Кого и на каком основании мы относим к представителям экзистенциализма?

Экзистенциализм как философское направление сформиро­вался в 20-е годы XX в. Первые упоминания о нем появились в европейских обзорах по философии в кон. 20-х годов, и оно было оценено тогдашней академической мыслью как странное и бесперспективное. Но уже вскоре ведущие представители это­го течения были возведены в ранг классиков философской мысли XX в. Традиционно к экзистенциализму как философ­скому направлению, разделяющему общие теоретико-методоло­гические установки, принято относить К. Ясперса, М. Хайдеггера, Г. Марселя, Ж. П. Сартра, А. Камю. Различают экзистенци­ально-ориентированные философские учения и собственно экзистенциалистскую философию или экзистенциализм. К пер­вым относятся все философские учения, в которых акцент сде­лан на проблеме человека и его существования. В этом смысле находят экзистенциальные мотивы даже в творчестве философа Нового времени Б. Паскаля, а к самым ранним формам экзи­стенциального философствования относят учения русских фило­софов Н. А. Бердяева и Л. Шестова, испанского писателя М. де Унамуно. Выявление же специфической программы экзи­стенциализма как единого, хотя и неоднородного иррационалистического направления современной философии связано с по­явлением в 1927 г. работы М. Хайдеггера (1889—1976) «Бытие и время».

Принято различать религиозный (Л. Шестов, Н. А. Бердя­ев, К. Ясперс, Г. Марсель) и так называемый атеистический (М. Хайдеггер, Ж. П. Сартр, А. Камю) экзистенциализм. Кро­ме того, различают национальные формы экзистенциализ­ма — немецкий экзистенциализм (М. Хайдеггер, К. Ясперс), французский экзистенциализм (Г. Марсель, Ж. П. Сартр, А. Камю), испанский экзистенциализм (М. де Унамуно, X. Ортега-и-Гассет) и др.

Три философских течения оказали решающее влияние на идейное формирование экзистенциализма как направления, сделавшего вопрос о существовании человека главным пунк­том своего размежевания с классической философией. Во-первых, предэкзистенциализм датского философа С. Кьеркегора (1813—1855), выраженный в идее самодостаточности отдельно­го человека с его личной судьбой и субъективной истиной перед лицом истории. Именно Кьеркегор придал понятию «эк­зистенция» то философское значение, в котором оно употреб­ляется в экзистенциализме. Экзистенция, или подлинное су­ществование, является результатом выбора человеком самого себя, своей собственной уникальной идентичности и характе­ризуется неустойчивостью, выражаемой в понятиях «страх», «сомнение» и «трепет». Во-вторых, это философия жизни, от Ницше до Дильтея, которая впервые раскрыла радикальную недостаточность мышления и дала острую критику рациона­лизма. И наконец, феноменологический метод Э. Гуссерля, по­зволивший придать онтологический статус таким психическим переживаниям человека, как «страх», «отчаяние», «забота», «трепет» и т. д.

Хотя многие представители (М. Хайдеггер, А. Камю) дан­ного философского направления отрицали свою принадлеж­ность к экзистенциализму, подчеркивая своеобразие и неповто­римость своего философского учения, тем не менее можно выделить некоторые общие теоретико-методологические уста­новки и принципы, которые позволяют рассматривать экзи­стенциализм как особое направление современной западной философии.

Общим для всех экзистенциалистов является трактовка сущ­ности человека как экзистенции, как особого вида бытия — «здесь-бытие», «для-себя-бытие». Экзистенциалисты утверждают открытость, неопределимость человеческого бытия, которое по­стоянно выходит за свои пределы, или «трансцендирует». Экзи­стенция есть становящееся целое, недоступное рационалистиче­скому мышлению, которое исходит из противопоставления субъекта объекту. Человеческое бытие «неуловимо» сетью логи­ческих понятий, поскольку является, по выражению М. Хайдеггера, цельным «вот»-бытием, о котором нельзя сказать, что оно «состоит из...», а — «может». Возможности богаче сущего или наличного бытия, поэтому только через человека осуществляет­ся полнота бытия. Захваченные бытием, мы открываем себя.

Человек, по мнению экзистенциалистов, лишен какой-либо заданной природы, определяющей его личностное бытие, он ничем не детерминирован, он «есть не что иное, как проект самого себя» (Сартр). Задача человека — стать подлинным че­ловеком посредством вопрошания о смысле бытия, посредст­вом эмоционального переживания своей связи с миром.

Столь же общим моментом для всех экзистенциалистов яв­ляется критика науки за отождествление бытия и сущего, за овеществление человека, за сведение, особенно позитивистами, всей системы ценностей культуры исключительно к научному познанию. В этом смысле они выступают как представители антисциентизма в философии. По мнению экзистенциалистов, философия является не наукой, а способом переживания ин­дивидом своего собственного существования в его подлинно­сти, «творческим постижением человеческим духом смысла своего существования» (Н. А. Бердяев).

При этом подлинность человеческого бытия феноменологи­чески обнаруживает себя не в опыте повседневной жизни, ког­да мы попадаем в плен вещам или сущему, а в пограничных си­туациях — ситуациях болезни, вины, катастрофы, смерти. Именно в пограничных ситуациях сознание обнаруживает себя как страдающее, чувствующее, смертное, озабоченное и как сво­бодное сознание, а не безличное существование. «Никогда мы не были так свободны, как в период фашистской окуппации Франции»,— провозгласил Ж. П. Сартр.

Проблема личности и общества — еще одна сквозная тема для всех представителей экзистенциализма. Человек не консти­туирован историей, а заброшен в нее, поэтому любые социаль­ные образования нужно принимать лишь в значении обстоя­тельств, а не как целеуказания. Человек должен перестать ис­кать в истории свое предназначение и оправдание. Внутренняя убежденность, «безусловные очевидности» жизненного мира первичны по отношению к любой стратегии исторического действия. Человек как единственный творец ценностей «осуж­ден» на свободу, свобода человека понимается при этом как абсолютная внутренняя свобода выбора. Этот тезис приводит, особенно во французском экзистенциализме, к противопостав­лению личности и общества.

Так, по А. Камю, абсурд — это фундаментальный и единст­венно возможный тип взаимодействия между личностью и со­циальным целым. А Ж. П. Сартр отрицает существование объ­ективной или априорно заданной системы ценностей и норм. Человек сам определяет для себя ценности, расшифровывает знамения, определяет значимость своих чувств, т. е. его выбор всегда индивидуален, даже если он касается всего человечест­ва¹. В этом смысле Ж. П. Сартр определяет человека как «бытие-для-себя». Соответственно только сам человек несет всю полноту ответственности за свой выбор. Неизбежным следст­вием индивидуальности выбора является конфликт с другим «бытием-для-себя». Общество рассматривается экзистенциали­стами как внешняя, безличная, «сминающая» индивидуаль­ность отдельного человека сила. Безосновностъ свободы, ее неу­корененность в социальном мире — общий тезис всех представи­телей экзистенциализма.

67. Почему художественная литература явилась более адекватной формой выражения философии экзистенциалистов, чем их философские трактаты?

Экзистенциализм как философское направление в центр своего исследования поставил индивидуальные смысложизненные вопросы — вины и ответственности, решения и выбора,
отношения к своему призванию и смерти, подлинности и не­ подлинности существования. А. Камю даже провозгласил в ка­честве основного вопроса философии вопрос о том, стоит ли
жить, а в качестве единственной действительно серьезной фи­лософской проблемы — проблему самоубийства. Можно ска­зать, что в осознании кризиса человека в современную эпоху экзистенциалисты достигли гораздо большего, чем все осталь­ные направления западной философии.

Для экзистенциалистского самоопределения философии ха­рактерно представление о философии как способе подлинного существования, особым образом переживающего свою связь с миром. Все философы-экзистенциалисты подчеркивали лич­ностный характер философствования. Вопрос о бытии ставится здесь не независимо от философа, а именно так, как он пере­живается мною как личностью-философом. «Философия име­ет смысл только как человеческий поступок. Ее истина есть, по существу, истина человеческого присутствия... А это присут­ствие сбывается в свободе». Личностное начало имеет онтоло­гическое значение в философии экзистенциализма. Поэтому так важна для, философа настроенность на «бытие», которое, в отличие от сущего, не объективируется, а потому не может быть постигнуто рациональными средствами научного позна­ния или понятийными схемами классической философии. По­иск иного, отличного от классической философии языка философствования привел М.Хайдеггара к рассмотрению поэтического языка и живописи в качестве наиболее адекватных способов обнаружения бытия. А французские экзистенциали­сты не только признали искусство подлинным языком фило­софствования, но и реализовали этот принцип в своем художе­ственном творчестве. А. Камю считал, что искусство призвано внести посредством совершенных художественных творений предельную ясность в понимание человеком смысла своего су­ществования в мире. Его романы «Посторонний» (1942) и «Чума» (1947) являются различными формами самораскры­тия абсурда как отношения человека и мира. Художественный бунт, по А. Камю, есть активное отрицание абсурда и зла, да­ющее человеку надежду и возможность остаться самим собой. Перефразируя Р. Декарта, А. Камю провозглашает принцип: «Я бунтую, а следовательно, мы существуем». Пьесы Ж. П. Сартра «Мухи», «Дьявол и Господь Бог», роман «Тошнота» гораздо больше соответствуют личностному, творческому, эмоциональ­но-настроенному, открытому характеру экзистенциального фи­лософствования, чем его собственно философские тракта­ты — «Бытие и ничто», «Критика диалектического разума». Подчеркивание ценности искусства как способа обнаружения подлинного бытия — общая черта экзистенциалистского само­определения философии.