Глава VIII. Больше всего противоречий и курьезов заключает­ся в учении современных богословов и миссионеров о Церкви

УЧЕНИЕ О ЦЕРКВИ

Больше всего противоречий и курьезов заключает­ся в учении современных богословов и миссионеров о Церкви. Отметим лишь некоторые из них.

1. Академические богословы делят церковь на две половины: на учащую и учимую, причем роль после­дней заключается в безусловно рабском подчинении церкви учащей, которая одна только признается хра­нительницей Божественной истины и непогрешимой в делах веры. Но и в этой учащей церкви нужно от­личать низшую иерархию (священников и диаконов) от высшей (епископов), которая, собственно, и облада­ет даром непогрешимости; низшая же иерархия есть только послушное и абсолютно подчиненное епископ­ству стадо. Высшая иерархия, в свою очередь, завер­шается бесконтрольным и безответственным главен­ством над ней синодального обер-прокурора. Без его воли иерархия ничего не может сделать. Таким об­разом, источником всякой истины и хранителем дара непогрешимости является, в сущности, один только ларчик — обер-прокурор правительствующего синода. “Мы, как чада церкви православной, — гово­рит митр. Макарий, — когда говорим, что хранитель­ницею и истолковательницею Божественного откро­вения поставлена была Церковь, то разумеем одну церковь учащую, или священную иерархию”, точ­нее говоря, одну только мирскую власть, совершенно поработившую себе учащую церковь. Самая жизнь и положение учащей церкви свидетельствует об этом. Некоторые из писателей и богословов господствующей церкви, с более чуткой душой и беспокойной трепещу­щей совестью, смело заявляют, что деление церкви на учащую и учимую есть плод, пересаженный с латинской и протестантской почвы. Протоиерей П. Светлов заявляет, что “в русском богословии понятия о Церк­ви и значении в ней епископской власти конструиру­ются по католическим образцам”. Известный бого­слов А.С. Хомяков говорит, что деление церкви на учащую и учимую было установлено сначала в римс­кой церкви, потом оно перешло в протестантство; “разница лишь в том, что в римском исповедании оно существует по праву, в силу признанного закона, а в протестантстве только как факт, и еще в том, что место священника занял ученый”.

В господствующей же церкви оно существует и по праву, и как факт, причем в особом, специфическом виде. В замечательной книге епископа Евдокима “На заре новой церковной жизни” говорится: “Разделе­ние церкви на учащую и обучаемую, в сущности, дело латинское, дело вредное для церкви, даже в смысле способности ее противостоять незаконным притяза­ниям мира. Горький укор, вызванный этим положе­нием дел, чувствуется во многих речах и писаниях: вы, мол, иерархи, отстранили нас, мирян, от ведения дел церковных, вы взывали к мирской силе, в ваших спорах с нами вы монополизировали власть, ну, так и ведайтесь теперь с вашим союзником-миром, когда он начинает вас гнуть в “бараний рог”, и нельзя ска­зать, чтобы упрек этот был неоснователен ”.Известный епископ-затворник Феофан горько жало­вался на это разъединение иерархии и мирян: “Будь неладен тот, — писал он, — кто разъединил и разбил древний добрый союз членов церкви, как вожделен­ный для блага нашего. О соединении всех Господу помолимся, чего у нас нет. Одно из величайших зол — полицейская приказническая форма в делах церковных. Она всех охватила и всех закалила север­ным холодом, и жизнь замерла. Присмотритесь: у нас нет отцов в церкви, а что-то страшное, надзирательное, судебное. Потому от отцов не течет к детям свет и тепло — и дети стоят спиною к отцам”.

Академические современные богословы и более видные архипастыри господствующей церкви почти единогласно осудили это преступное и страшно вред­ное деление церкви на учащую и учимую. Тем не менее нижегородский миссионерский съезд, состояв­шийся в 1906 г., нашел необходимым подчеркнуть это деление в своих резолюциях, засвидетельствовав этим, что он вполне разделяет эту латинскую ересь. Московский миссионер, прот. И. Орфанитский, напи­сал в 1907 г. особую статью с намерением доказать, что “обязанность пастырей — учить, обязанность па­сомых — поучаться” и что “ только епископы по­ставлены в качестве хранителей церковной истины и апостольского предания”.

2. Богословы и миссионеры синодального “право­славия” толкуют старообрядцам о Церкви, что она есть совокупность только православных людей и единство ее заключается только в них одних. Когда лет 25 тому назад знаменитый старообрядческий апо­логет священноинок Арсений Швецов, впоследствии уральский епископ (ныне покойный), высказал в своей известной “Апологии” мысль, что Церковь Божию составляют христиане “вкупе правоверный и кривовернии”, какой подняли тогда шум оо. и гг. миссионеры. Они объявили это мнение неправославным и подвергли его злой, насмешливой критике. Но прошло с тех пор не более 20 лет, и миссионеры стали постепенно вразумляться на швецовский манер, и даже пошли дальше покойного владыки Арсения. Уже в 1903 г. мы читаем в “Миссионерском Обозре­нии” следующее утверждение преподавателя тамбовс­кой семинарии Н. Чиннова, ныне миссионера херсон­ской епархии: “Пропасть, — говорит он, — отделяю­щая еретиков (в широком смысле) от Церкви, не для всех них одинакова. Если для одних она непроходима, то для других она не так глубока; если одни из них совершенно чужды Церкви, то другие, как говорит св. Василий Великий, еще не совсем чужды Церкви, а, следовательно, и ее даров. Это, конечно, не означает того, чтобы какие бы то ни было еретические общества сами по себе были самодовлеющим источником или хранилищем благодати Св. Духа, нет — благодать может действовать среди них только постольку, поскольку они еще “не чужды”, не порвали оконча­тельно своей связи с Церковью, единственною храни­тельницею благодати Св. Духа”.

Миссионер Чиннов не одинок в своих утверждени­ях. В том же “Миссионерском Обозрении” другой миссионер-священник, Савва Потехин, пользующийся особым авторитетом среди своей братии, поместил очень обстоятельную и интересную статью под оглав­лением: “Единство Церкви Христовой”. Статья на­писана с целью дать миссионерам указания “к веде­нию апологетической беседы об этом догмате”. Ав­тор ее решительно и убежденно заявляет, что в со­став Церкви Христовой входят все еретики и только “разве самые безумные сектанты могут сказать о себе и об остальных христианских общинах, что они имеют разные основания своей религиозной жизни”. “Если основание Церкви Христовой — вера в Исуса Христа как Сына Божия — одно для всех христиан, то, — развивает свою мысль о. Потехин, — пользуясь апостольским сравнением Церкви Христовой с до­мом Божиим, ни одна отдельная христианская общи­на, ни один, по-видимому, отдельный дом Божий, не могут сказать, что они отдельные, независимо друг от друга стоящие дома Божий. У всех них одно основание и один краеугольный камень — Христос. Кто бы где ни проповедывал христианство, кто бы где ни образовал христианскую общину веру­ющих в Исуса Христа как Сына Божия, он только расширит жизнь единой Церкви Христовой на то время и на то место, где бывает принята людьми от него вера во Христа”. “Пусть сквозь густоту ветвей одна из них не видит и не может видеть другую ветвь, но живительный сок равно питает обе вет­ви и соединяет их в одно древо, пусть нога не знает или не хочет знать о существовании руки, все же оба эти члена составляют одно тело, живут одною жиз­ненною силою”. Миссионер-священник Потехин далее утверждает, что этой, по его мнению, понятной и верной мысли не могут уразуметь только рациона­листы, не способные мистически проникнуть в этот догмат. “Только тот, — говорит он, — кто смотрит на предметы веры не очами разума, рационалистически, как сектанты, а внутренним проникновением в су­щество догмата, мистически, очами веры, только тот может признать, что единая Церковь Христова дей­ствительно существует и существует в той органи­ческой связи, которая соединяет с Богом и меж­ду собою всех верующих во Христа как Сына Бо­жия, и крещенных по Господню установлению, т.е. во имя Отца и Сына и Св. Духа. Это единение, повторя­ем, таинственное, мистическое, постигаемое только верою теми, кто верует во едину Церковь Христову”. Отсюда понятно, что если миссионеры имеют “очи веры” и способность постигать таинственное, то они должны отказаться от прежнего горделивого и само­хвального утверждения своего, что только они одни с своими единомышленниками составляют Церковь Божию, а все другие христиане совершенно чужды Церкви. Миссионер Потехин ведет их еще к другому выводу, что все современные нам еретики войдут и в небесное царство Христа, а наказаны будут только одни ересиархи. “Весь грех отделения от церковного общения, — говорит о. Савва, — лежит не на членах этих (еретических) церквей, а на произведших в бы­лые времена своими еретическими и раскольничес­кими мнениями и образом действий разделение в Церкви Христовой. Ересиархи и расколоучители — вот кто понесет страшную участь суда Божия!.. Ны­нешние же последователи католичества, англи­канства, армянства и других отделившихся от общения с единою Церковью Христовой церквей не могут подвергнуться страшному наказанию, отрешению от Христа и вечной погибели. Они неповинны в том, что произошло около тысячи лет тому назад. Так же неповинны последователи и всех других сектантских и раскольнических цер­квей в самом разделении церквей или отделении их от общения в единой Церкви Христовой. Это грех их далеких предков ”.

Устами другого своего сотрудника еще более авто­ритетного, чем миссионер о. Потехин, то же “Мисси­онерское Обозрение” заявляет, что и все старообряд­цы, несомненно, войдут в небесные обители Господа и будут вечно царствовать со Христом. Сколько, бывало, миссионеры пугали старообрядцев страшными адскими мучениями! С каким наслаждением сино­дальный миссионер о. Крючков отводил старообряд­цам “квартиры” в аду! Как он горячо, даже с азар­том расписывал “озеро огненное”! А теперь, оказыва­ется, как утверждают те же миссионеры, ничего подр­обного старообрядцам не будет. Слава Богу! Смилос­тивились, наконец! Да еще как смилостивились — всех в рай пригласили: и католиков, и англикан, и армян, и сектантов, и еще там кого-то. Этой “милос­тью” они поставили крест над своей миссией. Зачем она теперь? И без ее забот Милосердный Господь всех введет в свое вечное царство. Миссионерам делать теперь нечего.

Многие богословы и пастыри господствующей церк­ви совсем отрицают вечность мучений за грехи и ере­си и даже за идолопоклонство. Одного из таких бого­словов, священника П. Кремлевского, изобличает мис­сионерская газета “Колокол”. “Этот священник во все­услышание пред ищущей света и знания молодежью высказал оригеновское учение о вечности мучений, то есть отрицал их, говоря, что он, Кремлевский, не может допустить, “чтобы вечно сосуществовало царство Божие, царство любви и правды, и царство зла — цар­ство диавола, иначе выходит, что всесовершенный Бог ограничивается и как бы побеждается диаволом”. Мысли, как видим, не новые: их высказал еще в III в. Ориген, их повторяют и теперь пашковцы и штундисты, говоря, что ад выдумали “попы”, чтобы запугать народ. Вступать в богословские прения с этим оригинальным богословом, конечно, нет никакой надобности, ибо для всякого, хотя бы только раз в жизни прочитавшего Евангелие, странность его слов очевидна. Однако эти оригеновские мысли проводятся и в богословско-философских журналах, издаваемых духовными учреждениями господствующей церкви. В журнале “Вера и Ра­зум”, издаваемом харьковской духовной семинарией под редакторством семинарского ректора, в статье И.К. Гладкого доказывается, что и язычники пойдут в Цар­ство Христа. “В самом деле, — говорит г. Гладкий, — неужели язычники останутся безответными на суде Божием, неужели они погибнут во тьме и не будут причастны Божественного света?! Где же тогда правда Божия, где любовь Божия, которая, если можно так выра­зиться, составляет сущность Божества? Если Бог назна­чил человеку быть совершенным по образу Бога, если мы веруем, что совершенствование человека не ограни­чивается временем его земного существования, а про­должается бесконечно и в вечности, то трудно принять ту мысль, что люди (хотя бы и язычники), перешедши в загробное существование, тотчас осуждались и осужда­ются на вечные мучения. Допустив такую мысль, мы должны отвергнуть смысл и значение Божественного призвания человечества к совершенству в меру Боже­ственного совершенства; если бы человечество по пере­ходе в вечность обрекалось на вечные мучения, тогда лучшая способность человеческого духа — способность к развитию, совершенству лишалась бы должного от­правления и удовлетворения. Напротив, понятие о люб­ви и правде Божией побуждает нас полагать и верить, что и после смерти человека благость Божия дает воз­можность человеку “возрасти во спасение” (1 Петр., 2:2), лишь бы он был способен принимать благодать Божию. Поэтому верим, что Бог, “не хотяй смерти греш­ника, но еже обратитися и живу быти ему” (Иез., 33:11), “любя бесконечно всех сущих в мире” (Ин., 13:1), не допустит совершенной гибели своего создания, носящего Его образ, а помилует, и спасет, яко благ, даже и языческое человечество”. Редакция журнала “Вера и Разум” делает примечание к статье Гладкого, что у него “некоторые частные мысли недостаточно развиты и доказаны, а потому принадлежат к категории богослов­ских мнений, более или менее допустимых. Но основные мысли статьи — несомненны” (там же). Т.-е. и ре­дакция ж. “Вера и Разум” разделяет “основную мысль” статьи Гладкого: кто утверждает, что язычники будут осуждены на вечные мучения, тот “отвергает смысл и значение божественного призвания человечества к совер­шенству в меру божественного совершенства”.

3. В чем заключается святость Церкви? Что такое со­борность ее? Что нужно понимать под апостольством? С какого момента получила свое основание Церковь? В каком объеме понимается вселенскость Церкви? На все эти вопросы богословы, миссионеры и писатели господ­ствующей церкви дают далеко не одинаковые ответы. Одни из них святость Церкви видят только в таин­ствах церковных и действующей в ней благодати Свя­того Духа; другие святость Церкви приписывают иерархии, правомочной творить таинства, которые яв­ляются лишь средством передачи освящения. Третьи святость Церкви видят в самой жизни Церкви, в ее подвигах, служении, борьбе со злом и грехом. Такое же разноречие получается и при определении соборности. Признак соборности Церкви, говорят миссионеры, зак­лючается в совокупности разных народностей, входя­щих в состав церковного тела. Останься Церковь хоть на один только миг с одним каким-нибудь народом — она перестанет быть соборной. Сколько же должно вхо­дить народностей в состав Церкви, чтобы она была вполне соборной, — этого миссионеры не определяют. Некоторые из богословов понимают соборность в смыс­ле соборного управления Церкви, в общей, всех ее чле­нов, жизни и действенности.

4. Относительно самой господствующей церкви сре­ди богословов ее существует серьезное разномыслие. Соборная ли она церковь, если два столетия в ней нет соборного управления? Одни из них утверждают, что ее соборность выражает собою правительствующий синод. Когда в 1903 г. появился ряд статей в “Мос­ковских Ведомостях” известного Льва Тихомирова, до­казавшего на основании синодального регламента и по­ложения синода в ряду государственных учреждений, что его никоим образом нельзя отождествлять с собо­ром, “Миссионерское Обозрение” выступило с своими возражениями. Оно, напротив, доказывало, что синод русской церкви и синодальное управление есть именно соборный строй церкви. Лучшего управления и желать нельзя. Другие же представители господствующей цер­кви откровенно сознаются, что русский правительству­ющий синод — только пародия на собор и сама цер­ковь ничего не имеет в себе соборного. “Что строй наш неудовлетворителен и неканоничен — об этом не мо­жет быть двух мнений, — говорится в замечательной книге епископа Евдокима “На заре церковной жизни”, защищать его могут разве официальные казенные апо­логеты. Что нам необходимо возвратиться к строю со­борному, что церковь нашу необходимо освободить от мирского влияния — это знает и чувствует всякий, вдумчиво и сочувственно относящийся к делам нашей церкви. Дурная сторона петровской реформы не в том, что она уничтожила патриаршество и установила си­нод, а в том главнейше, что вместе с этим упразднил­ся и законный древний соборный строй церкви, не имеющий ничего общего с новым синодальным, кро­ме этимологического свойства, которым и пользуются официальные богословы для того, чтобы оправдать наш современный строй. “У нас совершенно законное пра­вильное церковное управление, — говорят они, — по древним канонам церковь управляется собором (по-гречески Ευνοδος). Вот у нас и есть этот самый синод, или собор. Ничего иного нам и не нужно. Наш собор-синод даже и лучше древнего, ибо этот собирается два раза (правило 3 св. апостол) в год, а наш синод за­седает целый год”. Но беда в том, что это лишь наи­вная игра слов, ибо настоящий законный “синод”, на­стоящий “собор” состоит не из нескольких высоких иерархов, созываемых в действительности представите­лем мирской власти и действующих в очень стесни­тельных рамках, а всех, по возможности, иерархов рус­ской церкви, притом с привлечением в него и низшего духовенства, даже и мирян, не имеющих, впрочем, права участвовать в голосовании”.

5. Большинство миссионеров под апостольством понимают непрерывный ряд иерархов, имеющих на себе апостольскую хиротонию. Они признают эту апостольскую преемственность и у еретиков. Но есть миссионеры, которые утверждают, что под апостоль­ством нужно понимать не внешнюю преемственность иерархов, а внутреннюю непрерывную связь Церкви с апостольским учением и преданием. Цела эта связь — значит Церковь хранит в себе апостольство. А без этой связи она не может быть апостольской. Поэтому ни одно еретическое общество, разорвавшее единство церковное и целость апостольского учения и преда­ния, не имеет признаков апостольства.

6. Академические богословы учат, что Церковь новоза­ветная получила свое начало на Кресте. Христос создал ее своим искуплением на Голгофе. Иначе учат миссио­неры. Они говорят, что Церковь начало свое имеет со дня Пятидесятницы и что основание ее составляют апо­столы, получившие в этот день необычайные дары Св. Духа, и их преемники, в которых только, как в каком-нибудь ценном сосуде, хранятся эти великие дары. Со­крушится этот сосуд или чем-нибудь загрязнится — и Дух Святой уже не может быть в Церкви.

7. По вопросу, возможно ли теперь быть вселенско­му собору, “Миссионерское Обозрение” заявило в 1903 г., что в настоящее время не может быть все­ленского собора, так как и сама вселенская Церковь немыслима без римской кафедры. В наши дни мис­сионеры то и дело пугают старообрядчество Римом, опасаясь, очевидно, как бы в самом деле мы не сбли­зились с папой. Миссионеры напоминают старооб­рядцам, что, по суду книг “О вере” и “Кирилловой”, папа есть наивысший предотеча антихристов” и в то же время утверждают, что именно без этого “предотечи” не может быть ни вселенского собора, ни вселен­ской Церкви. Как они зло и низко издеваются над старообрядчеством, когда говорят о его прошлом по­ложении без личного в нем присутствия епископа! Тут выступает на сцену и зависимость от еретиков, и кощунственное сравнение присоединений священни­ков с незаконными рождениями, и прелюбодейная связь Церкви с чужими мужьями-епископами и т.п. Но когда тем же миссионерам приходится решать вопрос о своей церкви — вселенская ли она и вправе ли созвать вселенский собор, — они, увы, вынуждены сознаться, что без “предотечи антихриста” не может быть ни собора вселенского, ни Церкви вселенской. Не правда ли, печальное положение. Постоянно чув­ствовать зависимость от еретиков, всегда сознавать себя бесправными и бессильными быть Церковью вселенской — что может быть печальнее этой траге­дии? К этому нужно прибавить еще, что и соборность Церкви давно утрачена ими. А без соборности нет ни православия, ни истинного христианства. Проф. Н.Ф. Каптерев передает, какого взгляда на собор­ность держатся восточные патриархи. “Мы были, — рассказывает он, — у константинопольского патриар­ха Иоакима. Иоаким пригласил нас (ректора и про­фессоров) после официального приема в свой кабинет, ему прежде всего предложен был вопрос о том, как он смотрит на соборность в церковном управлении: есть ли соборность необходимое условие правильного течения всей вообще церковно-религиозной жизни? На это патриарх самым решительным образом отве­тил, что соборность составляет душу не только право­славия, но и христианства вообще, без соборности нет ни православия, ни самого христианства ”.

8. Не только относительно единства, святости, собор­ности и апостольства Церкви богословы и миссионеры господствующего “православия” держатся совершен­но различных между собою взглядов, но они до сих пор не выработали определенного взгляда вообще на Церковь. Загляните-ка в программу вопросов, подле­жавших обсуждению бывшего в Киеве миссионерско­го съезда. Там мы находим, между прочим, такие воп­росы: “По старообрядческому расколу: 1) понятие об истинной Христовой Церкви и времени ее осно­вания в ее полноте и жизненности (проверить старый вопрос) и 2) в каком смысле понимать “церковь” в выражении: “аще и церковь преслушает”. Не стран­но ли такие вопросы видеть в программе всероссийс­кого миссионерского съезда? Им место в учебниках низших школ или в катехизисе для учеников младше­го возраста. Миссионеров вызвали на съезд, как школьников на экзамен. 250 лет они толковали старо­обрядцам о значении Церкви Христовой. Написано ими по этому вопросу столько книг, что едва ли хва­тит человеческой жизни, чтобы все их прочесть. И вдруг — уже в наши дни они спохватились: да что же такое в самом деле истинная Церковь Христова? Сот­ни лет они доказывали старообрядцам, что в выраже­нии Евангелия: “аще и церковь преслушает” нужно понимать под “церковью” никого иного, как только иерархию. На этом тексте они основывали обвинение старообрядцев в преслушании церкви. Теперь они как будто опомнились и решили разобраться: да так ли они понимают слова Христа? По их собственному при­знанию, они еще до сих пор не уразумели смысла евангельских слов. Хороши вероучители — нечего сказать! Более 700 миссионеров на киевском съезде ломали свои головы над этими вопросами, да так и не решили их. Они оказались им не под силу. Разъеха­лись из Киева, не уяснив себе надлежащего “понятия об истинной Христовой Церкви”.

Выше нами цитированная статья миссионера-свя­щенника Саввы Потехина о “единстве церкви” печа­талась в “Миссионерском Обозрении” уже после ки­евского съезда. Редакция этого журнала не согласи­лась с существенными положениями статьи. А о. Потехин остался при своем веровании и убеждении. Это разногласие свидетельствует, что миссионеры и после съезда действительно не имеют определенного и ясно­го понятия о Церкви Божией и ее свойствах. Кому как вздумается, тот так и верует.

Миссионеры все блуждают между трех сосен и никак не выберутся без посторонней помощи на верную доро­гу. Жалкие, беспомощные люди, А еще кричат, что они обладатели Божественной истины, что они — настоящие светильники церковные, освещающие путь заблуждаю­щимся. Этот крик делает их еще более жалкими. Не­вольно пожалеешь их, слабых и беспомощных.