Глава пятнадцатая. Вылазка Гавроша

Вдруг Курфейрак заметил внизу баррикады, на улице, под самыми пулями,какую-то тень. Захватив в кабачке корзинку из-под бутылок, Гаврош вылез через отсек икак ни в чем не бывало принялся опустошать патронташи национальныхгвардейцев, убитых у подножия редута. - Что ты там делаешь? - крикнул Курфейрак. Гаврош задрал нос кверху. - Наполняю свою корзинку, гражданин. - Да ты не видишь картечи, что ли? - Эка невидаль! - отвечал Гаврош. - Дождик идет. Ну и что ж? - Назад! - крикнул Курфейрак. - Сию минуту, - ответил Гаврош и одним прыжком очутился посреди улицы. Как мы помним, отряд Фаннико, отступая, оставил множество трупов. Не менее двадцати убитых лежало на мостовой вдоль всей улицы. Этоозначало двадцать патронташей для Гавроша и немалый запас патронов - длябаррикады. Дым застилал улицу, как туман. Кто видел облако в ущелье меж двухотвесных гор, тот может представить себе эту густую пелену дыма, как быуплотненную двумя темными рядами высоких домов. Она медленно вздымалась, всепостепенно заволакивалось мутью, и даже дневной свет меркнул. Сражавшиеся струдом различали друг друга с противоположных концов улицы, правда, довольнокороткой. Мгла, выгодная для осаждавших и, вероятно, предусмотренная командирами,которые руководили штурмом баррикады, оказалась на руку и Гаврошу. Под покровом дымовой завесы и благодаря своему маленькому росту онпробрался довольно далеко, оставаясь незамеченным. Без особого риска онопустошил уже семь или восемь патронных сумок. Он полз на животе, бегал на четвереньках, держа корзинку в зубах,вертелся, скользил, извивался, переползал от одного мертвеца к другому иопорожнял патронташи с проворством мартышки, щелкающей орехи. С баррикады, от которой он отошел не так уж далеко, его не решалисьгромко окликнуть, боясь привлечь к нему внимание врагов. На одном из убитых, в мундире капрала, Гаврош нашел пороховницу. - Пригодится вина напиться, - сказал он, пряча ее в карман. Продвигаясь вперед, он достиг места, где пороховой дым стал реже, и тутстрелки линейного полка, залегшие в засаде за бруствером из булыжников, истрелки национальной гвардии, выстроившиеся на углу улицы, сразу указалидруг другу на существо, которое копошилось в тумане. В ту минуту, как Гаврош освобождал от патронов труп сержанта, лежащегоу тумбы, в мертвеца ударила пуля. - Какого черта! - фыркнул Гаврош. - Они убивают моих покойников. Вторая пуля высекла искру на мостовой, рядом с ним. Третья опрокинулаего корзинку. Гаврош оглянулся и увидел, что стреляет гвардия предместья. Тогда он встал во весь рост и, подбоченясь, с развевающимися на ветруволосами, глядя в упор на стрелявших в него национальных гвардейцев, запел: Все обитатели Нантера Уроды по вине Вольтера. Все старожилы Палессо Болваны по вине Руссо. Затем подобрал корзинку, уложил в нее рассыпанные патроны, не потерявни одного, и, двигаясь навстречу пулям, пошел опустошать следующую патроннуюсумку. Мимо пролетела четвертая пуля. Гаврош распевал: Не удалась моя карьера, И это по вине Вольтера. Судьбы сломалось колесо, И в этом виноват Руссо. Пятой пуле удалось только вдохновить его на третий куплет: Я не беру с ханжей примера, И это по вине Вольтера. А бедность мною, как в серсо, Играет по вине Руссо. Так продолжалось довольно долго. Это было страшное и трогательное зрелище. Гаврош под обстрелом как быподдразнивал врагов. Казалось, он веселился от души. Воробей задиралохотников. На каждый залп он отвечал новым куплетом. В него целилисьнепрерывно и всякий раз давали промах. Беря его на мушку, солдаты инациональные гвардейцы смеялись. Он то ложился, то вставал, прятался задверным косяком, выскакивал опять, исчезал, появлялся снова, убегал,возвращался, дразнил картечь, показывал ей нос и в то же время не переставалискать патроны, опустошать сумки и наполнять корзинку. Повстанцы следили заним с замиранием сердца. На баррикаде трепетали за него, а он - он распевалпесенки. Казалось, это не ребенок, не человек, а гном. Сказочный карлик,неуязвимый в бою. Пули гонялись за ним, но он был проворнее их. Он как бызатеял страшную игру в прятки со смертью; всякий раз, как курносый призракприближался к нему, мальчишка встречал его щелчком по носу. Но одна пуля, более меткая или более предательская, чем другие, в концеконцов настигла этот блуждающий огонек. Все увидели, как Гаврош вдругпошатнулся и упал наземь. На баррикаде все вскрикнули в один голос; но вэтом пигмее таился Антей; коснуться мостовой для гамена значит то же, чтодля великана коснуться земли; не успел Гаврош упасть, как поднялся снова. Онсидел на земле, струйка крови стекала по его лицу; протянув обе руки кверху,он обернулся в ту сторону, откуда раздался выстрел, и запел: Я пташка малого размера, И это по вине Вольтера. Но могут на меня лассо Накинуть по вине... Он не кончил песни. Вторая пуля того же стрелка оборвала ее навеки. Наэтот раз он упал лицом на мостовую и больше не шевельнулся. Маленькиймальчик с великой душой умер.