5 страница. В условиях современной рыночной экономики возрастает значение символического компонента экономической культуры (simbol- знак

В условиях современной рыночной экономики возрастает значение символического компонента экономической культуры (simbol- знак, опознавательная примета). Используются различ­ные виды знаковых систем.

Средства языковой символики. 1) слова, обладающие сим­волическим значением (государство как символ национальной экономики, рынок, конкуренция, деньги как символы рыночной экономической системы);

2) слоганы (от шотл. «sluagh» - враг, «gairm» - призыв, бое­вой клич) - запоминающиеся фразы, десятилетиями являющие­ся своеобразной визитной карточкой (девизом) и частью имид­жа фирмы, в лапидарной форме выражающие ее «философию».

Изменим жизнь к лучшему» (Philips); «И невозможное возмож­но» (Motorola); «Формула успеха» (Toshiba).

Широкое распространение в экономической символике по­лучили:

1) денежные знаки, символизирующие национальные и меж­дународные валюты (знак доллара, фунта стерлинга, евро); 2) то­варные знаки (в обыденной речи - товарные марки) как симво­лы фирмы, ее ответственности за качество произведенного то­лара); 3) логотипы - товарные знаки, торговые марки (образова­но из двух греческих слов «логос» - слово и «типос» - отпеча- Iок), запечатленные в виде постоянного графически оформлен­ного и юридически закрепленного названия фирмы; 4) бренд- неймы - торговые марки с устоявшемся имиджем (древнескан­динавское выжигать - так клеймили скот), которыми владеют немногие компании - «Parker», «Roleks», «Coca-Cola» (сто­имость торговой марки Coca-Cola превышает 36 млрд долл.); 6) к формам символического поведения хозяйственных субъектов можно также отнести принявшие ритуальный (от лат. ritualis - образцовый) характер различного рода PR-презентации, выставки, салоны.

7.4. Экономическая культура как фактор развития в трансформирующемся обществе

Значение культуры для развития экономики возрастает в трансформирующемся обществе. Эффективность тех или иных экономических реформ зависит от того, насколько инновации скоординированы с традиционными ценностными и институци­ональными основаниями конкретного общества. В этих услови­ях возрастает значение селекционной и инновационной функ­ций экономической культуры. Проблема ценностей, идеалов и норм, разделяемых хозяйствующими субъектами, - важнейшая проблема государств бывшего СССР, находящихся в состоянии социально-экономической трансформации.

С одной стороны, здесь произошло разрушение системы госу­дарственного патернализма и административно-командной эконо­мики, формируется новая экономическая культура и новая система экономических отношений, соответствующие требованиям рынка, его институтов, новых хозяйственных ролей и установок поведения.

С другой - осуществляется адаптация инноваций, связанных со становлением рыночных отношений, к требованиям традици­онных ментальных ценностей наших обществ.

Сложность этого процесса подтверждает более медленное восприятие населением восточноевропейских стран с домини­рованием православной ментальности ценностей рыночной си­стемы хозяйства. Это обусловлено как противоречивостью цен­ностных оснований самой рыночной экономики, так и специфи­кой нашей традиционной хозяйственной культуры, для которой характерны коллективистские традиции, неприятие неправедных путей обогащения, ориентация на социальную справедливость.

Существует гипотеза, что специфика культуры народа прояв­ляется в особенностях его ощущения времени. Одни народы (япон­цы) и сегодня тяготеют к циклическому ощущению времени, сфор­мировавшемуся в условиях аграрно-патриархальной культуры, дру­гие - к линейном, характерному для западного варианта индустри­ализации. Если высокая точность и обязательность являются не­обходимыми атрибутами линейного времени, то высокая соприча­стность к судьбе другого и коммунитаризм - необходимыми атри­бутами циклического восприятия времени. Эмпирические иссле­дования белорусского ученого В.В. Кириенко показывают, что про­цесс формирования линейного ощущения времени у восточных сла­вян и белорусов в частности, еще не завершен [22, с. 79].

Результаты эмпирических социологических исследований (В.В. Кириенко) свидетельствуют, что и сегодня личность бело­руса не всегда и не во всем может быть измерена европейски­ми рамками и что в своем миро чувствии отличается даже от своих ближайших соседей, причем от русских - в гораздо мень­шей степени, чем от поляков. Сами белорусы считают, что по сравнению с русскими и поляками, они в меньшей степени склон­ны к соревновательности, конкуренции, предприимчивости, рас­четливости, но в большей степени им присущи теплота и сер­дечность в отношении между людьми, совестливость и состра­дание, точность и аккуратность, законопослушание, обязательность, верность слову и принятому решению.

Ощущение времени белорусскими респондентами отлича­ется от русских и украинцев, но не столь существенно как от немцев (зафиксировано несовпадение темпа ритма жителей Гродненской и Гомельской областей). Среди восточнославянс­ких народов - русских и украинцев - у белорусов самое низкое стремление к быстрым радикальным изменениям в обществе и, соответственно, - самое высокое стремление к медленным по­степенным общественным переменам [21, с. 139].

По мнению ведущих белорусских экономистов (В.И. Шимов), выбор для Республики Беларусь эволюционного пути перехода к рыночной системе хозяйства и модели социально ориентиро­ванной рыночной экономики как перспективной, был основан на учете специфических особенностей социокультурного и нацио­нального развития белорусского общества. Ключевую роль в этом выборе сыграли следующие факторы:

• коллективистские традиции белорусской ментальности;

• длительная принадлежность к социалистической системе и определенные успехи в области социального обеспече­ния, имевшие место в советский период;

• историческая вера в необходимость сильного государства, защищающего народ;

• неприятие общественным сознанием неправедных путей обогащения;

• традиционная сдержанность, терпеливость и осмотрительность белорусов (Национальная экономика Беларуси [26, с. 463]).

ТЕМА 8

СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ
И РАЗВИТИЕ ЭКОНОМИКИ

8.1. Социальная структура и ее функции в социально-эконо­мической жизни общества.

8.2. Социальное неравенство и социально-экономическая стратификация: методы социологического анализа.

8.3. Трансформация социальной структуры в условиях по­зднего индустриализма.

8.4. Средний класс, его роль в социально-экономических процессах общества

8.5. Проблема бедности, ее виды и способы измерения.

8.6. Стратификационная динамика в условиях трансформа­ционного общества.

8.7. Проблема формирования среднего класса в Республике Беларусь.

8.1. Социальная структура и ее функции в социально-экономической жизни общества

Изучение социальной структуры, т.е. социально-групповой ком­поненты хозяйственной жизни как совокупности социальных субъек­тов, выполняющих определенные социальные роли в системе со­циально-экономических отношений, возникающих в рамках соци­альных институтов конкретного общества, всегда рассматривалось в качестве центральной проблемы экономической социологи.

Оптимальная социальная структура, по мнению Т.И. Заславс­кой, должна выполнять следующие функции: 1) более или менее стабильно закреплять функции в системе разделения труда и соответственно крупные сферы жизнедеятельности за столь же крупными категориями социальных субъектов (крестьяне, рабо­чие, интеллигенция, ученые, военные); 2) стимулировать деятель­ность субъектов социально-экономических отношений, способствуя более эффективному выполнению сложных и общественно зна­чимых ролей, устанавливать соответствие между сложностью и ответственностью, качеством исполнения роли и наградой; 3) спо­собствовать динамичному развитию общества, и социальной мо­бильности, т.е. перемещению индивидов между социальными по­зициями на основе свободы выбора, обеспечивая занятие наибо­лее достойными высших позиций; 4) осуществлять интеграцию общества и развитие в нем партнерских отношений, способство­вать восприятию населением социального и хозяйственного по­рядка как относительно справедливого и легитимного.

Как обеспечить решение этих жизненно необходимых для общества задач? Сложность проблемы состоит в том, что соци­альная структура многомерна, в ней возможны горизонтальный и вертикальный срезы - социальная дифференциация и соци­альная стратификация, а также различные проекции - экономи­ческая, политическая, демографическая, этническая, культурная, региональная, поселенческая и др. В процессе развития соци­ально-экономической жизни сложились различные методологи­ческие подходы к объяснению структурирования общества. Наи­большее признание получили два способа изучения социальной структуры общества - классовый и стратификационный.

Базовыми характеристиками социальной структуры общества являются социальная дифференциация и социальная стра­тификация, которые оказывают весьма существенное воздей­ствие на экономические процессы. Понятие «дифференциация» применительно к обществу предложил классик социологии I. Спенсер. Различают естественную (природную) дифференци­ацию -физико-генетические (по силе, ловкости, красоте), этни­ческие, демографические различия между людьми, которые жестко определяли позиции людей в архаических сообществах, но не столь прямо оказывают влияние на экономическую жизнь современного общества.

Социальная дифференциация (гетерогенность) отражает распределение социальных субъектов (групп людей) между со­циальными ролями (учитель, пожарный, судья, коммерсант), порожденными общественным разделением труда и институциональ­ной моделью данного общества, определяющей содержание и качество необходимых ролей. В основе социально-экономичес­кой дифференциации лежат объективные основания: главными компонентами экономической жизни являются труд и трудовые отношения, регулирующие их правила и нормы, формирующиеся в процессе эволюции общественного разделения труда.

Социальная стратификация или вертикальная дифферен­циация общества - это система легитимного ранжированного социального неравенства. В любом обществе, во всех сферах его жизни, в том числе в экономике, существуют иерархически орга­низованные структуры, закрепляющие неравенство социального положения людей - неравенство условий существования, объема доступных ресурсов жизни, жизненных шансов. Причины возник­новения социальной стратификации заключаются в неравенстве функций людей (групп) в системе общественного разделения труда, а также в неравном распределении между социальными группа­ми и классами (как и внутри их) основных общественных ресур­сов, и вознаграждений (собственность, власть, привилегии, престиж).

Основные исторические типы социальной стратификации: ра­бовладельческая, кастовая, сословная и классовая. Значение со­циальной стратификации состоит в том, что она обеспечивает социальную иерархию (от греч. hierarhia - священный) - леги­тимный, т.е. одобряемый большинством населения, социальный порядок в обществе, который представляет собой ранжирован­ное и регулируемое неравенство. Этот порядок закрепляют ин­ституциональные (религия, право, институт частной собственно­сти, государство) и нормативно-ценностные (закон, нормы, обы­чаи, ценности) механизмы и правила контроля.

Конкретные формы стратификации возникают на пересече­нии ряда социально-экономических процессов, обусловленных: 1) социальной дифференциацией, в основе которой лежит об­щественное разделение труда; 2) отношениями собственности и власти, 3) социальной оценкой, т.е. господствующей системой ценностей и культурных стандартов.

Важнейшими структурообразующими элементами общества выступают социальные группы, общности, классы, слои, институты и организации. Типы социальных групп, как субъек­ты экономической жизни, выделяют: в зависимости от характера исследования - номинальные и реальные; принадлежности к исторически определенной системе общественного производ­ства - традиционные (индустриальное общество) и новые (по­стиндустриальное общество); роли в системе общественного производства - доминирующие, маргинальные, мигранты; поло­жения в системе занятости -рабочие, интеллигенция, служащие, управленцы, предприниматели и самостоятельные работники [14, с 90-91]. В зависимости от статусных позиций и стиля жизни - высший, средний, низший класс; размеров получаемого дохода-

богатые и бедные (малообеспеченные, нуждающиеся, нищие) группы населения.

Наиболее убедительной представляется модель социально- экономической стратификации, которую предложили Д. Голдторп и Р. Эриксон. При выделении социально-экономических групп, авторы, синтезируя методологию марксистской теории, и социо­логии Макса Вебера, использовали следующие критерии: отно­шения собственности (найма), условия найма (служба или трудо­вой контракт), степень автономности и возможность продвижения по службе. В соответствии с этой методологией выделяются:

1) • профессионалы, руководители, интеллигенция высшего уровня;

• крупные работодатели: промышленники, предпринима­тели, землевладельцы;

2. Профессионалы, руководители, интеллигенция среднего уровня.

3. • Полупрофессионалы;

• работники офисов, торговли, сферы обслуживания ниж­него уровня;

4. • Мелкие работодатели в промышленности, сфере услуг;

• мелкие работодатели в сельском хозяйстве;

• само занятые в промышленности, сфере услуг;

• само занятые в сельском хозяйстве.

5. Техники, старшие рабочие (бригадиры и т.д.).

6. Квалификационные рабочие в промышленности.

7. • Неквалифицированные рабочие в промышленности;

• сельскохозяйственные рабочие [42].

Эти новые социальные группы в постсоветском обществе пока находятся на различных уровнях своего «созревания». Границы между ними остаются размытыми и неустойчивыми. Именно по­этому вопрос о социальных отношениях в условиях трансформи­рующегося общества является одним из самых дискуссионных.

8.2. Социальное неравенство и социально-экономическая стратификация: методы социологического анализа

Восприятие людьми существующей в обществе стратифи­кации, т.е. системы социального неравенства, оценивается по­средством понятия «социальная справедливость». В процессе

развития общества и социологической науки сложились различ­ные методологические подходы к объяснению социального не­равенства и социально-экономической стратификации. Наиболь­шее признание получили два способа изучения социально-эко­номического структурирования общества - классовый и страти­фикационный.

Классовый подход К. Маркса. Специфика объяснения соци­альной структуры общества с позиций классового подхода состоит в том, что она рассматривается как совокупность социально-эконо­мических групп - классов, различающихся обладанием собственно­стью на средства производства. Классы были открыты до К.Маркса французскими историками и английскими экономистами, но он пер­вым разработал концепцию «экономического класса».

Считается, что В.И. Ленин точнее других систематизировал основные признаки классов, проанализированные К. Марксом. Классы - это большие группы людей, различающиеся: 1) при­надлежностью к исторически определенной системе обществен­ного производства (раб и рабовладелец, феодал и крепостной, буржуа и пролетарий); 2) отношением (большей частью закреп­ленным в законах) к средствам производства; 3) ролью в обще­ственной организации труда; 4) способом получения и разме­ром доли общественного богатства, которой они располагают;

5) возможностью присвоения результатов труда других.

Значение классового подхода к анализу социальной струк­туры определяется тем, что классовые отношения доминирова­ли на всем протяжении доиндустриальной и раннеиндустриаль­ной истории. Однако К. Маркс делал акцент на антагонистичес­ком (непримиримом) характер этих отношений - эксплуатации, классовой борьбе. Сегодня отмечается значение теории клас­совой стратификации для понимания социально-экономических процессов в современных обществах с переходной экономикой.

Специфика методологии М. Вебера состоит в том, что он предложил многомерную и многофакторную модель социальной структуры, основанную на использовании поведенческого, классо­вого и стратификационного подходов. Исходным элементом ана­лиза общества М. Вебер считал индивида и его социальное дей­ствие (поведение), которое рассматривалось на трех уровнях со­циальной структуры, межличностном, межорганизационном, меж­позиционном. Именно деятельность социальных субъектов созда­ет новые структуры. Изучая деятельность индивидов, или отдель­ных домохозяйств, можно понять контуры даже будущей структуры.

Такой подход оказался плодотворным для изучения процессов а современных обществах с переходной экономикой.

Одновременно М. Вебер, которого называли «буржуазным Мар­ксом», также рассматривал классы как важнейший элемент соци­альной макроструктуры, но шире учитывал влияние экономических и неэкономических факторов на классовые основания стратифика­ции. М. Вебер предложил теорию «социального класса». Отно­шение социальных групп к собственности и наличие (отсутствие) контроля за средствами производства, сохраняет для него стра­тифицирующее значение, но становится частным критерием.

На формирование классов, по Веберу, оказывают воздействие и другие обстоятельства - квалификация, профессиональное ма­стерство, образование. Однако, прежде всего, класс объединяют общие рыночные позиции или «типичные шансы» («жизненные шансы»), которые неравномерно распределяются между соци­альными группами и формируются в зависимости от их владе­ния ресурсами, имеющими спрос на рынке труда («жизненные шансы» работников-мужчин отличаются от группы пожилых ра­ботников, молодежи и женщин).

Вебер увидел в начале XX в. уже четыре основных класса:

1) привилегированный, формирующийся благодаря собственно- сти и образованию; 2) интеллигенция и специалисты, не облада­ющие собственностью, 3) традиционный мелкобуржуазный класс, 4) рабочий класс.

Особенность методологии Вебера в том, что наряду с клас­сами он установил другие основания стратификации - статус, власть, престиж. Понятием «статус» обозначался еще один су­щественный компонент социального неравенства - различие групп по социальному престижу, определяемому общественным мнением. Статусные позиции распределяются на основе неписанной градации оценивать занятия и профессии в зависимости от их дефицитности и сложности.

Вебер считал, что в основе любой стратификации (не только политической) лежит неравное распределение власти и авторитета. Он выявил три относительно самостоятельные плоскости cl ратификации - экономическую, социокультурную и политичес­кую, что обозначалось как «богатство-престиж-власть» или «собственность-статус-партия». Развитие индустриальных стран подтвердило, что критерии стратификации, предложенные Вебером, стали определяющими для изучения современной экономики.

Американская школа стратификации. Тема стратифика­ции, весьма активно разрабатывалась американскими экономи-­

стами и социологами (Б. Барбер, К. Дэвис, У. Мур, Т. Парсонс, У. Уорнер) в русле методологии структурного функционального анализа. Философия американского подхода к стратификации, представленная К. Дэвисом и У. Муром в статье «Некоторые принципы стратификации» (1945), получила название система ранжированного вознаграждения или теория «награждений луч­ших людей». Суть этих идей: 1) социально-профессиональные позиции обладают в глазах людей разным престижем, одни це­нятся больше, другие - меньше; 2) в основе их ранжирования (оценки) лежат два фактора - дефицитность исполняемой роли и ее функциональная значимость для общества; 3) вознаграж­дение распределятся в соответствии с занимаемым статусом; 4) в обществе должны быть условия для свободной конкуренции индивидов и занятия лучшими из них лучших мест.

Социальная структура с позиций изложенного подхода вос­принимается как социальная пирамида, основанная на иерар­хии статусно-престижных групп (классов). Традиционно в американском обществе выделялись три основных класса - выс­ший класс, средний класс, низший. Исследования, проведенные У. Уорнером в 30 - 40 гг. XX ст., выявили, что в каждом классе можно выделить по две страты - «высшую» и «низшую». В итоге получилось шесть классов: высший, низший высший, высший сред­ний, низший средний, высший низший, низший классы. В этой модели стратификации отсутствует напряженность и социальный конфликт. Термин «класс» здесь используется как собиратель­ный и отражает лишь совпадение статусов людей. В процессе дальнейших эмпирических исследований были разработаны кри­терии измерения социально-экономического статуса: размеры получаемых доходов, достигнутый уровень и качество жизни, мас­штабы накопленной личной собственности, масштабы контроли­руемого производственного капитала. Общий же индекс соци­альной позиции включает в себя престиж профессии, уровень доходов, уровень образования.

8.3. Трансформация социальной структуры в условиях постиндустриального развития

Если за период 1920 - 1970 гг. западные страны стали пост- сельхозяйственными (уменьшилась доля населения, занятого в сельском хозяйстве и увеличилась - в промышленности), то в

1960 - 1990 гг. - постиндустриальными. К 1990-м гг. экономис­ты и социологи фиксируют появление в ведущих западных стра­нах новой, постиндустриальной социально-экономической струк­туры общества, которая сформировалась в процессе научно-тех­нической революции 50 - 60 гг., а затем информационно-техно­логической революции 70 - 90 гг. XX столетия. Глубокий эмпи­рически обоснованный анализ этих процессов дан в работе из­вестного испанского экономиста и социолога Мануэля Кастельса «Информационная эпоха» (глава 4).

Самым значительным социальным последствием этих про­цессов в экономике стало перемещение центра тяжести обще­ственного производства в нематериальную область - сферу ус­луг («сервисное общество» «экономика услуг») и информацион­ный сектор. Это привело к изменению социально-экономичес­кого положения и статусных позиций традиционных групп инду­стриального общества.

Произошло относительное и абсолютное сокращение удель­ного веса промышленного рабочего класса. Уже в 1956 г. в США численность служащих («белых воротничков»), включая работни­ков торговли и конторских служащих, превысила численность рабочих. В промышленности ведущих западных стран к 2005 г. было занято лишь порядка 14% экономически активного населения. Наиболее значительная занятость в промышленности сегодня сохраняется в Германии и Японии. Во всех ведущих за­падных странах уменьшилась доля само занятого населения - ремесленников, мелких торговцев, фермеров.

В результате информационно-технологической революции 1970 - 1990 гг. почти 1 /3 рабочей силы занята в информационном секторе и представляет ее «аристократию». В течение этого пери- да наиболее существенно увеличивалась численность менедже­ров, профессионалов, техников, но стабилизировалась численность белых воротничков». Возросла численность полуквалифицирован­ных работников сферы услуг и транспорта. Во второй половине XX в. управленцы и профессионалы становятся весьма многочисленной стратой общества, составляющей ядро среднего класса.

Изменилась статусная структура - сформировались общества Среднего класса. По У. Уорнеру, в 30-е гг. высший класс в сово­купности составлял порядка 3% населения США, средний класс - 39%, низший - 58%. По второй половине XX столетия социальные группы, объединенные общим названием «средний класс» («мидл»), составили уже порядка 60% экономически активного населения.

На этапе постиндустриального общества основную роль в причислении человека к высшему классу стали играть не его имущественные или наследственные качества, а способности к творческой деятельности, усвоению, обработке и продуцирова­нию информации и знаний. Высший класс постиндустриального общества пополнили руководители, консультанты, менеджеры крупных компаний, рекламных агентств, СМИ (более 80% милли­онеров США вступили в самостоятельную жизнь представителя­ми среднеобеспеченных слоев). Произошло снижение влияния традиционного класса буржуа, чья власть основывалась на чисто экономических факторах - обладании собственностью на сред­ства производства.

Отмечаются серьезные подвижки в самих факторах, порож­дающих социально-экономическую стратификацию. Стратифи­кация в индустриальном обществе преимущественно базирова­лась на классовых показателях (отношение к средствам произ­водства), проанализированных К. Марксом, и статусных (ранжи­рование профессий и функций по их престижу в обществе), вы­явленных М. Вебером, или на их сочетании. В постиндустриаль­ном обществе важным фактором стратификации становится обладание знанием и информацией.

Французский социолог Пьер Бурдье предложил в качестве интегрирующего показателя стратификации категорию «совокуп­ный капитал» (включает экономический, политический, социальный, культурный капитал), обладание которым определяет статус со­временного человека. Важным моментом является «объем» и «структура» этого капитала». Новым явлением стало появление «информационного неравенства». Таким образом, социальная стратификация в развитых индустриальных странах не только сохраняется, но и приобретает новые более сложные формы

Вместе с тем, в результате изменений в социальной структу­ре развитых индустриальных странах со второй половине XX в. классовые различия и классовый интерес стали размываться но­выми процессами социальной стратификации. Прежние тради­ционные связи индивида с одной определенной социально-эко­номической группой (классом) все меньше определяют соци­альную идентичность, мотивы действия и культурные предпочте­ния людей. Классовая структура общества все заметнее транс­формируется новой системой стратификации, субъектами кото­рой являются уже не столько классы, сколько социопрофессионапьные, статусные и социокультурные общности (группы людей).

8.4. Средний класс и его роль в социально- экономических процессах общества

Важную роль в социально-экономической и политической жизни развитых индустриальных стран играют социальные группы, объединенные общим названием «средний класс» («мидл»), со­ставляющие сегодня порядка 60% экономически активного на­селения ведущих западных стран («общества среднего класса»). Социальные функции среднего класса усматривают в «уравно­вешивании» противоположных социальных полюсов общества, обеспечении в нем социального порядка и стабильности.

Какие социальные слои развитых индустриальных обществ можно отнести к среднему классу? Социальное содержание по­нятия «средний класс» изменялось в процессе развития индуст­риальной цивилизации. Социальную основу средних слоев кон­ца XIX - начала XX вв. составляли мелкие частные собственники, мелкие предприниматели, торговцы, ремесленники, крестьяне. Сегодня это, так называемый, «старый средний класс». В середи­не XX в. в результате научно-технической революции в запад­ных странах возник «новый средний класс». В него вошли: пред­ставители интеллигенции и служащих, утратившие в своей мас­се статус высшего класса. Значительная часть рабочего класса также переместилась в средние (по доходам) слои населения и, как показывают опросы, относит себя к среднему классу.

Сегодня, в соответствии с распространенным в социологии определением социального статуса (доход, образование, престиж), к среднему классу относят экономически активные слои населе­ния, обладающие устойчивым доходом, высокими профессиональ­ными знаниями, являющиеся конструктивной силой развития про­изводства и гражданского общества. По критериям американс­кой статистики, в средний класс включают семьи с доходом от 20 до 56 тыс. долларов в год (1,5-4,5 тыс. в месяц) на семью из 4-х человек. Высокое качество жизни выступает у представителей среднего класса и как результат высокоэффективного труда, и как необходимая предпосылка к такому труду. Однако главное - не сам уровень материального благосостояния, а способ его достиже­ния. А достигается он высокоэффективной производительной деятельностью на основе высокого уровня не только профессио­нальной, но и общей культуры. Условия информационно-техноло­гической революции заставляют представителей среднего клас­са несколько раз на протяжении жизни переучиваться.

В современных условиях возникла и углубляется новая ли­ния социальной стратификации: информационно-коммуникатив­ная революция резко отделила экономически активную и заня­тую часть населения от незанятой. Первая - все более приобре­тает черты «среднего класса» (хотя и остается внутренне стра­тифицированной). Вторая же (фактически 1/3 населения) - те­ряет временные черты и превращается в стабильно маргиналь­ную общность, вытесненную из социальных связей и находящу­юся в оппозиции к процессам современного развития.

8.5. Проблема бедности, ее виды и способы измерения

Для постиндустриального общества характерно обеспече­ние благосостояния для значительной части населения и увели­чение доли среднеобеспеченных групп, т.е. определенное тор­можение социальной поляризации (расслоения общества на бедных и богатых). Вместе с тем, социальное неравенство и бед­ность, хотя изменили свои формы, продолжают оставаться важ­нейшей социально-экономической проблемой. Если неравенство характеризует общество в целом, то бедность касается только определенных групп населения. Для выявления этих состояний используют понятия «абсолютная» и «относительная» бедность.

Неравенство в распределении доходов между группами на­селения - относительную бедность, иллюстрируют посредством кривой Лоренца (по имени американского статистика М. Лорен­ца) и индекса Джини (по имени итальянского статистика и эко­номиста К. Джини). Этот индекс показывает, насколько факти­ческое распределение доходов между группами населения от­личается от их равномерного распределения (если 20% населе­ния имеет 20% доходов). Итальянский экономист и социолог В.Парето считал, что в рыночной экономике 20% населения при­сваивает порядка 80% доходов (закон 80/20). Критический пре­дел индекса Джини равен 0,410-0,412 (в Японии - 0,291, Швеции -295,в США - 0,329, Беларуси - 0,258).