Перечень вопросов к кандидатскому экзамену по философии и истории науки (2011-2012 уч. год). 8 страница

Вопрос 57

Логическая семантика, раздел логики, посвященный изучению значений и смыслов понятий и суждений и их формальных аналогов — интерпретаций выражений (термов и формул) различных исчислений (формальных систем). Т. о., к задачам Л. с. в первую очередь относится уточнение понятий «значение», «смысл», «интерпретация», а в связи с этим и понятий «истинность», «определимость», «выразимость», «следование», «модель» и др.

Важные семантические проблемы возникают в связи с различием между содержанием и объёмом понятий, между смыслом и (истинностным) значением суждений. Основное для Л. с. отношение между выражением и его интерпретацией при более детальном анализе оказывается не двухместным, а трёхместным: понятие интерпретации «расслаивается» на экстенсиональный и интенсиональный уровни.

Первых фундаментальные работы по Л. с. Г. Фреге, Р. Карнапа и современного американского логика А. Чёрча. Основы систематического построения современной Л. с. заложены в работах А. Тарского, уделявшего главное внимание анализу и возможностям точного определения понятий «истина», «выполнимость», «определимость», «обозначение» и т.п. Оказалось, что все эти понятия определяются для формализованных языков средствами более богатых языков, играющих для первых («предметных» языков) роль метаязыков. Метаязык может быть, в свою очередь, формализован, и для определения его семантических понятий (истины и др.) приходится подниматься ещё на один метаязыковый уровень и т.д. Смешение же языка и метаязыка (на любом уровне) неминуемо приводит к семантическим парадоксам. Идеи, методы и результаты Л. с. находят применение в разнообразных областях прикладной лингвистики и семиотики (автоматическая дешифровка, машинный перевод, автоматическое реферирование), при построении теории семантической информации, в вопросах эвристического программирования, в исследовании проблем распознавания образов и др. кибернетических вопросов.

Вопрос 58

Начиная с конца 30-х годов 20 века Л. Витгенштейн отказывается от односторонней ориентации на логику и идею логически совершенного языка, рассматривая его лишь как одну из возможных «языковых игр». Витгенштейн увлекается идеей анализа многообразия форм обыденного языка и их эмпирического описания.

Лингвистический анализ сознательно противопоставляет себя логическому позитивизму. Это выразилось в принципиальном отказе лингвистических аналитиков 1) от верификационной теории значения, 2) от тезиса о том, что научное рассуждение является идеальной моделью всякого осмысленного рассуждения, 3) от логико-позитивистского редукционизма теоретических высказываний к эмпирическим и пр.

В противоположность логическому позитивизму лингвистические аналитики подчеркивали, что используемый в обыденной жизни язык содержит множество различных подразделений, или «языковых игр». Логика функционирования формально одних и тех же слов в каждом из этих языковых подразделений, контекстов принципиально различна. Поэтому слова и выражения, которые внешне кажутся одинаковыми, по существу имеют несовпадающие значения и применяются на разных основаниях в зависимости от контекста их употребления.

Важнейшим понятием лингвистической философии является понятие «значение». Значение – это не некая особая реальная сущность и не абстрактный объект, заданный в языке формализованной семантики, а тот или иной способ употребления слова в определенном контексте.

Лингвистические аналитики считают, что философские проблемы возникают как раз в результате непонимания логики естественного языка. Поэтому и решены они могут быть лишь путем анализа именно языка, путем тщательного выявления и кропотливого описания многообразных контекстов словоупотребления.

Лингвистические философы считают, что «метафизические» псевдо утверждения возникают в результате нарушения правил употребления некоторых слов обыденного языка. При этом философские дискуссии порождаются отнюдь не всеми, а лишь некоторыми словами нашего языка, например, такими, как «знать», «реально», «в самом деле», «кажется», «вероятно», «истинно», «существует». Остается предположить, что именно эти слова обладают какими-то присущими им особенностями, представляющими особые возможности для злоупотребления ими.

Соответственно свою задачу аналитические философы видят в том, чтобы вскрыть источник «метафизических» псевдопроблем и выявить реальный, подлинный смысл слов, неправильно употребляемых философами-«метафизиками».

Идеалом лингвистических аналитиков стал философ, не формулирующий никаких философских, «метафизических» тезисов, не пытающийся решать мировоззренческие проблемы, не конструирующий онтологические и гносеологические системы, зато занятый высоко профессиональной и специализированной деятельностью по выявлению с помощью особой техники точного смысла слов и выражений, обнаружению и устранению бессмыслицы.

Л. Витгенштейн говорил, что в прошлом были великие философы, а теперь впервые в истории появились философы «искусные». Строго говоря, Витгенштейн не считал философию наукой, а философа ученым. Философ-аналитик занят анализом смысла слов и выражений обычного языка, описанием того, что реально дано в языке. Философия, таким образом, есть описательная дисциплина, но не в смысле описательной эмпирической науки, которая делает общие выводы на основе статистического подсчета разных случаев.

Язык интересует философа не в его чисто лингвистических качествах, а как носитель значений. При этом одно и то же значение может быть выражено разными языковыми средствами и даже в разных национальных языках. Значения философом могут быть выявлены путем своеобразного «идеального эксперимента», т. е. мысленного представления возможных ситуаций, в которых употребляется то или иное слово, «всматривания» в работу языка и фиксация того, что «непосредственно очевидно».

Изучение практики лингвистических аналитиков показало, что хотя они были, по их мнению, ярыми противниками «метафизики», сами на деле исповедывали особый вид «метафизики», выступающей в обличии техники языкового анализа. Представление о возможности устранить из науки специфически философскую мировоззренческую проблематику и превратить философию в разновидность специальной технической дисциплины оказалось мифом. Появилось понимание того, что надо выходить за рамки «философской терапии». В рамках анализа значений обыденного языка единственная возможность позитивной работы могла заключаться в том, чтобы исследовать значение не только тех слов и выражений, которые вызывают философские затруднения, но вообще разнообразных языковых форм безотносительно к их связи с философией. В этой связи лингвистический анализ выходит за рамки философии и превращается в некую специальную дисциплину, а обыденный язык – в объект научного изучения, что означает формулирование теорий и гипотез по всем правилам, принятым в современной науке.

История развития неопозитивизма показала несостоятельность противопоставления философских и специально научных проблем и потребность в исследовании философско-методологической проблематики науки. Представители последней исторической формы позитивизма – постпозитивизма вернулись к традиционным философским вопросам и предложили свой вариант философии науки.

Вопрос 59

Методологическая концепция Карла Поппера получила название «фальсификационизм», так как ее основным принципом является принцип фальсифицируемости (опровержимости) положений науки.

Что побудило Поппера положить именно этот принцип в основу своей методологии?

1) Логические позитивисты заботились о верификации утверждений науки, то есть об их подтверждении эмпирическими данными. Они полагали, что такого обоснования можно достигнуть посредством индуктивного метода — вывода утверждений науки из эмпирических предложений. Однако это оказалось невозможным, поскольку ни одно общее предложение нельзя вполне обосновать с помощью частных предложений. Такая асимметрия между подтверждением и опровержение ем общих предложений и критика индукции как метода обоснования знания, и привели Поппера к фальсификационизму.

2) Поппер верит в объективное существование физического мира и признает, что человеческое познание стремится к истинному описанию именно этого мира. Однако Поппер отвергает существование критерия истины – критерия, который позволял бы нам выделять истину из всей совокупности наших убеждений. Даже если бы мы в процессе научного поиска случайно и натолкнулись на истину, то все равно не смогли бы с уверенностью знать, что это — истина.

Подобно логическим позитивистам Поппер противопоставляет теорию эмпирическим предложениям. К числу последних он относит единичные предложения, описывающие факты, например: «Здесь стоит стол», «10 февраля 1998 года в Москве шел снег» и т. п. Совокупность всех возможных эмпирических, или, как предпочитает говорить Поппер, базисных, предложений образует некоторую эмпирическую основу науки, в которую входят и не совместимые между собой базисные предложения. Научная теория, считает Поппер, всегда может быть выражена в виде совокупности общих утверждений типа: «Все тигры полосаты», «Все рыбы дышат жабрами» и т. п. Утверждения подобного рода можно выразить в эквивалентной форме: «Неверно, что существует не полосатый тигр». Поэтому всякую теорию можно рассматривать как запрещающую существование некоторых фактов или как говорящую о ложности некоторых базисных предложений. Например, наша «теория» утверждает ложность базисных предложений типа: «Там-то и там-то имеется не полосатый тигр». Вот эти базисные предложения, запрещаемые теорией, Поппер и называет потенциальными фальсификаторами теории. Фальсификаторами — потому, что если запрещаемый теорией факт имеет место и описывающее его базисное предложение истинно, то теория считается опровергнутой. Потенциальными — потому, что эти предложения могут фальсифицировать теорию, но лишь в том случае, когда будет установлена их истинность.

Отсюда понятие фальсифицируемости определяется следующим образом: «теория фальсифицируема, если класс ее потенциальных фальсификаторов непуст». Фальсифицированная теория должна быть отброшена.

Поппер соглашается с тем, что ученые: стремятся получить истинное описание мира и дать истинные объяснения наблюдаемым фактам. Однако, по его мнению, эта цель актуально недостижима, и мы способны лишь приближаться к истине. Научные теории представляют собой лишь догадки о мире, необоснованные предположения, в истинности которых мы никогда не можем быть уверены.

Фальсификационизм Поппера был порожден глубоким философским убеждением в том, что у нас нет никакого критерия истины и мы способны обнаружить и выделить лишь ложь. Из этого убеждения естественно следует: понимание научного знания как набора догадок о мире — догадок, истинность которых установить нельзя, но можно обнаружить их ложность. Научные теории рассматриваются Поппером как необоснованные догадки, которые мы стремимся проверить, с тем чтобы обнаружить их ошибочность. Фальсифицированная теория отбрасывается как негодная проба, не оставляющая после себя следов. Сменяющая ее теория не имеет с ней никакой связи, напротив, новая теория должна максимально отличаться от старой теории. Развития в науке нет, признается только изменение

Поппер внес большой вклад в философию науки. Прежде всего он намного раздвинул ее границы. Логические позитивисты сводили методологию к анализу структуры знания и его эмпирическому оправданию. Поппер основной проблемой философии науки сделал проблему изменения знания — анализ выдвижения, формирования, проверки и смены научных теорий. Переход от анализа структуры к анализу изменения знания существенно обогатил проблематику философии науки.

Вопрос 60

Англ. философ и историк н. И. Лакатос предпринял попытку постр-я оригинал-го вар-та логики догадок и опровержений в качестве реконструкции проблемы роста знания. Предметом его анализа стала матем-ка.

Он обосновал идею конкуренции научно-исследовательских программ, лежащую, по его мнению, в основе развития науки. Особое знач-е в обосновании своей концепции Лакатос придавал изучению истории науки. Науч. программа, по Лакатосу, — основная ед-ца разв-я науч. знания.

С т. зр. его концепции разв-е науки представляет собой смену исслед-их программ. Иссл-кая пр-ма понимается как сов-ть и послед-ть теорий, связанных непрерывно развивающимся основанием, общностью основополагающих идей и принципов. Исходная теория тянет за собой вереницу последующих. Каждая из последующих теорий разв-ся на основе добавления доп. гипотезы к предыдущей.

Демаркация между «зрелой наукой» и «незрелой наукой» проводится Лакатосом по нескольким основаниям. Зрелая наука отличается тем, что:

1) предсказывает ранее неизвестные факты;

2) предвосхищает новые вспомогат. теории;

3) обладает эвристической силой;

4) располагает теоретической автономией.

Структура иссл-ой программы включает в себя жесткое ядро, фундаментальные допущения, правила «положительной» эвристики (предписывающие, какими путями прокладывать дальнейший ход исследований) и правила «отрицательной» эвристики (говорящие о запрещениях, о том, каких путей следует избегать). Фундаментальные допущения носят специфич. характер и принимаются за условно неопровержимые. Жесткое ядро представляет собой сов-ть конкретно-научных и онтологических допущений, сохраняющихся без изменения во всех теориях научной программы. Для сохранности «жесткого ядра» теории образуется «предохранительный пояс» дополнительных гипотез, которые могут видоизменяться, адаптируясь к аномалиям. Этим Лакатос стремился избежать крайностей фальсификационизма при оценке теорий, которые попадают в аномальные ситуации или сталкиваются с контрпримерами.

В развитии иссл-ких программ Лакатос выделяет две стадии: прогрессивную и регрессивную. На прогрессивной стадии особую роль играет положительная эвристика. Именно она стимулирует образование вспомогат. гипотез, расширяющих сферу применения программы, а также ее эмпирическое и теоретическое содерж-е. По достижению «пункта насыщения» развитие иссл-ких пр-м резко замедляется. Научно-иссл-ая пр-ма регрессирует, если теоретические объяснения отстают от роста эмпирических фактов. Вырождающиеся теории заняты в основном самооправданием. Новой исслед-ой программе трудно возникнуть. Эти трудности связаны с тем, что мало какие опровержения приведут к необходимости замены теории.

Техника методологического анализа исслед-ой пр-мы распадается на ряд ступеней: 1) выдвижение реконструкции иссл-кой пр-мы; 2) сравнение ее с действительной историей; 3) критика ее за отсутствие историчности или рациональности.

Евклидову программу, которая предполагает, что все можно дедуцировать из конечного множества тривиальных истинных высказ-й Лакатос называет пр-мой тривиализации знания. Эта пр-ма содержит сугубо истинные суждения, она не работает ни с предположениями, ни с опровержениями. Если евклидова теория располагает истину наверху и освещает ее естественным светом разума, то эмпиристская располагает ее внизу и освещает светом опыта. Но обе программы опираются на логическую интуицию.

Главное отличие позиции Поппера и Лакатоса состоит в том, что у Поппера обнаружение противоречия между теорией и эмпирическими фактами ведет к отказу от теорий. У Лакатоса сохраняется возможность так переформулировать некоторые допущения теории, что данные факты из опровержения становятся их подтверждением либо просто игнорируются.

Вопрос 61

Еще одним из представителей исторического направления философии науки был Майкл Полани (1891-1976), химик по профессии, известный своими работами в области философии науки.

Позиция Полани имеет свои отличия от взглядов Куна и Поппера в том отношении, что Полани отказывается от деперсонифицированного представления о научном знании. Именно такой подход ошибочно отождествлялся с объективностью Поппером и Куном. Поллани, напротив, утверждает: «Идеал безличной, беспристрастной истины подлежит пересмотру с учетом глубоко личностного характера того акта, посредством которого провозглашается истина». За это Поппер обвинил Полани в иррационализме. Сторонники Полани называли его позицию «посткритическим рационализмом».

Полани считал:

1) науку делают люди, обладающие определенным мастерством. Искусству познавательной деятельности и ее тонкостям нельзя научиться по учебнику, она дается лишь в непосредственном общении с мастером.

2) люди, делающие науку, не могут быть механически и просто отделены от производимого ими знания и заменены другими приобщенными к этому знанию только с помощью книг и учебников.

3) Полани пытается ввести в современную философию науки мотивы ценностной ориентации ученого, его научный опыт как внутреннее переживание, веру в науку, личную ответственность перед ней.

То большое количество учебного времени, которое студенты посвящают практическим занятиям, свидетельствует о важной роли, которую в этих дисциплинах играет передача практических знаний и умений от учителя к ученику. Из сказанного можно сделать вывод, что в самом сердце науки существуют области практического знания, которые через формулировки передавать невозможно». Знание такого типа Полани назвал неявными знаниями. Для Полани личностное знание – это интеллектуальная самоотдача, страстный вклад познающего. Ученый уверен, что установление истины имеет зависимость от ряда наших собственных, имплицитных оснований и критериев, которые не поддаются формальному определению.

Полани по-новому оценивает роль веры в познавательном процессе, отличая это понятие от трактовки веры в узком смысле как религиозной. По мнению ученого вера является источником знания. Разум опирается на веру как на свое предельное основание, но всякий раз способен подвергнуть ее сомнению. Использование в науке аксиом, постулатов и принципов уходит своими корнями в нашу убежденность, т. е. в широком смысле в веру в то, что мир есть совершенное гармоничное целое, поддающееся нашему познанию. Согласие явное и неявное, интеллектуальная страстность, наследование культуры – все это предполагает некое состояние нашего сознания, тесно связанное с верой.

Выделяют три основные области или три варианта соотношения мышления и речи в концепции личностного знания М. Полани

1) область неявного знания, словесное выражение которого несамодостаточ­но или же недостаточно адекватно. Ее называют областью «невыразимо­го». Это особое знание, основанное на переживаниях и жизненных впечатле­ниях. Они трудно поддаются передаче и социализации. Искусство стремится передавать эти знания своими средствами через внутренний мир и жизнь героя произведения.

2) эта область знания хорошо передается средствами речи и существует в виде некоторой информации.

3) называется областью «затруднительного понимания». Она находится между невербальным содержанием мышления и речевыми средствами, которые не в состоянии концептуализировать содержание мысли.

Принципиальные новации концепции М. Полани состоят в указании на то, что сам смысл научных положений зависит от неявного контекста скрытого знания, «знания как», имеющего в своих глубинных основах инструментальный характер. Смысл научного суждения формируется путем внутреннего прочтения текста «для себя» и усилий по его артикуляции «вовне», посредством языковой системы. Полани утверждает, что смысл неотделим и от той личной уверенности, которая вкладывается в провозгла­шаемое научное суждение. Исследователи творчества Полани считают, что к пересмотру основ традиционной концепции знания и создания своей концепции философ пришел под влиянием открытий в гештальтпсихологии.

Таким образом, традиция в науке, на которую указал Кун, согласно По­лани может быть как вербализованной, существующей в виде текстов, так и невербализованной в форме неявного знания. Последнее передается от учите­ля к ученику или от поколения к поколению на уровне непосредственной де­монстрации образцов деятельности или, как иногда говорят, на уровне соци­альных эстафет. Введенное М. Полани представление о неявном знании поз­волило значительно обогатить и дифференцировать общую картину форми­рования научных суждений. Он подвел к необходимости обдумывания новой модели роста научного знания, в которой учитывались бы действующие личностно-когнитивные механизмы познавательной деятельности.

Вопрос 62

Для того чтобы эффективно работать с проблемами, Холтон предложил такую компоненту анализа научной деятельности, как тематический анализ.

Тематическую структуру научной деятельности, по его мнению, можно считать в основном независимой от эмпирического или аналитического содержания исследований. Эта структура может играть главную роль в стимулировании науки. Дж. Холтон обращал особое внимание на то, что «имеется масса случаев, которые подтверждают роль научных предпосылок, эмоциональных мотиваций, разнообразных темпераментов, интуитивных скачков» не говоря уже о невероятном упорстве, с которым отстаиваются определенные идеи, даже противоречащие эксперименту. Тематическая ориентация ученого, раз сформировавшись, обычно оказывается долгоживущей, но и она может измениться.

«Тематический анализ» направлен на то, чтобы находить в науке черты постоянства или непрерывности, инвариантные структуры, которые не меняются даже после научных революций. Это подтверждается «древностью» большинства тем в науке. Истоки некоторых из них уходят в недра мифологического. В них собраны понятия, гипотезы, методы, предпосылки, программы, способы решения проблем, — т.е. те необходимые формы научной деятельности, которые воспроизводят себя на каждом этапе.

Дж. Холтон обсуждает понятие тематической оппозиции. Он считает, что одним из существенных результатов тематического анализа является та найденная закономерность, что альтернативные темы зачастую связываются в пары, как случается, например, когда сторонники атомистической темы сталкиваются с защитниками темы континуума. Ученый приходит к выводу, что новые теории возникают на стыке и при соединении принципов конкурирующих позиций. А новые темы появляются когда невозможно сблизить существующие, как, например, тему субъекта и объекта, классической и вероятностной причинности.

Сами темы, помимо сугубо научных признаков, включают в себя и индивидуальные предпочтения, личную оценку той или иной теории. Темы регулируют воображение ученого, являются источником творческой активности, ограничивают набор допустимых гипотез.

ТА во многом сближает естественнонаучное и гуманитарное знание, представляя тематизм как признак сходства между ними. По мнению Холтона, применение «ТА» очень эффективно. Оно предполагает подключение независимых и дополняющих друг друга направлений в науке. ТА позволяет локализовать научное событие в историческом пространстве и времени, а также обратить внимание на борьбу и сосуществование тем. Ибо темы не меняются во времени и в пространстве. В физике их можно насчитать больше сотни. Более того, «тематические структуры» выступают в качестве всеобщих определений человеческого интеллекта. И в этом своем качестве они надысторичны, т.е. не зависят от конкретно-исторического развития науки.

Существует еще вопрос о соотношении темы и проблемы. Сам автор подмечает неуниверсальность своей концепции и считает, что «как прошлая, так и современная наука содержит и такие важные компоненты, в отношении которых тематический анализ, судя по всему, не слишком полезен. Вместе с тем тематический анализ выводит на изучение глубинных предпочтений ученого, он связывает анализ науки с рядом других современных областей исследований, включая исследование человеческого восприятия, процессов обучения, мотивации и даже выбора профессии.

Вопрос 63

Томас Кун (1922) — представитель историко-эволюционистского направления, американский историк и философ. Рассматривал проблему соотношения философии и истории науки.

Концепция Т. Куна находилась в резкой оппозиции К. Попперу и неопозитивизму. По мнению Куна, базисом и основным материалом эпистемологии должна стать именно история науки. Наука— это не система знаний, а прежде всего деятельность научных сообществ. В такой постановке проблемы нормативность и логико-методологическая суверенность научного знания становились зависимыми от господствующего способа деятельности научного сообщества, от дисциплинарной матрицы и «парадигмы», которая формировалась в его недрах. Понятие научного сообщества прочно вошло в обиход всех областей науки. Научное сообщество составляют исследователи с определенной специальностью и сходной научной подготовкой.

Роль научного сообщества в процессе развития науки: 1. Представители данного сообщества упорядочивают систему представлений о предмете и развитии той или иной науки. 2. Для них характерен универсализм, при котором ученые в своих исследованиях и в оценке исследований своих коллег руководствуются общими критериями и правилами обоснованности и доказательности знания. 3. Коллективный характер накопления знания. Ученый может быть понят и воспринят как ученый только в его принадлежности к определенному научному сообществу. 4. Все члены научного сообщества придерживаются определенной парадигмы. Парадигма-признанные всеми научные достижения, которые определяют образцы постановки и решения научных проблем.

Наиболее глобальным является сообщество представителей естественных наук. В нем выделяется уровень физиков, химиков, зоологов и т.д., затем выделяются подуровни и т.д. Т.о. научное сообщество углубляет дальнейшую дифференциацию научного знания.

Куновская модель развития науки предполагает чередование эпизодов «конкурентной борьбы между различными научными сообществами. Период господства принятой парадигмы, сменялся периодом распада парадигмы, что отражалось в термине «научная революция». Победа одной из сторон вновь восстанавливала стадию нормального развития науки.

Допарадигмальный период отличался хаотичным накоплением фактов. Выход из данного периода означал установление стандартов научной практики, теоретических постулатов, точной картины мира, соединение теории и метода. Смена научной парадигмы, переход в фазу «революционного разлома» предусматривает полное или частичное замещение элементов дисциплинарной матрицы, исследовательской техники, методов и теоретических допущений. Всеобщие критерии научной рациональности, по мнению Куна, имеют относительный характер. Т.к. каждая парадигма опирается на выработанные в недрах своей проблемной области стандарты и критерии, они не обязательно должны соотноситься со стандартами формальной логики, хотя и не должны противоречить им. Поэтому достаточно сложно говорить о демаркации, отделяющей науку от других форм интеллектуальной деятельности. Она устанавливается каждый раз сызнова.

По Куну, для науки не существует единого и универсального метода. Взгляд ученого на мир детерминирован, задан его приверженностью к парадигме и зависит от исторических и социальных факторов. Структура парадигмы: 1) символические обобщения— законы и определения наиболее употребляемых терминов.
2) совокупность метафизических установок, задающих ту или иную онтологию универсума. 3) в структуру парадигмы входит совокупность общепринятых стандартов, «образцов» — схем решения некоторых конкретных задач.

Кун выдвигает тезис о «несоизмеримости» парадигм. Он отрицает преемственность в истории развития науки. Кун в дальнейшем заменил понятие парадигмы дисциплинарной матрицей, учитывающей как принадлежность ученых к определенной дисциплине, так и систему правил научной деятельности.

Структура д. м.: 1) «символические обобщения». Здесь имеются в виду те выражения, которые используются членами научной группы без сомнений и разногласий. 2) Необходимые предписания (или метафизические парадигмы). 3) Ценности, признанные в рамках данной дисциплины. 4) «Образцы».

Кун выявляет следующие характеристики добротной теории (стандартные критерии оценки адекватности):
1) Точность: следствия, дедуцируемые из теории, должны соответствовать результатам экспериментов и наблюдений. 2) Непротиворечивость, причем не только внутренняя, но также с другими принятыми теориями, применимыми к близким областям природы. 3) Широкая область применения. 4) Простота. 5) Плодотворность, открывающая новые горизонты исследования.

Но эти требования часто противоречат друг другу. Период нормальной науки характеризуется прогрессом, расширением и уточнением парадигмы. Симптомами научной революции, кроме бросающихся в глаза аномалий, являются кризисные ситуации в объяснении и обосновании новых фактов, борьба старого знания и новой гипотезы, острейшие дискуссии. Научная революция — это длительный процесс.

Вопрос 64

Эволюционная эпистемология рассматривает познание как момент эволюции живой природы и описывает механизмы познания в эволюционном ключе. Эволюционная эпистемология основывается на идее идентичности биологической эволюции и познавательного процесса, а познавательный аппарат человека рассматривает как механизм адаптации, развитый в процессе биологической эволюции.

Существуют два значения эволюционной эпистемологии. В первом случае эволюционная эпистемология ориентирована на объяснение развития средств (органов познания), форм и методов познания при помощи эволюционной схемы, во втором – на эволюционное объяснение самого содержания знания. Согласно первому, акцент в исследовании приходится на вопросы эволюции органов познания, познавательных способностей, обеспечивающих возможность адекватного отражения мира. Первый вариант трактовки эволюционной теории называют «эволюционная теория познания» (ЭТП). Во втором случае эволюционная эпистемология определяется как «эволюционная теория науки» (ЭТН). Она и является в собственном смысле слова концепцией философии науки.