Глава 6 4 страница

Уманский тихонько кашлянул, и Лариса сжалась от страха. Однако ничего не произошло - Капитолина никак не отреагировала. Тогда он наклонился к самому уху своей соседки и прошептал:

- Проголодались?

- С чего вы взяли?

- Вы ведь тоже хотели залезть в холодильник.

- Не для себя. Я думала отнести что-нибудь детям.

Уманский, в общем, задался той же целью, но говорить об этом не стал. Еще чего! Получится, будто бы он хочет стать героем в ее глазах. А еще она может подумать, что он соврал насчет детей и пришел сюда просто потому, что у него заурчало в животе.

Капитолина продолжала поглощать пищу, причем делала это неторопливо и с удовольствием.

- Сволочь, - прошептала Лариса. - Надо же иметь такие нервы!

- Зато она очень сексуальная, - возразил Уманский. - Видите, какие у нее стройные ножки?

- Ножки?! - возмутилась Лариса. - Ну, знаете! У человека, который морит своих подопечных голодом, не может быть ножек.

- Она, конечно, строга не в меру. Но глубоко внутри у нее сидят эдакие чертики... Вы замечали, как она иногда выпячивает губки?

- Вы извращенец.

- Смотрите, смотрите, у нее педикюр. Кажется, я теряю голову.

- Мужчина, теряющий голову от педикюра, достоин сожаления.

- Просто вы не такая, поэтому придираетесь к девушке.

- К девушке?! Да ей лет сорок.

Похотливые глаза Уманского так и шарили по Капитолининым нижним конечностям. До тех пор, пока та не заметила на столе мисочку, затянутую пищевой пленкой. Заинтересовалась и подошла, чтобы рассмотреть ее. При этом встала таким образом, что прямо перед носом у затаившейся парочки оказались ее крепкие гладкие икры. Совершенно неожиданно Уманский протянул руку и указательным пальцем дотронулся до глубокой ямочки у Капитолины под коленкой. Ларисе захотелось его отдубасить. Сейчас это чудовище схватит конец скатерти, задерет его вверх, сунет голову под стол и...

Однако та только пошевелила большим пальцем на правой ноге.

- Капа думает, что я - ее эротическая фантазия.

- Капа?! - одними губами прошептала Лариса и чуть громче добавила:

- Неужели на вас не произвела впечатления ее черствость, даже жестокость?

- Я как-то об этом не задумывался. Кстати, а зачем вам понадобились фотографии Анечки Ружиной?

Ответить она не успела, потому что гувернантка, потеряв интерес к миске, вышла из кухни и погасила за собой свет.

Лариса и Уманский остались в абсолютной темноте. Она не видела даже его глаз, только смутно ощущала тепло тела и различала дыхание.

- Так зачем вы искали фотографии? - напомнил он, когда шаги Капитолины окончательно стихли.

- Откуда вы знаете?

- Ваш жених спрашивал меня про альбомы. А вы стояли рядом.

- Ну и что? Ни я, ни он ни слова не сказали о том, зачем нам нужны альбомы.

- Я догадался.

- Какой вы умный.

- Можно я возьму вас за руку? - спросил Уманский. - А то я чувствую себя как-то странно, разговаривая с темнотой.

- Мне тоже как-то не по себе, - призналась Лариса и в ту же секунду ощутила, что ее ладонь оказалась в чужой горячей руке. Ей вспомнилась фраза из какого-то романа: "Волнение теснило ей грудь".

- Вы полагаете, - Уманский чуть сжал ее пальцы, - что фотография бывшей воспитанницы Миколиных поможет вам понять, кто убил Макара?

- Не знаю, что и думать, - пролепетала Лариса, на которую рукопожатие произвело гораздо большее впечатление, чем ей хотелось бы признать. - Я вообще ничего не думаю. Я просто так... На всякий случай... Я вообще не уверена, что его убили...

- Конечно, убили. И убийца сегодня с удовольствием двигал тарелочку, отвечая на наши вопросы.

- Убийца?! - ахнула Лариса, и пальцы ее дрогнули. Уманский сжал их еще крепче.

- А кто же еще? Нам всем сообщили содержание записки и предупредили, кто на очереди в преисподнюю.

- Вы думаете, что все это - правда? Что кто-то двигал блюдце... - У нее сорвался голос.

- А вы? Поверили, будто и в самом деле являлся какой-то там ТРСТР?

- Зачем же убийца начал с этого глупого набора букв?

- Полагаю, для отвода глаз. Или у него вначале просто что-то не сработало. Для того чтобы аккуратно двигать блюдце и не попасться, надо ведь еще приноровиться.

- Так, значит, вы тоже считаете, что хозяина дома отправили на тот свет умышленно?

- Дураку ясно. Но мне придется вас разочаровать. В альбомах нет ни одной фотографии Анечки Ружиной - я проверил.

В самом деле. Ему было так просто проверить! Пользуясь своим служебным положением, он мог проникнуть в любое помещение, не вызывая никаких подозрений. Он перемещался по дому и участку так свободно, словно хозяйский пес, и никто, конечно, не обращал на него внимания.

- Честно сказать, вы заставили меня проявить любопытство. Я пролистал каждый альбом, имеющийся в доме. Ни одной девочки, подходящей на роль Анечки Ружиной, там нет. Зато есть пустые места, такие, знаете, светлые пятна.

- То есть фотографии были, но потом... Кто-то их вытащил. Вы на это намекаете?

- Я не намекаю, а делаю логические умозаключения.

- А что такого в этих снимках? - вслух задумалась Лариса. - Если прежде они лежали в семейном альбоме, в них просто не может быть ничего особенного.

- Для кого-то снимки имеют значение.

- Для кого? Может быть, Анечка Ружина где-то тут, среди нас? - предположила Лариса, расширив глаза. Ей было странно, что она ведет подобные разговоры с дизайнером. Да еще под столом ночью. Да еще в темноте.

- Вряд ли она тут. Кто это может быть? Зоя? Ерунда. Она постоянно на глазах. Ее бы рано или поздно опознали. Конечно, прошло много лет, но какие-то мелочи могли ее выдать.

- А что, если это Капитолина? - предположила Лариса заговорщическим тоном.

- Это вы со злости говорите, - обиделся он. - Я сказал, что Капа чертовски сексуальна, и вы решили меня уколоть, предположив, что ей пятьдесят один год.

То, что он защищает гувернантку, чрезвычайно рассердило Ларису. Поддавшись порыву, она вырвала свою ладонь из его руки и полезла из-под стола.

- Спасибо за приятную компанию, но мне нужно идти. А то жених хватится.

Она поднялась на ноги и двинулась в сторону двери.

- Вы же хотели накормить голодных детей, - сказал он ей в спину.

- Во-первых, они наверняка уже заснули, а во-вторых, в холодильнике вряд ли что осталось после набега вашей сексуальной Капы.

- Темпераментным женщинам приходится чаще восстанавливать силы. Но вам, конечно, этого не понять.

Лариса посчитала ниже своего достоинства отвечать на подобные выпады и уже сделала шаг к двери, когда Уманский прошептал ей в спину:

- Подождите! Там еще кто-то.

- Не выдумывайте.

- Я не выдумываю. Идите сюда, быстро.

Лариса послушалась и, скрючившись, метнулась обратно.

Уманский на секунду выполз из-под стола, протянул руку и, схватив миску с золой, утащил ее под стол. Всех интересует эта миска, и каждый станет подходить ее рассматривать. Сиди тут, не дыша.

- Может, мы зря прячемся? - шепотом спросила Лариса.

От близости Уманского, от его одеколона, который возбуждал в ее носу какие-то неподходящие рецепторы, Ларисе снова сделалось так жарко, будто она сидела возле печи.

- Мне что-то не хочется признаваться, что я приходил за колбасой. У них тут принято насыщаться исключительно за столом. Неудобно. Впрочем, вы можете выйти, вы будущая жена.

- А если вы зашли просто воды попить?

- Все равно не хочется признаваться. А вы вылезайте.

- Я...

Она еще не успела договорить, а в проеме двери уже появилась Маргарита. Она шла на цыпочках со странным выражением лица. Глаза ее бегали по сторонам. Сначала она заглянула в хлебницу, потом за занавеску. Затем стала открывать по очереди навесные полки и выдвигать ящики. Стало ясно, что через минуту она неминуемо заглянет под стол. Сообразив, что Маргарита находится под впечатлением встречи с "духом", Уманский, недолго думая, рванул с миски пленку и вымазал левую руку пеплом. Пепел оказался жирным, поэтому рука получилась черной, страшной, и короткие белые ногти выделялись на ней особенно отчетливо.

Уманский, естественно, хотел изгнать Маргариту из кухни. Ему и в голову не могло прийти, что его трюк приведет к прямо противоположному результату. Он положил черную ладонь на пол и стал медленно выдвигать ее из-под стола, шевеля пальцами. Маргарита была уже совсем близко, и видеть ее целиком, с головой, не представлялось возможным. Уманский надеялся, что рано или поздно ночная гостья руку увидит и убежит без оглядки. В крайнем случае - упадет в обморок.

Рука выдвигалась все дальше и дальше. Наконец замерла. Маргарита тоже замерла. По крайней мере ее ноги стояли совершенно неподвижно. Вот сейчас...

Маргарита проверяла последний ящик, когда краем глаза заметила, что по полу ползет что-то огромное, черное, похожее на скорпиона, с шевелящимися ногами. Она даже не успела рассмотреть - что. Немой крик разорвал ее рот, она схватила со стола бутылку с оливковым маслом и со всего маху швырнула ее вниз.

В тот же миг стол взревел нечеловеческим голосом и неожиданно вздыбился, подбросив вверх стоявшую на нем сахарницу и корзинку с печеньем. Печенье, словно конфетти, взлетело под потолок и праздничным салютом осыпалось Маргарите на голову.

Бутылка выплюнула пробку и поскакала по полу, оставляя за собой жидкий стеклянный след. Маргарита, продолжая беззвучно вопить, бросилась было к двери, но наступила в лужу масла и, поскользнувшись, рухнула на пол. В этот миг стол перестал реветь и, взвыв в последний раз, встал на место.

В кухню уже вбегали люди. В первых рядах оказались Зоя и ее муж Степан с ружьем наперевес.

Увидев валяющуюся на полу Маргариту, Степан опустил оружие и вздохнул. Зоя всплеснула руками:

- Ахти, батюшки, Маргарита! Да как же это? Да что же это?

Маргарита встала на четвереньки и тут же увидела тапочки своей сестры. Значит, Фаина уже тут!

Фаина действительно была тут. Она протянула руку и схватила Маргариту за шиворот.

- Если ты приучишься есть ночью, - сказала она нравоучительным тоном, - то станешь пищевой наркоманкой. Тебе будет постоянно хотеться закинуть что-нибудь себе в рот.

- Я-а-а, - проблеяла Маргарита.

- Именно ты. Разбросала все печенье, сахар рассыпала. Что за свинья? Есть нужно красиво. Даже когда ты находишься одна и тебя никто не видит. Хорошие привычки приобретаются именно так.

- Под столом сидит какая-то дрянь, - неожиданно внятно выговорила Маргарита и попыталась заглянуть под означенный предмет меблировки, но съехавшая скатерть закрывала обзор.

- Какая дрянь? - удивился Степан. - Может, кошка соседская забежала? Так я ее щас выгоню.

Он вручил жене ружье, а сам взял швабру, стоявшую за холодильником, и, подойдя поближе, присел и ткнул ею под стол. И тут же почувствовал, что швабру кто-то крепко держит. Он потянул ее назад - швабра не поддавалась. Тогда Степан дернул посильнее. Безрезультатно.

- Нет, это не кошка, - глубокомысленно протянул он. - Точно не кошка.

- Это дух, так я и думала, - плаксивым голосом завела Маргарита. - ТРСТР, миленький, прости нас, прости... Мы не нарочно! Это ты виновата! - неожиданно напустилась она на Фаину. - Разве можно было раньше времени свет включать и разговаривать, когда спиритический сеанс в самом разгаре?

- Маргарита, ты полная и абсолютная дура.

- Швабру-то отдай, - опасливо попросил Степан, и швабра немедленно освободилась.

- А вот я сейчас этого духа... - начала Фаина, но сестра не дала ей договорить.

- Нет! - воскликнула она и встала на пути, расставив руки в стороны; как мать, защищающая крошку-сына. - Не дам! Оставь бедного ТРСТРа в покое! Мы вырвали его из царства мертвых и не дали вернуться обратно!

- Вот жуть-то, - пробормотал Степан. - Лучше нам всем убраться отсюда. А то он сильный, как лошадь. Гляди, еще выскочит.

Фаина хоть и улыбнулась презрительно, но мысль о том, что нечто, сидящее под столом, действительно может выскочить, охладила ее пыл.

- Да и хрен с ним, - разрешила она. - Пусть живет под столом. Авось ему там надоест.

Свет в кухне снова погас, и Лариса, находившаяся в страшном напряжении, медленно выдохнула. Потом повернулась туда, где должен был, по идее, находиться Уманский, и прошипела:

- Вы что, спятили? Зачем вы швабру схватили?

- А вам хотелось бы получить ею в глаз? - ехидно поинтересовался тот.

- И эта ваша идиотская черная рука? Неужели непонятно, что любая женщина, увидевшая такую дрянь, примется визжать?

- Я надеялся, что Маргарита упадет в обморок и мы спокойно выйдем из кухни.

- Из-за вас я потеряла полтора часа сна, - заметила Лариса.

Он ничего не ответил, тогда она на четвереньках вылезла из-под стола, встала и, опасливо обойдя лужу масла, зажгла свет. После этого, ни слова не говоря, отправилась наверх. Проскользнула по коридору второго этажа и вошла в комнату, где сладко спал свернувшийся калачиком Жидков. Рядом с ним на подушке - на ее подушке! - лежал листок бумаги.

Еще не зная, что это такое, Лариса почувствовала, как сильно забилось сердце. Осторожно приблизилась и взяла листок в руки. Это была компьютерная распечатка со следующим коротким текстом: "Прекрати вынюхивать". Внизу ручкой автор пририсовал череп и кости. Еще не хватало! У кого тут есть компьютер? У мальчишки? Какое-то детское послание. Это с одной стороны.

С другой стороны, только один человек может желать, чтобы она прекратила вынюхивать, - убийца. Двенадцатилетний мальчик ведь не может быть убийцей! Хотя... теоретически... Ключи от дома в Рощицах он спокойно мог раздобыть. И сбросить крышку сундука на голову дедушке тоже мог. Или он отводит от кого-то подозрения, потому что трагедия произошла на его глазах?

В любом случае появление такой записки кого хочешь могло расстроить. Как ее расценивать? Как глупый розыгрыш или как серьезное предупреждение? И что теперь делать? Запирать крепко-накрепко двери и окна? Жидков, опоенный снотворным, даже в случае опасности будет не в состоянии действовать быстро и решительно. Если вообще проснется в нужный момент.

Волнуясь, она долежала без сна до самого рассвета, потому что темнота казалась ей опасной. И комната, погруженная в нее, стала средоточием зла. Здесь она чувствовала себя, словно в джунглях, где каждый лист и каждый стебель таили смертельную опасность. И только когда по ковру разлилась предрассветная розовая жижа, позволила себе задремать.