Глава 5. И кто-то смотрит мне в глаза и ловит голос мой «Сплин», «Я не хочу домой»

И кто-то смотрит мне в глаза и ловит голос мой…
«Сплин», «Я не хочу домой».
Последние шаги дались нелегко; перед глазами мелькали разноцветные круги, руки подрагивали. Гарри замкнул круг, опоясывающий Хогвартс, и привалился к стене, сдерживая желание сползти по ней на траву.
Хотелось бы знать, конечно, какими чарами приличные директора защищали школу… но раз уж Дамблдор руководствовался принципом «после нас — хоть потоп», то Гарри поступил по своему разумению и опутал Хогвартс самыми мощными чарами защиты, какие только отыскал в библиотеке Блэков — чарами, которыми глава рода защищал свой мэнор.
И ведь всё вышло, как ни удивительно. Никаких проблем — Хогвартс откликнулся так охотно, будто только этого и ждал всю тысячу с хвостиком лет своего существования; Гарри сплетал свою магию с древней магией замка, лёгкой и прохладной, горьковато-ароматной, как ветер над ночным лугом, свивал в единое полотно свои спутанные волосы и извилистые коридоры Хогвартса, зелёные глаза и витражные окна, чуткие пальцы и тяжёлые двери, крепко-накрепко соединял своё тело и многие этажи, от сырых подземелий до припекаемых солнцем башен. МакГонагалл и Грюм пытались помочь, как-то поучаствовать, но замок даже не заметил их усилий. Гарри почуял их магию, но не принял помощи — она была не нужна. Кровь Салазара Слизерина и Годрика Гриффиндора текла в жилах Гарри, смешавшаяся каким-то чудом; и магии законного наследника не требовалось ничьё вмешательство.
«Основатели занимались такими чарами вчетвером, — Гарри старательно напрягал мышцы ног, чтобы не свалиться на землю. — А я в одиночку полез…» «Самоуверенный сопляк», — безжалостно хмыкнул внутренний голосок. Иногда чувство юмора этого голоска приобретало настолько специфические формы, что Гарри невольно начинал подозревать Снейпа с его легилиментивными умениями. Хотя сейчас Снейп, связанный, находился в отдельной темнице в подземельях Хогвартса и оттуда вряд ли мог мысленно докричаться до Гарри.
— Всё в порядке, Поттер? — сквозь звон в ушах Гарри не сумел толком различить, кто это сказал, Грюм или МакГонагалл.
«Самоуверенный сопляк», — самодовольно повторил внутренний голосок. «Скажи что-нибудь новое», — огрызнулся Гарри и выудил из кармана флакон с общеукрепляющим зельем; выпил половину и только после этого ответил:
— Всё отлично. Ни по воздуху, ни под землёй, ни как-нибудь ещё сюда никто не явится без моего разрешения.
— А если тебя убьют, придётся строить новую школу, потому что сюда пройти никто не сможет? — осведомился Грюм в своей непревзойдённой тактичной манере.
— Аластор! — возмутилась профессор МакГонагалл.
— Спорим, я Вас переживу, мистер Грюм? — огрызнулся Гарри. — А если убьют, будете искать нового дурака, который завяжет замок на себя, всего-то и проблем.
МакГонагалл неодобрительно посмотрела на обоих — Грюма и Гарри.
— Всё в порядке, — Гарри оттолкнулся от стены. — Более надёжной защиты у Хогвартса не было уже много лет.
— А ты откуда знаешь? — проявил Грюм профессиональную подозрительность.
— Замок сказал, — парировал Гарри и зашагал к входу в Хогвартс.
Четырежды повторённое Finite Incantatem высвободило из магических пут Дафну Гринграсс, Миллисент Булстроуд, Теодора Нотта и Эдриана Пьюси. Под ненавидящими взглядами остальных Гарри вывел эту четвёрку в коридор и, тщательно зачаровав дверь темницы, выдал им палочки.
— Я уже думала, ты забыл о нас, — Дафна одёрнула юбку и пригладила волосы.
— Я не забываю о своих союзниках, — спокойно ответил Гарри. — Извините, что пришлось продержать вас там некоторое время, но понадобилось защитить Хогвартс.
— Иначе какой смысл был бы в том, что мы перешли на твою сторону, если бы наши родители явились сюда без приглашения и нарезали тебя кусочками для «бефстроганов», — понимающе кивнул Нотт.
— В точку, Теодор, — ухмыльнулся Гарри. — Полагаю, должен соблюсти формальности и предупредить, что обратного пути у вас нет. Перебежчики и двойные агенты — совсем неблагодарная профессия.
— Если у тебя есть Веритасерум, можешь убедиться, что мы об этом знаем, — хмуро заметил Эдриан Пьюси.
— У меня нет, — задумался Гарри, — но в запасниках профессора Снейпа наверняка есть.
— Его кабинет стопроцентно защищён заклинаниями, — предупредил Нотт.
— Не имеет значения, — Гарри развернулся и зашагал по коридору к кабинету Снейпа.
— Ты в нас не уверен и так легко поворачиваешься спиной? — удивился Пьюси.
— А у меня глаза на затылке, — съязвил Гарри. — Так что в спину не ударите.
За спиной озадаченно замолкли, пытаясь понять, шутка это или жестокая правда жизни; Гарри тем временем дошагал до снейповской территории и, крепко сжав круглую дверную ручку — тяжёлая, медная, холодная — толкнул. Слизеринцы за спиной пооткрывали рты.
— Accio Веритасерум, — вежливо попросил Гарри и выхватил из воздуха подлетевшую стеклянную бутылочку с прозрачным содержимым. — Открывайте рты, господа, по три капли на язык, пара вопросов — и свободно гуляйте по замку.
Либо Гарри не додумался задать нужный заковыристый вопрос, либо и вправду от этих четверых можно было не ждать предательства. Гарри нашептал Сменочарам на палочке, каких именно слизеринцев не надо трогать, если они попадутся на глаза в коридоре, и махнул рукой — можете идти.
— Ты до сих пор уверен, что победишь его? — не удержалась Дафна. Очевидно, после того, как на пятом курсе он утешал её, обнимая и гладя по голове, она потеряла тот немногий пиетет, что питала по отношению к нему, и даже триумфальное появление Гарри в Большом зале ничего не изменило.
— Уверен, — без тени сомнения ответил Гарри.
Самую неудобную проблему, стоившую Гарри немало нервов в переговорах с Грюмом, больше нельзя было откладывать.
— Здравствуйте, профессор, — Гарри прикрыл за собой дверь темницы и присел на пол в полуметре от Снейпа. — Ну и сыро же тут…
— Здравствуйте, Поттер. Если Вам здесь не нравится, то могу посоветовать перейти в более сухое помещение.
Гарри не сдержал улыбки.
— Мне пока и здесь комфортно… профессор, что с Вами теперь делать?
Настороженное молчание.
— Не знаете? — вздохнул Гарри. — Я тоже не знаю… Грозный Глаз требует немедленно казнить Вас вместе с Кэрроу, Лестрейндж и Долоховым. Их я ему отдал, пусть хоть на завтрак с маслом ест… Профессор, Малфою теперь ничего хорошего не светит. Фактически, это он убил Дамблдора…
— Мы оба знаем, Поттер, что это не так, — отозвался Снейп. — И Лорд тоже знает — думаете, он не догадался покопаться в голове Драко и не заметил Вашего там присутствия? Так что насчёт убийцы Дамблдора…
— Не нужно лишних фактов, — открестился Гарри. — Собственно, никаких доказательств у Вас нет… легилименцией на Вашем уровне владеют единицы, в воспоминаниях Малфоя в мыслесливе моё присутствие в чужих мозгах заметно не будет. А словам никто не поверит сейчас, когда вся Англия знает, из чьей палочки вылетела Авада, убившая Дамблдора.
Повисла тишина. Гарри притянул колени поближе к подбородку.
— Да не в этом, собственно, дело, профессор… дело в том, чью сторону Вы теперь примете.
— Какой сложный выбор, — с сарказмом отозвался Снейп.
— Ну да, — согласился Гарри. — Выбор, пока Вы сидите тут, связанный... Я что хочу сказать, это и вправду звучало бы издевательски, если бы Вы не были уже шпионом Ордена. Могу предположить, что Вы не имеете особых аргументов против того, чтобы продолжать эту деятельность…
— В Вашу личную пользу, Поттер?
— Примерно так, — фыркнул Гарри. — Кэрроу, Лестрейндж и Долохов уже до Вольдеморта не доберутся и не расскажут, что да как было на самом деле. Можно будет представить дело так, будто Вам удалось сбежать, пока авроры вязали Слизерин. Палочка Ваша, предположим, сломалась, и Вы не были в состоянии немедленно отправиться к Лорду… в общем, придумать что-нибудь не проблема. Всем будет приказано держать язык за зубами по поводу настоящего положения дел…
Снейп молчал, что-то обдумывая.
— Профессор?
— Что будет с Драко и остальными?
— Младшие курсы сегодня же вечером вернутся в свои спальни — только без палочек, уж извините, иначе бед натворят от одной детской глупости. Старшие… с каждым придётся побеседовать на тему того, к какой стороне он собирается присоединиться. Не думаю, что кто-нибудь изъявит искреннее желание бросить Лорда, но, быть может, вдохновятся примером Гринграсс, Пьюси, Нотта и Булстроуд. А кто не вдохновится — просидит до самой чьей-нибудь победы в этих же подземельях. Во вполне комфортных, впрочем, условиях. Единственное, что могу обещать — это что их не будут использовать в качестве манекенов для тренировок Эй-Пи.
— А Драко?
Гарри вздохнул.
— Профессор… Грюм жаждет его крови. МакГонагалл тоже. Сами понимаете, я не могу объяснить им реальную степень его участия в убийстве Дамблдора… к тому же рыльце у Вашего любимого ученика всё равно в пушку. Взять хотя бы всё то, что он творил со мной все эти годы — надеюсь, Вы не забыли снова, что именно?
Мрачный взгляд Снейпа подтвердил, что никто не забыт и ничто не забыто.
— Так что в любом случае — в любом — его не ждёт ничего хорошего. Как наилучший вариант — суд после победы и сколько-нибудь лет в Азкабане. Быть может, к тому времени Дамблдора подзабудут, и судья не будет ревностен в исполнении своего долга… — Гарри хотелось отплеваться всеми этими неуверенными, заикающимися, интеллигентски мнущимися словами.
— Но Вы хотя бы можете гарантировать, что и его не будут использовать в качестве манекена?
— Могу, — кивнул Гарри. — Профессор, Вы так стремитесь его защитить, потому что любите или только из-за клятвы?
— Сколько воспоминаний ты успел просмотреть тем вечером? — вместо ответа поинтересовался Снейп.
— Три, — сознался Гарри. — То, на котором Вы меня застали, момент… мм… Нерушимой Клятвы Люциусу Малфою и эпизод со стихотворением, которое я цитировал. Если честно, я так и не понял, почему Вы решили спрятать это последнее…
— Дочитаете мой дневник — поймёте, — хмыкнул Снейп. — Хотя, думаю, Вам в ближайшие дни будет не до того. Отвечая на Ваш вопрос… видите ли, Поттер, Драко прежде всего мой крестник, и уже только потом любовник. И я каким-то образом действительно люблю этого испорченного мальчишку. Трудно испытывать ненависть к кому-то, кого укачивал на руках, учил выговаривать «безоаровый камень» и регулярно поил лечебными зельями. Что до Клятвы… Клятва не возражает, если Драко будет сидеть в подземельях Хогвартса под Вашим личным присмотром. Откровенно говоря, сегодня это единственное место, где Драко может быть в безопасности. У Лорда часто случаются приступы меланхолии, сопровождаемые Круциатусами и прочими не очень приятными вещами. А такого нерадивого слугу, как Драко, который не сумел выполнить поручение без помощи заклятого врага, может настигнуть и Авада. Да и встреча с Вашим или Дамблдора фанатом сулит мало радужных перспектив… Вы понимаете, Поттер, что я имею в виду?
— Понимаю, — Гарри нерешительно дотронулся до руки Снейпа. Кожа была холодной — такой же холодной, какой почти всегда была у Блейза. Странное сходство — едва ли не единственное между этими двумя людьми. — Значит, договорились?
— Вы поверите мне на слово?
— Во-первых, именно Вам — поверю. Во-вторых… — Гарри закусил губу. — Малфой всё-таки в моей полной власти здесь. В полной и абсолютной.
— Я могу гордиться Вами, Поттер… из Вас вырос образцовый слизеринец, — съязвил Снейп.
— Всё бы Вам позубоскалить, — досадливо сказал Гарри. — Как мы будем держать связь?
— Полагаю, время от времени какая-нибудь птица или зверь под Империусом будет приносить Вам свитки с тем, что мне удастся узнать. Но не ждите от меня многого, Поттер, предупреждаю сразу. Лорд склонен проверять сомнительных в плане лояльности Пожирателей месяцами. Особенно учитывая тот факт, что за последний год количество желающих заполучить Метку возросло настолько, что Лорд подумывает устроить конкурсный отбор.
Внутреннему взору Гарри представилась невесёлая картинка: несколько сотен желающих стать Пожирателями авадят друг друга из-за кустов, а Вольдеморт стоит поблизости со свистком рефери в зубах и с секундомером в руках — чтобы на честной конкурсной основе выбрать тех, кто покажет лучшие результаты.
— Просто помогите мне победить… как сможете, — попросил Гарри.
Снейп кивнул и как-то странно, совсем не зло ухмыльнулся.

* * *

Время близилось к полуночи, а в планах Гарри всё ещё не значился мало-мальский отдых; в Большом зале, куда он явился после того, как помог Снейпу «сбежать», его ждали преподаватели.
— Добрый вечер, — Гарри взмахом палочки прикрыл за собой двери Зала. — Со школьниками всё в порядке?
— Всех отправили по спальням, — откликнулась МакГонагалл. — Война войной…
— …а сон по расписанию, — покивал Гарри. — Профессор, в нашем распоряжении есть достаточное количество бумаги и чернил? Было бы совсем неплохо, если бы мы начали выпускать хотя бы нечто вроде листовок… «Ежедневный Пророк» подконтролен Вольдеморту, фактически, мы можем рассчитывать только на «Придиру», но не думаю, что Пожирателям будет трудно избавиться от Ксенофилиуса Лавгуда.
— На первое время хватит, — отозвалась МакГонагалл. — Но на год или больше… то же самое касается еды, например. Замечательно, что Хогвартс в наших руках, но мы здесь как в осаде.
Гарри призадумался. Выручай-комната должна помочь… неизвестно, откуда там что берётся, но всегда берётся в любом количестве…
— Думаю, с этим проблем не будет. Профессор МакГонагалл, профессор Флитвик, могу я вас попросить заняться первой листовкой? Позже, когда в школу прибудут магглорожденные, я отдам это на откуп Гермионе Грейнджер.
— Магглорожденные? — удивился Флитвик. — Как они сюда попадут? «Хогвартс-экспресс» ведь не запустят для них…
— Какой «Хогвартс-экспресс»? — Гарри сделал большие глаза. — Вольдеморт стопроцентно следит за вокзалами. Поезда для магглорожденных и в самом деле не пойдут… зато я летаю, под заклятием невидимости. Профессор МакГонагалл, Вы должны знать адреса учеников…
— Это больше сотни человек!
— Драконы выносливы, — предположил Гарри. Не объяснять же, что упор делается на эффект… к тому же трудно придумать другой способ, чтобы доставить магглорожденных в школу — тех, кого ещё не успело схватить Министерство и кто ещё не уехал из страны.
— Поттер, стоит ли так рисковать?..
— Стоит, — непреклонно сказал Гарри, чем заработал уважительный взгляд от профессора МакГонагалл, ценившей в людях качества своего факультета.
Был час ночи, когда Гарри удалось усадить МакГонагалл с Флитвиком за листовки и, вооружившись длинным списком адресов, полететь за магглорожденными. Впереди себя он пустил Хедвиг, потому что у той на адреса было совиное чутьё, без которого Гарри мог искать нужные дома по нескольку часов.
Это было, честно сказать, нелегко. Магглорожденные из Эй-Пи ждали его и без лишних сантиментов подчинялись, когда он говорил: летим! Прочим же, перепуганным, нервным, дёрганым, приходилось подолгу всё объяснять. На пятый раз у Гарри уже была наготове целая коротенькая речь, не оставлявшая ни один основной вопрос (кто-почему-как-куда) неотвеченным, а для доказательства он выпускал Патронуса или превращался в дракона, если масштабы двора перед домом позволяли. На дополнительные вопросы отвечали те, кому Гарри объяснил всё обстоятельно и подробно; пока Гарри летел за белым пятном Хедвиг по очередному адресу, шушуканье на его спине не прекращалось.
Дома двадцати пяти человек были пусты, какие-то — ещё и полуразрушены. Либо Пожиратели навестили, либо хозяева уехали сами. В любом случае Гарри был рад, потому что уже подобранные весили немало, и он опасался не донести такую толпу до Хогвартса.
Рассвет давно занялся, когда Гарри, приземлившись во дворе Хогвартса, подождал, пока все с него слезут, и перекинулся обратно в человека. Голова слегка кружилась, во рту пересохло. До тошноты хотелось есть, но даже пошевелиться сил не было. Гарри, всё ещё невидимый, перекатился на спину и зажмурился — солнце било в глаза. Finite Incantatem от обеспокоенной Гермионы пришлось в дюйме от Гарри.
«Первый день открытой войны, а я уже гожусь только на фарш», — поздравил себя Гарри, попытался точно вспомнить, когда спал последний раз, и не смог.
— Гарри? Командир? — тревожно позвала Гермиона.
Гарри неохотно поднялся и убрал невидимость.
— Всё в порядке. За мной, — Гарри побрёл к дверям, уговаривая себя, что засыпать на ходу — плохая идея.
Деканы факультетов (за исключением, разумеется, Снейпа) ждали их в Большом зале.
— Поттер!.. — голос МакГонагалл дрогнул — кажется, она сильно волновалась за успех этой эскапады.
— Я же говорил, что всё будет хорошо, — сказал Гарри. Честно признаться, он не помнил, чтобы когда-нибудь заявлял что-нибудь подобное, но это было совершенно неважно. — У вас здесь всё в порядке? Никаких ЧП?
Как выясилось, всё было в таком порядке, что упорядоченнее, пожалуй, и не бывает. Гарри велел ждать его к обеду и отправился в подземелья.
Спальня седьмого курса Слизерина принадлежала ему одному и никому другому, но он всё же активировал Locus Singularis, прежде чем провалиться в сон.

* * *

«Война — это как бегать по льду босиком, — хмуро думал Гарри, ковыряя вилкой в тарелке. — Стараешься, стараешься, а особого толку не видно. Ещё и тебе же хуже». Такой пессимизм был спровоцирован тем, что после ночных летательных эскапад ныло всё тело, и больше всего Гарри снова хотелось растянуться на кровати, а не сидеть на этом чёртовом обеде в чёртовом Большом зале под сотнями взглядов и пытаться пропихнуть в себя хотя бы кусок котлеты.
Готовая тысяча первых листовок с отчётом о знаменательном первом сентября в Хогвартсе дожидалась своего часа в кабинете МакГонагалл, и параллельно с уничтожением котлеты Гарри предстяло придумать, кто и как будет её распространять, — и его преследовало нехорошее ощущение, что и это придётся взять на себя. А ещё Эй-Пи сгорает от нетерпения по поводу тренировок — будут или нет, если будут, то когда? Эти вопросы буквально висели над головами всех, кто сегодня с гордостью прицепил к мантиям квадратные черно-зелёные значки. А остальные просто хотят услышать что-нибудь вразумительное о своём будущем. «Ребята, большую часть из вас, скорее всего, убьют. Но это ничего, наше дело — правое… Мерлиновы подштанники, образец вдохновляющей речи!»
Стол Слизерина теперь принадлежал первым трём курсам, которых отпустили почти свободно передвигаться по школе без палочек, и пятерым старшекурсникам — Гарри, Дафне, Нотту, Булстроуд и Пьюси. В обе стороны от Гарри было довольно много свободных мест — даже больше, чем в те времена, когда он был отверженным.
«Отдельных Пожирателей можно будет, если что, шантажировать тем, что их дети у нас, — размышлял Гарри, щедро поливая растерзанные останки котлеты острым соусом. — Конечно, в чадолюбии их заподозривать — номер дохлый, но всё-таки… если можно будет поиметь из этого пользу, то я поимею». Гарри отпил сока.
Под всеми этими взглядами кусок в горло решительно не лез. Гарри мужественно пытался проглотить свой обед целых полчаса, но не сказать, чтобы достиг в этом больших успехов. В конце концов он отложил вилку и вознамерился потратить оставшееся до конца обеда время с большей пользой — сказать пару слов собравшимся. Подавив желание внаглую присесть на учительский стол, Гарри взглянул на забывших о еде школьников.
— Полагаю, ни для кого не секрет, что война перешла в открытое противостояние, — Гарри переплёл пальцы, собираясь с мыслями. — Поэтому нас всех ждут не уроки, а интенсивные тренировки — пока могу, я буду учить вас выживать в битве. Наши замечательные преподаватели помогут мне в этом, так же как и те люди, что состояли в Эй-Пи со дня её основания. Точное расписание, по которому мы будем жить, будет устанавливаться несколько дней, и я не буду сейчас говорить о деталях. Но есть одна важная вещь, которую я должен упомянуть: как бы хорошо мы не сражались, у нас всегда будет много раненых и много потерь. Я прошу младшие курсы и тех, кто захочет, со старших курсов, регулярно приходить к мадам Помфри, чтобы она обучала вас основам медицинской помощи. Каждая пара рук и каждая палочка будет на счету, мы с мадам Помфри вдвоём не справимся. И персонально… Гермиона и Рон, Луна и Майкл, Сьюзен и Эрни, Дафна и Теодор — будете ответственными за младшие курсы ваших факультетов. Чтобы в неразберихе и разрухе подрастающему поколению всегда было к кому обратиться за помощью.
Названные ответственные закивали. Гарри ободряюще улыбнулся залу и обернулся к профессору МакГонагалл.
— Сегодня ближе к вечеру я разнесу листовки по Лондону. Люди должны знать, что Хогвартс не захвачен.
— Поттер, это опасно. Если Вас поймают…
— Не поймают, — уверенно сказал Гарри и подумал, что был бы не против, если бы поймали — тогда всё это в любом случае закончилось бы быстрее, чем планируется.
«Дурак», — безапелляционно заключил внутренний голосок.
Снова взглянув на школьников, Гарри сказал:
— Поскольку уроков нет, я бы посоветовал всем самостоятельно почитать книги по ЗОТС, у кого какие есть. Что-нибудь, случайно запомнившееся, может в один прекрасный день спасти вам жизнь. Не помешают также Трансфигурация и Чары — они очень полезны в бою.
Навскидку Гарри мог припомнить один яркий случай, когда Трансфигурация помогла ему — тот раз, когда Малфой в мужском туалете жаловался на свою тяжёлую жизнь Плаксе Миртл. Жаль только, приводить этот пример на тренировках не стоило даже в отцензурированной версии.
— В общем и целом… — Гарри лучезарно улыбнулся, надеясь, что челюсти не сведёт зевком в самый неподходящий момент. — Я верю в вас.
— И мы в тебя! — выкрикнула из-за гриффиндорского стола Ромильда Вейн, которую Гарри сегодня утром на собственной спине доставил в Хогвартс, и зааплодировала. Почин Ромильды подхватили остальные, и Гарри почувствовал, что готов банально оглохнуть от оваций.
Помахав всем на прощание рукой, Гарри выскользнул из Зала и сел на ближайший подоконник, прислонившись виском к холодному стеклу. Несколько спокойных минут, пока все не доедят десерт и не повалят по гостиным, у него есть.
— Гарри?..
— Да, Кевин? — Гарри взглянул на Кевина и снова поразился сходству двоюродных братьев — бывает же такое… сам Гарри был похож на своего кузена, как такса на сенбернара, и это, если вдуматься, было только к лучшему. Но Кевин и Седрик… может, их отцы были братьями-близнецами?
— А можно…
— Что?
— Можно, ябудуобращатьсяенекРонуиГермионеактебе? — на одном дыхании выпалил Кевин. — Они старосты, они хорошие… но…
Кевин замялся, не умея подобрать слов, что должны были следовать за этим «но».
Гарри улыбнулся краешком рта.
— Можно. Хочешь, я расскажу тебе о Седрике? Ты ведь не видел его почти год перед тем, как он умер…
— Хочу!
Гарри спрыгнул с подоконника, подхватил Кевина подмышки и закружил по коридору, вызвав у мальчика приступ смеха. Такой лёгкий, Мерлин помилуй… у него что, кости как у птиц, полые? Его и Луна или Джинни без усилий на руки подняли бы, пожалуй…
— Пойдём, — Гарри поставил всё ещё хихикающего Кевина на пол. — Орлёнок…
— Он тебе и об этом рассказал? — в голосе Кевина звучало явное неудовольствие.
— Рассказал… в тот день, когда умер. А меня он прозвал котёнком, так что, если вдуматься, у тебя более лестное прозвище.
— Котёнком? Разве ты похож на котёнка? — Кевин забыл о своей мимолётной обиде.
— Седрик говорил, что похож, — Гарри рассмеялся. — Я не спорил… с ним было трудно спорить.
— С ним было невозможно спорить, — согласился Кевин и взял Гарри за руку. Тонкие, горячие, доверчивые пальцы. — Он писал, что ты лучше него ловишь снитч… это правда?
— В единственном матче против Седрика мне повезло — я совершенно случайно поймал снитч ртом, — улыбнулся Гарри. — Это было на моём третьем курсе, а потом из-за Турнира квиддич отменили…
Гарри шёл рядом с Кевином, сжимая его руку, рассказывал о Седрике — всё, что помнил; обещал Кевину покатать его — в драконьем обличии, разумеется; рассказывал, что такое Патронус и трудно ли быть анимагом; слушал о первых успехах в квиддиче, которых Кевин достигал дома, на почти игрушечной метле, смеялся, ерошил каштановую копну и церемонно представлял Кевина выплывшему навстречу Кровавому барону.
И не было в это время никакой войны, не было её в сладковатом, уже отдающем осенью воздухе; не было ни крови, ни смертей в безмятежном голубом небе, в зелёной траве, в хороводе ярких бабочек, наколдованных Гарри; не было Чёрных Меток над домами в огоньке на ладони Гарри — Кевин смело сунул туда руку и обиженно заявил, что огонь холодный, как лёд.
Целый час вокруг Гарри не было даже намёка на войну.

* * *

«15.09.
Наблюдал прелюбопытную картину, сидя невидимым в углу слизеринской гостиной: Поттер и Блэк как ни в чём не бывало вваливаются в святая святых змеиного факультета и устремляются к спальням. Откуда, интересно, они узнали пароль?
Судя по звукам голосов, Люпин и Петтигрю остались снаружи, на шухере; но когда через несколько минут Блэк и Поттер вернулись, ругаясь почти в полный голос, два оставшихся Мародёра решили, что сторожить больше нет необходимости.
— Его там нет! — объявляет Блэк драматическим шёпотом.
— Саму мантию не искали? — спрашивает Люпин.
— Пробовали, — хмуро говорит Поттер. — Под подушкой и матрасом нет, на тумбочке и сундуке охранное заклятие — обжигает.
— Кто-то из вас обжёгся? — тревожно уточняет Люпин.
— Ерунда, — Поттер показывает красный след на пальцах. Хорошее заклятие, я пол-Запретной секции перерыл, пока отыскал подходящее. — Почему его нет в постели?
— Либо он знал о том, что мы придём, либо у него сегодня ночью выдались какие-то свои дела, — спокойно говорит Люпин. Странное дело, мне показалось, что Люпину стало как-то легче от этих новостей.
— Откуда ему знать? — удивляется Блэк. — И какие дела могут у него быть по ночам? Зелья запрещённые варить, что ли?
— Может, у него свидание, — буркает Поттер.
Блэк сдавленно ржёт, согнувшись в три погибели; затыкает себе рот рукой, чтобы не разбудить никого ненароком. Я когда-нибудь убью эту гриффиндорскую мразь. Может, даже прямо сейчас.
— Сохатый, что ты курил? У Сопливуса — свидание?! Да с ним и дементор целоваться не станет!
— Сириус, — укоризненно говорит Люпин. — Не нужно… и вообще, давайте-ка уйдём отсюда, раз его нет.
— Может, попробуем вскрыть тумбочку? — предлагает Петтигрю. — Ремус, ты наверняка знаешь подходящие заклятия…
Люпин вздыхает и под горящим взором Блэка неохотно говорит:
— Алохомору пробовали?
— Пробовали, — сознаётся Поттер. — Сыплет искрами, и только.
— Тогда… — Люпин задумывается. — Пожалуй, я могу попробовать что-нибудь сделать… но учтите, я даже не знаю, что это за заклятие, которое обжигает.
— Ты всё знаешь, Реми, — без тени сомнения заявляет Блэк и тащит Люпина за собой в спальню.
Разбудите Уилкса, Розье, Обри и Стеббинса, думаю я, разбудите, мародёрчики… весь ваш драный факультет останется без баллов на пару лет вперёд. Да ещё и отделают вас так, что мало не покажется.
Поттер не проявляет энтузиазма и остаётся в гостиной — что странно, это ведь его мантия, ему должно быть невтерпёж вскрыть мою тумбочку (хотя мантии там нет). Петтигрю тоже здесь — устраивается на полу у кресла, в которое сел Поттер.
— Джеймс, а почему ты не пошёл с Сириусом и Ремусом? — интересуется Петтигрю.
— Не хочется, — пожимает плечами Поттер. — К тому же я уже обжёгся об эту тумбочку… не думаю, что у них что-то получится. Снейп хоть и сальный гад, но заклятий знает больше, чем у меня волос на голове. Он ещё до школы такой был…
— А ты откуда знаешь, какой он был до школы?
— Мы с ним ещё в поезде в первый раз повздорили, — ухмыляется Поттер, — я и Сириус. Тогда Снейп превратил мне ноги в лишнюю пару рук, а Сириуса отбросил к стене и врастил в неё. Баллов со Снейпа не сняли, он же тогда ещё не был распределён, но МакГонагалл высказалась в том духе, что вот если бы такое виртуозное владение Трансфигурацией да в мирное русло. А ведь он сам всё это учил, дома…
— Вот ублюдок! — нелогично решает Петтигрю.
Поттер пожимает плечами.
— Хотел бы я знать, где Снейп сейчас ошивается, — говорит он. — Может, он сидит где-нибудь здесь, в гостиной, под моей мантией, и ржёт над нами втихомолку.
Петтигрю вздрагивает и насторожённо оглядывается. Мне и вправду хочется заржать, но я молчу — ещё не хватало так глупо себя выдать.
— Надеюсь, что нет, — подозрительно говорит Петтигрю.
— Я тоже надеюсь, — улыбается Поттер.
Петтигрю таращится на Поттера с такой завороженной рожей, что мне противно. Кажется, не одни Блэк с Люпином голубые в их дружной компании… А Поттер ничего не замечает — ну, или вид делает. Смотрит в огонь и играется со своим дурацким снитчем — может, он и спит с ним? Даже в гостиную Слизерина с собой притащил… слов нет, какая наглость.
Через пять минут возвращаются мрачные Блэк с Люпином. По их физиономиям и без слов понятно, что ничего не вышло.
— Пойдём отсюда, — решительно говорит Люпин. — Я спать хочу. И завтра контрольная по Чарам.
Поттер засовывает снитч в карман и молча встаёт. Пока они все вчетвером уходят — и Блэк с Люпином за руки держатся, мило-то как, блин — я шепчу:
— Accio снитч!
А теперь вот сижу и думаю: зачем мне этот дурацкий мяч? И зачем я сижу посреди ночи за задёрнутым пологом, пишу всё это и пытаюсь отпускать и ловить снитч — как Поттер? У нас, между прочим, завтра тоже контрольная по Чарам, и как раз Чары у меня идут хуже всего — ну, если не считать Прорицаний, с которых я ушёл на четвёртом курсе, потому что это был полный бред. Мне предсказали, что однажды я предам свою любовь и буду искупать это всю оставшуюся жизнь — ну не чушь ли?
А снитч ловить не так уж сложно. Правда, Поттер делает это машинально, а мне надо сосредотачиваться и следить взглядом за мячом — а так легко. Координация движений у меня в полном порядке.
Вот только зачем оно мне надо, а?
Всё, гашу Люмос и ложусь спать. Хватит с меня на сегодня…
16.09.
Сегодня после обеда Блэк опять нарывался: попытался припереть меня к стенке в коридоре и орал что-то о паршивых ворах. Я его обездвижил, и Поттер в стороне, разумеется, не остался.
— Finite Incantatem! — Блэк сразу же вскакивает. — Снейп, — продолжает Поттер, — отдай мантию по-хорошему. По-плохому больно будет, ты меня понял?
— Больно будет тебе, Поттер, — скалюсь и вытаскиваю снитч из кармана. Подбрасываю, ловлю — не зря ночью старался. — Видишь? В следующий раз без головы останешься, а не без мячика, понял?
Поттер бледнеет и принимается ощупывать все карманы — нема снитча, нема, вот тут он, у меня в руке…
— Ну ты и ворюга, Сопливус! — рычит Блэк. — Я тебя сейчас в лепёшку раскатаю, сальный ты козёл…
Я кричу:
— Imago!
Ступефай Блэка отражается и влетает в него самого. После этого Блэк несколько минут в состоянии только слабо трепыхаться. Люпин бросается к своему любовнику и что-то там над ним колдует. Поттер смотрит на них секунду и переключается на меня:
— Снейп, отдай мантию и снитч! Чёрт побери, одно взыскание у нас уже есть, так что не беда, если заработаем ещё парочку, пока будем отбирать у тебя мои вещи!
— Возьми свой кретинский снитч, — фыркаю я и бросаю мячик вперёд — Поттер машинально ловит.
И мне отчего-то приятно, что он держит в руках то, чего я только что касался. И вдвойне приятно, что этот же самый факт не по вкусу Блэку, который всё норовит кинуть в меня ещё каким-нибудь заклинанием.
— Мне он и даром не нужен, — говорю. — А вот мантия — полезная вещь. Пожалуй, стоит её разрезать на кусочки и исследовать.
— Что?! — Поттер краснеет от злости и выхватывает палочку.
— Что здесь творится, молодые люди? — с намёком спрашивает МакГонагалл. У неё на лбу написано, что снимать баллы со своего факультета она больше не хочет, но если надо будет — снимет, не задумываясь. — Какие-то разногласия?
— Никаких, профессор, — цедит Поттер, пряча палочку.
Я ухмыляюсь и ухожу. На самом деле, конечно, я её резать не стану, исследовать можно и так. Но Поттеру об этом знать необязательно — пусть поволнуется.
Хотя спиной к этим четверым мне лучше совсем не поворачиваться. И, кстати, неплохо бы постоянно держать какое-нибудь защитное заклинание — мало ли…
Мало ли».