Глава одиннадцатая. Ружье, которое бьет без промаха, но никого не убивает

Осаждавшие продолжали вести огонь. Ружейные выстрелы чередовались скартечью, правда, не производя особых повреждений. Пострадала только верхняячасть фасада "Коринфа"; окна второго этажа и мансарды под крышей, пробитыепулями и картечью, постепенно разрушались. Бойцам, занимавшим этот пост,пришлось его покинуть. Впрочем, в том и состоит тактика штурма баррикад:стрелять как можно дольше, чтобы истощить боевые запасы повстанцев, если тепо неосторожности вздумают отвечать. Как только по более слабому ответномуогню станет заметно, что патроны и порох на исходе, дают приказ идти наприступ. Анжольрас не попался в эту ловушку: баррикада не отвечала. При каждом залпе Гаврош оттопыривал щеку языком в знак глубочайшегопрезрения. - Ладно, - говорил он, - рвите тряпье, нам как раз нужна корпия. Курфейрак громко требовал объяснений, почему картечь не попадает вцель, и кричал пушке: - Эй, тетушка, ты что-то заболталась! В бою стараются интриговать друг друга, как на балу. Вероятно, молчаниередута начало беспокоить осаждавших и заставило их опасаться какой-нибудьнеожиданности; необходимо было заглянуть через груду булыжников и разведать,что творится за этой бесстрастной стеной, которая стояла под огнем, неотвечая на него. Вдруг повстанцы увидели на крыше соседнего дома блиставшуюна солнце каску. Прислонясь к высокой печной трубе, там стоял пожарный,неподвижно, словно на часах. Взгляд его был устремлен вниз, внутрьбаррикады. - Этот соглядатай нам вовсе ни к чему, - сказал Анжольрас. Жан Вальжан вернул карабин Анжольрасу, но у него оставалось ружье. Не говоря ни слова, он прицелился в пожарного, и в ту же секунду сбитаяпулей каска со звоном полетела на мостовую. Испуганный солдат скрылся. На его посту появился другой наблюдатель. Это уже был офицер. ЖанВальжан, перезарядив ружье, прицелился во вновь пришедшего и отправил каскуофицера вдогонку за солдатской каской. Офицер не стал упорствовать имгновенно ретировался. На этот раз намек был принят к сведению. Больше никтоне появлялся на крыше; слежка за баррикадой прекратилась. - Почему вы не убили его? - спросил Боссюэ у Жана Вальжана. Жан Вальжан не ответил.