Музыкальное образование в эпоху Средневековья

Вся средневековая культура формировалась, как уже отмечалось, под воздействием религиозного мировоззрения, поэтому главное место в образовании занимала церковная музыка и церковное обучение, сосредоточенное в школах при монастырях. Учащихся воспитывали в духе христианской религии и нравственности, учили читать и писать на латинском языке, на котором велось богослужение. Дети учились чтению молитв, церковному пению, счету. Процесс обучения был трудным и длительным, рассчитанным на механическое запоминание.

При соборах, при кафедре епископа открывались кафедральные или соборные школы. Содержание образования в них составляло богословие и так называ­емые «семь свободных искусств»: грамматика, риторика, логика, которые состав­ляли trivium, и арифметика, геометрия, астрономия и музыка – kvadrivium.

В XII столетии при соборе Парижской Богоматери работала композиторская школа Леонина и Перонина, сыгравшая фундаментальную роль для всей про­фессиональной музыки будущего и явившаяся основоположницей в обучении полифонии.

В эпоху позднего средневековья ведущими центрами развития светского музыкального воспитания и образования постепенно становятся университеты. Правда, Universitas magistrarum et scolarium – университетская корпорация магистров и студентов – отнюдь не сразу стала очагом светской культуры, ибо она зародилась в недрах католической церкви. Ее генезис восходит к монастырским школам, уже во времена Карла Великого дифференцировавшимся на «внутрен­ние» («interna»), открытые лишь для монастырской братии, и «внешние» («externa»), доступные для светского населения. Выдвинувшаяся на рубеже XI – XII вв. со­борная школа постепенно вовлекала в орбиту своего воздействия все большее число горожан и в результате тоже испытывала влияние светского начала.

Со временем духовенство разрешает магистрам и учителям создавать свои школы, относительно свободные от церковных установлений. И, наконец, на рубеже XII и XIII столетий в Париже на основе знаменитой соборной школы Нотр-Дам возникла университетская корпорация. Указом Филиппа Августа ей были дарованы особые привилегии. Превратившись по мере своего развития в новую, специфически городскую форму просветительской организации, она неизбежно вступила в противоречие с породившей ее католической церковью, став со временем оплотом городской светской культуры.

Однако, несмотря на это, ее студенты, по имеющимся данным, были обязаны изучать григорианское пение, хорошо знать церковный музыкальный обиход. Музыкальная образованность с самого начала высоко ценилась в университете кой среде. Наряду с астрономией, математикой, физикой, студенты обязательн постигали музыку.

Неслучайно многие музыкально-теоретические трактаты в эпоху позднег средневековья исходили именно из университетских кругов. Причем магистры университетских корпораций нередко являлись не только музыкальными теоретиками, но и профессиональными композиторами, исполнителями или просто любителями музыки, хорошо знавшими духовную и разнообразную светскую бытовую музыку.

В Германии университет, в котором изучалась музыкальная наука, был осно­ван в Гейдельберге в 1386 г. – гораздо позже, чем во Франции и в соседней с Германией Австрии (Вена, 1365 г.). Начиная с XII в. в университетах создавались певческие школы. Монастырские и кафедральные певческие школы являлись основными очагами профессионального музыкального образования, из их стен вышло большинство видных музыкальных деятелей того времени. Одной из важнейших певческих школ была «Схола канториум» при папском дворе в Риме, по­служившая образцом для учебных заведений аналогичного типа в городах Западной Европы.

В IV-V вв. в странах Западной Европы появляется литература, посвященная теоретическим вопросам музыки и ее обучению: «Шесть книг о музыке» Августина, «О музыке» Марциана Капеллы, «Об установлении музыки» Боэция, а так­же сочиненияМарка Аврелия, Кассиодора, Исидора Севильского. Анализ музы­кальной практики своего времени – основа трактата ирландского ученого Алкуина. Они заняли ведущее место в музыкально-эстетической науке и стали ориен­тиром для всех последующих концепций того времени.

В отличие от философов античности, признававших музыку свободным искусством, доставляющим чувственное и интеллектуальное наслаждение, теоретиками раннего средневековья (Августин) она воспринималась как наука о моду­ляции, т. е. о правильном пении, и рассматривалась как область математических знаний.

В трактатах происходит схоластическое разделение музыки на три категории: мировую, человеческую и инструментальную. Трактат Аврелия Августина (354-430) «Шесть книг о музыке» рассматривает вопрос о ритме и метре, и музыка предстает скорее как теоретический предмет, а не практический. Согласно Авгу­стину число есть основа красоты, а искусство музыки – наука, основанная на числовых отношениях. Даже в педагогике автор видит необходимость соблюдать пропорции. Он писал о пяти типах ритмов, которые создают основу музыкально­го искусства и его восприятия.

Работа Августина о музыке в средневековье пользовалась огромным автори­тетом. Именно на него опирался в своей теории музыки Боэций (480-524) – круп­нейший мыслитель и ученый раннего периода средневековья. В истории культу­ры этот талантливый человек сыграл огромную роль, прежде всего, как пропаган­дист и популяризатор античной философии, связь с которой характеризует не только философию, но и учение о музыке. («Наставление к музыке» в пяти кни­гах). Кроме того, отдельные проблемы музыкальной теории он затрагивает в сво­их знаменитых трудах «Утешение философией» (учение о гармонии сфер) и в «Наставлении к арифметике» (учение о музыкальных пропорциях).

«Наставление к музыке» опирается на пифагорейскую традицию, оно написа­но на основе сочинения о музыке Никомаха и Клавдия Птолемея. В соответствии требованиями пифагорейской эстетики Боэций уделяет главное внимание вопросам технологии музыки и ее числовым основам. Лишь в начале первой книги он говорит об общих вопросах, излагая учение о трех видах музыки, представления о ее нравственном значении и т. д. Далее он касается числовых отношений, лежащих в основе интервалов. В пифагорейском духе ученый определяет и природу музыкальной гармонии, в основе которой – диалектика числа. Совершенно очевидно, что эстетический идеал для него находится в античной истории. Боэ­ция не удовлетворяет современная музыка. По его мнению, «род человеческий находится целиком во власти сценических и театральных ладов. А между тем музыка была более стыдлива и скромна, пока пользовалась более простыми ин­струментами».

Обосновывая теоретический подход к музыке, он противопоставлял ее музы­кальной практике. «Только тот музыкант, кто постигает сущность музыки не че­рез упражнения рук, а разумом». Боэций одним из первых выдвинул принцип разделения музыки на три вида: мировую, человеческую и инструментальную. Мировая музыка проявляется в движении небесных светил, в смене времен года. Человеческая музыка объединяет части души, разум с телом, элементы тела. Оба эти типа не имеют никакой связи с реально звучащей музыкой, они предмет всевозможных исчислений, уподоблений и аналогий, которые получили в дальней­шем широкое распространение. Последний вид музыки – инструментальный – в иерархии ценностей той поры считался самым низшим. В уподоблении музыки законам движения мира и космоса Боэций, несомненно, следует античной тради­ции. Вместе с тем он не просто излагает античные идеи, но интерпретирует их в духе христианской философии.

На протяжении всего средневековья, наряду с Августином, Боэций был высшим и незыблемым авторитетом в сфере музыкальной теории.

К вопросам о специфике музыки обращается и другой крупный писатель Магнус Аврелий Кассиодор (490-593). Его высказывания в большей степени, чем сочинения Боэция, отличаются специфически христианской окраской. Излагая традиционные представления об этическом воздействии музыки, он подтверждает их библейскими легендами. Кассиодор интересовался современной ему литургической музыкой. Во «Введении к псалмам» он дает подробную характеристику псалма и песни, обосновывает характерное для средневековья единство музыки и текста, исполнения и эмоционального содержания исполняемого. Аврелий Кассиодор склонен к мистике чисел и в трактовке музыки постоянно видит всевозможные аллегории и символы.

Ученый монах и теолог Беда Достопочтенный (672-735) – автор небольшого трактата «Практическая музыка», в котором основное внимание уделено также теоретическим проблемам. Регино из Прюма (конец IX - 915) был одним из первых средневековых теоретиков, кто затронул вопрос об эмоциональном значении музыки, полагая, что музыкальное восприятие естественным образом свойственно всем людям любого возраста и пола. В этой характеристике обнаруживается психологический подход.

Уже к X в. появляется потребность в изучении проблем музыкальной педагогики. Обучение искусству пения в школах и монастырях ставило перед теоретиками задачу облегчить заучивание произведений, изобрести способ четкого чтения невменной нотации. Такого рода проблемы, затрагиваются в трактатах Одо из Клюни (879-942). Он был композитором, педагогом, теоретиком, осуществив­шим реформу в области нотации. Ему принадлежит небольшой трактат «Диалог о музыке», посвященный вопросам преподавания и обучения.

Второй период в развитии основ музыкального образования средневековья (XI - XIII вв.) связан с именем итальянского музыканта, выдающегося реформатора нотной записи Гвидо из Ареццо (995-1050). Он был сторонником практического направления в музы­кальной теории. Мы обязаны ему изобретением нотного стана и нотных знаков, что способствовало профессионализации музыкального образования. Гвидо за­ложил основы так называемой сольмизации («соль», «ми» по краям звукоряда), господствовавшей в певческой практике до XVIII в. Он первым стал применять четыре разноцветные черты с ключевыми обозначениями, разместив немвы на линейках и придав им точное высотное значение. Но главным сочинением Гвидо Аретинского явился музыкально-педагогический трактат – «Микролог» (1025-1026). В нем он выступил, прежде всего, против абстрактного подхода к музыке. Музыкальная практика встает на первый план, уделяется внимание методике обу­чения пению, чтению нот. Гвидо полагал, что музыка должна соответствовать характеру, темпераменту, а также национальности исполнителя. Это учение по­ложило начало направлению музыкальной теории, целостно ориентирующемуся на музыкальную педагогику и практику.