Технэ и творчество

Термин технэ (τέχνη) у Аристотеля имеет несколько значений: искусство, мастерство, искусный, искусственный, способность, умение. Правда для обозначения умения и способности он иногда применяет и другой термин δύνα̃μις в значении потенциальности, возможности. Технэ связано с созиданием, подобно природе способствует возникновению вещей, имеет дело с общим и касается причин явлений. «Всякое искусство имеет дело с возникновением, а быть искусным – значит разуметь (θεωρείν), как возникает нечто из вещей, могущих быть и не быть и чье начало в творце, а не в творимом» (Никомахова этика,1140а 12-15).

Технэ по природе своей зависит от истинности видения или позиции творца. Но творчество само по себе индифферентно истине и заблуждению: «Искусство [и искусность] – это некий причастный истинному суждению склад [души], предполагающий творчество, а не искусность в противоположность ему есть склад [души], предполагающий творчество, но причастный ложному суждению, причем [и то и другое] имеет дело с вещами, которые могут быть и такими и инакими» (Никомахова этика, 1140а 21-24). Истинность искусства зависит как от опыта (практические знания, навыки), так и от способностей. В Топике (145а 15) противопоставляются практические знания и навыки [δύνα̃μις] изготовления вещей. Это разделение внутри опыта. С практическими знаниями связно "почему", а с навыками - "что". Иногда опыт толкуется Аристотелем более узко как только навык: «Имеющие опыт знают "что", но не знают "почему", владеющие же искусством знают "почему", т.е. знают причину» (Метафизика, 981а 27-30). Это "почему" формируется все-таки на основе обобщения опыта: "Опыт создал искусство, а неопытность – случай. Появляется же искусство тогда, когда на основе приобретенных на опыте мыслей образуется один общий взгляд на общие предметы» (Метафизика, 981а 5-7).

Способности имеют прямое отношение к творчеству и несут двойную функцию: с одной стороны, они являются основой созидания, с другой – ограничением знания и опыта (навыков). Аристотель отказывается от Платоновой теории одержимости. Он употребляет слово ένθουσίασις (неистовство, божественное вдохновение, восторг, одушевление), образуя его от глагола ένθουσίαζω, восходящего к прилагательному ενθεος ("имеющий внутри себя бога", "обуреваемый", "обуянный", "одержимый") в значении "выходить из себя" и выступать от имени "вселившегося" в человека бога. Искусству свойственна как одержимость, так и одаренность: «Поэзия - удел человека или одаренного, или одержимого (μα̃νία): первые способны к <душевной> гибкости, а вторые к исступлению» (Поэтика, 55а 32 -33). Безусловное предпочтение отдается первому: «Одаренные люди, постепенно развивая <свои способности>, породили из своих импровизаций поэзию» (Поэтика, 48b 21-23). Сам Аристотель толковал исступление как отступление от правильного расчета, отступничество от разума (Ник. этика, 1145b 11).

Способностями обладает как тело, так и душа. Взаимоотношения между телом и душой не простые. «Душа есть причина и начало живого тела» (О душе, 415b 7). Это следует понимать так, что «все естественные тела суть орудия души» (там же, 19). В качестве причины душа выступает в трех смыслах: как то, откуда движение; как цель; как сущность. Кроме того, душа есть энтелехия – основание (λόγος) сущего в возможности. Основанием творчества является мастерство. «Мастерство, – пишет Аристотель, – есть основание (λόγος) произведения, существующее без материи, ибо чем располагает мастерство, то в результате и возникает..." (О частях животных, 640а).

Душа имеет четыре части: 1) научная (ее добродетель мудрость); 2) рассчитывающая (ее добродетель рассудительность); 3) стремящаяся, или влекущаяся (ее добродетели – нравственные добродетели); 4) питательная, растительная, вегетативная (добродетелей не имеет) (Никомахова этика, 1139а -11144b, 1102b 29-30). Совершенство души состоит в единстве и полноте реализации ее составных частей, между которыми должна быть соблюдена гармония. Иначе наступает στάσις – разлад (буквально "мятеж"), т.е. то, что у Платона описано в Федре как "колесница души" (разрывание души на части).

Мудрость как движущая причина ничего не производит, т.к. ее предмет вечность и неподвижность. Мудрость относится к формальной причине (Политика, 1325b 16). Рассудительность не противостоит и не может в принципе противостоять влечению. Как рациональное, так и иррациональное могут оказывать влияние на наши поступки. Лучшая часть души – ум, поскольку он источник действия. Ум в душе божественен и поэтому бессмертен, тогда как человеческая душа подобно человеческому телу смертна (Никомахова этика, 1177b 27-29, 1178а 19-23). Однако ум бессмертен, но не в индивидуальном смысле. Самого "механизма" действия души в процессе творчества Аристотель не раскрывает. Не раскрывает он способа воздействия души на тело.