Второй диалог

<...> С каким бы критерием многие авторы ни подходили к «Герою нашего времени», в конце концов они вынуждены были признать, что в этом произведении остается еще что-то не выясненное ими, недосказанное и неуловимое. Говоря об этом явлении, даже самые строгие ученые начинают изъясняться такими неопределенными терминами, как «ощущение», «ат­мосфера», или что-то «подспудное», «скрытое». Так, Б. В. То-машевский заканчивает свою неоднократно уже цитированную нами статью такими словами: «Читатель чувствует подчинен­ность образов и сюжетных частей некоторому единству замысла, поверх романической и новеллистической конструкции мате­риала, поверх распределения рассказываемых происшествий. Ощущение такого замысла, непосредственно подчиняющего себе все элементы романа, сопровождается чувством значитель­ности произведения не только в его деталях, но и в его це­лом» *.

О «втором смысле» романа, «ощущаемом на всем его протя­жении», говорил и Б. М. Эйхенбаум**.

В. Б. Шкловский дает представление о чем-то ускользаю­щем от определения в словах: «Герой нашего времени» «не хо­чет нам открыться» ***.

* О реальных, исторических фактах, отразившихся в лермонтов­ском тексте, см.: Андроников И. Лермонтов в Грузии в 1837 году. Тбилиси, 1958. С.42.

* Томашевский Б. В. Проза Лермонтова и западноевропейская лите­ратурная традиция // Литературное наследство. 1941. Т. 43—44. С. 514.

** Эйхенбаум Б.М. О прозе. Л., 1969. С. 303.

*** Шкловский В. Б. Конвенция времени // Вопросы литературы. 1969. №3. С. 123.

Э. Г. ГЕРШТЕЙН

«Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова

Другой исследователь (И. Тойбин) останавливается на фило-софско-метафизическом направлении беседы Печорина с Вер-нером и другими участниками ставропольского кружка. Он на­ходит, что это направление присутствует в «Герое...» на протяжении всего романа: «Весь этот обширный круг идей и проблем, затрагиваемый в размышлениях "автора", Печорина и его окружения, входит в своеобразную атмосферу "Героя на­шего времени", составляет его особый подтекст» *.

Конкретнее объясняет подводное течение романа Лермонто­ва А. В. Чичерин: «Другие персонажи, нравы и природа Кавка­за не отстранены, не поглощены образом основного героя, а, наоборот, самостоятельны и рельефны. И философия автора в этих образах сказывается не меньше, чем в образе главного ге­роя романа» **.

Е. Н. Михайлова пишет о «Тамани»: «Рядом с прямой и ви­димой "объективной" функцией пейзажа неотступно действует вторая, подспудная и еще более важная по своей содержатель­ности функция лирическая» ***. Н. Леонова, говоря о «скры­том симфонизме прозы» Лермонтова, особенно останавливает­ся на «поэтическом мироощущении», которое «проступает в "Тамани" подспудно». В статье ее говорится о «втором эмоцио­нальном плане» изложения и об «ощущении движения жизни за пределами рассказа» ****.

«Поверх» конструкции, «за пределами рассказа», «подспуд­ное» ощущение, «второй смысл» — все эти наблюдения выра­жают понятие «подтекста». Это понятие было введено в лите­ратуру бельгийским писателем-символистом М. Метерлинком, говорившим о «втором диалоге», присутствующем в его пьесах. Этот термин больше подойдет в применении к «Герою нашего времени», чем «подтекст». Дело в том, что все эти неуловимые «ощущения», витающие либо «над текстом», либо скользящие «под текстом», очень ясно слышны в диалоге, который как бы ведут между собой отдельные фразы и словосочетания, повто­ряющиеся и варьирующие друг друга на протяжении всех час­тей «Героя нашего времени».

* Тойбин И. М. К проблематике новеллы Лермонтова «Фаталист» // Ученые записки Курского Госпединститута. 1959. Вып. IX. Гума­нитарный цикл. С. 21.

** Чичерин А. В. Возникновение романа-эпопеи. М.: Советский писа­тель, 1958. С. 7.

*** Михайлова Е.Н. Проза Лермонтова. М., 1957. С. 264. **** Леонова Н. Скрытый симфонизм прозы // Вопросы литературы. 1969. № 3. С. 169.