Глава 3. — Что случилось, расскажи; быть может, я сумею помочь тебе?

— Что случилось, расскажи;
быть может, я сумею помочь тебе?
Леонид Соловьёв, «Очарованный принц».
Палочку Гарри спрятал в сундук — пользоваться ею он не собирался без крайней необходимости. Книги… книги, книги и книги. Верные друзья Гарри… они не лгали, не предавали… а если лгал тот, кто писал их, всегда можно было найти правду, перечитав десятки, сотни книг, сравнив всё, что в них говорилось, сделав конспект, проанализировав… книги ничего не просили и не требовали, они беззвучно говорили с ним, когда людей не было рядом, и никогда не мялись в нерешительности, ничего не забывали, не оскорбляли его и не обманывали. Их было много в библиотеке Блэков, и Гарри за неделю перечитал практически всё, что там касалось медицины, и теперь, не найдя ничего подходящего, перелопачивал книги о редких зельях, природе магии и прочих областях, где мог найти что-нибудь полезное. Увы, полезное не находилось... Всё это время Гарри ночевал в библиотеке — просто отключался на стуле, положив голову на разворот раскрытого фолианта. Он забывал, что нужно есть, нужно умываться, переодеваться… шелест страниц, полутьма, вечно царившая в библиотеке, где не было окон, неверный дрожащий свет огонька на ладони, резкий запах старой пыли — никто не открывал эти книги много, много лет… затёкшая шея, дрожащие от усталости пальцы, слезящиеся глаза… сначала — чувство голода, отстранённое и несильное, потом пустота. Выход должен быть… его не может не быть, можно же сделать что-нибудь… что сломалось — чинится… Гарри лихорадочно листал книгу за книгой, вчитываясь в тексты. Он узнал достаточно, чтобы экстерном сдать ТРИТОНы по Зельеварению и Чарам хотя бы на «Хорошо», но среди всего этого не было и намёка на что-нибудь реально полезное. Гарри как безумный читал, читал и читал; он искал ответ на вопрос, который до него никто и никогда не задавал.
Может ли быть так, что ответа не существует?..
— Та-ак, что я вижу… — Гарри взяли за плечи и бесцеремонно приподняли над стулом. — Бледнолицее нечто на последней степени издыхания… Гарри, ты что, с ума сошёл?!
— Сириус? — хрипло пробормотал Гарри, обнаружив, что его голос успел изрядно заржаветь от того, что им долго не пользовались.
— Поздравляю с возвращением в реальный мир, — несколько издевательски подтвердил крёстный. — Я тут, значит, думаю, что он на меня дуется, вот и не показывается на глаза… а он зарылся в библиотеку, не ест и не пьёт! Если бы Финеас Найджелус не забил тревогу, ты бы помер тут от жажды, чёрт побери!..
Выговаривая Гарри за такое неразумное поведение, Сириус подхватил крестника на руки и вынес из библиотеки; глаза Гарри заслезились от непривычно яркого света.
— Пей, — Сириус сунул ему в руки стакан воды. — Мелкими глотками.
Гарри послушно начал пить понемногу. Ему было уже всё равно.
— Ты что, решил покончить жизнь самоубийством? — сердито осведомился Сириус. — Допьёшь — пойдёшь мыться и ляжешь отдыхать в нормальной кровати! Придумал тоже, спать на столе в библиотеке!.. Мерлин мой, Гарри, что ты там так яростно искал? Амбридж в школе больше нет, ты можешь хоть каждый вечер свободно приходить сюда через камин и брать любые книги. Зачем ты пытался прочесть всё, что там есть, за одну неделю?!
— Мне было нужно, — пробормотал Гарри, не поднимая глаз от стакана. Поверхность воды подрагивала — руки тряслись.
— Что тебе было там нужно?
Вместо ответа Гарри сделал ещё один глоток.
— Ох, Гарри… не смей так делать больше, понял?!
— Понял, — покорно согласился Гарри, потянулся вперёд, обнял Сириуса и заснул у крёстного на плече.
Ему снилось, как он залезает в гроб и накрывается крышкой. Крышка была тяжёлая и всё никак не ложилась ровно, сам гроб был коротковат; внутри было жёстко и назойливо пахло увядшими розами. Рядом с гробом стояла Арка, небрежно помахивала завесой и терпеливо, уверенно ждала.
Хуже всего были причитания миссис Уизли. Остальные, кто был в доме, либо полагали, что у него были очень важные причины так над собой измываться — и пытались украдкой эту причину выведать — либо имели достаточно такта, чтобы не напоминать ему об этом вообще. «И ведь ни один… ни один не додумался поискать меня в библиотеке, даже Гермиона!». Но миссис Уизли не нужны были причины; она охала над Гарри, не давая ему и слова вставить, кормила, как на убой, «дипломатично» подговаривала своих детей составлять компанию «бедному мальчику», чтобы он больше так не поступал. А Гарри казалось, что в нём неслышно тикают часы, отсчитывая минуты и секунды, которых он раньше не ценил — секунды, утекающие, как песок сквозь пальцы, пока его магическая сеть потихоньку разрушается, осыпается, разламывается на кусочки. И тиканье этих часов заглушало порой голоса остальных, что бы они не говорили. Сколько ему осталось, если учесть, что в школе он должен, обязан будет колдовать на уроках и занятиях Эй-Пи, колдовать много и на совесть? Сколько ему осталось, если он провёл в Арке целых полтора дня? «Все мы когда-нибудь умрём…», — философски замечал внутренний голосок. «А некоторые из нас умрут раньше других», — отвечал Гарри угрюмо. Странное дело, прежде Гарри не особо ценил свою жизнь… он выживал не столько из желания жить, сколько из духа противоречия: вы хотите, чтобы я умер, а я не позволю вам решать за меня такие вопросы, поэтому валите-ка куда хотите с вашей Авадой, вашим ядом и со всем, что у вас там ещё есть.
В этот раз противостоять было просто некому. Причина сидела в самом Гарри; его магия предала его, она убивала его, она изнутри грызла его жизнь по кусочкам, и это нельзя было остановить, а если и можно — Гарри не знал, как это сделать, и никто не мог посоветовать ему. Бессилие. Беспомощность. Беззащитность.
Гарри честно пытался расслабиться, забыть на время обо всём, чтобы с новыми силами начать поиски ответа в Хогвартсе; он играл в шахматы с Роном, неизменно проигрывая, писал письма близнецам, тщательно умалчивая о последствиях падения за Арку, шутливо пикировался с Сириусом, помогая крёстному ухаживать за Клювокрылом, съедал всё, что миссис Уизли водружала на его тарелку, обсуждал с Гермионой Древние руны, засыпал, сжимая в руке плюшевую мышку — как талисман. И тиканье часов сопровождало его всюду, подстраивая под свой ритм пульс Гарри, его дыхание и шаги.
«Я веду себя, как истеричная девица. Но для этого у меня всё же есть кое-какие основания…»
— В субботу надо пойти на Диагон-аллею, — озабоченно сказала миссис Уизли в шестнадцатый день рождения Гарри. — Письма пришли сегодня утром, нельзя больше тянуть. Но без охраны мы туда не пойдём…
— Охрана из-за Гарри, да? — с любопытством уточнил Рон.
Что бы кто ни говорил, но у Молли Уизли имелись такт и способность к сочувствию, которые она проявила в полной мере, взглянув на покрасневшего Гарри.
— Из-за того, Рональд Уизли, что кто-то уже похитил или убил Флориана Фортескью и мистера Олливандера, и никто не знает, где ждать нападения Пожирателей в следующий раз! И если не хочешь остаться дома, ешь свой кусок торта молча.
— Но что люди будут делать без Олливандера? — обеспокоенно спросила Джинни. — А как же палочки?
— Есть и другие мастера, — ответил Люпин, явившийся на Гриммаулд-плейс только два часа назад, в местами разорванной чьими-то когтями одежде, встревоженный, усталый и бледный; он и принёс вести о Фортескью и Олливандере. — Но Олливандер был лучшим. Если он у Вольдеморта — это плохо…
— Гарри, — окликнул Билл. Гарри едва не подавился своим тортом. — Вот твои деньги…
Гарри автоматически принял набитый галлеонами мешочек; пальцы обоих на миг соприкоснулись, и Гарри отдёрнул руку, словно обжегшись, но деньги удержать успел — не то они шлёпнулись бы в креманку со сливками.
— Я сходил в твоё хранилище и забрал немного, — быстро заговорил Билл, сглаживая подозрительную заминку. — Не то пришлось бы получать их пять часов, гоблины так усилили меры безопасности… два дня назад банк пытались ограбить, поэтому… словом, я подумал, тебе так будет проще.
— Он всьегда такой заботливый, — разнеженно проворковала Флёр, гладя Билла по волосам и прижимаясь к нему всем телом.
— Спасибо, — сказал Гарри недоеденному торту на своей тарелке.
«Не за что» Билла прозвучало похоже на «прости»… или же Гарри показалось.
Бывали в его жизни дни рождения и похуже… и самым отвратительным в этом дне рождения было то, что Гарри пришлось напоминать себе об этом.
Суббота не задалась с самого начала — это Гарри понял, когда мистер Уизли сказал, что министерская машина повезёт их всех на Диагон-аллею исключительно из-за него, Гарри, которому, видите ли, нужна охрана. Потом вид Диагон-аллеи вверг Гарри в уныние — как, впрочем, и всех остальных. Заклеенные плакатами Министерства витрины, глумливые лица Пожирателей на листовках «Разыскивается», почти пустынные улицы, безлюдный «Дырявый котёл» с новым барменом, хмурым сгорбленным старичком, забитые крест-накрест досками окна кафе-мороженого Флориана Фортескью, наспех построенные ларьки, полные сомнительных амулетов, с продавцами, явно бывшими в духовно-кармическом родстве с Мундугнусом Флетчером.
С покупкой книг, мантий и ингредиентов для зелий (признаться, тут Гарри немного вышел за рамки школьного списка) они расправились быстро; на повестке дня было бонусное посещение магазина Фреда и Джорджа, и если все сгорали от любопытства, то Гарри тосковал по самим близнецам.
Пропустить здание, где располагались «Ужастики Умников Уизли», было невозможно; эти окна отличались от всех прочих, как павлин от куриц. Ярко-жёлтые буквы на фиолетовом фоне кричали:
«ПОЧЕМУ ВЫ БЕСПОКОИТЕСЬ
О САМИ-ЗНАЕТЕ-КОМ?
ВЫ ДОЛЖНЫ БЕСПОКОИТЬСЯ
СОВСЕМ О ДРУГОМ.
ЗАПОР, КАКАЯ СЕНСАЦИЯ,
ОН ЗАХВАТЫВАЕТ НАЦИЮ!»
И никаких скучных министерских предписаний. Миссис Уизли была в шоке, все прочие — в восторге.
Внутри магазина был праздник — тем более нежданный, чем мрачнее было во всех прочих магазинах; толпа покупателей, яркий свет, шум, гомон, смех, яркие стенды с образцами товаров, многоцветные коробки и обёртки. Самих близнецов не было видно; Гарри заметил над стендом, где собралось больше всех народу, гигантскую надпись: «ГАРРИ ПОТТЕР, ИДЕНТИЧНЫЙ НАСТОЯЩЕМУ; КОЛДУЕТ, УЛЫБАЕТСЯ И ДАЖЕ ПЬЁТ ТЫКВЕННЫЙ СОК». «Всё-таки начали производить…»
Гарри протиснулся к стенду, стоявшему дальше всех от стенда с «Гарри Поттером, идентичным настоящему», и взял в руки коробку с надписью: «Запатентованное заклинание мечты». В качестве описания было указано: «Одна простая магическая формула, и Вы попадаете в высококачественную очень реалистичную получасовую мечту; хорошо в использовании на уроках учеников средней школы, практически необнаружимо (побочное действие: безучастное выражение лица и незначительное выделение слюны). Не продается детям младше шестнадцати лет».
— Вау… — восхищённо протянул Гарри. Волшебство, которое позволило сделать такое… это было нечто действительно выдающееся.
— Нравится? — задорно поинтересовался Фред из-за спины.
— Ага, — Гарри, разулыбавшись, кинул коробку обратно.
— Тогда бери, сколько хочешь, — щедро предложил Фред, заключая Гарри в обьятия. — Вообще бери бесплатно всё, что хочешь, ты же наш совладелец.
— Зачем мне какие-то мечты, когда у меня есть вы с Джорджем? — рассмеялся Гарри.
— Ого, какой увесистый комплимент, — Фред чмокнул Гарри в лоб. — Пойдём к Джорджи, он сейчас в подсобке, там все наши самые эксклюзивные товары. По правде сказать, всё, что в этом зале, не приносит и половины того, что наши непубличные разработки.
За занавеской в конце зала была полутёмная комната, заваленная коробками с угнетающими надписями. Защитные шляпы, перчатки и мантии, Порошок Мгновенной Темноты из Перу, Заманивающая Взрывчатка, отвлекающая грохотом внимание врагов, когда надо по-тихому смыться…
— В общем, эти товары раскупаются Министерством на «ура», — подвёл Джордж итог краткой экскурсии по подсобке.
Гарри прислонился плечом к стене и улыбнулся, глядя на сияющих близнецов; рыжие волосы и яркие красные мантии словно рассеивали полумрак подсобки. Он был рад… он был на самом деле рад, что с ними ничего не случилось, что они процветают… но что будет, когда он умрёт? Он ведь наверняка сделает это гораздо раньше, чем близнецы…
— Эй, Гарри, что-то случилось?
— Что не так?
— Всё так, — Гарри очень натурально ухмыльнулся. «Если не считать того, что я умираю, то всё просто шоколадно». — Вот только интересно… вы меня первыми поцелуете, или я вас?
— А есть какая-то разница? — Фред лизнул мочку уха Гарри.
— Мы думаем, что абсолютно никакой, — тоном опытного эксперта добавил Джордж, целуя Гарри в губы.
Поцелуи из нежных и лёгких быстро перешли в жадные, горячие, нетерпеливые; Гарри выгибался, задыхаясь от желания, руки близнецов блуждали по его телу, и каждое прикосновение, умелое, ласковое, почти обжигало. Несколько коробок с грохотом свалились на пол, мантия Гарри куда-то делась, и он понял, что его рубашка расстёгнута, только тогда, когда Фред лизнул его сосок, а Джордж повёл линию поцелуев вниз по плечу, спуская рукав.
Горячие руки, исступленная нежность — они так долго не были вместе, несколько недель, в шестнадцать и восемнадцать это кошмарный срок; сбивчивый шёпот, единый ритм, кожа к коже, густые волосы — как пламя, припухшие губы… восемь минут, показавшихся Гарри восемью вечностями, сладкими, как слёзы феникса, понадобились ему, чтобы приглушенно застонать в губы Джорджу, выгибаясь навстречу ласкающей руке Фреда.
Близнецы застегнули его рубашку; отвели со лба прилипшую прядь волос, пока он, благодарный, опустошённый, держался за них, вдыхал их запах, ловил в воздухе их руки и целовал кончики чутких пальцев.
— Что с тобой случилось? — дыхание Фреда обдавало жаром кожу Гарри.
— Что тебя мучает? Расскажи нам…
— Ничего… — шепнул Гарри, зная наперёд, что может врать кому угодно, но только не близнецам. — Ничего…
— А всё-таки?
— Вы не можете помочь… зачем грузить вас лишней ерундой…
— А если можем? — в голосе Джорджа проскользнула нотка обиды.
— Никто не может… — замотал головой Гарри. — Совсем никто…
Он сполз по стене на пол, придавливая коробку с Защитными шляпами; близнецы опустились рядом, обнимая его, заключая в безопасность и уют между своими телами.
— Покупатель ищет шуточный котёл, мистер Уизли и мистер Уизли, — молодая ведьма в алой мантии — видимо, это была корпоративная форма «Ужастиков Умников Уизли» — заглянула в подсобку, не выказав ни малейшего удивления по поводу позиции, в которой застала своих нанимателей.
— Покажи ему товар сама, Верити, — отмахнулся Фред. — Мы с мистером Уизли заняты.
— Хорошо, мистер Уизли, — Верити тщательно задёрнула за собой занавеску.
— Расскажи, не мучай себя.
— Если и правда помочь не можем, то выслушаем.
Гарри глубоко вдохнул и выдохнул.
Рассказать или не рассказать?
— Вы будете переживать… вы не сможете помочь, и мне легче не станет, если я расскажу… я это всё не разделю, а приумножу…
— Мы вполне способны справиться со всем, с чем справляешься ты, — мягко сказал Джордж. — Или ты считаешь нас слабыми?
— Я… уже свыкся с этой мыслью. А вам ещё надо будет принять её… — Гарри закрыл глаза и мысленно спросил себя, какого чёрта он артачится, когда даже слабоумному дикобразу ясно, что противостоять двойному напору близнецов невозможно. Попробуй лучше остановить цунами клюшкой для гольфа!
— С какой мыслью, Гарри? — Фред намотал на палец вихор на макушке Гарри, легонько подёргал, словно вырисовывая пожирнее точку под вопросительным знаком в конце своей реплики.
— Не замыкайся в себе… Кстати, ты что, думаешь, нам будет легче после всех намёков, что ты тут уже раздал?
Последняя мысль была вполне здравой. И Гарри рассказал близнецам о том, что бывает, когда падаешь в Арку.
— Подлови этого Финеаса Найджелуса ещё раз и узнай досконально, в каких архивах он копался, — деловито сказал Фред, когда Гарри замолк. — Вполне может быть, что он пропустил какой-нибудь след…
— А до тех пор экономь своё волшебство. Попроси Блейза тебе помогать. Даже если не расскажешь, в чём дело, он всё равно всё для тебя сделает, — добавил Джордж.
— Как цинично звучит… — критически заметил Гарри.
— Так мы по себе судим, — пояснил Джордж. — И не мучайся больше. Так просто ты отсюда не сбежишь!
— Мы сделаем всё, что сможем.
— И немножко больше.
— А ты не смей унывать.
— И умирать тоже не смей.
— Ясно?
— Ясно, — рассмеялся Гарри.
В конце тоннеля засиял свет. Пусть это даже был луч его собственного фонаря — какая разница?..
«Я думаю, что абсолютно никакой».

* * *

Задача «Подловить Финеаса Найджелуса» оказалась не такой уж и сложной; достаточно было два дня поошиваться вблизи его портрета, ожидая, пока он появится, чтобы понаблюдать за жизнью своего праправнука и его крестника. Список архивов и семейных библиотек Блэк предоставил по первой же просьбе, но долго при этом смеялся, сказав, что если уж он шесть лет потратил, чтобы переворошить всю возможную информацию по этому поводу, то двое молодых самонадеянных и легкомысленных парней уж точно не найдут ничего за то время, что осталось Гарри.
— И сколько же мне, по-Вашему, осталось?
Финеас Найджелус пожал плечами.
— В своей жизни, юноша, я участвовал в одной войне... мне доводилось видеть людей, из глаз которых так же смотрела смерть, как и из Ваших… как правило, эти люди умирали в течение недели, больше — двух, потому что их разрушало какое-нибудь изощрённое проклятие, к примеру. Но Вы протянули уже больше… могу только сказать, что на шесть лет Вы вряд ли можете рассчитывать.
— Да что Вас заклинило на этих шести годах? Фред и Джордж вполне могут быстрее найти что-нибудь, что Вы пропустили…
— Думаете, юноша?
— Ну-у… всё-таки Ваш… друг был за Аркой… а я здесь, и близнецы сделают всё, чтобы я тут и оставался.
— Вы так верите в любовь, юноша?
— В их любовь — верю…
— Да Вы идеалист!
— Если бы…
«Вот список, на отдельной бумажке. Берегите себя.
С любовью,
Гарри».
— Гарри…
— А? — Гарри поднял взгляд от футболок, которые честно пытался уложить в аккуратную стопку.
— Собираешься? Давай помогу… — Сириус ловко покончил с упрямыми футболками и закинул их в открытый сундук Гарри.
— Как ты? — Гарри привалился спиной к кровати. — Как у вас с Ремусом?
Сириус сел рядом, обняв колени руками; эта поза выглядела настолько привычной, что Гарри задумался, а не в ней ли Сириус проводил дни в Азкабане.
— Как сажа бела… не в рифму, да, зато правда. Мы как сговорились не вспоминать о том разговоре, но всё равно он везде проскальзывает… может, Рем и в самом деле нашёл себе кого-нибудь поинтересней меня? — с горечью спросил Сириус; вопрос был риторическим, но Гарри ответил.
— Он всё ещё чувствует себя виноватым.
— Как может чувство вины быть таким сильным? Почему нельзя забыть то, что было пятнадцать чёртовых лет назад…
— А вы об этом говорили? Ты говорил, что простил, чтобы он забыл?
— Нет…
— Ну так скажи в следующий раз! И будь уверен, никого он себе не нашёл.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, — уверенно сказал Гарри. «Кому и знать-то, как не мне».
— Ладно… — Сириус устало потёр виски. — Что мы всё обо мне и обо мне? Расскажи про себя что-нибудь…
— Что? — Гарри сдержал позыв нервно расхихикаться, представив, как рассказывает Сириусу о взаимоотношениях с одноклассничками, о последствиях падения в Арку, о наказаниях Амбридж… — У меня на самом деле достаточно скучная жизнь… со слизеринцами я не общаюсь, со всеми остальными негде и некогда общаться. Сижу один, усиленно учусь… ловлю снитч для Слизерина…
— Что, с тобой прямо-таки и не происходило ничего интересного? — недоверчиво прищурился Сириус. — Не верю!
— Ну-у… — Гарри лихорадочно перебирал воспоминания, ища что-нибудь развлекательное, цензурное и информативное одновременно. — А вот горгульи, которые перед кабинетом директора… они меня почему-то называют Наследником. Ты не знаешь, может, мой отец был потомком кого-нибудь из Основателей?
— Может, старые каменюки просто двинулись? — со смешком предположил Сириус. — Джеймс никогда ни о чём таком не упоминал… да и я не встречал нигде, хотя маменька заставляла меня зубрить генеалогию всех семейств, которые были в родстве с Блэками.
— Понятно... хотя вряд ли они двинулись. Может, об этом просто никто не знает…
Сириус задумался, забавно морща нос.
— Знаешь, я не могу придумать, зачем бы кто-то стал это скрывать. Это, как минимум, почётно… если только поискать в хрониках самой семьи, намёки должны найтись…
— А у Поттеров есть хроники?
— Всё, что было, хранилось в доме, который был разрушен пятнадцать лет назад, — Сириус развёл руками, словно извиняясь. — Даже если тогда что-то уцелело, то теперь давно сгнило. Все думали не о вещах, а о тебе…
Гарри прикусил губу.
— Жалко…
— Послушай, я ведь хотел тебе сразу отдать! — Сириус вытянул из кармана какую-то бумажку. — Когда заговорили о хрониках, вспомнил… вот. Это ещё одно стихотворение Джеймса… сегодня с утра на ум пришло…
Гарри бережно разгладил мятый пергамент и негромко прочёл:
— Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом.
Есть лица — подобия жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.
Иные холодные, мертвые лица
Закрыты решетками, словно темница.
Другие — как башни, в которых давно
Никто не живет и не смотрит в окно.
Но малую хижинку знал я когда-то,
Была неказиста она, небогата,
Зато из окошка ее на меня
Струилось дыханье весеннего дня.
Поистине мир и велик, и чудесен!
Есть лица — подобья ликующих песен.
Из этих, как солнце, сияющих нот
Составлена песня небесных высот.
Замолчав, Гарри рассеянно поглаживал пергамент пальцами.
— Сириус… а кому это было посвящено?
— Посвящено?
— То стихотворение, про грозу… помнишь? Оно было посвящено маме. А это кому? Точно не ей, она же была красивая, я видел на колдографии, а здесь — «была неказиста она, небогата»…
— Н-не знаю… — Сириус был сбит с толку. — Ты думаешь, оно о ком-то определённом?
— Мне так кажется. Может, вспомнишь? Откинь всех красивых людей, которые были тогда рядом с вами… кстати, когда это было написано?
— Где-то на шестом курсе, не помню точно, когда именно… — Сириус хмурился, вспоминая своих бывших однокурсников. — Нет, не она… и не он — редкостная свинья был парень, что снаружи, что внутри… и не она… и не мы с Ремом, мы всё-таки не настолько неказисты были в те времена… и не он, конечно… разве что… если только… ох.
— Что «ох»? Вспомнил?
— Нет, — быстро сказал Сириус. — Показалось. Не помню никого такого, чтобы «дыханье весеннего дня». Наверное, просто так написано… не знаю, как это у поэтов бывает, но ведь необязательно о ком-то?
— Наверно, необязательно, — согласился Гарри, пряча стихотворение в карман; о специфике стихосложения он имел ещё более смутные представления, чем Сириус. — Спасибо огромное, Сириус… жаль, что мне завтра уезжать в Хогвартс. Кстати, ты ведь тут не останешься снова? Ты писал, Дамблдор собирается дать тебе какое-то поручение….
— Вроде собирается… но пока не сказал ничего конкретного. Обещает, что через несколько дней наведается и скажет, чем заняться для Ордена.
— Напиши, как получишь задание, — попросил Гарри, устраивая голову на плече Сириуса. — Пусть секретное… просто напиши, например, что будешь делать кое-что для «старой компании».
— Непременно напишу, — пообещал Сириус, ероша волосы Гарри.
Остаток вечера они мирно и даже как-то по-семейному проговорили о квиддиче.