения своих интересов. Истинное воззрение, напротив, полагает высшею целью человека нравственную задачу - осуществление образа Божьего. Здесь жизнь представляется только средством, но средством вечным, как и самая цель, несмотря на изменение форм. Условием же для осуществления этой цели является свобода, ибо нравственная задача может быть исполнена только свободными лицами. Поэтому свобода становится высшим благом жизни, единственным, что дает ей цену*.

______________________

* Fichte. Die Staatslehre... 2 Abschn.//Nachgelassene Werke. IV. S. 402-411.

______________________

Заметим, что это последнее воззрение заключает в себе несообразность. Свободное существо не может рассматриваться только как средство - оно непременно - цель. Средством или орудием может быть то, что движется другим; то, что берет начало из самого себя, становится само себе целью. В этом и заключается высшее достоинство разумно-свободного существа: как носитель абсолютного начала, оно требует к себе уважения и не может быть низведено на степень средства.

Очевидно, что под этим противоречием скрывается весьма недостаточное понятие о свободе. Фихте делит ее на два вида: на свободу внутреннюю, которая состоит в независимости от чувственных влечений, и на свободу внешнюю, состоящую в независимости от чужой воли. Первая составляет предмет нравственности, вторая предмет права. Но относительно последней возникает затруднение: с одной стороны, внешняя свобода требует, чтобы каждое лицо было самостоятельным источником всех своих действий, вследствие чего должно устраняться всякое принуждение; с другой стороны, право как необходимое условие нравственности непременно должно быть осуществлено, а это невозможно без принуждения. Как же разрешается эта дилемма? Она разрешается тем, говорит Фихте, что отрицаемая правом свобода не есть истинная свобода лица как члена нравственного мира. Последняя остается за ним всецело; отрицается только проявление естественной силы, которая во всяком случае должна быть укрощена и подчинена владычеству разума. Поэтому пока нравственность не установилась в обществе, следует употреблять принуждение; человечество как сопротивляющаяся природа должно без милосердия и пощады, все равно, понимает ли оно это или нет, быть покорено владычеству права. Но целью правомерного общества должно быть водворение такого порядка вещей; в котором каждый свободно, без принуждения, исполняет свой долг*. Ясно, что тут о личной свободе нет речи; все приводится к насильственному подчинению человека нравственному закону. "Принуждение, - говорит Фихте, - составляет условие для произведения разумения; им лицо из простого физического существа превращается в существо духовное. Поэтому принудительное государство есть истинная школа для водворения царства, основанного на всеобщем разумении"**.

______________________

* Ibid. S. 431-439.
** Ibid. S. 440.

______________________

И этому началу Фихте дает самые широкие размеры. В силу незаметной подтасовки понятий он присваивает праву гораздо более обширное значение, нежели какое он приписывал ему первоначально. Оно перестает быть только законом, ограждающим внешнюю свободу лица от чужого посягательства, но превращается в орудие для осуществления нравственного порядка. Развитие общества, говорит Фихте, происходит постепенно; цель его состоит в подчинении как внутренней, так и внешней природы владычеству разума. Каждая эпоха имеет при этом свою задачу; отправляясь от данного общественного состояния она возводит его на высшую ступень. То, что требуется историческим положением общества, составляет право всех его членов и может быть вынуждено. Для этого необходимо не только воздержание от известных действий, но и положительное содействие общей цели. Поэтому все без исключения могут быть принуждаемы во имя права к исполнению того, что требует задача времени*. Мы видим, что в силу логической последовательности прежнее юридическое воззрение превратилось у Фихте в чисто нравственное.

______________________

* Fichte. Die Staatslehre. S. 441-443.

______________________

Кому же может принадлежать право силою приводить людей к высшему нравственному сознанию? Всякому, говорит Фихте, кто разумеет и может; он этим не нарушает ничьей свободы, если только он в состоянии доказать, что он действовал во имя права. Он является самим Богом постановленным воспитателем человечества; он царствует Божьею милостью*.

______________________

* Ibid. S. 440.

______________________

Сам Фихте признает, однако, что никто не может взять на свою совесть такое самоназначение. Это открыло бы путь всякой тирании. С другой стороны, и чужое назначение не приводит к желанному результату, ибо низшее сознание неспособно понять высшее; надобно сначала, чтобы оно было к тому воспитано. Как же выйти из этого затруднения? Истинный воспитатель человечества, говорит Фихте, должен доказать свое призвание делом. Задача его состоит в приведении людей к высшему сознанию; если он умел совершить это убеждением, он тем самым доказал, что он уразумел потребность времени, а потому он один может быть правомерным правителем. Таким образом, в идеальном устройстве правитель государства назначается не наследственным правом и не выбором, а законом духовного мира; он делом должен доказать, что он высший ум своего века, вследствие чего ему присваивается власть*.

______________________

* Ibid. S. 444-450, 458.

______________________

Отсюда следует, что правитель должен исходить из числа учителей. А это, в свою очередь, предполагает существование особого сословия учителей, высших умов народа, призванных воспитывать остальных. Весь народ разделяется вследствие этого на два сословия - высшее и низшее, на управляющих и управляемых. Воспитание показывает, кто из учеников должен принадлежать к тому иди другому разряду, кто из них способен только усваивать себе данное учение и кто может развивать его далее. Учителям предоставляется и распределение учеников по промышленным классам, смотря по свойствам и наклонностям каждого. Они же наконец избирают из среди себя и верховного правителя. Кого они признают за высший ум, тот и должен править государством, все равно, будет ли это один человек или несколько. Образ правления - дело второстепенное и случайное; главное, чтобы оно находилось в руках тех, кто способен воспитать народ к высшему сознанию. В истинно правомерном государстве все общественное устройство исходит от сословия учителей; данное состояние народа является их произведением. Пока этого нет, правительства могут быть признаны только основанными на нужде, а не на вечных началах права*.

______________________

* Ibid. S. 450-457.

______________________

Выше, в изложении нравственного учения Фихте, было указано на то, что он сословие учителей считал принадлежностью церкви как союза, в котором развивается нравственное сознание человечества. Ясно, что в политической своей теории он окончательно пришел к смешению церкви с государством. Придуманное им устройство приходится церковному союзу, а отнюдь не политическому. Одностороннее развитие нравственного элемента последовательно привело его к этому смешению, так же как оно привело его к превращению юридического начала в нравственное. В два различных периода своей деятельности Фихте подошел к государству с двух противоположных сторон: он понял его то как орудие права, то как орудие нравственности. Определение государства как высшего, самостоятельного союза, сочетающего в себе начала права и нравственности, было предоставлено дальнейшему развитию философии.

Из нравственного учения Фихте вытекает и его философия истории, находящаяся в тесной связи с его политическими взглядами. Как сказано выше, правителем в правомерном государстве является сословие учителей, которого задача состоит в нравственном воспитании народа. Последний составляет данный природою материал, который они перерабатывают по заключающемуся в их сознании образцу. Но этот высший нравственный образец должен был быть, в свою очередь, развит в них воспитанием. Следовательно, сословие учителей в каждую данную эпоху исторического развития предполагает уже предшествующее ему сословие, которое дало ему воспитание. Откуда же первоначально взялись воспитатели? Откуда возник тот первообраз, на основании которого должен быть переработан данный природою материал человечества? Ясно, что мы должны окончательно остановиться на чем-нибудь непосредственно данном. Нравственный первообраз должен был первоначально находиться в человечестве не как произведение свободы, а как непосредственное выражение вложенного в него нравственного естества. Нравственное же естество человека, так же как и внешняя природа, составляет непосредственное явление абсолютного. Отсюда необходимость признания Бога как нравственного существа и Провидения, как начала управляющего историею человечества. Действие Провидения понимается здесь не в виде чудесного вмешательства в естественный ход вещей; оно является только источником той непосредственно данной природы, на основании которой совершается развитие. Верховный разум, для того чтобы стать видимым, с одной стороны, противополагает себе образ внешней природы, которая становится для него материалом, с другой стороны, полагает нравственное естество человека, которое должно служить орудием для произведения этой видимости. Вся цель человеческого развития состоит в том, чтобы этот непосредственно данный образ воспроизвести путем свободы. Поэтому история представляет круг, в котором конец должен совпадать с началом. Историческое движение народов есть путь от образа, непосредственно данного, к тому же образу, воссозданному свободою*.

______________________

* Fichte. Die Staatslehre. S. 460-476.

______________________

На основании этого взгляда исходную точку истории должно составлять невинное состояние первобытного человечества, - состояние, в котором бессознательно осуществляются все нравственные начала. Такой порядок может быть установлен только непосредственным действием Божества, т.е. откровением. Следовательно, мы должны принять существование первобытного, невинного народа, которому дано откровение. Но такой народ остался бы вечно неподвижным. Для того чтобы могло произойти движение, необходим другой элемент, не пользующийся откровением, но свободный, а потому разнообразный. В противоположность единому, избранному племени надобно, следовательно, предполагать существование множества других племен, находящихся в естественном состоянии. Последний элемент должен подчиниться первому, сделаться для него материалом нравственной переработки. Такое подчинение возможно в силу божественного авторитета, сознание которого носит в себе избранное племя и которому другие подчиняются из уважения. Но так как свобода по существу своему есть высшее начало и вся цель движения заключается в переведении принятого на веру в ясное сознание, то этот авторитет не может быть долговечен. Начинается критика, которая постепенно ведет к разложению построенного на вере здания. В этом состоит идущая через всю историю борьба разума против веры, - борьба, которая кончится только тогда, когда полное развитие разума приведет к примирению обоих начал. Тогда завершится круг и конец совпадет с исходною точкою*.

______________________

* Ibid. S. 477-496.

______________________

В этой борьбе протекает жизнь государства. Начало его неизвестно истории. Мы застаем его уже в то время, когда из народов средней Азии, обладающих высшею культурою, исходят колонии, которые, подчиняя себе дикие племена, образуют новые политические союзы. Вследствие этого здесь образуются два сословия: владычествующее, аристократия, во главе которой стоит монарх, и подчиненное, народ, в свою очередь разделяющийся на различные состояния по занятиям, что составляет начало каст. К этому примыкают совершенно бесправные рабы. Таким образом, неравенство лежит в основании древних государств. Если мы спросим, откуда оно, на чем основано владычество одних над другими, то ответ заключается в том, что такова воля Божия. И это - не обман. Живая вера в непосредственно открывающийся людям божественный авторитет составляет искреннее убеждение как владычествующих, так и подчиненных. Древнее государство по существу своему - теократия, и самая религия вся сосредоточивается в нем. Бог открывается не отдельным лицам, а единственно через посредство государства. Поэтому здесь лицо исчезает в политическом союзе. Оно имеет значение не само по себе, а только как орудие высшей, являющейся в государстве воли*.

______________________

* Ibid. S. 497-509.

______________________

Такое состояние безотчетной веры и безусловного подчинения не могло, однако, продолжаться. Разум пробуждается и подвергает вопросу основы существующего быта. Начинается борьба между аристократиею и демократиею. Первый шаг состоит в преобразовании самой аристократии. Она устраняет стоящего во главе ее монарха, делается верховною, но лишается единства. Вместе с тем она раскрывается для других и из Богом установленной становится конституционною. Затем начинается постепенное приобретение прав низшим сословием, пока наконец первоначальное неравенство уступает место демократическому равенству. При этом на первый план выдвигается личный интерес. Государство перестает быть высшим, владычествующим элементом жизни; оно становится простым орудием для целей лица: наступает век эгоизма. Но через это самое оно склоняется к упадку. До общих интересов никому уже нет дела; каждый заботится исключительно о себе. Политическое здание поддерживается еще некоторое время гениальностью, т.е. одушевлением общими целями, проявляющимся в отдельных личностях. То, что прежде было достоянием всех, теперь сосредоточивается в немногих, которые вследствие этого естественно становятся во главе государства. Но, наконец, и этот источник политической жизни иссякает; владычество гениальных людей заменяется механическим законом наследства. Этим обозначается окончательное падение древнего государства, которое остается мертвою формою, лишенною всякого содержания*.

______________________

* Ibid. S. 509-520.

______________________

Из этого состояния человечество могло быть выведено только новым началом, указывающим ему иные цели. Процесс развития Древнего мира состоял в постепенном разложении непосредственно данной системы учреждений человеческою свободою; затем начинается новый, обратный ход. Человек должен быть снова приведен к подчинению воле Божьей, но уже не как бессознательно воспринимаемого авторитета, а путем сознания и свободы. В этом и состоит существенная задача христианства. Оно указывает человеку не на то, что есть, а на то, что должно быть, чему предстоит осуществиться в будущем, на царство небесное, т.е. на царство свободы и духа, которое должно водвориться среди людей. Здесь Бог открывается уже не через посредство государства, а прямо каждому лицу; он является нравственным законодателем. Каждый член этого общества сознает себя сыном Божьим, орудием свободно исполняемой им божественной воли. Поэтому здесь исчезает всякое другое подчинение; все люди свободны и равны. Если исходною точкою человечества было абсолютное государство, то концом его развития должна быть абсолютная церковь*.

______________________

* Fichte. Die Staatslehre. S. 521-523, 593.

______________________

В истории это новое начало могло на первых порах явиться опять-таки лишь в форме непосредственно данного первообраза, осуществление которого должно было составлять задачу последующего времени. Такой первообраз явился в лице Христа; это было божественное откровение, которое он сознавал как свое призвание. Поэтому Христос - первый член царства небесного, первородный сын Божий. Через него только возможно вступление в это царство, или спасение человечества. Для этого каждый из нас должен отречься от самого себя, совлечь с себя ветхого человека и приобщиться к Христу и его учению. Тут нет уже исключенных, как прежде; все равно считаются сынами Божьими, способными войти в вечную жизнь. В этом состоит совершенное Христом искупление*.

______________________

* Ibid. S. 535-565.

______________________

Что царство Божие должно когда-нибудь водвориться среди людей, что человечество идет к этой цели, в том ручается нам историческая необходимость и самое появление божественного начала на земле. Вопрос состоит единственно в том, каковы пути к осуществлению царства? Очевидно, что главное средство заключается в нравственном воспитании людей; прирожденное им естество должно быть подчинено владычеству разума. Затем и внешняя природа должна быть покорена человеку, так чтобы разум не встречал препятствия своей деятельности. Осуществление этих целей составляет главную задачу учителей, которым поэтому принадлежит первое место в развитии Нового времени. Здесь государство перестает уже носить на себе религиозный характер; развиваясь путем сознание и свободы, оно становится чисто человеческим учреждением, подчиняющимся христианскому закону, исполняющим требование церкви, но стоящим вне ее и имеющим свои светские задачи. В этом отношении ему принадлежит существенная роль в новой истории. Церковь же и в Новое время первоначально является в виде исторического учреждения с характером внешнего авторитета. Но этот исторический элемент должен постепенно исчезнуть, уступая место свободному сознанию; а так как поприщем человеческой свободы является здесь государство, то ему предстоит задача заменить подчинение авторитету свободным сознанием закона. Но с исполнением этой задачи исчезает и самая потребность в государстве. Принудительная сила должна сама собою упраздниться с развитием нравственности. С этим вместе должны прекратиться и внешние войны. Все народы окончательно сольются в одно христианское государство, которое, совершивши дело подчинения внешней природы, тем самым положит начало новой, высшей жизни, где человечество, не встречая более препятствий ни внутри, ни вне себя, будет свободно воссоздавать в себе божественный образ*.

______________________

* Ibid. S. 582-600.

______________________

Такова философия истории Фихте в окончательном ее виде. Развитие идеализма привело его к диалектическому построению исторического движение человечества: первоначальное, непосредственно данное единство разлагается свободою, и затем свобода снова возвращается к единству. Фихте верно обозначил некоторые черты этого движения, но одностороннее понимание задачи привело его и к односторонности выводов. Развитие нравственного начала не составляет единственного содержания всемирной истории; это только один из ее элементов. Поэтому и цель ее состоит не в чистом осуществлении отвлеченно нравственного идеала, а в сочетании этого идеала с противоположною ему стихиен), с богатою содержанием областью личной жизни и личной свободы. Этим объясняется та роль, которую свобода играет в новой истории. Человечество не остановилось на той нравственной теократии, которая в Средние века заменила первоначальную теократию языческого мира. Именно вследствие своей односторонности этот порядок разлагается новым процессом, имеющим целью соглашение противоположных элементов человеческого естества. Самый нравственный идеал, который выразился в средневековом строе, не появился в истории как новое, невиданное дотоле начало; он также развивался исторически. Падение язычества есть вместе и приготовление к христианству. Разлагающим элементом Древнего мира является не одна только личная свобода, как утверждает Фихте, но и общечеловеческое начало, которое разбивает узкие формы античного государства. Таким образом, из первобытного единства выделяются два противоположных элемента, личный и общий, которые и становятся господствующим определением среднего периода истории и примирение которых составляет конечную цель всего процесса. Наконец, самое первобытное единство было понято Фихте односторонним образом. По его теории, цель всего последующего развития состоит в воспроизведении путем свободы того, что уже было дано непосредственным откровением. Этим уничтожается существенный смысл развития. Заключающиеся в духе противоположности первоначально находятся в состоянии слитности; последующее движение, развивая их односторонним образом, вместе с тем дает им надлежащую полноту, и как бы они ни сочетались впоследствии, они всегда должны сохранить относительную самостоятельность. Поэтому если конец и должен совпадать с началом, то нельзя сказать это в смысле совершенного тождества или простого воспроизведения данного уже прежде; они отличаются друг от друга, как полнота определений от первоначального, скудного их очертания.

Мы сказали, что такова была философия истории Фихте в окончательной ее форме. За несколько лет до лекций, читанных в Берлинском университете, он излагал ее несколько иначе, хотя и с существенно тождественным содержанием. В "Основных чертах настоящего века" ("Die Grundztige des gegenwartigen Zeitalters"), лекциях, читанных в 1804 г., он разделяет историю человечества на пять периодов. Первый период есть состояние невинности или господства непосредственных нравственных начал. Во второй период эти начала, сознанные высшими умами, превращаются ими в авторитет, налагаемый на остальных. Третий период представляет освобождение от авторитета, но вместе с тем и от нравственных требований; это - пора преобладания своекорыстных стремлений. В четвертый период своекорыстию противополагается высшее сознание нравственной свободы, и, наконец, в пятом периоде это последнее начало вводится в жизнь, вследствие чего конец опять-таки совпадает с исходною точкою. По мнению Фихте, настоящее человечество находится в третьем периоде развития. На это указывает как господство индивидуалистических учений XVIII века, так и всеобщее падение нравственного и общественного духа в современных обществах*.

______________________

* Fichte. Die Grundztige des gegenwartigen Zeitalters//Nachgelassene Werke. VII. S. 11-12.

______________________

Последовавший затем разгром немецких войск и униженное состояние Германии еще более утвердили Фихте в этом убеждении. Он яркими чертами изображал последствия растлевающих учений, противополагая им высший нравственный идеал, который человечество призвано осуществить на земле. В этом отношении система его явилась не только необходимою ступенью в развитии немецкой философии, но и могучим двигателем народной жизни. Фихте был одним из умственных героев того великого пробуждения германского духа, которое было вызвано иноземным владычеством. Никто с такою страстною энергиею, с такою неутомимою деятельностью, с таким пламенным красноречием не старался возбудить в народе дремлющие в нем силы и поднять его на новую высоту. На кафедре и в печати, на публичных лекциях и в Берлинском университете он повсюду гремел против житейской пошлости, примиряющейся с существующим порядком и предпочитающей раболепный покой самоотверженному служению отечеству. Он указывал на те высшие начала жизни, которые одни дают цену самой жизни, и призывал своих слушателей к неуклонной борьбе во имя этих начал. Ни в ком, может быть, из деятелей той эпохи не воплотился так ярко тот дух, который дал Германии свободу.

В этом отношении особенно замечательны его "Речи к немецкому народу" ("Reden an die deutsche Nation") - лекции, читанные им с 1807 на 1808 г. Национальное единство Германии является здесь уже вполне сознанным началом. "Я говорю просто для немцев, просто о немцах, - начинает Фихте, - не признавая, но, напротив, совершенно устраняя и откидывая те разделяющие нас различия, которые несчастные события водворили в едином народе. Вы, почтенное собрание, для моего телесного ока являетесь первыми и непосредственными представителями, воплощающими передо мною любимые народные черты, вы - видимая точка, на которой возжигается пламя моей речи; но дух мой собирает вокруг себя образованную часть всего немецкого народа, изо всех земель, по которым она рассеяна; он обдумывает и соображает общее наше положение и отношения; он желает, чтобы часть той живой силы, с которою, быть может, охватят вас эти речи, сохранилась и в немом отпечатке, который один предстанет глазам отсутствующих, чтобы эта сила дышала из него и повсюду воспламеняла немецкие души к решению и делу... Только общее сознание, что мы немцы, может предохранить народ наш от падения и слияния с иноземцами; в нем только мы можем снова приобрести свою опирающуюся на себя и неспособную ни к какому подчинению самоличность"*.

______________________

* Fichte. Reden an die deutsche Nation//Nachgelassene Werke. VII. S. 266.

______________________

Фихте объясняет своим слушателям, что такое народ и народность. Не государственные границы, не сожительство людей в известной местности составляют народ, а наоборот, люди соединяются в общем сожительстве потому, что высший закон природы сделал из них единый народ. Поэтому первоначальные, истинные границы государств суть их внутренние границы. "Говорящие одним языком уже прежде всякого человеческого искусства, самою природою соединены множеством невидимых связей; они понимают друг друга и способны все яснее себя понимать; они должны состоять вместе и составлять единое и нераздельное целое. Такой союз не может воспринять и смешать с собою народность иного происхождения и языка, не производя в себе самом замешательства, по крайней мере на первых порах, и не нарушая насильственным образом равномерный ход своего развития. Из этой внутренней, самою духовною природою человека положенной границы вытекает уже внешнее ограничение места жительства как последствие первой"*. Поэтому "везде, где встречается особый язык, есть и особый народ, который имеет право самостоятельно устраивать свои дела и управляться сам собою"**.

______________________

* Fichte. Reden an die deutsche Nation. S. 460.
** Ibid. S. 453.

______________________

Но язык составляет только внешний признак духовной особности; истинное существо народности лежит гораздо глубже. Народ есть выражение известной особенности развития всемирного духа. Мировой закон соединяет его в одно естественное и самобытное целое. В нем лежит вечное, божественное начало, сознание которого и любовь к которому должны одушевлять всех его членов. Всякий благородномыслящий человек, говорит Фихте, ценит жизнь настолько, насколько в ней осуществляются вечные начала; и как бы ни была скромна его доля, он сам хочет быть орудием этих начал и своею деятельностью осуществить хотя малейшую частичку их в окружающем его мире. Он сознает себя членом вечного порядка; он хочет, чтобы все благородное и возвышенное, что он носит в себе, сделалось достоянием отдаленнейших его потомков, сохраняясь, как неугасимое пламя, и связывая земное существование с высшею областью. Что же ручается ему за исполнение этих самых заветных его желаний? Ручательство он может найти только в окружающем его вечном порядке, к которому примыкает его мимолетная деятельность и который связывает его со всем мирозданием. Такой порядок представляет народность, как вечный сосуд божественного духа. Поэтому истинный гражданин любит свое отечество всею силою своей души; за него он готов отдать свою жизнь, ибо в нем он видит осуществление того, чем дорога ему жизнь. Истинная любовь обнимает только вечное, а временное единственно настолько, насколько в нем воплощается вечное. Тот, кто в земной жизни не видит вечных начал, может иметь отечество на небе, но у него нет его на земле. Земное отечество имеет единственно тот, кто сознает народность, как сосуд вечного*.