Какое влияние оказал психоанализ на науку и культуру XX столетия?

Без преувеличения можно сказать, что это влияние очень велико и разнообразно. В сборнике «Фрейд и XX век» (1958), где была сделана попытка всесторонне оценить место австрий­ского ученого в науке и культуре столетия, Фрейда ставят в один ряд с Марксом и Эйнштейном, причем — первым но­мером в этом списке. Фрейд более, чем кто-либо другой, спо­собствовал изменению образа человека, отказу от просветите­льского понимания его как пото 8ар1еп$ (т. е. существа разум­ного, мыслящего, сознательного). Для многих западных обывателей слово «психоанализ» превратилось в синоним сло­ва «психология».

Психоанализ возник как рабочая гипотеза З. Фрейда, и долгое время его существование было связано исключитель­но с Фрейдом и небольшой группой последователей австрий­ского ученого. Ко второму десятилетию XX в. психоанализ вы­ходит из изоляции и начинает распространяться, приобретая все новых и новых сторонников в различных странах. Он раз­вивается и как теория, проникая в сферы, весьма далекие от области его возникновения — психотерапии. Растет влияние психоанализа на самые разные отрасли общественного созна­ния; к началу 30-х годов оно становится уже весьма заметным. После Второй мировой войны (кон. 40-х — 50-е годы) для пси­хоанализа наступает эпоха расцвета. Психоаналитические тео­рии доминируют в психиатрии и педагогике (особенно в США), широко применяются в ряде областей гуманитарного знания — в психологии, социологии, этнографии, философии, искусствоведении, драматургии.

Свои соображения в области этнографии Фрейд высказал в работе «Тотем и табу» (1912— 1913). Антропологические гипо­тезы Фрейда вдохновили многих ученых-этнографов, одни из которых стали их развивать и систематизировать (Геза Рохейм), а другие, проведя полевые исследования и убедившись в неточ­ности этих гипотез, создали, отталкиваясь от них, свои собст­венные концепции. Так, Б. Малиновский пришел к выводу о том, что эдипов комплекс отнюдь не универсален в том виде, как его описал Фрейд, а Р. Бенедикт и М. Мид продемонстрировали пластичность человеческой природы, считавшейся у Фрейда неизменной, и строгую зависимость особенностей психики от особенностей культуры.

Еще одним феноменом, подступиться к объяснению которо­го подтолкнула Фрейда логика развития его теории, было ли­дерство. В работе «Массовая психология и анализ Я» (1921) основатель психоанализа обращает внимание социальных пси­хологов на либидную основу связей между индивидами в груп­пе. Эти идеи Фрейда создали теоретическую предпосылку соци­ально-психологического анализа политических отношений и за­ложили основы политической психологии как отрасли знания.

Яркой иллюстрацией объяснительных возможностей фрей­дизма стал анализ личности Леонардо да Винчи. Австрийский ученый предложил искать разгадку его творчества и личности в обстоятельствах раннего детства. Анализируя дневники и, особенно, воспоминания раннего детства великого гения Воз­рождения, Фрейд выдвинул несколько гипотез об особенностях его психосексуального развития («Леонардо да Винчи и воспо­минание его детства», 1910). Раннее сексуальное любопытство, разбуженное во младенчестве, и тоска по матери, разлученной с ним в тот же период,— таковы, по Фрейду, главные пружины неутомимого исследовательского энтузиазма Леонардо. Данным примером исторического психоанализа Фрейд положил начало целому жанру — жанру патографии. Впоследствии он еще не­сколько раз предпринимал патографические исследования, объектами которых стали Ф. М. Достоевский и американский президент Вудро Вильсон. От этих исследований Фрейда до наших дней тянется традиция патографических изысканий в области политологии и искусствоведения.

Но, пожалуй, наибольшее влияние оказало учение Фрейда о бессознательном. И хотя он не был его первооткрывателем, а психоаналитическая теория бессознательного не являлась един­ственной в этом вопросе, именно она целые десятилетия «задава­ла тон» в трактовке данного феномена, значительно поспособст­вовав пропаганде проблематики бессознательного как среди уче­ной, так и среди широкой публики.