посвящается 4 страница

Каждому Приказу в сфере общественного призрения было выделено императрицей Екатериной II из государственной казны по 15000 рублей.

Было предписано городам, обществам, селениям, частным лицам с помощью займа, принятых подаяний, устраивать от себя (личная инициатива) общеполезные заведения.

Изучая документы той эпохи в аспекте интересующей нас социальной проблемы, нельзя не обратить внимания на Инструкцию, подготовленную императрицей Екатериной II для Коллегии Экономии от 6 июня 1763 года.

Пункт 6 гласит: “Комиссия Духовная, Синод попечение о призрении богаделенных домов и в них содержащихся, если при епархиях устроены будут”.

В Пункте 9 особо выделяется следующая мысль: “обязанность Коллегии Экономии довольство учреждаемых инвалидных домов, смотрение за оными и за содержащимися в них”.

Мы уже писали о Воспитательных Домах, созданных Екатериной II, но сейчас нас интересует документальная, правовая сторона проблемы, ее экономический фундамент, дабы за ним можно было увидеть нравственную, гуманную, общечеловеческую сторону вопроса.

Мы еще раз подчеркиваем, что учреждение Воспитательных Домов Екатериной II, является достойным памятником ее благотворительности.

Читаем Манифест от 1 октября 1763 года и ощущаем его актуальность, значимость, непреходящую нравственную силу, заложенных в него идей, пробивающихся к нам через столетия. Екатерина II, владевшая свободно несколькими европейскими языками, была прекрасным стилистом, драматургом и, в отличие от многих правителей, сама составляла речи, манифесты, послания к народу, важнейшие государственные документы. Итак, перед нами Манифест XVIII столетия, своеобразная программа по социальной работе в предельно сжатом, сконцентрированном виде: “Учреждение об оных домах (призрение бедных. – А.С.), попечение об умножении полезных обществу жителей – суть две верховные власти и добродетели каждого Боголюбивого Владетеля”. Точное обоснование сути Воспитательного Дома дано в проекте генерал-поручика Бецкого: “Воспитательные Дома для приносимых детей с особливым госпиталем сирым и неимущим родительницам”. Причем, данный проект рассматривался тремя тайными советниками, подтверждая этим важность благотворительности в общей системе государственной политики. Государыня подчеркивала, что сие Богоугодное и благочестивое общее государственное учреждение будет навеки под особливым монаршим покровительством и призрением. В то же время, императрица Екатерина II возлагала особенные надежды на евангельскую любовь к ближнему обеспеченных людей и их действенную, материальную поддержку. Исключительно много времени государыня тратила на ряд наставлений, предохранительных мер перед началом эпидемии моровой язвы. Трезво мыслящая, вне религиозного фанатизма, императрица стремилась привить оспу большинству граждан государства. 23 апреля 1772 года императрице Екатерине II и ее сыну была выбита по решению Сената памятная медаль в честь дня привития оспы, состоявшегося 12 октября 1768 года. По тем временам, это был своеобразный нравственный подвиг, связанный с преодолением “Призраков пещеры” (по Ф.Бэкону), воинствующего невежества, устоявшихся стереотипов, типа “наказания за грехи”, посылаемого Богом погрязшему в блуде человечеству. Нельзя не сказать и о скромности Екатерины II, не желающей, чтобы память о ней была увековечена монументами и прочими проявлениями идолопоклонства. Когда в 1767 году дворянство и купечество, собрав пятьдесят две тысячи рублей, пожелало поставить памятник Екатерине II, она ответила весьма достойно, на уровне покровителя христианской благотворительности. Вот эти замечательные слова: “Я лучше желаю воздвигнуть монумент в сердцах подданных своих, нежели на мраморе”. При этом императрица прибавила к данной сумме 150000 рублей из своих сбережений и отправила их на устроение училищ, сиротских домов, богаделен, больниц.

Еще один весьма знаменательный пример в сфере благотворительности: дворянство вместе с вельможами собрало деньги на строительство Триумфальных ворот. Последовала немедленная реакция Екатерины II, совпадающая с ее предшествующими деяниями в сфере благотворительности. Она потребовала отдать деньги в Приказ общественного призрения непосредственно князю Александру Алексеевичу Вяземскому. И была особо выделена следующая фраза: “Волю мою предписываю выполнить”.

Исходя из воззрений российских историков в сфере социальной работы, необходимо сказать, что система призрения, разработанная такими выдающимися императорами, как Петр I и Екатерина II, носила прочный, устойчивый характер, соответствующий жизненным потребностям. При этом данная система, несмотря на трагические диссонансы, была цельной, дававшей определенные, вне риторики и демагогии, ответы на основные и важнейшие вопросы общественного призрения. Наиболее неудачным моментом в сфере благотворительности передовыми людьми общества считалось засилие бюрократизма в области исполнения просьб различных социальных групп и слоев. Причем, считалось, что устранение бюрократических формальных компонентов в деятельности государственного аппарата может привести к резкому спаду активной деятельности прогрессивных сил общества, у них перестанет вырабатываться защитное начало, иммунитет, бойцовское начало в преодолении инертности, косности.

Как ни парадоксально, но в этой концепции есть свое рациональное зерно. Вспомним слова А.С.Пушкина, обращенные к Петру I в поэме “Полтава”: “И за учителей (противника – А.С.) своих заздравный кубок подымает”.

14. Император Павел I и благотворительная деятельность

Мы переходим к эпохе царствования императора Павла I, подарившего миру и Российскому государству таких незаурядных людей, как император Александр I, император Николай I и правитель Польши Константин. Мы не будем говорить о деяниях Павла I в сфере военной, о засилии прусского стиля жизни с занудной регламентацией и уничтожением всего живого и творческого. Мы не будем говорить о капризности, истеричности, обидчивости, честолюбивых деяниях Павла I, о его ненависти к матери и постоянном страхе перед нею, о желании отомстить за убитого отца, о возвращении из ссылки Радищева и других деятелей, бывших при матушке-императрице в длительной опале. (Об этом достаточно подробно написано в романах Б.Тынянова, О.Форш, Дм. Мережковского, в исторических хрониках Карамзина, Ключевского, Киреевского, Соловьева и других).

Нас интересует конкретный пласт его деятельности, связанный с благотворительностью.

Император Павел I усилил бюрократический элемент в Приказах общественного призрения. (Речь идет о дотошной регламентации, бесконечных придирках и формальной стороне вопроса, о резком увеличении числа бумаг и соответствующем “качественном” взлете взяточничества для успешного завершения далеко незаконного дела. При этом, естественно, страдали беднейшие, незащищенные слои населения, неспособные “задобрить” “неподкупных” чиновников обширного Российского Государства от “Москвы до самых до окраин”). Было резко сокращено количество Приказов и усилились честолюбивые амбиции тех, кто избежал “сокращения штатов”.

В то же время, в компетенции вышеназванных социальных институтов остались подведомственные им богоугодные и общеполезные заведения, подтвержденные Указами и Постановлениями императора Павла I. И это, бесспорно, является положительным явлением на общем безотрадном социальном фоне.

Кроме этого, Павел I дал пособие некоторым категориям нуждающихся. В частности, солдатам-инвалидам. Внес ряд дополнений в Устав благотворительности, позволяющий страждущим любой категории иметь дополнительные льготы. (Правда путь от Указов до их реализации был очень длительным, и эта мысль легко подтверждается при любой социальной структуре в истории нашего государства).

15. Императрица Мария Федоровна и выдающиеся достижения в системе призрения

Прежде чем перейти к благотворительной деятельности Александра I, Николая I и других императоров, мы должны подробно осветить духовный путь выдающейся женщины – императрицы Марии Федоровны, прошедшей путь истинно христианской подвижницы и не отступившей от своих убеждений, даже после трагической, насильственной смерти ее мужа, императора, Павла I. Здесь бескорыстная помощь больным, нищим, юродивым, глухим, слепым. Попытка добиться полноценного образования в техническом и гуманитарном аспектах для представителей мужского и женского пола, преодоление определенных социальных диспропорций.

Рассмотрим более подробно некоторые знаменательные вехи, связанные с благотворительной деятельностью великой женщины, соединившей в своих поступках идеи добротолюбия княгинь, монахинь и других светлых существ различных эпох.

12 ноября 1798 года, следуя “Антологии социальной работы”, изучая труды историков, исследовавших эту сферу, мы читаем о том, что императрица Мария Федоровна принимает непосредственное начальствование (руководство) над Обществом Благородных девиц и мещанским его отделением. (Имеется в виду сочетание различных социальных сословий с учетом стратификации той эпохи). Для привилегированных классов – знание языков, музыки, светских манер; для других сословий – знание ремесел, технических профессий, дающих верный заработок. (Постепенно данные слои стали интегрироваться, уходили резкие диспропорции).

Каждый год на развитие данного Общества императрица Мария Федоровна жертвовала 15 тысяч рублей. Со временем капитал данного социального института вырос до 1 300 060 рублей серебром; по тем временам это была огромная сумма.

Императрица попыталась создать щадящий режим для поступающих в данное учебное заведение, благоприятные условия с учетом возраста воспитанниц. Девочки стали поступать в возрасте восьми – девяти лет. До вступления в должность Марии Федоровны, в данный социальный институт (привилегированное отделение) принимали шестилетних детей. Это было жестоко и непедагогично, ибо совсем юные существа вырывались из теплой семейной среды и погружались в казенную атмосферу, не успев выработать в себе защитных реакций для коллективного проживания с себе подобными сверстницами. Общий курс обучения по распоряжению императрицы Марии Федоровны был сокращен на три года не для засилия воинствующего невежества, а дабы избавить от зубрежки, груза схоластичных знаний, умерщвляющих женское начало и ведущих к преждевременному старению. В мещанском отделении (или училище) Мария Федоровна тоже провела определенные педагогические, социальные реформы. В частности, были исключены из преподавательского, учебного процесса иностранные языки, музыка, танцы. Это делалось не для унижения или подчеркивания социального статуса учениц, а для создания стабильности, материального достатка, поиска профессии, которая избавит от нищеты, как мы уже говорили выше. Здесь также был сокращен срок обучения: с двенадцати до шести лет. Было предложено брать воспитанниц в училище не ранее 10 лет.

2 мая 1797 года (при сохранении всех предыдущих обязанностей), по воле государя Павла I императрица Мария Федоровна приняла на себя “Главное начальствование над Воспитательными Домами, Сохранными Казнами, Коммерческим Училищем”. Своей подвижнической, благотворительной деятельностью Мария Федоровна положила основание Ведомству, названному впоследствии ее именем.

Есть еще одна очень важная ипостась ее благотворительной деятельности. Мария Федоровна любила детей и ощущала любого ребенка, независимо от социального положения родителей, близким, родным для себя существом. Эта любовь подтверждается и конкретными делами. Например, ежегодно из собственных средств императрица Мария Федоровна давала 9 тысяч рублей на содержание грудных младенцев с кормилицами. Мария Федоровна с особым тщанием, скрупулезно и объективно изучила деятельность работников Воспитательного Дома, находившегося на Большой Миллионной (впоследствии там располагались Павловские Казармы, ныне находится служба Ленэнерго). Императрица была потрясена невероятной смертностью младенцев из-за плохих жилищных, материальных условий, дефицита профессиональных специалистов. Из 65 тысяч младенцев, поступивших в данное учреждение за 30 лет его существования, в живых осталось только семь тысяч. Мария Федоровна настояла на переносе Воспитательного Дома с Большой Миллионной в Дом графа Разумовского на Мойке, отличавшийся бóльшим комфортом в материальном, духовном аспектах. Были привлечены профессионалы с соответствующей оплатой труда, стимулирующей их деятельность.

23 декабря 1797 года была проведена замечательная государственная акция в плане создания в сфере благотворительности интеллектуальной, художественной элиты, живущей по законам бескорыстия, христианского милосердия. По Монаршему усмотрению, члены Опекунских Советов получили наименование “Почетных опекунов” из лиц “Высокого и Знатного Круга”. В Постановлении особо подчеркивалось, что благотворительная деятельность почетных опекунов совершается “без всякого вознаграждения, из любви к Отечеству и человечеству”.

Благодарные граждане России в честь императрицы Марии Федоровны назвали Вытегорский канал “Мариинским”. Оборот Сохранной Казны, идущий на нужды благотворительности, благодаря усилиям Марии Федоровны и лучших людей Отечества, составил 105 миллионов рублей.

В 1798 году императрица взяла под свое непосредственное покровительство Коммерческое Училище, находившееся в Москве. Опекуном был назначен крупный меценат и промышленник А.Я.Протасов. Императрицей был разработан Новый Устав для данного учебного заведения, Высочайше утвержденный 10 мая 1799 года. По новым правилам количество воспитанников было сокращено до пятидесяти пяти человек. Были изменены условия приема. Был создан щадящий режим, учитывавший психофизические возможности учеников. В училище стали брать с восьми – девяти лет вместо прежних пяти. Продолжительность курса обучения была сокращена до девяти лет, вместо прежних пятнадцати. В 1800 году императрица Мария Федоровна настояла на переводе Коммерческого училища из Москвы в Санкт-Петербург. Императрица глубоко, основательно мотивировала свое решение. Здесь не было каприза властительницы: “Положение сей столицы и двух портов, здешнего и Кронштадтского, более соответствовать могут практическому воспитанников изучению торговли”. Но белокаменная не осталась без данного учебного заведения. В 1804 году в Москве на средства купечества было открыто новое Коммерческое Училище, соответствующее по профилю духовным и материальным потребностям данного города.

Императрица Мария Федоровна в процессе своей многолетней подвижнической деятельности значительно увеличила число женских учебно-воспитательных учреждений.

В 1798 году в Петербурге и в 1802 году в Москве были открыты училища ордена Святой Екатерины на собственные средства государыни. В 1817 году под покровительство императрицы поступил Харьковский институт.

В 1818 году был принят новый Устав с планом и филантропическими идеями, сформулированными господином Бецким. Устав, отличавшийся особой формой демократизма, в частности, дозволял: принимать в институт, наравне с девицами древнейшего дворянства, дочерей купцов всех гильдий, допускать приходящих учениц за плату или без платы с учетом материальных возможностей. Институтскому начальству императрицей Марией Федоровной и генерал-поручиком Бецким предписывалось “заботиться о помещении выпускных девиц на места гувернанток, разбирать их несогласия с семействами, где они будут жить, выдача их в замужество, ходатайствовать по делам воспитания и после выпуска их из заведения”. Характерные черты подобной благотворительности стали присущи и другим институтам. Императрица Мария Федоровна заботилась о разных социальных группах и сословиях. Уделяла внимание воспитанию дочерей нижних чинов армии и флота. Только в 1820 и в 1823 годах были открыты два училища для солдатских дочерей полков Лейб-гвардии. В 1826 году училища для детей нижних чинов морского ведомства в Севастополе и Николаеве.

Прекрасно помня о том, что Иисус Христос “глухому и гугнивому древле слух и язык отверзл еси”, императрица Мария Федоровна на собственное свое иждивение открыла на своей даче в Павловске (близ Петербурга) училище для обоего пола глухонемых детей.

В 1810 году данный социальный институт по настоянию императрицы был переведен в Санкт-Петербург. (В 1996 году было отмечено 190-летие первой школы глухих детей). В данном учреждении работали выдающиеся педагоги того времени. В частности, специально приглашенный для этого из Франции Шарль Делепе. Знатные вельможи поражались успехам глухих учеников в танце, пластике, ритмике, в умении считывать с губ сложнейшие интеллектуальные, высокохудожественные тексты. До конца своей дней императрица Мария Федоровна принимала самое теплое участие в судьбе глухих детей. В частности, супруга Павла I внесла в Сохранную Казну на вечные времена 150 тысяч рублей на содержание в Училище глухих выдающихся учеников, пансионеров, получающих большие денежные суммы из фонда, названного в честь императрицы “Мариинским”.

Нельзя не отметить, что в 1806 году произошло еще одно замечательное событие в сфере христианской благотворительности. По настоянию императрицы Марии Федоровны и императора Александра I из Франции был вызван выдающийся педагог Валентин Гаюи, основавший в Париже первое училище для слепых детей. В Санкт-Петербурге, благодаря стараниям замечательного тифлопедагога, в 1806 году был открыт Первый институт слепых. В нем занимались чтением, обучали различным наукам технического и гуманитарного профиля, пению, музыке, некоторым ремеслам. Данный социальный институт курировали Министерство народного просвещения и Императорское Человеколюбивое Общество.

В 1817 году под покровительством императрицы Марии Федоровны и знатных вельмож России и Польши в Варшаве был открыт институт для глухонемых и слепых. Это был акт не только благотворительности, но и подтверждающий миролюбивую, христианскую политику государыни, вне национализма, деспотизма, имперских замашек.

В 1811 году императрица Мария Федоровна совершила еще одно замечательное дело, подтверждающее ее непоказную любовь к ближнему, представителям всех социальных слоев, дабы они могли благополучно продолжить свою жизнь на Земле. Речь идет о создании в Санкт-Петербурге Повивального института для снабжения губерний знающими свое дело повивальными бабками, дабы сохранить здоровье и жизнь новорожденным и роженицам.

Необходимо отметить еще одну сторону деятельности императрицы Марии Федоровны в системе здравоохранения. В 1801 году в сферу ее компетенции, под ее непосредственное заведование поступила больница под названием “Императора Павла I-го”. Данное лечебное учреждение было основано в 1763 году в Москве в бытность императора Павла I еще Великим Князем. Каждый год из своих средств в качестве своеобразного пособия для поддержки врачей и страждущих Мария Федоровна жертвовала 3 тысячи рублей. Нельзя не отметить, что на средства императрицы был открыт новый Воспитательный Дом в Гатчине.

Наиболее обширными Благотворительными Учреждениями, утвержденными императрицей Марией Федоровной, явились Вдовьи Дома, один из которых был утвержден в Петербурге, другой – в Москве.

В 1803 году был открыт особый счет, на который шли доходы и пожертвования для развития Воспитательных Домов. Причем, на каждое заведение императрица Мария Федоровна жертвовала ежегодно из своих средств по 1500 рублей. Были созданы Дома (усовершенствованный род богаделен) для вдов военных и гражданских чиновников. В 1803 году за счет сумм, которые дала императрица на содержание Воспитательных Домов, были созданы две больницы для бедных. Одна в Санкт-Петербурге, другая – в Москве. Каждая больница насчитывала двести кроватей. Больницы были названы в часть благодетельницы “Мариинскими”.

До последний дней своей жизни императрица Мария Федоровна думала о больных, страждущих, убогих, не оставляла своей благотворительной, христианской деятельности. В 1828 году Мария Федоровна взяла под свое особое императорское покровительство ряд заведений Приказа Общественного Призрения. Причем, для управления этой системой благотворительных институтов был создан Попечительный Совет. Нельзя не сказать в данном курсе лекций по социальной работе о замечательном человеке, ближайшем сотруднике и сподвижнике императрицы Марии Федоровны во всех ее благотворительных начинаниях, действительном Тайном Советнике Григории Ивановиче Вилламове.

Мы переходим к трагическим дням, связанным с кончиной выдающейся женщины, бескорыстной подвижницы в сфере благотворительности и искренней, христианской любви к ближнему.

12 октября 1828 года императрица Мария Федоровна почувствовала легкое недомогание, а 24 октября того же года пресеклась нить ее драгоценной жизни, всецело посвященной “исполнению обязанностей высокой добродетели”.

Мы обращаем внимание студентов и наших читателей на замечательный документ: завещание Марии Федоровны, являющееся образцом духовности, самопожертвования, любви ко всем страждущим без исключения. Через века мы чувствуем духовную связь, стремление к правосудию и законности между нашей благодетельницей и Великим Спасителем Земли Русской Александром Невским.

Вот небольшой отрывок из этого исторического документа: “Благодарю всех тех господ, которые находились под моим начальством, как в Петербурге, так и в Москве, за оказанные ими усердие и ревность. Они, конечно, всегда будут приводить себе на память, что Я им столь часто повторяла, что мы должны быть единственно одушевлены желанием исполнять наши обязанности во всех отношениях, соблюдая точный и непременный ход, предписанный нашими уставами, имея попечение о сохранении привилегий Дома, соединяя все наши старания к сохранению детей и возбуждению, по мере возможности, чувств материнских, к подаянию помощи вдове и сироте, облегчению страждущей нищеты; тогда только мы будем оказывать истинную любовь к ближнему, по Великому примеру, данному нам Спасителем; тогда только мы постигнем истинный смысл правил, на коих сие заведение основано. Дом основан на благодеяния; тогда также никакой труд не будет для нас обременительным, тем менее не будет нам казаться унизительным”.

Необходимо подчеркнуть, что деяния императрицы Марии Федоровны не канули в вечность. Учреждения, созданные ею, развивались и совершенствовались под покровительством императоров Николая Первого и Александра Второго (1828 – 1881 годы). Была создана должность особого “Статс-секретаря по делам учреждений императрицы Марии”. Под его заведованием находилась собственная “Ее Императорского Величества Канцелярия”. Такое наименование было дано IV Отделением. Бóльшая часть женских учебных заведений поступила под непосредственную опеку императрицы Александры Федоровны. Нельзя не заметить, что император Николай I стремился к развитию и совершенствованию женского образования во многих губерниях Российского Государства. Начиная с 1829 года, институты благородных девиц постепенно появляются в городах Одессе, Казани, Киеве, Белостоке, Новой Александрии (близ Варшавы), Тифлисе, Иркутске, Астрахани, Керчи, Нижнем Новгороде, Новочеркасске, Оренбурге, Тамбове, Полтаве, Саратове.

Воспитание женского пола в империи, в его общественных, социальных формах, являлось отраслью народного просвещения. Управление в особо высшем государственном учреждении называлось “Главным Советом женских учебных заведений”. Начиная с 1845 года по день слияния с Опекунскими Советами 11 декабря 1873 года, Главный Совет находился под председательством принца Петра Георгиевича Ольденбургского, одного из высших государственных чинов.

16. Император Александр I и сфера благотворительной деятельности

Переходим к деяниям императора Александра I, связанным с системой благотворительности.

Мы не будем писать о его столкновении с императором Наполеоном, о тяжких угрызениях совести, связанных с гибелью его отца Павла I, и, по сути, молчаливым согласием сына на мучительную смерть родителя. Не будем писать о версии, связанной с уходом Александра I под видом старца в Сибирь и прочих событиях. Об этом достаточно много написано Л.Н.Толстым, Дм. Мережковским, В.В.Барятинским и др. Нас интересует аспект, имеющий прямое отношение к социальной работе. Александр I попытался избавиться от излишней бюрократизации в сфере общественного призрения, насаждавшейся отцом. С этой целью он восстановил в Приказах представительство сословий, но ввел должности новых чиновников, при этом расширив пределы компетенции в их деятельности.

В 1802 году состоялось достаточно важное событие в сфере социального управления Российского государства с ориентиром на ведущие западноевропейские державы. Речь идет об утверждении Министерств, вместо Приказов. Необходимо подчеркнуть, что на Министерство внутренних дел возлагались особые нравственные, благотворительные функции, и в этом аспекте в начале своего существования оно выгодно отличалось от того охранительного монстра, в который выродилось впоследствии. Итак, обозначим круг обязанностей Министерства внутренних дел в эпоху правления Александра I. Сюда входили заботы о повсеместном благосостоянии народа, о спокойствии, о тишине, о благоустройстве всей Империи. Забота о развитии и совершенствовании всех частей государственной промышленности, кроме горной. Построение и содержание в должном виде всех публичных общественных зданий в государстве; забота о продовольствии и удовлетворении материальных нужд народа: “отвращение недостатка в жизненных припасах и необходимых надобностях общежития”. Губернаторы обязаны были все дела, связанные с Приказами общественного призрения, направлять в Министерство внутренних дел.

В 1810 году Приказы общественного призрения перешли в ведение Министерства Полиции. В 1819 году их снова ввели в состав Министерства внутренних дел. При императоре Александре I были открыты девять новых Приказов общественного призрения и восстановлены два Приказа, в свое время упраздненные императором Павлом I, с отпуском каждому социальному институту по 15000 рублей в плане выполнения Указа императрицы Екатерины II. В 1822 году были разработаны особые Положения для Приказов общественного призрения, существующих на государственном уровне. Одно из этих Положений гласило: ведущие специалисты, работающие в Управлении данными благотворительными институтами, должны быть при этом и непременными членами в Приказах малороссийских губерний.

Нельзя не отметить, что в первую четверть XIX столетия в сфере Приказов общественного призрения, подчас царили регламентация, формализм, делопроизводство, часто поражающее своей мелочностью.

Бюрократия подошла к своему пику (применяя современные ассоциации, можно увидеть персонажи и ситуации из произведений Ф.Кафки “Процесс”, “Замок”), когда главный начальник военных поселений распространил на Министерство внутренних дел Положение, по которому каждый начальник должен был отчитываться (вплоть до последнего гвоздя) о каждой копейке, введенной в состав сметы на постройку того или иного объекта. (Это “замечательное” правило существует до сих пор, но оно не распространяется на наших любимых вождей и их многочисленную родню, которые могут строить особняки, дворцы в любом месте на миллионы долларов).

В то же время, были и интересные Указы в плане фиксации жизненного опыта, хранения и защиты информации. Например, от руководителей всех Приказов общественного призрения высшими государственными чиновниками была затребована развернутая схема планов их заведений для общего Атласа, который нужно было оставить потомкам.

В 1823 году министром внутренних дел стал граф Кочубей, человек достаточно одиозный, склонный к предельной бюрократизации и регламентации всех звеньев государственной машины. В частности, все заведения Приказов Общественного призрения он предложил разбить на четыре разряда. Если мы изучим архивы тех лет, “Антологию социальной работы”, то увидим, что к Первому разряду относятся больницы на 120 человек, дома для неизлечимых на 20 человек; дома для умалишенных на 60 человек; богадельни для нищих, юродивых, нетрудоспособных, не способных прокормить себя, на 200 человек; сиротские дома на 20 человек; особые, так называемые, рабочие дома, где трудились добровольно, рассчитанные на 100 человек; смирительные дома (тюрьмы) с принудительным трудом на 40 человек.

Мы сразу же переходим к четвертому разряду богоугодных заведений, ибо система благотворительных институтов второго и третьего разрядов занимает промежуточное положение между ними и незначительно отличается в количественном плане.

Итак, заведения четвертого разряда включают в себя больницы, вмещающие в себя 30 человек; дома для умалишенных на 10 человек; богадельни на 25 человек каждая; сиротские дома, вмещающие в себя по 10 обездоленных; рабочие дома при добровольном труде на 25 человек, и, наконец, смирительные дома (тюрьмы) с принудительным трудом на 15 человек. Мы видим очень большой разрыв в сфере комфортности между благотворительными учреждениями первого и четвертого разрядов; между привилегированными и трудящимся большинством.

Необходимо подчеркнуть, что регламентация, введенная чиновным бдением одного из ведущих бюрократов страны, господином Кочубеем, никакого отношения к богоугодным, благотворительным делам не имела. В частности, речь шла о неукоснительном соблюдении размеров кроватей, длины тюфяков, о невозможности нарушить расстояние между ними, установленное раз и навсегда.

Но сквозь бюрократическую структуру прорываются возвышенные, духовные намерения лучших людей Отечества в сфере благотворительности: бескорыстные, подвижнические деяния, связанные с помощью страждущим и обездоленным. В частности, нашего особого внимания заслуживает следующие событие, происшедшее в 1802 году. Речь идет об открытии несколькими частными лицами весьма высокого социального статуса и солидного материального достатка, так называемого, “Филантропического Общества”, получившего впоследствии, после ряда преобразований, строгих установлений, жесткого отбора благодетелей в сфере руководства и создания нравственных, богоугодных программ, с мощным финансовым обоснованием, при скрупулезной, неукоснительной отчетности всех звеньев аппарата, вплоть до правящей элиты, название “Императорского Человеколюбивого Общества”. Это историческое событие произошло уже в 1816 году. Основной целью (или сверхзадачей данного общества, выражаясь современным театральным языком) было стремление доставить бедным людям максимум жизненно необходимых пособий всякого рода как в столицах, так и, по возможности, в других городах и селениях, даже самых отдаленных, Российского Государства. Был разработан весьма обширный, солидный Устав, в котором особое внимание уделялось анализу положения всех сословий и созданию для всех групп, соответствующих тому или иному социальному положению и материальному достатку, учреждений благотворительности. В систему богоугодных заведений, в сферу их компетенции входило особое призрение дряхлых, увечных, неизлечимых и вообще к работе неспособных; доставление неимущим, кои в состоянии работать приличных упражнений, занятий, соответствующих их природным, профессиональным склонностям в сфере физического и умственного труда; снабжение данного контингента необходимыми материалами, сбор обработанных или вновь созданных изделий в различных областях производства; сбыт готовой продукции в пользу тружеников, при отрицании какого бы то ни было обмана и духовной нечистоплотности по отношению к зависимым от “Императорского Человеколюбивого Общества” людям; создание учреждений и максимально благоприятных условий для воспитания сирот и детей бедных родителей. Была создана особая структура для руководства всеми заведениями данного общества. В правящую касту входили Совет и местные комитеты. Причем, каждый член Совета (начало индивидуальной работы) имеет право (не говоря уже о его нравственной обязанности) посещать страждущих, бедных и заключенных, где бы они ни находились, кроме особо опасных государственных преступников, виновных в тяжких деяниях, совершенных с предельной жестокостью и изощренностью. Если не хватало денежных сумм на открытие того или иного благотворительного заведения, представители местных комитетов могли обратиться в “Совет” Императорского Человеколюбивого Общества и получить желаемое, если это соответствовало истинным потребностям и при условии строжайшей отчетности в расходах.