Психоанализ возник как направление в психиатрии, и большинство его теоретиков — врачи-психиатры. Какое отношение он имеет к философии?

Действительно, на первый взгляд кажется, что психоанализ имеет весьма отдаленное отношение к философии, связь их вовсе не очевидна. Ведь сам Фрейд еще в студенческие годы пове­сил на стену своей комнаты лозунг: «Работать, не философст­вуя!», а в более зрелом возрасте, иногда иронически заявлял, что не читает философов, так как имеет несчастье не понимать их. Но в те же студенческие годы он занимался в семинаре у фило­софа Ф. Брентано и даже перевел на немецкий один из томов сочинений Д.-С. Милля, а в 1912 г. вступил в «Общество позити­вистской философии». А еще позднее, как сообщают некоторые биографы, проявлял заметный интерес к трудам Ницше и Шо­пенгауэра. Таким образом, личное отношение основателя психоа­нализа к философским доктринам было противоречивым. Но одно дело — личные философские пристрастия, а совсем дру­гое — реальные философско-методологические основы и выводы, которых ученый может и не замечать, не сознавать.

Учение Фрейда, не будучи строго философским, имеет значи­тельный мировоззренческий потенциал. Он связан прежде всего со специфическим осмыслением Фрейдом человека и культуры. В основе его лежало убеждение Фрейда в антагонизме природно­го начала в человеке, сексуальных и агрессивных импульсов бес­сознательного, с одной стороны, и, с другой стороны, культуры. Причиной этого антагонизма на внутрипсихическом уровне (про­тиворечия между «Оно», «Я» и «Сверх-Я», между цензурой и же­ланиями) является культура с ее идеалами, нормами, требования­ми. Культура, по Фрейду, основана на отказе от удовлетворения желаний бессознательного и существует за счет сублимированной энергии либидо.

Следствием такого понимания культуры стала романтиче­ская критика ее, которая сначала была направлена против от­дельных институтов культуры, но позднее акцент был перене­сен на культуру в целом. В работе «Неудовлетворенность в культуре» (1930) Фрейд приходит к заключению, что про­гресс культуры ведет к уменьшению человеческого счастья и усилению чувства вины из-за растущих ограничений для реа­лизации природных желаний.

При объяснении происхождения и сущности институтов культуры Фрейд исходил из убежденности в подобии индивидуа­льных и коллективных психологических закономерностей, а так­же в одинаковости механизмов формирования нормальных и па­тологических явлений психики. Это позволило ему, усмотрев сходство между симптомами невроза навязчивости и религиозны­ми обрядами, объявить религию «коллективным неврозом», а на­личие в психике человека типичных форм реагирования (эдипов комплекс) и коллективных символов указывает, по его мнению, на реальные события в истории человечества, памятью о которых выступают данные психические феномены. Фрейд выдвинул гапотезу о наличии коллективного бессознательного психического наследства, проявляющегося в мифах, сказках, произведениях ис­кусства и т. д.

Независимо от Фрейда и более обстоятельно эту идею раз­рабатывал К. Г. Юнг в своем учении об архетипах коллектив­ного бессознательного.

Из всех представителей психоанализа наибольшую близость к философии и философскую глубину демонстрирует Э. Фромм. Он получил философское образование и психоаналитическую подготовку, испытал влияние идей как Фрейда, так и Маркса, Фейербаха, Спинозы. Поэтому Фромм прямо ставит философ­ские проблемы, трактовку которым он старается дать с позиций психоанализа (неофрейдизма). Одна из самых важных для него — проблема свободы, которую он считает психологической. Фромм подробно проанализировал феномен «страха свободы» и описал наиболее типичные механизмы бегства от нее. Среди других проблем философско-антропологического характера долж­на быть названа и проблема человеческого существования, вы­текающая из биосоциальной его природы. Непродуктивное ее решение в истории связано с распространенными типами соци­альных характеров: потребительским, эксплуататорским, нако­пительским, рыночным; однако будущее, по Фромму,— за про­дуктивным характером, ориентированным на любовь и бытие в противоположность обладанию, способным реализовать твор­ческие потенции своей природы.

Отдельную страницу при рассмотрении вопроса об отноше­нии психоанализа и философии составило бы освещение связей его с философией науки. Эта страница была открыта в 30-е годы обсуждением методологических оснований психоанализа, дискус­сии вокруг которых не утихли и к настоящему времени. Образно выражаясь, психоанализ выполнил в методологии науки роль, подобную той, что в истории генетики сыграла муха дрозофила, на которой были выполнены бесчисленные эксперименты по изучению законов наследственности. Они позволили уточнить критерии научности, расширить и углубить понимание такого феномена, как наука.