Глава тринадцатая. Итак, совершенно очевидно, что это единственное чувство, утрата которого неизбежно приводит животных к гибели

Итак, совершенно очевидно, что тело животного не может быть простым, т. е. состоящим, например, из одного лишь огня или одного лишь воздуха. В самом деле, без осязания оно не может иметь какое-либо другое ощущение: ведь, как было сказано, всякое оду­шевленное тело способно осязать; остальные простые тела, кроме земли, могут составлять органы чувств, is но все они делают чувства способными воспринимать через иное, т. е. через среду. Осязание (haphe) же получается от непосредственного соприкосновения (Imptesthai) с предметами, поэтому оно и носит это название. Хотя и остальные органы чувств восприни­мают путем соприкосновения, но через иное. По-види­мому, только осязание воспринимает непосредственно (di'hautes). Таким образом, тело животного не может 20 состоять из какого-либо одного из этих элементов. Неможет оно состоять и из земли. Ведь осязание есть как бы средоточие всего осязаемого, и орган его спо­собен воспринимать не только разные свойства земли, но и различные степени тепла и холода и все другие доступные осязанию свойства. Поэтому-то мы не ощу­щаем костями, волосами и подобными частями тела, так как они состоят из земли. Поэтому же и растения не обладают никакими ощущениями, так как они сос­тоят из земли. Без осязания не может быть никакого другого чувства, а орган осязания не состоит из земли или только одного из других элементов.

Итак, совершенно очевидно, что это единственное чувство, утрата которого неизбежно приводит животных к гибели. Ведь невозможно, чтобы не было животным то, что обладает этим чувством, и животному не обязательно иметь какое-либо другое чувство, кроме него. Поэтому чрезмерная сила прочего ощущаемого, например цвета, звука или запаха, пагубна только для [соответствую­щих] органов чувств, но не для самого животного (разве лишь привходящим образом, как, например, если одновременно со звуком происходит толчок или удар или если зрительные образы или запахи приво­дят в движение нечто такое, что может вызвать ги­бель через соприкосновение). Вкус также может ока­заться пагубным лишь в той мере, в какой он дейст­вует через чувство осязания. Чрезмерная же сила осязаемых свойств, например тепла, холода или жест­кости, пагубно действует на само животное. В самом деле, чрезмерная сила любого ощущаемого разрушает орган чувства, так что и чрезмерность осязаемого свойства разрушает осязание, а от осязания зависит жизнь: ведь было доказано, что без осязания животное существовать не может. Поэтому чрезмерность осязае­мых свойств разрушает не только орган чувства, но и само животное, так как осязание — единственное чув­ство, необходимое животному.

Как было сказано[136], животное обладает прочими чувствами не ради существования, а ради блага, на­пример зрением, чтобы видеть, так как животное оби­тает в воздухе или воде и вообще в прозрачной среде; вкусом, чтобы, распознавая приятное и неприятное, ощущать состав пищи, желать и двигаться; слухом, чтобы ему самому было что-то сообщено, а речью — чтобы сообщать что-то другим. {448}