Глава 6 3 страница

- Не знаю, не знаю... Этому ребенку мало кто нравится. Подкупить его подарками сложно. Хотя он может просто сделать вид, что обожает Вольдемара. В сущности, какая ему разница, с кем проводит время его мать? Со сменой ее потенциальных мужей в его собственной жизни ничего не меняется.

Лариса только покачала головой: бедный мальчик! Потом перевела глаза на Ваню и вздохнула: и этот мальчик тоже бедный. Короче, бедные дети! Затем очнулась и спросила:

- Так что там со старыми фотографиями?

- У маман никаких фотографий нет, у Анжелики в альбоме - только ее собственные. На них она сама во всех возможных видах и нарядах. А вот у Фаины в комнате и в самом деле целая полка стеллажа забита альбомами. Маман пообещала при случае вынести для нас парочку. Потихоньку.

- Надеюсь, ее за это не четвертуют.

Время до ужина Жидков, как и собирался, провел в праздности, качаясь в гамаке, а Лариса сидела рядом и страстно мечтала о возвращении домой. Квартирка у нее уютная, хорошо обставленная. Вечером, если нет бумажной работы, можно посмотреть кино или поваляться в ванне... Здесь ей вряд ли удастся належаться в ванне. Тут бы душ ухитриться принять! Как, интересно, это можно сделать без ущерба для ее задания? Мыться вдвоем с Жидковым? Нет, все-таки придется поить его снотворным. Иначе не получится.

Никакие угрызения совести Ларису уже не мучили. Поистине, человек способен свыкнуться с какой угодно мыслью, если у него нет другого выхода. За ужином она с милой улыбкой незаметно бросила Жидкову в стакан с морсом таблетку снотворного и с удовольствием смотрела, как он пьет.

Но только он поставил стакан на стол, как вдруг... произошло нечто невероятное.

- Мам, - сказал Артем, резко вскинув голову. Лариса в который раз поразилась, насколько он бледный и серьезный. - Вы ведь с Вольдемаром собираетесь на Мальдивы?

Капитолина напряглась и поджала губы.

- Да, детка, - с умиленным выражением на лице ответила Анжелика и двумя руками поправила прическу.

- Возьмите меня с собой! Пожалуйста. Я не хочу тут жить... один. С Капитолиной. И Ваня не хочет. Мам, пожалуйста! Мы вам совсем не помешаем, честное слово. Мы будем сидеть в номере отеля тихо-тихо. А детям до четырнадцати лет предоставляются колоссальные скидки - я в Интернете выяснил.

У всего семейства Миколиных в буквальном смысле слова отвисли челюсти. Это был бунт. И последствия его, как догадалась Лариса, должны быть страшными. Маленький Ваня сполз как можно ниже и сверкал глазенками поверх тарелки. Скорее всего дети вместе готовились к открытому выступлению против гувернантки.

- Но... Мой милый! - воскликнула Анжелика взволнованным голосом. - Это совершенно невозможно! Вольдемар - деловой человек. Он занимается бизнесом. Мы вовсе не собираемся сидеть в каком-то там отеле. Ему предстоят встречи, сделки, трудная работа. А я стану его сопровождать и помогать ему во всем.

- Я тоже... могу ему помогать, - обреченным тоном возразил Артем.

- Тебе нужно учиться! Ты еще слишком мал, чтобы вести кочевую жизнь. Ты должен быть благодарен, что у тебя есть возможность жить в таких прекрасных условиях! С такой прекрасной няней!

- Я благодарен, - пробормотал Артем уже совсем скисшим голосом и бросил косой взгляд на эту самую няню.

У Ларисы внутри все дрожало от возбуждения и жалости. Фаина еще подлила масла в огонь, ущипнув насмерть перепуганного Ваню за щеку.

- Тебе тоже не нравится твоя гувернантка, маленький поросенок? - гневно спросила она.

Сама Капитолина сильно побледнела, словно ей сообщили о том, что на Землю падает гигантский метеорит и до катастрофы остались считанные минуты. Пока Артем общался с матерью, она открывала и закрывала рот, как человек, пытающийся разговаривать под водой. Из ее горла несколько раз вырвался не то всхлип, не то вздох, но на Ларису ее страдания не произвели никакого впечатления.

- Итак, это все? - ледяным тоном уточнила Фаина. - А теперь, капризные создания, идите каждый в свою комнату. И сидите там, пока я не разрешу вам выйти.

- Я хочу есть, - жалким голосом сказал Ваня, и на глаза у него навернулись слезы.

- В этом доме кормят только тех, кто умеет быть благодарным, - отрезала она. - Я рада, что у вас пустые желудки. Вам полезно остаться один раз без ужина. Полежите и подумайте о своем поведении. Марш.

Дети встали и тронулись к выходу. Ваня семенил, втянув голову в плечи, Артем, наоборот, плечи распрямил. Кусок льда, служивший в доме гувернанткой, встал и отворил для них дверь. А потом затворил ее снова.

- Как же это - детей да без еды, - проворчала Зоя, появляясь в столовой с блюдом запеченного мяса, сложенного красивой горкой. - За что ж такое наказание?

- Зоя! - прикрикнула на нее хозяйка. - Не твое дело.

- Не мое, не мое, - неохотно согласилась та и поставила блюдо в центр стола.

Жидков первый потянулся за своей порцией.

- Неужели кусок полезет тебе в горло? - шепотом спросила Лариса, взглянув на него с ужасом. - После того как из-за стола выгнали детей?!

- Ну... Я же не детей собираюсь есть, - живо возразил он. - И вообще - зачем страдать всем вместе, верно? Практика показывает, что тетку все равно не переупрямить. Она скорее умрет, чем уступит.

Все сидевшие за столом как ни в чем не бывало продолжали орудовать ножами и вилками. У одной Ларисы был такой вид, точно ее ударили под дых.

- Посмотрите, как темно на улице, - удивился Мишаня, оглядываясь на окна. - Тучки набежали, наверное, будет дождь.

- И на душе как-то нехорошо, - пожаловалась Анжелика, отправляя в рот маслинку.

- С чего бы это? - мрачно пробормотала Лариса, но на нее никто, естественно, не обратил внимания.

- А помнишь, Вольдемар, когда мы гостили у Славниковых и началась гроза, Ириша предложила вызывать духов?, Слушайте все, это было та-а-ак интересно! К нам пришел дух Герцена и сказал, что Васька Буранов скоро отправится в Сибирь. Мы хохотали!

- Это мы потом хохотали, - не согласился Вольдемар. - А в процессе, так сказать, никто даже не улыбнулся.

- А давайте, - предложила Анжелика, - сегодня тоже вызовем какого-нибудь духа? Честное слово, это очень познавательно.

- Духу, кажется, задают всякие вопросы? - проскрипела Фаина, положив сильные крабьи клешни на стол по обеим сторонам тарелки.

- Любые! - подтвердила Анжелика. - Духи знают все, что было, есть и будет.

- Я - за, - подняла руку Маргарита. - Наконец-то мы сможем выяснить, что было в той записке, которую Альберт унес с чердака.

- Чего уж мелочиться? - сказал Мишаня с набитым ртом. - Лучше сразу спрашивать, кто укокошил деда. Или это и в самом деле был несчастный случай?

- Вот это да! - ахнула Симона. - Я никогда не участвовала в таком потрясающем мероприятии. Что для этого нужно?

Анжелика страшно воодушевилась, поняв, что ее идею все готовы поддержать. Раз уж Фаина не возражает...

- Нужен круглый стол, - начала перечислять она. - Ну, стол-то у нас есть. Потом - лист бумаги с написанным по кругу алфавитом. Это изобразить нетрудно, Вольдемар нарисует. Что еще? Блюдце и, пожалуй, несколько свечей.

- Зоя, у тебя найдутся свечи? - крикнула Маргарита в сторону кухни.

- Ну конечно, - ответила Зоя, приложив руки к груди. - А можно мне тоже поговорить с духом?

- Все будут только рады. Чем больше участников, тем лучше результат.

- Если дух примется вертеть этот огромный стол, нам всем не поздоровится, - высказал предположение Шубин, который время с обеда до ужина провел в комнате, откуда до всякого, проходящего по коридору, доносилось переливчатое всхрапывание. Физиономия у него порозовела и посвежела, а глазки блестели как-то особенно гнусно.

Лариса тяжело вздохнула - не выкинет ли этот грибофоб какое-нибудь коленце? Звонка Леночки Ивашкиной она ждала с нетерпением, поэтому повсюду носила с собой телефон, прицепив его к поясу.

- Стол не будет вращаться, только блюдце, - успокоила Анжелика. Было заметно, какое удовольствие доставляет ей грядущее развлечение. - Дайте Вольдемару большой лист бумаги и фломастер.

- Сейчас сбегаю, - вызвался Мишаня. - Дурь, конечно, но все-таки захватывает.

Небо тем временем сделалось густо-серым и заклокотало, словно варево в котле. Первые крупные капли проскакали по глянцевым листьям смородины.

- Вы будете участвовать? - Симона повернулась к Уманскому с широкой улыбкой на лице. - Будете?

- Даже не знаю, что вам и сказать.

Лариса наблюдала за ним весь ужин. Изгнание детей из столовой не произвело на него ровно никакого впечатления, и ее это страшно раздосадовало. Какие все же мужчины равнодушные существа! Понятное дело - Миколины. У них, видно, семейство такое... непробиваемое. Общие гены, общее воспитание... А этот? Может быть, его в детстве пороли ремнем или запирали в темной комнате? Так что дети, оставленные без ужина, в его пониманий - не такая уж и беда?

- Полно, не прикидывайтесь, - мрачным тоном сказала Капитолина, взглянув на Уманского в упор. - Вам ведь любопытно.

Он потер подбородок с такой силой, точно хотел стереть с него гипотетическую грязь. И, наконец, согласился:

- Ладно, я с вами.

- А чей дух мы вызовем? - Шубин заерзал на стуле и стал потирать ручки, точно ему пообещали груду золота.

- Сейчас решим, - откликнулась Анжелика. Она чувствовала себя распорядительницей бала, который собирались посетить коронованные особы. - У кого какие предложения? Чей будем вызывать дух?

- Ленина, - немедленно отозвался Вольдемар, демонстрируя стереотип мышления человека, захватившего расцвет и крушение СССР.

- Пушкина, - высказалась Симона. От возбуждения у нее заметно порозовели щеки.

- Пушкин наврет! - не согласилась Маргарита. - Он шутник был и острослов. Нет-нет, надо кого-нибудь такого... основательного.

- Мамина-Сибиряка, - предложил Шубин. - Или Немировича-Данченко.

- Я имею в виду основательного не по фамилии, а по существу, - осекла его Маргарита.

- А я бы вызвал кого-нибудь прикольного, - подал голос Жидков, все это время доедавший салат. - Вольфа Мессинга, например.

- Или Шерлока Холмса, - поддакнул Шубин.

- Какого Шерлока Холмса? - повернулась к нему Симона. - Его же не было.

Она хихикнула, не понимая, шутка это или нет. Оказалось, никакая не шутка.

- Он в Англии жил, - поделился с ней Шубин. - На улице Бейкер-стрит. Знать надо.

- Слушай меня, Леонид, - сказал Жидков, наставив на него вилку. - Шерлок Холмс - не человек.

- А кто, собака, что ли? Ну, ты даешь!

- Прекратите, - одернула их Маргарита. - Вызывать можно только настоящих людей, Леонид. Так что Шерлок Холмс не годится.

Шубин страшно озадачился.

- А про кого же тогда этот, как его, доктор Уотсон рассказы писал?

- Возможно, я вас расстрою, - желчно заметила Маргарита, - но Уотсона тоже не было.

- Вас послушать, так никого не было, - обиделся он.

- А кто же тогда, по-вашему, Конан Дойл? - полюбопытствовала Фаина, курившая уже вторую сигарету подряд. Дым улетал в сторону залитого дождем окна, за которым уже не было видно сада.

- Да ладно меня подлавливать! - подскочил тот. - Конан Дойл - это писатель. Он написал "Затерянный мир", я кино смотрел.

- А! - воскликнули хором несколько голосов. - Кино! Кино - другое дело.

- Так чей дух-то, чей?

- Предлагаю просто кинуть клич, - предложила Фаина. - Кто откликнется, тот и откликнется.

- Да? А если ужас какой-нибудь откликнется? Карл Маркс, например?

- Он по-русски не разговаривает.

- Тут язык никакого значения не имеет, - пояснила Анжелика. - Дух внушает мысли. И мы их транслируем. Можно хоть кого вызвать - хоть Индиру Ганди.

- Потрясающая скудость фантазии, - прострекотала Капитолина, севшая обратно под локоть к Уманскому. - Если уж вызывать, так вызывать. Ученого какого-нибудь. Или философа.

Все промолчали. Вероятно, возражать гувернантке считалось неэтичным. Тем более что главная фигура - Фаина - взирала на нее сквозь клубы дыма весьма благосклонно.

Пока они спорили, все потихоньку организовалось. Откуда-то появился большой белый лист, который Вольдемар старательно разделил на сектора. В каждом секторе написал по букве алфавита. На перевернутом блюдце из старинного сервиза, а потому тонком и легком, была тем же фломастером сделана засечка.

- Мне прямо как-то не по себе! - воскликнула Зоя и обхватила себя руками за плечи.

Лариса за все это время не проронила ни слова. Жидков совершенно явно намеревался участвовать в большом семейном мероприятии, и ей ничего не оставалось делать, как сидеть и следить за ним.

- Послушай, а дети не боятся грозы? - вполголоса спросила она у него.

- Откуда я знаю? Даже если и боятся... О них женщины позаботятся.

- Но ты же опекун.

- Формально, только формально. На самом деле вся ответственность лежит на Анжелике.

"Уж она позаботится о детях! - подумала Лариса. - Эдакая птичка божия. Махнет хвостом - и поминай как звали".

Когда погасили люстру и зажгли свечи, все перестали разговаривать, и тогда стало слышно, как скрипит и потрескивает дом и идет снаружи дождь. Это были бы очень уютные шумы, если бы не Шубин, который нервничал и оттого громко сопел.

Анжелика взяла блюдце и положила на самую середину стола, на лист с алфавитом.

- Так кого позовем? - шепотом спросила она. - Решили?

- Зови царя! - тоже шёпотом скомандовал Жидков. - Николая. Спроси, зачем он от престола отрекся.

- Дурак, - шикнула на него Фаина. - Про себя надо спрашивать, мы же не материал для исторического очерка собираем.

- Руки, давайте руки, - потребовал Вольдемар, оказавшийся докой в спиритических делах. Первым вытянул свои и положил пальцы на блюдце. - Надо едва касаться, чтобы не мешать ему двигаться.

Все по очереди - кто с опаской, кто торопливо - последовали его примеру.

- Столько грабель на одну вшивенькую тарелочку! - прошептал Жидков, но на него немедленно цыкнули.

- Вызываем дух, - тонким ужасным голосом завела Анжелика, - царя Николая Александровича. - Огоньки, трепетавшие на кончиках свечей, неожиданно резко наклонились в одну сторону, словно где-то открылось окно или дверь. - Вы здесь? Отвечайте!

Лариса, которая едва касалась подушечками пальцев драгоценного фарфора и чьих-то еще пальцев, неожиданно почувствовала легкое, едва уловимое движение. Блюдце медленно и плавно доехало по направлению к букве "Н".

Анжелика вытянулась в струнку, как жрица, впавшая в транс. На губах ее появилась напряженная улыбка. Однако после буквы "Н" блюдце отправилось сначала к букве "Е" и напоследок прогулялось к "Т".

- НЕТ? - удивленно переспросила Анжелика все тем же противным пронзительным голосом. - Это не Николай Александрович? А кто же в таком случае разговаривает с нами?

Лариса сдула челку со лба, заметив попутно, что Уманский, чьи руки слегка соприкасались с ее, глядит на снующее туда-сюда блюдце с огромным изумлением. В сущности, она и сама могла поклясться, что все эти сплетающиеся конечности едва касаются его поверхности.

Блюдце немного подумало и ответило:

- ТРСТР.

- ТРСТР, - завороженно повторила Маргарита. - Что бы это значило?

Однако Анжелику вовсе не смутил подобный поворот дела.

- Мы благодарим тебя, ТРСТР, и просим ответить на наши вопросы. Ты поможешь нам?

- ДА. Анжелика еще не успела набрать полную грудь воздуха, когда Жидков влез и быстро спросил вместо нее:

- Что было в той записке, которую нашли рядом с телом моего дяди Макара?

Анжеликина челюсть клацнула, а ее глаза сверкнули бешенством. Однако блюдце принялось носиться по листу бумаги. Чьи-то руки едва не соскочили с него и догнали уже на ходу. Лариса про себя складывала из букв слова. Через некоторое время все стало ясно. На вопрос: "Что было в той записке?" неведомый ТРСТР ответил:

- ПОМНИ ПРОШЛОЕ.

Лариса посмотрела на Жидкова, а Жидков посмотрел на нее. В глазах обоих отражался один и тот же вопрос. И тут раздался скрипучий голос Фаины:

- Моего мужа убили? Ответь нам, кто бы ты ни был.

- ТРСТР, - подсказал Шубин. - Ответь нам, ТРСТР. Ее мужа убили?

Все замерли и стали ждать, что будет. Блюдце неохотно поехало влево.

- ДА.

Лариса включила все свои ощущения, пытаясь сообразить, чьими целенаправленными усилиями может двигаться блюдце. Только ничего у нее не вышло. Посудина перемещалась, но подталкивал ли ее кто-нибудь, понять было совершенно невозможно.

- Угрожает ли опасность, кому-нибудь еще в этом доме? - нараспев спросила Анжелика.

Ответ последовал скорый и неприятный:

- ДА.

Наступила тишина, только где-то далеко громыхала настоящая летняя гроза, обогнувшая Рощицы стороной.

- Кто-то из нас умрет? - неожиданно для всех спросил Уманский, глядя в самый центр блюдца.

- ДА.

- Спрашивать - кто? - шепотом поинтересовалась Анжелика и посмотрела на Фаину.

Вместо того чтобы кивнуть, та сама задала вопрос:

- Кто умрет?

- ТЫ.

- Глупости, - неожиданно для всех вскричала Фаина и, встав, отбросила от себя стул, так что тот покатился по полу.

- Мама, не делай этого! - ахнула Анжелика. - Мы должны отпустить духа, иначе он не сможет уйти обратно. Мы должны...

- Ерунда! - гаркнула Фаина и, подойдя к двери, с размаху стукнула по выключателю. - Дух, пошел к черту!

От яркого света все начали жмуриться и закрываться руками. Жидков, сильно подув, загасил по очереди все свечи, и от них пошел вверх отвратительный черный дым. Лариса никогда не видела, чтобы обычные свечи в прозрачных стаканчиках так чадили.

- Что ты наделала? - простонала Анжелика вслед матери. - Теперь этот дух будет гулять тут, среди нас! Он может причинить много вреда...

- Какой такой дух? - спросила та, не оборачиваясь. - Даже неясно, что это тут было. Наверняка кто-то глупо пошутил. Надеюсь, что не ты.

Самое сильное и негативное впечатление прерывание спиритического сеанса произвело на Маргариту.

- Боже мой! - причитала она, семеня вслед за сыном и Ларисой по коридору. - Как же она могла?! Это ведь так опасно! Я чувствую, все кончится плохо. Мы даже не спросили у духа, сколько людей в этом доме умрет. Вдруг не один? Вдруг несколько?

- Мама, не волнуйся, тебе ничто не грозит, - утешил ее непробиваемый Жидков.

Они поднялись на второй этаж и как раз проходили мимо детских комнат. Первая - Ванина, вторая - Артема. Там было тихо.

- Дети спят, - понизила голос Маргарита, а Жидков тотчас возразил:

- Ну да! Заснешь с пустым брюхом. Наверняка лежат, кулаки грызут.

Лариса пришла в ужас. Как это так? В доме два голодных ребенка, а взрослые, все как один, спокойненько занимаются своими делами. Конечно, у бедняжек нет ни печенья, ни шоколадок, чтобы заглушить голод. Капитолина походила на женщину, способную проверять тумбочки и карманы. Кроме того, сомнительно, чтобы Анжелика давала своему сыну деньги на мелкие расходы.

- Нормальная мать, - тихо сказала она, - заботясь о здоровье ребенка, приносит ему на ночь кефир или простоквашу.

- Так это нормальная, - хмыкнул Жидков. - Ты же видела мою кузину.

- Но ведь ты опекун.

- Опять! - рассердился он. - Если ты задумала меня разжалобить, то совершенно напрасно.

К огромной Ларисиной радости, нерадивый опекун зевал. Причем с такой страстью, с таким удовольствием, что показывал глотку до самых гланд. При этом становился до смешного похож на ревущего осла. Надо дождаться, пока он уснет, прокрасться на кухню, взять что-нибудь из еды и сунуть детям. Интересно, если ее поймают возле холодильника, будет показательный суд и смерть через повешение? Или ее четвертуют без суда и следствия?

В конце концов, она может все свалить на "жениха". Скажет, что в нем взыграли опекунские чувства. И пусть попробует отрицать.

Жидков с невероятным проворством совершил вечерний туалет, забрался под одеяло и свернулся калачиком. Лариса дождалась, пока выровняется его дыхание, выключила свет и открыла окно. Дождь кончился, но толстые и длинные капли, похожие на насытившихся пиявок, все еще ползли по фасаду дома и трепыхались на подоконнике. Из сада дохнуло на нее такой свежестью, что захватило дух. Небо оказалось низким и пышным, верхушки деревьев были воткнуты в него, словно булавки в ватную подушечку.

"Выжду немного и отправлюсь на кухню за добычей", - решила Лариса и опустила веки. Перед глазами немедленно встал Уманский со своей суперкороткой стрижкой, которая делала его голову колючей даже на взгляд.

Ей хотелось обсудить с Жидковым результаты спиритического сеанса, но это дело пришлось отложить на завтра. Она и то удивлялась, как долго на этого типа действует снотворное. Наверное, для быстроты усыпления ему нужно две таблетки - все-таки это здоровый мужик, а не хилая барышня.

Тем временем выспавшегося после обеда Шубина распирало желание что-нибудь сделать для человечества. Единственное, что он умел хорошо, - это печь торты и уничтожать грибы. Печь ночью торт, да еще на чужой кухне, показалось ему делом небезопасным, и он отправился искать прошлогодние соленья. Однако умная Зоя перепрятала грибочки в другое место, и вылазка оказалась напрасной. Шубин расстроился и уже собрался было вернуться обратно, когда услышал, что в его сторону движется кто-то большой и грузный.

Он мгновенно принял решение - выключил свет и нырнул под стол. Через минуту свет вспыхнул снова, и в поле зрения разведчика-любителя оказались крепкие ноги Вольдемара, вставленные в массажные тапки с пупырышками. Насвистывая, наглый тип принялся выгребать из холодильника какие-то плошечки и чашечки и расставлять их на подносе. Шубин чуть-чуть приподнял скатерть и увидел - о, ужас! - мисочку маринованных опят, заправленных прозрачными от масла луковыми колечками и бусинками черного перца. Вольдемар намеревался унести поднос к себе и пожрать все до последнего кусочка.

Он открыл шкафчик и потянулся за рюмками. Сунул в них нос и отправился к раковине - вероятно, рюмки показались ему пыльными. В тот момент, когда он включил воду, Шубин выпрыгнул из-под стола, протянул длань и, ухватив заветную мисочку, нырнул обратно.

Вольдемар тщательно протер рюмки, поставил их на то самое место на подносе, где только что были грибы, некоторое время тупо смотрел на дело рук своих, потом двинулся прочь. Вероятно, он почувствовал, что на подносе что-то изменилось, но сообразить - что - сразу не смог.

Шубин же, завладев опятами, стал фантазировать, какой страшный конец им приготовить. Смыть в канализацию? Нет-нет, они вернутся в почву и смогут прорасти. Закопать нельзя по той же причине. Остается только предать их огню.

Итак, решение было принято. Но как сжечь грибы, залитые маринадом? Шубин долго решал заковыристую задачу. Потом достал бумажные полотенца и вытер каждый опенок досуха. Лук и перец тоже вытер - вдруг грибы в них уже проросли? Он точно не знал, как это происходит, и не хотел задумываться - процесс пугал его. Пока грибы были целыми, бедолага чувствовал себя скверно. Ему необходимо, просто необходимо было расправиться с ними как можно быстрее.

Трогать руками эту гадость он не рискнул. Сбегал к себе в комнату и принес респиратор и резиновые перчатки, которые всегда возил с собой - вот для таких вот случаев. Он - борец за счастье людей Земли. Он - Настоящий Парень. Пусть даже никто об этом не знает.

В холле на столике рядом с пачкой сигарет он обнаружил зажигалку, разломал ее и добыл немного бензина. Им он и полил грибы. Запасся коробком спичек, накинул на себя плащ, висевший тут же на вешалке, открыл замок и выскользнул в сад. Возле изгороди, за розовыми кустами, он, наконец, зажег спичку и стал с удовольствием смотреть, как в плошке разгорается огонь.

- Боже, чем это так пахнет? - спросила Анжелика, разгуливающая в шелковом пеньюаре по комнате с расческой в руках.

Ее точеный носик сморщился, она подошла к окну и резко захлопнула раму.

- Кто-то жарит грибы, - предположил Вольдемар. - На костре.

Запах был какой-то особенный, мерзостный. Его почувствовала и Маргарита, которую после грубо прерванного спиритического сеанса терзали дурные предчувствия.

- Боже, боже, - причитала она, прохаживаясь из угла в угол. - Разве можно было так обращаться с духом?! Фаина просто сумасшедшая.

Тут она почувствовала, что из сада несет горелым. Открыла окно пошире и легла животом на подоконник. И увидела, как прямо из кустов к дому выходит какое-то странное существо. В глубине комнаты горела только настольная лампа под абажуром, и можно было видеть все, что происходит снаружи. От окна же на траву падала лишь тусклая плитка света. И вот в этом-то призрачном свете Маргарите явился Шубин.

Конечно, она его не узнала, потому что борец за выживание человечества был в плаще, перчатках и респираторе. А в вытянутых руках нес мисочку с пеплом. Шубин еще не придумал, куда ее деть, но оставить в саду, где зола могла попасть на удобренную грядку и каким-то чудом прорасти, было невозможно.

От ужаса в голове у Маргариты все смешалось, вспомнился недавний спиритический сеанс, закончившийся по вине Фаины так бездарно.

- Это ты, ТРСТР? - ужасным шепотом спросила Маргарита, растопырившись в окне, словно кошка, посаженная в ванну. - Это ты бродишь, неприкаянный и несчастный?

После сожжения грибов Шубин как раз чувствовал себя особенно счастливым, но признаться в этом не мог по определению. Замерев на месте, он поднял голову, и Маргарита увидела два глаза и "рыльце" респиратора. Отшатнувшись от окна, она едва не села на пол. Потом решила, что стоит позвать кого-нибудь на помощь. Немедленно. И с разинутым ртом метнулась к двери.

Шубин тем временем вбежал в дом и бросился к себе. Путь его лежал мимо комнаты Маргариты, которая как раз в этот самый миг распахнула дверь. Увидев "рыльце" в непосредственной близости от себя, она громко взвизгнула и отпрыгнула назад. Шубин поставил на пол мисочку с золой, быстро закрыл за ней дверь, но больше ничего сделать не успел - кто-то бежал вниз по лестнице со второго этажа. Мисочку пришлось бросить прямо там, на полу в коридоре.

Маргарита тем временем довольно быстро очухалась. Она снова дернула дверь на себя и увидела прямо перед собой живого и теплого Уманского.

- Что тут такое? - вполголоса спросил он. - Я слышал какой-то шум. Что у вас случилось?

- Тут случился... ТРСТР, - выдавила из себя Маргарита.

- Это он оставил? - поинтересовался Уманский, взял мисочку в руки и опасливо понюхал. - Фу. Что бы это могло быть?

- Я знаю, - дрожащим голосом ответила впечатлительная Маргарита. - Это черная метка! Вероятно, он дает понять, что я тоже умру. Вы слышите? Я - умру.

- Ну, это-то не вопрос, - пробормотал Уманский. - Другое дело - когда и отчего. Кстати, а почему вы решили, что это ТРСТР?

- Ну... Он был странный. Не такой, как человек.

- Бестелесный?

- Нет, телесный-то он телесный, - принялась сбивчиво объяснять Маргарита. - Но у него есть рыльце.

- Что у него есть? - не понял Уманский. - Какое рыльце?

- Свинячье, - застеснялась она. - Страшненькое.

- А кроме рыльца, вы что-нибудь разглядели?

- Глаза. Такие ужасные, потусторонние глаза, невменяемые прямо. Я вся дрожу!

- Ложитесь в постель, я тут похожу дозором некоторое время, - сказал Уманский. - Завтра во всем разберемся.

- А как же это? - Маргарита показала на миску с золой.

- Это я возьму с собой. Не думаю, что оно вам на что-то пригодится.

Маргарита не стала протестовать и молча заперлась в комнате. Уманский вошел в кухню и поставил золу на стол, а потом плотно укупорил ее обнаруженной в ящике пищевой пленкой. Миска перестала вонять. Тогда он вернулся к двери, высунул голову в коридор и воровато огляделся по сторонам. Все было тихо. Он открыл холодильник и достал оттуда колбасу.

Именно в этот самый момент по лестнице на первый этаж спустилась Лариса. Походка у нее была легкой, и шла она босиком, поэтому Уманский ее не сразу услышал. А когда услышал, заметался влево-вправо и в конце концов забрался под тот же самый стол, где недавно сидел Шубин.

К слову сказать, этот стол был единственным убежищем на просторной и чистой кухне. Скатерть, расшитая петухами, хорошо скрывала всякого, кто имел желание спрятаться. Лариса, подгоняемая чувством справедливости, протянула руку к холодильнику и тут, в свою очередь, услышала четкие шаги. Кто-то двигался по дому, совершенно не таясь. "Фаина!" - мелькнула в голове у Ларисы страшная мысль. Она присела от страха. Обежала глазами помещение и остановилась на свисающей вниз скатерти. Встала на четвереньки и быстро пошла под стол.

Головой приподняла скатерть и сразу же увидела скрючившегося под столом Уманского. Хотела закричать, но он сделал быстрое движение и закрыл ей рот ладонью. Потом схватил за шею и втянул в свою "пещеру".

Они не успели сказать друг другу ни слова, как в кухне появилась Капитолина в пижаме цвета фуксии. На голове у нее красовались наушники, а к поясу был прилажен плеер. В руке она несла книгу. Вероятно, включенный здесь свет ее немало удивил. Она шевельнула бровью, но наушники не сняла. Постояла некоторое время на месте, потом направила свои стопы к холодильнику. Достала оттуда масло, сыр, баночку паштета и вареное яйцо - все, на что не польстился Вольдемар.

Лариса подумала было, что гувернантка все-таки сломалась и решила тайком от Фаины подкормить детей. Не тут-то было! Чудовище достало вилку и принялось за еду. Оно жевало и притопывало ногой, вероятно, в такт той музыке, которая звучала в наушниках. В другой руке у чудовища была книга, от которой совершенно точно невозможно было оторваться. Лариса почти что легла на поя, чтобы прочесть название. Это был "Артемис Фаул", которого Капитолина накануне отняла у мальчишки. Ах, лицемерка!