В 1758 г. Артиллерийская и Инженерная школы, созданные при Петре I в Петербурге, были объединены; они также стали сословным учебным заведением. В новой Артиллерийской и инженерной школе был введен широкий круг общеобразовательных предметов. Круг преподавае- мых наук расширился как за счет введения математических дисциплин,
От французского слова cadet — «младший». В феодальной Франции кадеты — моло- дые дворяне из военной службы до производства их в офицеры.
Шляхетство — общее название российского дворянства в XVIII — начале XIX вв.
22 2 If. Истори я воспитания, образовани я и педагогической мысл и в России (до XX в.)
химии, физики, истории, географии, иностранных языков, так и введения рисования, фейерверочного искусства, танцев.
Воспитание во всех этих заведениях заключалось во внушении правил нравственности, амбиции, субординации; наказания — различны, вплоть до в присутствии всех воспитанников. Введены были и меры поощ- рения: серебряные и позолоченные медали с изображением на лицевой стороне вензеля Императрицы Екатерины II — для отличников.
В 1759 г. по образцу версальского был учрежден
корпус для
обучения и воспитания детей дворянской знати. Он состоял из трех клас- сов по 50 человек в каждом и одного высшего (камер-пажеского) класса на 16 человек.
§ 2. АКАДЕМИЯ НАУК, ГИМНАЗИИ И УНИВЕРСИТЕТЫ
Важным событием в жизни России было учреждение в Петербурге Ака- в 1725 г. Ее задачей была не только забота о «размножении
наук», но и подготовка ученых и образованных людей. При Академии предусматривалось иметь университет и гимназию.
Петр 1 в бытность свою во Франции был принят членом во Француз- скую академию и так увлекся этим учреждением, что решил создать такое же в Петербурге. Он сразу хотел поставить русскую Академию наук на твердую ученую ногу и пригласил множество заграничных ученых, опре- делив на содержание академии 25 тыс. руб.
Академия украсилась некоторыми блестящими именами тогдашней европейской науки: два Бернулли (механик и математик), астроном Де- лиль, физик Бильфингер, историк и филолог Байер («греческие и другие древности»). При Академии для удовлетворения насущных потребностей русского общества учреждены были два учебных заведения —
гимназия и университет. Успешно окончившие гимназию должны были слушать лекции академиков, образуя университет с тремя факультетами. Курсы, которые здесь читались, охватывали науки: математику, физику, филосо- фию, историю и право. Сохранившиеся данные рисуют в самом печаль- ном виде преподавание в академическом университете. Ломоносов гово- рил, что в этом университете «ни образа, ни подобия университетского не Профессора обычно не читали лекций, студенты набирались, как
рекруты, преимущественно из других учебных заведений и большей час- тью оказывались «гораздо не в хорошем состоянии принимать от профес- соров лекции». Студентов за грубость секли розгами. В 1736 г. несколько студентов обратились в Сенат с жалобой на то, что профессора не читают им лекций. Сенат предложил профессорам читать лекции; профессора по- читали немного, поэкзаменовали студентов и выдали им «добрые аттеста- ты чем дело и кончилось. Между тем к 1730 г. Академия
Раздел Школа и педагогика в XVIII в. 223
успела наделать долгов в 30 тыс. руб.; императрица Анна оплатила их. К царствованию Елизаветы у Академии образовался новый, почти такой же долг; Елизавета оплатила и его. Живший в это время
писал, что вся польза, полученная русским образованием от Академии за
20 лет ее существования (она открыта была тотчас после смерти Петра), состояла в следующем: издавались календари, академические ведомости на латинском и русском языках и навербовано было несколько немецких адъюнктов с руб. жалованья.
В своих научных исследованиях академики занимались высшей мате- матикой, изучением «строения тела человеческого и скотского» и «разыс- каниями» о языке и жилищах «древних незапамятных народов».
Одновременно с академическим университетом в С.-Петербурге были основаны две академические гимназии: одна для дворян, другая для разно- чинцев, последняя имела в виду подготовку художников, артистов, поэто- му кроме наук здесь учили пению, музыке и др. Академическая гимназия для дворян также долгое время не пользовалась популярностью, а с от- крытием Сухопутного шляхетского кадетского корпуса в гимназию дети дворян стали поступать очень редко.
В 1736 г. из Славяно-греко-латинской академии были набраны 12 человек, двоим из них — М.В. Ломоносову и Д.И. Виноградову — была предоставлена возможность обучаться в университете за границей, ос- тальных поместили в академическую гимназию. М.В. Ломоносов, вернув- шись из-за границы в Россию, взялся за воссоздание академического университета; в 1758 г. академические учебные заведения были переда- ны под его руководство и их развитие пошло успешнее. Однако после смерти М.В. Ломоносова университет фактически перестал существо- вать, в нем было всего два студента. Причина была очевидна: дворянство предпочитало скромной ученой деятельности блестящую военную и гражданскую карьеру.
В 1755 г. был учрежден Московский университет. При открытии уни- верситета в нем числилось 100 студентов; 30 лет спустя в нем было лишь
82 студента. В 1765 г. значился по спискам один студент на всем юриди- ческом факультете; несколько лет спустя уцелел один на медицинском. Во все царствование Екатерины ни один медик не получил ученого диплома, т.е. не экзамена. Лекции читались на французском или латин-
ском языках. Высшее дворянство неохотно шло в университет; один из современников говорит, что в нем не только нельзя было научиться чему- нибудь, но и можно утратить приобретенные дома добропорядочные ма- неры. Так не удалась в это время цель Петра I — привить дворянству
«обучение гражданству и экономии».
Лишь к концу XVIII в. Московский университет начал становиться на
224
Часть История
воспитания, образования и педагогической мысли п России (до XX 5.)
В академической гимназии при Московском универси-
тете обучались с 9 лет, курс обучения составлял 8 лет. Первым учебником для всех классов был «Мир в картинках» Коменского. вместе с
русским, латинским и «знатнейшими европейскими языками» изучались математика и география, физика курс), а желающие зани-
мались музыкой и пением. В 80-х гг. для дворян при университете был открыт Благородный (платный) пансион, в гимназии остался бесплатный пансион для разночинцев; увеличивалось число приходящих учащихся.
Кроме Благородного, в Москве было открыто еще частных панси- онов с платой за обучение 150 руб. в год, учебные предметы в которых были те же, что и в академической гимназии. Воспитанники находились в пансионе постоянно. В 1785 г. в пансионах было 384 учащихся:
русских — 284 (остальные — иностранцы);
мужчин (из русских) — 228 (дворяне);
женщин (в женских пансионах) — 39 (дворянки);
• купцов — 17.
В г. в Казани была открыта гимназия, готовившая к поступлению
в Московский университет, который обеспечивал гимназистов и препода- вателями, и учебниками. А позже, в начале XIX в., на ее базе был создан Казанский университет.
Для подготовки зодчих и строителей из россиян при Московском уни- верситете работала школа знаменитого архитектора Казакова; была от- крыта такая школа и другим крупнейшим архитектором Баженовым, ко- торый сам был выпускником Московского университета.
В 1779 при университете открыта
учительская семинария,
готовившая учителей для трех гимназий и пансионов.
Преобладающими предметами в университетских гимназиях были древние классические языки, французский и немецкий; вообще же число предметов было велико: философия, древняя словесность и др. Поэтому ученики не могли усвоить основательно сообщаемых им знаний, да и учи- теля часто не вызывали уважения. В своих воспоминаниях о годах своего учения один из питомцев тогдашнего университета Д.И. Фонвизин пишет:
«Накануне экзамена в классе делалось приготовле-
ние, вот в чем оно состояло: учитель наш пришел в кафтане, на котором было пять пуговиц, а на камзоле четыре; удивленный этой странностью, спросил я учителя о причине. «Пуговицы мои вам кажутся смешными, — говорил он, — но они есть стражи вашей и моей чести: ибо на кафтане значат пять склонений, а на камзоле — четыре спряжения. Итак, извольте слушать все. Когда станут спрашивать о каком-нибудь имени, какого оно склонения, тогда примечайте, за какую пуговицу я возьмусь; если за вторую, то смело отвечайте — второго склонения. Со спряжениями поступайте, смотря на мои камзольные пуговицы, и никогда ошибки не сделаете».
Школа и педагогика в XVIII в. 225
Еще оригинальнее был экзамен по географии. Учеников по этому предмету было трое. «Товарищ мой спрошен был, куда течет Волга.
«В Черное море», — отвечал он. Спросили о том же другого. «В Белое», — отвечал тот; сей же самый вопрос был задан мне. «Не знаю», — сказал я с таким видом простодушия, что экзаменаторы единогласно мне медаль присудили».
При чтении этого описания возникает естественный вопрос: какая не- обходимость была присуждать медаль, если ее никто не заслужил? Но торжественный акт в то время без раздачи медалей был невозможен. Тор- жественные речи, торжественные праздники, торжественные награды считались необходимостью, иначе не было бы нужного блеска.
Впрочем, такие недостатки в устройстве были характерны только
для начала гимназий и университета. Тот же Фонвизин впоследст-
вии свидетельствует, что к концу XVIII в. Московский университет уже не тот, как был при нем, а гимназия уже в состоянии была подготовить сту- дентов к обучению в университете.
Характер воспитания в гимназиях отличался гуманностью; педагогам рекомендовалось избегать жестокости и наказаний. О жизни студентов университета можно получить представление из описания его бывшего И.Ф. Студенты, получая жалованье из универси-
тетской казны, сами себя содержали. Живущие в университете с поме- щением, прислугою и отоплением объединялись по человек, складывали по руб. в месяц и так питались. Посуду, скатерти, жа- лованье поварихе оплачивали тоже сами. Недостаток средств на одежду, книги и прочее восполнялся либо помощью домашних, либо собствен- ным трудом.
Студенты университета (казенного содержания) жили вместе с гим- назистами. Они помогали младшим в приготовлении уроков, дежурные студенты водили учеников в столовую, там наблюдали за порядком (сту- дентов было уже 50, гимназистов 150 человек к началу XIX в.). Вместе молились, вместе развлекались на каникулах, устраивали театральные и постановки.
Учебная литература
В первой половине XVIII в. рукописные буквари стали вытесняться печатными. В 1701 г. вышел «Букварь словенскими, греческими, римски- ми письмены учитися хотящими и любомудрие в пользу душеспаситель- ную обрести тщащимся», составленный педагогом и управляющим мос- ковской типографией Федором Поликарповым, учеником братьев Лихудов. Поликарпов был первым русским методистом, который выдви- нул задачу обучения школьников осмысленному, выразительному чтению.
8 - 4907
226
Часть История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX в.)
Значительный педагогический интерес представляет «Букварь» 
кова, в заключительной части которого помещено своеобразное «увеще- вание к родителям о воспитании детей», где автор рекомендует отцам и матерям проявлять всяческую заботу об их чадах, любить их и наставлять, ибо и «птицы защищают птенцы своя от противности».
В 1717 г. вышел вторым изданием уже упоминавшийся
«Букварь» Ка- Истомина».
Представляет интерес книга знаменитого соратника Петра I Феофана Прокоповича — «Первое учение отроком, в нем. же буквы и слоги» (1720), она пользовалась огромной популярностью и до середины века многократно переиздавалась. Это произведение написано по прямому указанию Петра; по словам Прокоповича, царь «начал прилежно рассуж- дать, как бы установить в России действительное и необходимое правило отроческого воспитания».
Обращаясь к родителям и воспитателям, Прокопович указывает на необходимость коренного изменения подготовки юношества, подчерки- вает особую роль правильного воспитания в раннем возрасте — «каков отрок есть, таков и муж будет» — и выясняет общегосударственное зна- чение вопросов образования.
Многие наши соотечественники, рассуждает автор, считают, что до- статочно научить своих детей читать и писать, но при этом упускают из виду необходимость заложить основы морального поведения детей. Поэ- тому нужны руководства, разъясняющие основы нравственности. В своей книге Прокопович и попытался выполнить эту задачу.
Об отношениях учителей и учеников Прокопович высказывался так:
«Пятый чин отечества суть учители; которые или книжных учений или рукодельных хитростей учат и должны они учить прилежно, не завистно и как могут скоро, без суетной проволоки, А ученики должны им, наипаче когда учатся, любовь и честь, и послушание аки родителям, хотя они и на мзде учат».
Следует упомянуть еще об одном замечательном учебнике этого вре- мени: первой русской печатной арифметике
Леонтия Магницкого «Ариф- метика, сирень наука числительная» он продержался в русских
школах более полувека и был заменен лишь в г. арифметикой Кур- ганова.
Труд Магницкого — это солидный том в 360 страниц, содержащий полный арифметики, основ алгебры и геометрии, а также необходи-
мые сведения для навигатора (приложение математики к навигации).
Автор (исходя из положений науки и методики обучения начала XVIII в.) тесно связывает теорию с практикой. Он учит главным образом, как производить действия, а не объясняет причины того или иного мате- матического закона, приводит множество «прикладов» (примеров).
Раздел II. Школа и педагогика в XVIII в. 227
Учебник Магницкого был крупным вкладом в учебную и научную ли- тературу того времени, и его появление было событием выдающимся.
Новоизданные учебники и книги расходились широко, достигая отда- ленных пунктов России; например, известно, что Ломоносов в детстве нашел у одного крестьянина архангельского Севера не только переложен- ную в стихи Псалтирь Симеона Полоцкого и «Грамматику» Мелетия Смотрицкого, но и «Арифметику» Магницкого.
В деревнях, в городах, в купеческих и даже многих дворянских семьях по-прежнему начальное образование в лучшем случае осуществлялось мастерами грамоты, дьяконами и дьячками. Но и в их «педагогику» про- новое — и учебник Прокоповича, и печатные азбуки, и книга Маг- ницкого, но Часослов и Псалтирь все же оставались основными учебными пособиями в их педагогической практике.
§ 3. ОТНОШЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ К ШКОЛЕ
То, каким было отношение населения к школе, видно из приводимого отрывка.
«Заводя школы, Петр I и его преемники и преемницы интересовались собственно не школами; до последнего им дела было мало, да у них, кроме самого Петра I и Екатерины II, слишком слабы были умственные интере- сы и вкусы, чтобы принимать к сердцу образование и школы. Государст- венные деятели руководились единственно сознанием необходимости до- стать для службы знающих, толковых, подготовленных людей. Они сами были мало образованны и не ценили образования, гнались за выучкой, за профессиональной подготовкой; воспитание пока еще существовало в форме суровой дисциплины и в своем настоящем виде не было и извест- но; развития человека не было и в помине, а имелась в виду подготовка, выучка шляхтича, моряка, офицера, подьячего, духовного. И в службе, и в школе одинаково царило насилие, насильно брали на службу — в солдаты, в матросы, в приказные, насильно посылали учиться за границу, насильно брали и в школу. Была установлена своего рода школьная рекрутчина»1.
Для дворянства и духовенства была обязательной повинность школь-
ного образования, для достижения этой цели были устроены смотры дво- рянских недорослей. Дети лиц, состоящих на военной и гражданской службе, являлись на смотры к начальству, которое направляло их, в зави- симости от возраста и состояния здоровья, или к родителям для домаш- него обучения, или в школы, или на службу. Эти смотры недорослей были тщательно организованы. Повелено было шляхтичам от 7 до 20 лет быть в науках, а от 20 лет — на воинской Время от 7 до 20 лет разби-
Указ. соч. С. 
228
Часть История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX в.)
на
три срока, и по этим срокам распределялись
три ступени об-
разования недорослей. Первый смотр дворянским детям производился по достижении ими 7 лет в Санкт-Петербурге, Москве и губерниях для пере- писки всех недорослей. Время от 7 до 12 лет назначалось для получения в домах родителей обязательного элементарного образования, т.е. грамо- ты, умения читать и писать. В 12 лет производился второй смотр и вместе экзамен детям. Время от 12 до 16 лет назначалось на подготовку к буду- щему специальному образованию — изучению арифметики и геометрии. Эту программу также можно было проходить на дому, но разрешение давалось лишь родителям, имеющим свыше 100 душ крестьян, как доста- точно обеспеченным в материальном отношении. Мелкопоместные же дворяне должны были отдавать своих детей в государственные школы. В 16 лет происходил третий смотр и экзамен недорослям в столицах — Санкт-Петербурге и Москве. Экзамен производился в Сенате с особен- ною тщательностью. Если на экзамене оказывалось, что родители не вы- полнили своего обязательства и дети не знают наук, нужных для данного то начинались кары — дети записывались в матросы «без всяко-
го произвождения». С 16-го по 20-й год происходило профессиональное обучение, при невыполнении которого были те же кары, что и в предше- ствующем возрасте. И этот последний образовательный период можно было провести дома, но губернаторам и воеводам предписывалось тща- тельно наблюдать, чтобы родители учили своих детей под угрозой, что необучившиеся будут записаны в солдаты навечно. С 16 лет можно было избирать вместо военной гражданскую службу и определяться на нее по усмотрению сената, после специальной подготовки.
Понятно, что дворянство, как и духовенство, пыталось всякими мера- ми и средствами скрыться от вынудительной и суровой школы и утаить своих детей при переписях и смотрах, приписывая их к другим сослови- ям, записывая на службу, преждевременно женя, отдавая в монастырь и т.п. За такое укрывательство правительство налагало строгие кары. Соглас- но закону 1736 г., у дворян, нарушителей установленного порядка, име- ния и пожитки отбирались и отдавались доносчикам, если последние до- кажут свой донос.
Таким образом, поступление в школу и учение в ней были строго обязательны, как и поступление на службу и прохождение ее. Школа готовила непосредственно к службе, и, можно сказать, с поступлением в школу уже начиналась служба.
Школа государственная служба со- ставляли одно целое, все петровские и позднейшие до Екатерины II законы о школах были законами о службе гражданской, военной, мор- ской и духовной.
Соответственно взгляду на школьное обучение, как на отправление государственной службы, оно и было организовано. В школе господство-
Раздел Школа и педагогика в XVIII в. 229
вал не нравственный авторитет учителей, а обязательный и карающий госудрственный закон. По инструкции учителям нижегородских школ, данной в г., учителя и ученики должны были принести перед откры-
тием школы что будут «действовать все по силе указов ее импе- раторского величества безленостно со всяким прилежанием и по всем поступать, как доброму слуге и подданному принадлежит».
Как на государственной службе того времени, поставлена была дис- циплина и в школах, дисциплина необычайно суровая и преследовавшая чисто внешние цели поведения. Повелено было еще Петром «для унятия крика и бесчинства выбрать из гвардии отставных добрых солдат, а быть им по человеку в каждой камере во время учения и иметь хлыст в руках; а буде кто из учеников станет бесчинствовать, оным бить, несмотря какой бы он фамилии ни был». За проступки на учащихся налагались уголовные кары: плети, батоги, тюремный арест, отдача в солдаты без выслуги. Виновный ученик прямо назывался преступником, и такого преступника
