посвящается 7 страница

Для социальных работников нашего столетия удивительно возвышенно и современно звучат слова Иоанна Кронштадтского в качестве нравственной, благотворительной программы, произнесенные им при открытии Дома трудолюбия с пожеланиями деятельного, а не риторического попечительства:

“Мы должны знать, что церковное попечительство главнейшим образом учреждено для уничтожения нищенства и попрошайничества в нашем городе, для искоренения лености, праздности, тунеядства и нищеты, для приискания работы бедным, для учреждения ремесленной школы для бедных детей, для устройства рабочего дома”.

Историки социальной работы с полным основанием подчеркивают, что Дом трудолюбия, созданный стараниями Иоанна Кронштадтского, был главным ядром его благотворительной деятельности, сочетающей в себе светское и религиозное начала. Вокруг Дома трудолюбия была создана целая система благотворительных учреждений или институтов. Всего их было 16.

Вот некоторые из них, помогавшие созданию диалектического единства между сферой профессиональной деятельности и сферой досуга, обогащающие личность в различных духовных ипостасях, помогающие человеку стать не только истинным христианином, но и гражданином не только Отечества, но и Земного шара.

Естественно, опосредованно, независимо от замысла Основателя, хотя и это подразумевается в христианской сверхзадаче подвижников. Итак, в число благотворительных учреждений входили: училище, читальня, рисовальный класс, воскресная школа, специальные классы для народных чтений, народная столовая, ночлежный приют, убежище для сирот, дешевые квартиры для особо нуждающихся, бесплатная амбулатория.

Таким образом, речь шла о создании “гармонии педагогических воздействий” на личность, применяя современные термины и понятия по концепции В.Сухомлинского, но один вывод бесспорен: христианская педагогика таких выдающихся святителей, как Сергий Радонежский, Тихон Задонский, Серафим Саровский, Иоасаф Белгородский, Иоанн Кронштадтский, патриарх Тихон, является основой светской педагогики таких подвижников Духа, как Выготский, Рубинштейн, Макаренко, Ушинский, Бодалев, Пирогов, Бабанский и др.

Не могу не сказать и о первом Доме трудолюбия, открытом в Санкт-Петербурге в 1886 году в память царя-мученика Александра II. Данный социальный институт был создан благотворителем доктором Дворяшиным. Дом трудолюбия был расположен в, так называемой, “Вяземской Лавре” в Спасском переулке. Интересен набор профессий для женщин и мужчин в данном Доме трудолюбия. Также интересны последствия подобной специализации, ибо выбор занятий для контингента часто определяет судьбу того или иного социального института.

Женщины работали в модной белошвейной мастерской, где было обилие операций и можно найти себе дело по душе. У мужчин был очень малый выбор, и это было чревато трагическими последствиями, так как труд, вызывающий отвращение, может вызвать или негативную реакцию, или депрессию, или взрыв страстей, или ненависть к самому создателю данного социального института. Мужчинам предлагалось плетение корзин, столярное мастерство, создание бумажных мешков для бакалейных лавок.

Естественно, мужское отделение Воспитательного Дома было очень скоро закрыто, а для женщин и девочек были созданы все условия для их профессионального совершенствования и устройства своей судьбы.

В белошвейном ателье были созданы учебная мастерская, школа кройки и шитья, справочное бюро, которое рекомендовало в престижные, богатые дома в качестве прислуги и швей женщин, вышедших из Дома трудолюбия.

Мы не можем не остановиться на судьбе еще одного Дома трудолюбия, открытого в Санкт-Петербурге в 1886 году на средства “Евангелического Общества” по инициативе известного деятеля в сфере благотворительности, представителя протестантского вероисповедания, господина О.О.Буксгевдена. Этим шагом лишний раз подтверждается наличие веротерпимости в Петербургском обществе и в Государственном аппарате того времени, вне религиозного фанатизма, изуверства и ортодоксальности. Неслучайно, в Санкт-Петербурге христианские соборы соседствовали рядом с католическими костелами, баптистской церковью, лютеранскими, протестантскими храмами, мечетью, синагогой и другими религиозными учреждениями.

Разберемся подробнее в структуре, в системе служб, в педагогических задачах данного Дома трудолюбия. Он был создан по типу немецкого “Arbeitercolonie”. (Заранее можно оговориться, что никакого отношения к русским колониям, тюрьмам, исправительным лагерям, рудникам он не имел). Руководство данного Дома, благотворители, педагогический состав не ограничивались одним только временным предоставлением той или иной формы трудовой деятельности нуждающимся; не могли остановиться на избавлении несчастных от непосредственно грозящей им необходимости протянуть руку за подаянием. (Это были первые необходимые действия в спасении личности от тьмы, нравственного падения, духовной деградации, социального распада).

Целью руководства Дома трудолюбия (или его сверхзадачей, применяя театральные термины) выло коренное, нравственное перевоспитание призреваемых, укрепление их духовных, психофизических сил для дальнейшей самостоятельной, честной, трудовой жизни, с учетом их природных способностей, профессиональных возможностей и навыков.

Нельзя не отметить коренных особенностей, отличий данного Дома трудолюбия от социальных институтов подобного типа в Российском Государстве. Прежде всего, руководство Дома трудолюбия во главе с О.О.Буксгевденом стремилось максимально оградить своих призреваемых от гибельного для них влияния улицы и ночлежных приютов.

10 марта 1887 года в Доме трудолюбия открывается ряд благоустроенных помещений для ночлега мужчин. Только представители данного пола находились на попечении Дома трудолюбия. Они снабжались продовольствием, но руководство данного социального института уделяло постоянное, исключительное внимание роли духовной, нравственной атмосферы, воздействующей на призреваемых.

Руководство Воспитательного Дома предприняло еще один смелый шаг в целях духовного перевоспитания страждущих, который в условиях сложившегося социального стереотипа в Российской Империи может быть приравнен к подвигу. Историки социальной работы в сфере отечественного опыта пишут о том, что руководство данного социального института благотворительности прекратило выдачу работающим в Доме трудолюбия призреваемым определенной заработной платы, долженствующей идти на содержание страждущих, но чаще всего используемой для выпивки и разгула.

Призреваемым, по образцу немецкой колонии, назначалось в зависимости от успешности их работы, природных и профессиональных навыков (говоря современным языком, по принципу культурной дифференциации или творческого многообразия, при равных условиях и разнокачественности свершений каждого), соответствующее вознаграждение, которое откладывалось в особый фонд (типа кассы вспомоществования или грядущей сберкассы с гарантированной страховкой), и выдавалось воспитаннику только после его окончательного исправления и при выходе из Дома трудолюбия.

В то же время, руководство Дома особо выделяло тех “трудолюбцев”, которые зарекомендовали себя честными, порядочными людьми, способными победить свои порочные наклонности и низменные страсти в течение длительного времени. Такие получали определенное жалованье и подчас включались в постоянный штат служащих. В зависимости от способностей и образования они могли быть бухгалтерами, смотрителями, помощниками воспитателей, руководителями в мастерских, садовниками, дворниками и т. д.

Руководство определило средний срок пребывания в Доме трудолюбия. Он насчитывал 104 дня.

Контингент был особый, включающий различные социальные слои и группы, независимо от классовой, национальной принадлежности, вероисповедания. Здесь можно было встретить молодых людей (двадцати – тридцати лет), потерявших работу, семью, состояние, доброе имя вследствие легкомысленного поведения, кутежей, пьянства, общения с порочными женщинами, преступными элементами; из-за отсутствия воли. Здесь были мужчины и за тридцать, сорок, пятьдесят лет, ибо не всегда зрелость предполагает наличие самообладания. В данном случае можно говорить об израненной совести, утраченной чести, нереализованной духовной энергии, ушедшей на разврат и погоню за примитивными доступными наслаждениями и сомнительными удовольствиями.

Главной целью воспитателей в данном случае было стремление спасти этих падших людей от них самих, от их второго преступного “я”. Особое внимание уделялось поиску ремесел, занятий, как умственных, так и физических, соответствующих профессиональным, природным данным страждущих. В набор профессий входили следующие специальности: столярное, переплетное, картонажное дело; сапожные, портняжные, слесарные профессии; сельскохозяйственные (огороднические, садовые) работы; откармливание и продажа домашнего скота; разведение птиц; посадка деревьев; уход за цветами. Чтение; уроки рисования; музицирование; театральное искусство; фехтование; занятия языками для отдельных, особо выдающихся воспитанников, проявляющих способности в данных видах духовной, интеллектуальной деятельности.

Воспитание, педагогический процесс был в основном связан с мерами убеждения, чем с примитивным морализированием или страхом физического наказания.

Самым серьезным наказанием для любого воспитанника было досрочное, преждевременное удаление из Дома трудолюбия.

Историки в сфере социальной работы, в частности А.Горовцев, пишут о своеобразной “лестнице” или “шкале наказаний”, живо реагирующей на те или иные провинности “трудолюбцев”. Сюда входили следующие меры воздействия, в зависимости от степени содеянного: уменьшение вознаграждения; лишение “трудолюбцев” некоторых общих прав, при несоблюдении утвержденных обязанностей.

В частности, провинившийся лишался права курить в течение определенного срока.

Состав данного Дома трудолюбия был достаточно стабилен.

Он насчитывал 300 человек, при редком обновлении.

Необходимо отметить особое качество данного Дома трудолюбия. (Современным социальным работникам, педагогам, пытающимся исправить правонарушителей, необходимо изучить опыт своих предшественников). В этом социальном институте благотворительности даже самые закоренелые преступники и бродяги забывали о своих пороках, мерзостях прошлой гнусной жизни и внутри этого Дома вели себя как послушные дети, подчиняясь особой магии, духовной атмосфере и педагогическому такту воспитателей.

Из 300 человек примерно 30 оставались на постоянную работу в Воспитательном Доме. Другие находили себя в различных сферах физического и умственного труда, но уже вне данного социального института благотворительности.

Занимаясь исторической хроникой, связанной с Домами трудолюбия, нельзя не отметить открытие еще одного подобного социального института благотворительности.

Речь идет об открытии в 1888 году в Санкт-Петербурге нового Дома трудолюбия, предназначенного исключительно для бедных женщин. Он располагался на Петроградской стороне и был основан по инициативе Благотворительного общества данного города. Кроме временной, достаточно примитивной работы, связанной с физическим трудом, для бедных девушек была открыта специальная рукодельная школа, дабы спасти их от нищеты, голода, нравственного падения. В данной школе учили кройке, шитью, кухонному делу, хлебопечению, глаженью и другим домашним работам.

Еще два Дома трудолюбия для женщин открылись под покровительством “Общества дешевых столовых, чайных и домов трудолюбия” на Галерной улице и на Большой Охте.

Большую роль в спасении падших людей и возвращении их к полноценной, творческой жизни сыграли Дом трудолюбия для мужчин при Никифоровской Пустыни, Дом трудолюбия на Обводном канале и, наконец, Городской Дом трудолюбия.

В течение очень короткого промежутка времени Дома трудолюбия создаются по всей России. Это связано с возвышенными, евангелическими деяниями барона Буксгевдена. Просветительская, благотворительная деятельность выдающегося педагога и организатора способствовала созданию Дома трудолюбия в Пскове, в мае 1887 года.

Эта акция соответствовала и нравственным устремлениям Иоанна Кронштадтского, ибо вместо бессмысленной раздачи милостыни в широких размерах, был создан социальный институт благотворительности, способствующий искоренению нищеты и тунеядства.

20 декабря 1888 года при Псковском Доме трудолюбия был создан благоустроенный ночлежный приют. (“Трудолюбцы” уже до какой-то степени были ограждены от растлевающего влияния улицы, сомнительных встреч и тяжких последствий пьяного разгула и карточных игр). Таким образом, в Доме трудолюбия возникло взаимодействие социального института Иоанна Кронштадтского и “евангелического” варианта Буксгевдена.

Мы видим, как бы две ипостаси: перевоспитание личности трудом и кров, отделяющий падшего человека от преступного мира. В то же время, в Дома трудолюбия поступали не только “добровольцы”, но и нищие, бродяги, принуждаемые к этому поступку полицией.

Создавался особый контингент временных посетителей, представлявших особую опасность для нравственной, здоровой атмосферы Домов трудолюбия, ибо, если их не перевоспитать, они могли взорвать социальный институт изнутри своим преступным поведением, леностью, озлобленностью, физической и моральной неустойчивостью, ставшими нормой жизни.

Нам представляется необходимым описать ряд занятий, набор деяний, составлявших сущность трудового процесса лиц, живущих и подвизающихся в Псковском Социальном институте благотворительности (Доме трудолюбия). В деятельность “трудолюбцев” входило: щипка, чесание мочалы, производство из мочалы половых щеток, ковриков, мочал для бань; приготовление соломенных “мат” для крыш; перетопка сургуча; сортировка различной негодной бумаги, разных конвертов и тряпок. (Мы видим здесь примитивнейшие формы физического труда, явно не способствующие интеллектуальному, духовному становлению личности. В этом аспекте набор профессий, предлагаемых Домом трудолюбия барона Буксгевдена в Санкт-Петербурге, находится на несколько порядков выше).

Нельзя не отметить, что примитивные формы трудовой деятельности, естественно, предполагали и эгалитарный, уравнительный принцип вознаграждения, независимо от затраченных усилий и результатов труда того или иного индивида. Все “трудолюбцы” получали одинаковую поденную плату, из которой призреваемые платили за свое содержание в данном заведении.

В данном случае срабатывала достаточно прагматичная, утилитарная цель, связанная, прежде всего, с уменьшением уличного нищенства, а не с духовным подъемом к вершинам творчества контингента воспитуемых.

Эту задачу удалось выполнить: с 500 человек количество нищих на улицах за 3 года уменьшилось до пятидесяти.

1887 год является своеобразным Ренессансом в развитии Домов трудолюбия. После замечательного выступления барона Буксгевдена перед благотворителями Российского Государства, было предложено открыть Дома трудолюбия в следующих городах: вНовгороде, Твери, Туле, Орле, Курсе, Харькове, Киеве.

В 1888 году были основаны Дома трудолюбия в Витебске, Смоленске, Екатеринославе, Херсоне, Одессе, Воронеже, Тамбове, Нижнем Новгороде, Казани, Симбирске, Саратове.

Дом трудолюбия в Смоленске, чье освящение и открытие состоялось 20 октября 1888 года, по своим принципам совпадал с социальным институтом благотворительности, открытым Иоанном Кронштадтским.

В то же время, жизнь стала вносить свои коррективы в деятельность данных Домов, и очень трудно было сохранить принципы обязательного трудового начала в своем незамутненном, неизменном виде.

Одним из таких нарушений общей системы устава Домов трудолюбия было следующее: среди массы нищих, препровождаемых полицией в данный социальный институт благотворительности, обнаруживалось много дряхлых, калек, престарелых, не способных ни к физическому, ни к умственному труду. Подобный контингент был предназначен исключительно для богадельни, а не для Дома трудолюбия. Историки социальной работы пишут об очень сложной дилемме в нравственном аспекте, возникшей в связи с этим. Нужно было решиться на один из двух возможных вариантов: или их бросить на улице, дабы они просили милостыню, или взять в Дом трудолюбия, не предъявляя к ним никаких требований в сфере физического труда, а нарушая этим Устав данного благотворительного института и “подрубая сук, на котором сидишь”.

Таким образом, создавался опасный прецедент, разрушающий принципы Дома Трудолюбия.

Не менее показательная история, связанная с разрушением жестких принципов данного института благотворительности, произошла в 1892 году в Саратовском Доме трудолюбия. Один из рабочих оставил в этом учреждении ребенка, родителей которого нельзя было разыскать. В этом же Доме трудолюбия ушли из жизни две женщины, оставив по сути дела без средств к существованию двух сирот. Все это послужило толчком к открытию детского отделения при данном Доме трудолюбия. Таким образом, из-за недостатка социальных заведений для содержания стариков, калек, детей, почти все Дома трудолюбия со временем стали многофункциональными, включающими в себя не только производственные мастерские широкого профиля, но и богадельни, и детские приюты.

Необходимо отметить еще одно важное событие в сфере законодательства, связанное с развитием и совершенствованием Домов трудолюбия, как особых многофункциональных институтов в системе благотворительности.

Речь идет о Высочайшем Указе Правительствующему Сенату от 1 сентября 1895 года, по которому учреждалось Особое Попечительство о Домах трудолюбия и работных домах, “предназначенных оказывать существующим подобного рода учреждениям необходимую поддержку и помощь, а также содействовать приумножению их в Империи”.

Под покровительство супруги Николая II, Александры Федоровны, поступило 40 домов трудолюбия и этим была продолжена благотворительная, христианская традиция, идущая от императрицы Марии Федоровны и других замечательных подвижниц Российского Государства.

25. Частная благотворительность и деяния Братолюбивого Общества

В курсе лекций по социальной работе необходим особый раздел, связанный с деятельностью городских попечительств о бедных, с идеями частной благотворительности в масштабах столицы и Российского Государства.

Мы читаем весьма содержательный и многоаспектный труд П.Литвинова “Обзор деятельности петербургских городских попечительств о бедных за первый год”. Учитывая важность сферы христианской благотворительности в государственном и частном аспектах, Санкт-Петербургская Городская Дума от 15 – 22 ноября 1906 года и 18 мая 1907 года приняла Проект Учреждения Городских попечительств о бедных по Положению, утвержденному Министерством Внутренних дел 5 июля 1907 года.

Торжественное открытие данного социального института благотворительности состоялось в 1908 году.

Городское попечительство о бедных занималось многосторонней деятельностью. Здесь и борьба с холерой, спасение населения от страшной эпидемии и других природных бедствий с помощью современных медицинских средств, и кормление бедного населения.

Перед нами весьма говорящие цифры статистических отчетов, за которыми стоят судьбы миллионов спасенных от голода и смерти людей.

Только за счет Санкт-Петербургского Городского Попечительства содержалось 19 собственных столовых для больных и страждущих. В то же время, для нуждающихся было открыто 29 частных столовых, которые контролировались Городским Попечительством и получали от него дополнительные денежные средства.

Только в течение одного года бедные люди Санкт-Петербурга получили 600 000 бесплатных обедов. (Хорошо бы нашим сегодняшним благодетелям, просиживающим штаны в Государственной Думе и думающим только о своих доходах, поучиться от своих дореволюционных предшественников).

Перед нами еще одна интересная работа по социальным проблемам. Речь идет о статье С.Яковлева “Некоторые данные о частной благотворительности в Москве”. С большой любовью автор пишет о Московском Братолюбивом обществе, которое занималось снабжением неимущих людей квартирами со всеми удобствами (а не отнимало у них последнее по примеру современных мафиозных кланов, и их гнусных эпигонов и жалких подражателей). Нельзя не отметить деятельность в этом аспекте замечательной женщины, княгини Надежды Борисовны Трубецкой, принадлежавшей к Историческому Союзу Российских Христианских Благотворительниц. В 1862 году она основала данный социальный институт благотворительности. Все началось с найма квартир с отоплением и другими удобствами для одиноких, старых женщин.

В конечном итоге, данная благотворительная акция через несколько лет завершилась постройкой больших особых домов, предназначенных для этих же благотворительных, христианских целей.

В 1866 году произошло еще одно знаменательное событие. Данный социальный институт благотворительности, созданный усилиями княгини Трубецкой и ее благородных соратников, примкнул к Императорскому Человеколюбивому Обществу.

Подробнее разберемся в деятельности Московского Братолюбивого общества и других институтов такого же профиля и социальной направленности.

Например, в “Мариинском Приюте” выделялся большой процент бесплатных квартир совершенно неимущим.

В то же время, лицам с небольшим достатком предоставлялись однокомнатные и двухкомнатные квартиры за весьма умеренную плату. Причем, каждый человек сохранял свою духовную и гражданственную самостоятельность. Это касалось и сохранения жизненного уклада со всеми многолетними привычками, и принципов ведения домашнего хозяйства. (Атмосфере, господствующей в романе Замятина “Мы”, когда каждое движение человека, даже интимное, не говоря уже о критике социального строя, высвечивалось вездесущими карающими органами; еще предстояло возникнуть после Октябрьского переворота в многострадальном Российском Государстве, используемом в качестве полигона для социальных экспериментов безумными прожектерами).

В то же время, жильцы данных квартир подчинялись определенным, весьма демократичным правилам, обеспечивающим общий порядок и тишину, необходимые нормальному человеку для полноценного профессионального творчества и восстановления жизненных и моральных сил.

В каждый дом назначалась смотрительница, в основном из жилиц. Из числа активных, жизнедеятельных, способных постоять за себя и за своих подопечных, разбирающихся в хозяйственных, финансовых вопросах, умеющих организовывать людей и отличающихся честностью, порядочностью, педагогическим тактом и способностью к состраданию ко всем людям, без исключения, независимо от социального статуса, происхождения, национальной принадлежности и т. д. В то же время, все эти дома курировались попечительницами – представителями “Императорского Человеколюбивого Общества”.

Они заботились об интересах жильцов уже на более высоком социальном уровне, думали о капитальном ремонте домов, занимались денежными, хозяйственными вопросами и следили, чтобы одиноких женщин не обманули сомнительные субъекты, выдающие себя за благодетелей. Эти же попечительницы организовывали охрану домов, в которую входили сильные, мужественные люди, способные бескорыстно служить страждущим, больным, одиноким. Каждая попечительница имела штат сотрудников, напоминающих современных социальных работников, способных к индивидуальной, групповой работе и умеющих ориентироваться, и не теряться в любых экстремальных обстоятельствах.

Необходимо подчеркнуть, что современная система здравоохранения в высокоразвитых странах с демократической ориентацией во многом своими духовными, нравственными, организационными поисками была связана с Российским предреволюционным опытом в данной сфере благотворительной деятельности. Американские программы “Медикэр” и “Медикейд” для пожилых людей и тех, кто не имеет средств к существованию, перекликаются с нравственными идеями Братолюбивого Общества. Мы подчеркиваем, что в состав данного социального института входили врачи, посещавшие больных, одиноких женщин непосредственно в домашних условиях и подававшие им бесплатную медицинскую помощь. В это же общество входили высоко профессиональные аптекари, отпускавшие по рецептам врачей бесплатные лекарства нуждающимся (так что бесплатная медицинская помощь была изобретена отнюдь не большевистскими лидерами. Причем, ее современный аспект был достаточно ханжеским и лицемерным. Попробуй добиться полноценного обслуживания со стороны врачей, медсестер, санитарок без взяток в виде денег, напитков, дефицитных товаров и дорогой еды. Мы уже не говорим об отличии больниц для населения от привилегированных партийных учреждений. В первом случае больные лежат в многоместных палатах и коридорах, получая ужасное дешевое питание. Во втором случае, “слуги народа” пребывают в отдельных палатах со всеми удобствами и с наисовременным зарубежным медицинским оборудованием и дорогостоящими лекарствами, получаемыми, естественно, радетелями за “благо народа” бесплатно).

С развитием поселков с системой домов с бесплатными квартирами или сдаваемыми за особо низкую цену, Братолюбивое Общество принимает на себя ряд новых гуманных, благотворительных обязанностей. Бесплатная медицинская помощь оказывается семейным парам, их детям, высококвалифицированные специалисты дают консультации женщинам по самым интимным вопросам супружеской жизни. Члены Братолюбивого Общества дают деньги на строительство школ, на создание садов и парков для прогулок и игр. Попечители заботятся о будущем детей из бедных, зависимых семейств. С учетом природных, профессиональных, склонностей и интересов устраивают их в ремесленные, технические училища, где дают в руки надежную специальность. Наиболее одаренным помогают устроиться, поступить в Высшие учебные престижные заведения технического и гуманитарного профиля.

Царское правительство стремилось всемерно поддержать деяния, благотворительные намерения Братолюбивого Общества и других социальных институтов, подобной нравственной, христианской ориентации. Например, в распоряжение Братолюбивого Общества был предоставлен дом бывшего вице-губернатора. Каменный, двухэтажный, для заселения его нуждающимися людьми. Был отдан в безвозмездное пользование огромный участок земли при Лефортовском дворце. Впоследствии на данной территории вырос огромный поселок с системой домов, соответствующей духовным принципам Братолюбивого Общества.

Необходимо подчеркнуть, что пожертвования частных лиц, благодетелей, с истинно христианской душой, нередко носили грандиозный характер. Например, господин И.Г.Фирсанов (крупный промышленник, финансист и филантроп) пожертвовал бедным людям, лишенным крова и не имеющим материальных средств его приобрести, громадный дом, цена которого измерялась сотнями тысяч рублей в золотом исчислении. Причем, при доме благодетелем были построены замечательный храм и даровая богадельня для всех нуждающихся. Помогал княгине Трубецкой в ее замечательных делах и прекрасный человек – М.Ю.Давидов.

В Благотворительном Братолюбивом Обществе были свои интеллектуальные, лидирующие группы, своя система руководства, управления, соединяющая все социальные и культурные группы и слои. Все руководство Братолюбивым Обществом осуществлялось Комитетом попечителей, особо одаренными сотрудниками, врачами. (Как видим, принципы руководства были вполне демократическими, вне бюрократического, давящего своеволия правящей касты).

Необходимо подчеркнуть, что Почетными, действительными членами Братолюбивого Общества становились только те, кто имел особые заслуги в сфере благотворительности, независимо от социального статуса и официальных правительственных постов.

И, конечно, строительство дешевых, даровых квартир со всеми удобствами, открытие дешевых и бесплатных столовых для бедных и нуждающихся – входило в цикл благотворительной деятельности, распространяющейся по всему Российскому Государству.

Российские писатели, историки в сфере социальной работы подчеркивают, что даровой обед и даровое кормление были всегда в обычае щедрого русского человека. Сюда входило и совершение богатых поминок по родным, близким, дорогим людям, и кормление многочисленной нищей и нуждающейся братии.

Например, Московское купечество устраивало даровые трапезы в монастырях, на кладбищах, для нищей братии выдавались в огромном количестве свежайшие калачи. “Общество поощрения трудолюбия” занималось устройством народных кухонь с раздачей частично даровой, частично дешевой горячей пищи для особо нуждающихся и страждущих.

Историки социальной работы особо отмечают, что Первая народная кухня была открыта 21 февраля 1872 года, при генерал-губернаторе на Хитровом рынке.

Создатели Первой народной кухни вступили в острейшую конкуренцию с кабатчиками и работниками закусочных лавок, ибо первые не только перехватывали клиентов, но шли намного впереди в создании вкусной, здоровой пищи.

В 1872 году в Москве произошло еще одно знаменательное событие в сфере христианской благотворительности.

На Политехнической выставке открылась Образцовая народная столовая.

Вместо стихийной беспорядочной раздачи милостыни далеко не всем нуждающимся, а чаще всего непорядочным людям, представители благотворительных обществ (а за границей в будущем “дружественные визитеры”) предлагали раздачу марок и билетов больным, страждущим, нищим, калекам, юродивым, беспомощным старикам и старухам, сиротам разного возраста, дающим право пользоваться народной столовой в течение длительного срока.

В 1876 году произошло еще одно событие в сфере социальной работы, но уже международного масштаба, подтверждающее правильность духовного, социального опыта Благотворительных Обществ Российского Государства.

На Брюссельской Международной Выставке предметы гигиены и образцы питания Московской Народной Столовой были удостоены Большой бронзовой медали.