Глава четвертая. Он может быть полезным

Париж начинается зевакой и кончается гаменом - двумя существами, какихнеспособен породить никакой другой город; пассивное восприятие,удовлетворявшееся созерцанием, и неиссякаемая инициатива; Прюдом и Фуйу.Только в истории Парижа и можно найти нечто подобное. Зевака - воплощениемонархического начала. Гамен - анархического. Это бледное дитя парижских предместий живет и развивается, "зацветает"и "расцветает" в страданиях, в гуще социальной действительности ичеловеческих дел, вдумчивым свидетелем происходящего. Сам ребенок мнит себябеззаботным, но он не беззаботен. Он смотрит, готовый рассмеяться, ноготовый и к другому. Кто бы вы ни были, вы, что зоветесь Предрассудком,Злоупотреблением, Подлостью, Угнетением, Насилием, Деспотизмом,Несправедливостью, Фанатизмом, Тиранией, берегитесь гамена, хотя он иглазеет, разинув рот. Этот малыш вырастет. Из какого теста он вылеплен? Из первого попавшегося комка грязи. Берутпригоршню земли, дунут - и Адам готов. Нужно только божественноеприкосновение. А в нем никогда не бывает отказано гамену. Сама судьбапринимает на себя заботу об этом маленьком создании. Под словом "судьба" мыподразумеваем отчасти случайность. Этот пигмей, вылепленный из грубойобщественной глины, темный, невежественный, ошеломленный окружающим,вульгарный, дитя подонков, станет ли он ионийцем или беотийцем? Дайте срок,currit rota {Вертится колесо (лат.).}, и дух Парижа, этот демон, создающий илюдей жалкой судьбы, и людей высокого жребия, в противоположность римскомугоршечнику, превратит кружку в амфору.