Глава 5. - Лопату кто-то стырил, - жизнерадостно сообщила Лариса, когда они подъехали к дому

- Лопату кто-то стырил, - жизнерадостно сообщила Лариса, когда они подъехали к дому. - Зря ты отказался задержаться и отнести ее домой. Кстати, они тебе еще не звонили?

- Кто? - испугался Жидков.

- Твои цыпочки, разумеется. Как ты мог забыть?

На самом деле он помнил о них каждую минуту. Некоторое время мялся, потом все-таки рискнул:

- Можно спросить? Зачем тебе ночью понадобилась лопата?

- Машину из грязи выкопать. Мы с шофером погрузили всех твоих девиц в "Фольксваген", и автомобиль умчался с ветерком. Насчет соседа ничего сказать не могу. На нем были телесные повреждения, но насколько серьезные... По крайней мере ходить на четвереньках и материться он мог.

- Спасибо тебе, господи! - пробормотал Жидков, на секунду закатил глаза, потом вернул их на место и распахнул дверцу для Шубина.

- Вылезайте, дядьку, пойдемте до хаты.

Настроение у него поднялось до невероятных высот. На радостях он достал бутылку вина и откупорил его с большой помпой. Шубин согласился составить ему компанию, Лариса же пить отказалась наотрез.

- Ты в ресторане пил, - попеняла она Жидкову, окончательно перейдя с ним на "ты". - И опять собираешься. Ты что, алкоголик?

- Я над этим как-то не задумывался, - весело признался он и тут же воскликнул:

- Опять телефон! Кто хороший и умный может мне позвонить? Да никто. Давай, я не буду подходить?

- Нет уж, - обеспокоилась Лариса, в которой теплилась робкая надежда на успех задания, данного ей Корабельниковым, - все-таки подойди. Мало ли что? Вдруг это он... Ну... Тот, кто нам нужен?

Она бросилась к параллельному аппарату, прижала трубку к уху и вся подобралась, словно охотничья собака, ожидающая, когда хозяин подстрелит утку.

- Антон, это Анжелика, - сказала трубка низким пряным голосом. - Ты хорошо меня слышишь?

- К сожалению, да, - буркнул Жидков, прикрыв глаза. - Что случилось?

- Нам надо поговорить.

"Очередная любовница? - ахнула про себя Лариса и поглядела на него с изумлением. - Как его только хватает на всех этих баб?"

- Ну, давай поговорим. - Жидков отчего-то насупился, потемнел челом и весь сжался в своем кресле, словно боялся пропустить удар в живот.

- Не городи чепухи, - укорила невидимая Анжелика и передразнила:

- "Давай поговорим"! Нет, родной, нам нужно увидеться. И немедленно. Я везу детей кататься на каруселях, так что ты можешь подъехать.

- Когда?

- Без промедления, Антон. Встречаемся через час у входа. Где всегда, ты понял?

- А что случилось-то? К чему такая срочность?

- Ты что, дурак или прикидываешься? Убили моего отца, а ты делаешь вид, что все идет, как надо. - Жидков раскрыл рот, откуда рвались возражения, но его собеседница добавила:

- Кроме того, малыш хочет тебя видеть. И не спорь.

Комнату наполнили короткие гудки, и Лариса аккуратно положила трубку на место. Свою Жидков продолжал сжимать в руке, глядя на нее с таким неудовольствием, будто бы это она только что выдвигала ему непомерные требования.

- Я что-то ничего не поняла, - призналась Лариса. - У кого только что убили отца? Это еще один отец или тот же самый? Кто это такая?

- Моя двоюродная сестра, - мрачно ответил ее подопечный, расставшись, наконец, с ненавистной трубкой. - И отец тот же самый.

- Выходит, у Макара Миколина двое детей? Пасынок Альберт и родная дочь Анжелика? Она ведь родная дочь?

- Родная. Мы видимся очень редко, потому что кузина имеет привычку колесить по всему миру и редко заезжает в Москву.

- Она богата?

- Она красива. Всякий раз находится какой-нибудь миллионер, готовый исполнять ее прихоти.

- А дети?

Жидков засопел и схватил с журнального столика пачку сигарет. Долго возился с зажигалкой, наконец сделал первую затяжку и неохотно сообщил:

- У нее сын двенадцати лет, Артем. Он живет в квартире Анжеликиной родственницы по второму мужу здесь, в Москве. И у него, конечно, есть няня. Или воспитательница, уж не знаю, как правильнее сказать. О, сообразил, гувернантка! Анжелика сына фактически бросила. Наезжает иногда, так... отметиться.

- Но речь шла не об одном ребенке, - напомнила Лариса, глядя на Жидкова с подозрением..

- Второй ребенок младше, - туманно пояснил тот. - Ему только пять. Зовут Ваня.

- А он чей? - спросила Лариса осторожно.

- Трудно объяснить - чей. - Жидков затянулся так глубоко, точно решил измерить объем собственных легких. - Мой отец некоторое время назад ушел от моей матери и женился на другой женщине. У той женщины был маленький ребенок. А потом эта женщина заболела и умерла, и ребенок остался с моим отцом.

- Ах, вон оно что!

- Ну да. Но отец тоже умер...

Лариса все еще не могла понять, что же так сильно напрягает Жидкова и отчего он мнется. Наконец тот добрался до сути дела:

- Когда отец умер, я стал опекуном. - Этого самого ребенка? - с недоверием спросила Лариса.

- Да.

Жидков - опекун? Ловелас, повеса и мелкий аферист? Кто же ему доверил воспитание малыша?

- Моя мать решила, что мы будем выглядеть... не комильфо, если отдадим Ваню в детский дом.

- И теперь он живет с ребенком Анжелики и с его няней в квартире Анжеликиной родственницы по второму мужу? - уточнила Лариса. - То есть, говоря иными словами, всеми брошенный?

- Почему? - обозлился Жидков. - Гувернантка у них с Артемом общая, и, к слову сказать, ей платят сумасшедшую зарплату!

Судя по всему, он откупился от своих опекунских обязанностей большими деньгами, но в глубине души все-таки чувствовал некоторое неудобство. Отсюда - хмурый лоб и бегающие глазки.

- Вероятно, Ваня к тебе сильно привязан, - как бы между прочим заметила Лариса, - раз хочет тебя видеть.

- Не знаю. Не думаю. С чего бы ему ко мне привязаться? Но все равно... На встречу с Анжеликой придется ехать, - вздохнул Жидков. - Если она вцепится... Впрочем, почти у всех женщин есть эта мерзкая черта. Надо купить по дороге какую-нибудь игрушку, что ли?

- Две игрушки, - подсказала Лариса. - Детей ведь двое. Ты что, хочешь обрадовать одного и сильно расстроить второго?

- А можно я не поеду? - поинтересовался Шубин, потягивавший вино в кресле возле окна. - Я бы тут посидел, книжки почитал.

- Ни в коем случае, - отрезал Жидков. - Вдруг тебе померещатся грибы, и я вместо квартиры найду здесь пепелище? Поедешь с нами.

- А куда? - утомленно поинтересовался тот, шевеля ногами в выцветших носках с пикантными дырочками в районе большого пальца.

- В парк аттракционов. Уверяю, на газонах там сыроежки не растут, и с твоей аллергией все будет в полном порядке.

На улице стояла жара, и Лариса решила надеть костюм полегче. Переодеваясь, она с неудовольствием думала, что просто вынуждена влезать в личную жизнь Жидкова, хотя ей этого не очень-то хочется. Одно дело - строить вместе с ним предположения об убийстве его дяди. Это и в самом деле кошмарная история, любого может заинтриговать и взбудоражить. И совсем другое - знакомиться с его родственниками, с не слишком счастливыми детьми и с их гувернанткой, участвовать в переговорах с его двоюродной сестрой... Утомительно. Утомительно и не нужно. Она твердо решила, что будет находиться рядом, но немного в стороне. И ни во что не вмешиваться.

Шубину вообще не хотелось ехать в парк. Он начал ныть, что натер пятку и что в животе у него подозрительно урчит и покалывает.

- Я не очень хорошо понял, откуда ты взялся на мою голову, - сурово сказал ему Жидков, - но если уж мы должны находиться рядом, постарайся сделать так, чтобы мне было комфортно. Иначе я отвезу тебя к аллергологу.

- Я не хочу в клинику!

- Не волнуйтесь, - похлопала его по плечу Лариса. - Антон шутит.

По лицу Антона было непохоже, чтобы он шутил, поэтому Шубин торопливо засобирался. Они снова погрузились в машину и отправились на встречу с неведомой Анжеликой. Лариса, только что давшая себе слово не вмешиваться в семейные дела Жидкова, все-таки не выдержала и спросила:

- А где твоя двоюродная сестра берет миллионеров?

Начальница Тамара то и дело цепляла роскошных мужчин, которые катали ее на иномарках и возили отдыхать в теплые страны. У самой же Ларисы ни разу так и не завязалось ни одного романтического знакомства с кем-нибудь из клиентов.

- Где берет миллионеров? В самых роскошных отелях мира, где они любят останавливаться. На международных кинофестивалях и концертах знаменитостей, на показах мод, на пляжах Малибу. Видишь ли, стоит только попасть в высшее общество, как из него уже не выбраться. Оно засасывает женщин, словно Гримпенская трясина. У Анжелики вообще странная судьба. В детстве ее отдали в балетную школу, и с тех пор она уже не жила дома. Знаешь, что такое балет? Это изнурительные тренировки и практически полный отказ от личной жизни. Девочка росла в интернате и для родителей - почти чужая.

Во время гастролей, когда Анжелике было лет восемнадцать, в нее влюбился какой-то австрийский граф или герцог, она сочеталась с ним браком и бросила сцену. С этого момента жизнь ее наполнена романтикой. После развода она стала обеспеченной женщиной и начала свои скитания по миру. Каждые полгода у нее новый претендент на руку и сердце. В Москве она оказалась как раз в связи с тем, что заарканила богатого соотечественника. Кажется, он разводит страусов в Подмосковье.

- А ребенок? - спросила Лариса. - Ребенок-то чей? Графский?

- Да нет, вряд ли. Впрочем, не знаю, чей. Я никогда не встречался с его отцом, - коротко ответил Жидков и, поскольку они уже вползли на стоянку перед парком аттракционов, добавил:

- А вот и они. Вон там, поглядите. Видите, две женщины и два мальчика?

Лариса приникла к окошку и сразу же поняла, о ком он говорит. Компания оказалась довольно яркой. Возле дорогого серебристого авто стояла блондинка с высоко взбитыми волосами. Гламурная от кончиков ногтей и до носков своих туфель, она блистала и, по мнению Ларисы, была похожа на только что отреставрированное здание. Несмотря на "балетное" прошлое, в настоящий момент она имела довольно аппетитные формы, которые смело подчеркивала всеми доступными средствами.

- Блондинка - это Анжелика, - пояснил Жидков, хотя в этом не было необходимости.

Вряд ли ее можно было принять за гувернантку. Тем более что вышеозначенная особа стояла тут же - в туфлях на низком каблуке и в простом коричневом платье, с аккуратно заправленными за уши волосами. Несмотря на непрезентабельный вид, в ней, пожалуй, чувствовался некий шарм. Когда Лариса рассмотрела ее поближе, то отметила и неяркую косметику, и свежую кожу лица.

Жидков взял на себя инициативу и всех перезнакомил.

- Моя кузина, - представил он Анжелику. - А вот это - моя невеста Лариса, а также ее... хм... родственник Леонид.

- Приятно познакомиться, - улыбнулась кузина.

С Ларисой она была очень мила. Она всегда чувствовала расположение к тем женщинам, которые не угрожали ее статусу первой красавицы.

- Капитолина, - сделал пол-оборота Жидков и указал на гувернантку. - Рекомендую.

- Приятно познакомиться, - мрачно ответила та и посмотрела Ларисе прямо в глаза, словно была прорицательницей и видела в ее будущем что-то ужасное.

- Мне тоже очень приятно, - соврала та.

- Дети, - ледяным тоном сказала Капитолина, не поворачивая головы, - идите сюда.

Старший мальчик был одет в брюки, рубашку и тонкий черный галстук, который делал его похожим на тщедушного взрослого. Тщательно приглаженные смоляные волосы, бледная кожа и абсолютно угрюмое выражение лица дополняли впечатление.

- Артем, - представился он, подойдя к Ларисе поближе, и наклонил голову.

Та в ответ едва не сделала книксен. Сначала она хотела сказать: "Привет!", но вместо этого выдавила из себя:

- Добрый день.

- А я - Иван, - сообщил второй ребенок, отчеканив два четких шага. И тоже мотнул головой.

Лариса едва не разрыдалась от умиления - у малыша была очаровательная мордашка с огромными синими глазами, страшно серьезная.

- Здравствуй, Ванечка, - тепло поздоровалась она и немедленно удостоилась неприязненного взгляда Капитолины.

Когда Жидков с Анжеликой ушли немного вперед, а Шубин, наоборот, отстал на несколько шагов, Капитолина сообщила:

- Мы не сюсюкаем с детьми.

- Я проявила сдержанную доброжелательность, - не согласилась Лариса, мгновенно поняв, что гувернантка ей совершенно точно не нравится.

- Для того чтобы дети выросли полноценными, с ними нужно общаться, как со взрослыми.

- Конечно, после того, как они научатся говорить, верно?

- Я прослушала курс детской психологии, - поделилась Капитолина, понизив голос.

Вероятно, она не хотела, чтобы ее воспитанники слышали, что под их с ней взаимоотношения подведена научная база. Лариса серьезно кивнула:

- Уверена, что ваш курс непременно поможет им вырасти счастливыми.

Дети шли впереди парой, не разговаривая друг с другом, и глядели точно вперед. Анжелика ни разу не оглянулась, чтобы обменяться с сыном парой ничего не значащих фраз или просто помахать ему рукой. Она что-то выговаривала Жидкову, и Лариса против воли начала изнывать от любопытства.

Недалеко от колеса обозрения Капитолина остановилась и неожиданно громко хлопнула в ладоши. Артем и Ваня, словно дети капитана фон Траппа, немедленно остановились и повернулись к ней.

- Предлагаю сделать один круг на колесе, - милостивым тоном сообщила гувернантка. - С одной стороны, зрелище захватывающее. С другой - поможет Артему написать сочинение на тему "Как растет и хорошеет столица".

- Можно я сяду в одну кабинку с Антоном Никифоровичем? - робко спросил Ваня, все это время державший руки по швам. - Он обещал со мной покататься.

- А я поеду с мамой, - твердо сказал Артем.

- Ой, нет, дорогуша, - услышала и немедленно возразила Анжелика. - Я совершенно не переношу высоты! Однажды твой отец потащил меня в горы. Это самое ужасное воспоминание в моей жизни. Меня тошнило еще трое суток после спуска.

- Так и быть, - покровительственным тоном заявила Капитолина. - Я поеду с тобой.

И она взяла Артема за плечо маленькой крепкой рукой. Лариса заметила, как блеснули глаза подростка. Что это было - неприязнь? Негодование? Или ненависть?

- Я, в общем, тоже не очень люблю всякие такие штуки, - попытался отвертеться Жидков.

Лариса подумала, что малыш примется канючить, но он не сказал ни слова, а только потупился. Тогда она подошла к нерадивому опекуну и прошипела ему в лицо:

- Я, конечно, человек посторонний, но как не стыдно, Антон! Твоя обязанность - хоть изредка радовать мальчика своим вниманием.

- Я купил для него машинку.

Капитолина громко сказала за их спинами:

- Все проблемы можно решить. Я прокачусь сначала с Иваном, а потом с Артемом.

- Ты не выполняешь своих обязанностей, - продолжала Лариса наступать на Жидкова.

- Ой, ну ладно. - Он сморщился, после чего соорудил на лице слащавую улыбочку; почти такую же, какой одаривал своих цыпочек. - Я поеду, поеду, Ваня. Пойдем, возьмем билеты.

- Я подожду вас в соседнем кафе, - махнула сумочкой Анжелика в сторону открытой веранды. - Закажу минералки. Надеюсь, в этом заведении есть нормальная французская минералка.

- Наверняка, - кивнула Лариса. - В парке полно иностранцев. А у нас в стране испокон веков не любили ударять перед иностранцами лицом в грязь. Друг перед другом - хоть свиньей выгляди, хоть кем. А перед иностранцами - обязательно белым лебедем.

Неподалеку от очереди на выбранный ими аттракцион как раз стояла группка немцев с камерами в руках. Они вертелись вокруг своей оси, снимая все подряд. Кажется, они снимали и их тоже, лопоча что-то по-своему.

- Пойдемте со мной, - предложила Анжелика, глядя на Ларису весело.

Этот жалкий костюмчик примитивного кроя и сережки со стекляшками приводили ее в хорошее расположение духа. К ее немалому изумлению, невеста кузена от предложения отказалась наотрез. Причем под каким-то глупым предлогом.

Конечно, она отказалась! Ей надо было наблюдать за Жидковым, чтобы он, чего доброго, не метнулся в сторону и не исчез из поля зрения. Мало ли что?

Однако у того, пожалуй, и не было такой возможности. Ребенок крепко держал его за руку, отчего на лице опекуна утвердилось мученическое выражение. Зато Шубин с удовольствием согласился пойти с Анжеликой в кафе.

- Прошу вас, - стесненно попросила у нее Лариса, - не позволяйте ему заказывать еду. Только что-нибудь попить. Ни пиццу, ничего такого. У него аллергия на какой-то пищевой продукт, но мы еще не выяснили - на какой конкретно. Иначе он весь покроется волдырями.

Дальше все происходило, как в кино. Анжелика увела повеселевшего Шубина, а Лариса остановилась возле входа на аттракцион и стала наблюдать за "своими". Когда подошла их очередь, Жидков с Ваней и гувернантка с Артемом заняли освободившиеся кабинки, которые стали постепенно набирать высоту. За той, в которой взмыл в воздух ее подопечный, Лариса следила не отрываясь.

Долго и утомительно кабинки двигались вверх, потом вниз и вот, наконец, достигли земли. Из первой вылез Жидков, держа Ваню под мышки. Потом все с той же мученической физиономией взгромоздил его себе на плечи, как делали советские папы во время первомайских демонстраций, и направился к выходу. Лариса загляделась на восторженное детское личико и прозевала тот момент, когда из следующей кабинки выпрыгнул Артем.

Почему-то он был один. Кабинка некоторое время покачивалась над землей, потом тронулась с места, заходя на следующий круг. И тут из нее раздался абсолютно нечеловеческий вопль. Человек в униформе бросился было туда, но Артем его остановил, изо всех сил замахав руками:

- Ой, подождите-подождите! Там все в порядке. Вот вам деньги, дама сделает еще круг. Это снимают телесюжет для передачи "Скрытая камера". Вон, видите, дядьки с аппаратурой? Дама специально так кричит, потому что она - подсадная утка. А потом ее будут показывать, как будто бы все на самом деле. У них и разрешение руководства парка есть. Посмотрите, съемочная группа! Помашите им.

"Униформа" уже обратил внимание на "съемочную группу" и как раз собирался подойти. Теперь же он неуверенно помахал иностранцам, которые, услышав вопли, доносящиеся с колеса обозрения, немедленно сгрудились возле изгороди. Заметив, что им машут рукой, они радостно помахали в ответ. Их камеры стрекотали как бешеные.

Лариса слышала все, что, сказал Артем, а Жидков - нет.

- Что там случилось? - изумленно спросил он, поставив Ваню на землю возле нее. - Несчастный случай?! Не зря я не хотел туда подниматься. Отвратительное зрелище! Бр-р. Не понимаю, как такое может нравиться? Артем, а где Капитолина?

- Вероятно, ей понравилось крутиться, - ответил тот. Его бледное лицо дышало пионерской честностью. - Я вышел, а она осталась. Мне пришлось заплатить за нее из своих карманных денег - за второй круг.

- Ничего-ничего, - пробормотал Жидков. - Надеюсь, это не она так верещит?

- Это артистка, - сообщил кто-то из очереди. - Снимают юмористическую передачу. Видите, как кабинка раскачивается? Вон та...

"Интересно, что сделал этот гаденыш? - подумала Лариса. - И как он будет оправдываться? Ведь когда Капитолина все-таки выйдет..."

Капитолина не вышла, а вырвалась из кабинки, как дикая обезьяна, почуявшая свободу. Лицо ее было перекошено от ярости, кулаки сжаты, глаза выпучены.

- Боже мой, Капитолина, что с вами? - бросился к ней Жидков, не на шутку перепугавшись.

Прежде она всегда напоминала ему подмороженную треску. Что бы ни случилось, гувернантка держала себя в руках и только плотнее сжимала губы. Но сейчас обычно суровый рот был разинут, и ему даже удалось увидеть ее язык - бледный, словно кусок лежалой колбасы.

- Артем!!! - завопила она и даже зажмурилась от гнева, овладевшего всем ее существом. - Как ты посмел сбежать, оставив меня... там... в таком беспомощном положении?!

Мерзкий мальчик захлопал глазами.

- А что с вами случилось? - весьма натурально удивился он. - Я вышел, а вы нет. Я подумал, что вы хотите прокатиться еще. Служитель взял с меня дополнительную плату за то, что вы остались на колесе.

- Я не стала бы... кататься одна, - выдавила из себя Капитолина, силой воли подавляя гнев. - Пояс моего платья прикрутился к металлическому штырю. Этот штырь... он... он был подвижен. Я подумала, что меня может затянуть в какой-нибудь механизм. Я кричала, но меня никто не слышал.

- Почему же? - возразила Лариса. - Вас было отлично слышно.

- Мне очень жаль, - сказал Артем, сцепив руки в замок. - Я просто не понял, что вам необходима помощь, Капитолина Степановна.

- Ну, хорошо, - прошипела гувернантка. - Где твоя мать?

- Она в кафе, вон там, - указала рукой Лариса. - Ей захотелось минеральной воды.

- Думаю, детям тоже следует напиться. - Капитолина окончательно пришла в себя, только сейчас сообразив, что второй ее подопечный держит Жидкова за руку. - Так, Ваня. Отпусти Антона Никифоровича. Немедленно.

Малыш с видимой неохотой подчинился. Освобожденный Жидков вздохнул с облегчением, гувернантка же снова посчитала нужным пояснить для Ларисы:

- Непосредственный контакт делает детей зависимыми. Они начинают испытывать потребность в защите, перестают полагаться только на себя.

"Интересно, где эта мумия проходила свой курс психологии? - подумала Лариса. - В школе воспитателей-садистов? Кстати, как там Шубин? Вдруг Анжелике захотелось заказать кусок пиццы, а этот микофоб устроил бэмс только потому, что тот был украшен парой шампиньонов?"

Однако за столиком все было спокойно, и, кроме бутылки с минералкой на салфетках, ничего не стояло.

- Хорошо повеселились? - спросила Анжелика, потрепав своего сына по щеке и немедленно залюбовавшись собственным маникюром. - А мы тут с Леонидом говорим о пришельцах. Он ужасно много знает!

Чрезвычайно подкованный в отношении пришельцев Шубин метнул на Ларису испуганный взор.

- Возможно, что они уже здесь, - продолжала щебетать Анжелика. - И прорастают на нашей почве, а потом, в один прекрасный момент...

- Анжелика Макаровна, - строгим тоном одернула гувернантка. - Это ненаучная теория, и детям не стоит с ней знакомиться.

- О! - спохватилась та. - Конечно. Извините.

Детей усадили за стол, и Капитолина заказала им бутылку простой воды, даже негазированной, и по куску творожной запеканки. По детским лицам стало ясно, что запеканка не является их любимой едой. Однако ни один из них не сказал ни словечка. Анжелика и Жидков, судя по всему, принципиально не вмешивались в воспитательный процесс.

Лариса, оказавшаяся ближе всех к детям, услышала, как Артем одними губами сказал Ване:

- Меня сейчас вырвет. Я ненавижу творог. - Помолчал и добавил:

- И еще кое-кого ненавижу.

А малыш ему в ответ еле слышно прошептал:

- Все равно это лучше, чем детский дом.

Лариса с трудом проглотила комок в горле. Ей немедленно захотелось убить Анжелику и сплясать на ее могиле. Красавчик Жидков со своей слащавой физиономией в настоящий момент тоже вызывал в ней самые недобрые чувства. Что уж говорить о Капитолине. Один Шубин, тихий и милый, сидел в сторонке и жевал маковую булку, роняя крошки на колени.

- Итак, - неожиданно для всех воскликнула Анжелика и хлопнула гладкими ладошками по столу, - ты приедешь завтра с утра. Вернее, вы приедете. - Она послала Ларисе улыбку светской львицы и обратилась к Шубину:

- И вы тоже, если вам захочется.

- Куда это? - с подозрением уточнила Лариса, забыв, что лучше всего казаться простой и недалекой. Так будет меньше вопросов.

- Ну... В Рощицы, конечно. Вы ведь наверняка слышали, как погиб мой отец? Несмотря ни на что, я решила вывезти детей за город. Им полезно подышать воздухом. Мы с Капитолиной должны заботиться об их здоровье. Но и делать вид, что с папой не случилось ничего особенного, я не могу. Одна надежда на Антона. Он всегда казался мне воплощением мужественности.

Воплощение мужественности сидело с кислой мордой и катало за щекой заблудившийся в кармане леденец.

- Антон, дай мне слово, что ты приедешь.

Жидков в упор посмотрел на Ларису. Леденец за щекой замер в неподвижности. Она поняла, что это немой вопрос. Может ли он ехать? Согласна ли она его сопровождать?

- Да, - ответила Лариса.

Она подумала, что засесть в загородном доме - самый лучший вариант. Жидков будет ограничен неким обозримым пространством, и следить за ним станет гораздо легче. Потому что если в городе постоянно нужно куда-то выходить, то в деревне, особенно если есть кому тебя кормить и обслуживать, можно просидеть безвылазно хоть все лето.

- Да, - вслед за ней повторил Жидков. - Мы приедем завтра утром. Жди нас. Я обещаю, что займусь этим делом и обязательно докопаюсь до правды.

- Ты такой отзывчивый! - воскликнула Анжелика. - Я знала.

Вероятно, именно неумеренными похвалами ей удавалось держать своих миллионеров на привязи. Денежные люди очень быстро привыкают к тонкой лести, и для счастья им с каждым днем требуется все более грубая.