Отношение к гностикам

Для выявления отношения Плотина к гностикам требуется анализ не только трактата «Против гностиков», но и «О природе и происхождении зла». Из первого из указанных следует, что Плотин интересовался гностицизмом не только по тогдашним публикациям. Так, он упрекает гностиков в следующем: «Они уверяют, что высшие силы, послушавшись призыва и ведомые словом станут служить нуждам любого из тех, кто обучен ими подобным трюкам: неким мелодиям, звукам, особым образом направленным вздохам, шипящим плачам, взываниям и т.п., чему приписывается магическая власть над истинно сущим» (II, 9, 14). Известно, что гностические секты были закрытыми. Техника постижения, вырабатываемая их адептами, становилась прерогативой только данной секты. В приведенном фрагменте есть намек на знакомство с этой техникой.

Плотин в целом не приемлет гностицизма и не жалеет бранных слов для не согласия с ними. Однако трактат «О природе и происхождении зла», написанный в поздний период его жизни, говорит о том, что гностицизм не оставлял его в покое. В этом трактате Плотин как бы изменяет самому себе. Он отказывается от близкого Аристотелю понимания зла и развивает идею достаточно созвучную гностицизму.

Плотин для своего толкования природы зла выбирает место из диалога Платона «Теэтет» (176а): «Зло не погибает, но существует в силу необходимости; что у богов его нет; что оно постоянно блуждает вокруг смертной природы, по всей здешней области». Плотин приходит к выводу, что не бытие (μή ούσία) и бытие (ούσία) являются противоположностями. С бытием вообще связано благо, которому противостоит «природа и начало зла, каковы бы они ни были. В самом деле, – продолжает он, – и то и другое – начала, одно начало зол, другое – начало благ» (I, 8, 6). Этот дуализм, свойственный гностикам, Нумению, манихеям, никак не вяжется с учением Аристотеля, согласно которому ούσία есть то, что не имеет себе противоположности (Мет., 1087в 2). Этот дуализм не приняли ближайшие последователи Плотина. Прокл, например, резко отрицательно высказался об этом в специальном трактате «О самостоятельном существовании зла» (23, I, 1).

Необходимость зла Плотин объясняет двояким образом, которые связаны с вопросом о творчестве. В первом случае он исходит из объяснения самого Платона, согласно которому, Демиург, обращаясь к созданному им, говорит: «Поскольку вы созданы, вы не бессмертны, однако мною вы никогда не будете разрушены» (Тимей, 41b). Избежать зла, по Платону, можно «стяжав добродетель и отделив себя от тела» (Теэтет, 176b). Это совпадает с учением гностиков.

Второе объяснение дает сам Плотин: «Поскольку существует не одно только благо, необходимо, чтобы в исхождении из него, или, если кто-либо пожелает выразиться иначе, беспрерывного нисхождения и отпадения от него было последнее, после которого уже нет и не может возникнуть ничего, именно это последнее и будет зло. И как в силу необходимости существует то, что после первого, так же существует и последнее – не что иное, как материя, не имеющая уже ничего больше от него. Вот такова необходимость зла» (Enn. I, 8, 7). Это тоже близко учению гностиков о потере творческой силы по мере удаления от источника. Материя – зло, т.к. не имеет ничего больше от блага в силу того, что она оказалась последней в нисхождении.

Оба аргумента в пользу самостоятельности зла говорят о том, что Плотин, несмотря на беспощадную критику гностицизма, до конца был озабочен вопросом о творчестве, его онтологической, гносеологической и этической сторонами. И при этом не смог избежать влияния последних.