Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
В экономике после смерти Петра остались старые проблемы: истощение казны, разорение крестьян, содержание войска и приказных людей тяжело лежит на народе. Общественное движение, высшие общественные формы его являлись тогда, когда народ начинал богатеть. Но после смерти Петра потребности государства постоянно не были в уровень со средствами, доставляемыми ему бедным народом. Армия была вновь отдана на кормление народу, а кормление армии само по себе есть следствие бедности государства и причина бедности народа. Сохранялось варварское положение, когда все достойные члены общества -воины, а не воины - значит рабы. Спасаясь от такого бесправия, многие тысячи людей побежали за границу, на окраины.
Экономическая политика послепетровского времени нашла отражение в указах цариц, а точнее их фаворитов, которые при любом содержании последовательно закрепляли черты дворянской империи и приспосабливали к ней интересы всех других групп населения. В 1726 году крепостные крестьяне были лишены права свободно уходить на промыслы, в 1730 г. отменен приказ Петра о единонаследии у дворян. Затем крепостные крестьяне были лишены права брать откупы и подряды, то есть заниматься торговлей (1731 г.), а рабочие-мастеровые на мануфактурах были "вечно закреплены" (1736 г.). В 1736 году запрещено, а в 1747 году разрешено фабрикантам покупать деревни к фабрикам. Далее - указ об уничтожении внутренних таможен (1753 г.), указ об учреждении первого Коммерческого ("Купеческого") банка в России, о запрещении "заводить фабрикантам "безуказное" производство", и, наконец, в 1758 г. -установление монополии винокурения для дворян-помещиков. Некоторые примеры могут подтвердить, что это время для промышленности и торговли, предприимчивых людей - потерянное. Так, в 1744 году, после 25-летнего действия петровского указа о свободе промышленности и торговли, в Петербурге было 709 ремесленников, а в Москве 117. После Петра много рассуждали об уменьшении податей и снизили с 74 до 70 копеек с души. Войска перевели из деревни в города, уменьшили провинциальное начальство. Но от этого народное благосостояние не улучшилось. Во главе финансового дела стояла Камер-коллегия. Но дело финансов было распылено по всем государственным органам, и от этого были большие беспорядки. Коллегия занималась в основном входящими и исходящими бумагами, а не улучшением финансов страны и благосостояния подданных. Низшие финансовые проблемы решал земской комиссар, который не имел ни жалованья, ни помощников и за свою работу брал с населения. Переписи с целью учета налогоплательщиков были очень неточны, и за XVIII век их было всего пять. Народ сам приспособился к этой неразберихе, насчитывая налоги по-старому на всех. Здесь большую роль играло умение "договориться" со сборщиком податей. Но все равно новый финансовый порядок с чиновничеством был настолько тяжел, что только ждал смерти своего создателя, чтобы вернуться к старому. Француз Кампредон еще в 1721 году уверял, что учреждения, созданные царем не переживут его. Понимал это и Петр. Его наследницы опять централизовали, упростили финансовые отношения, приближая к старым московским порядкам. Финансовое управление попало в руки воевод вплоть до Екатерины П. Были идеи и о выпуске акций, но до 1757 - 58 гг. в России не образовалось ни одной акционерной компании.
Несмотря на благие намерения, экспорт в течение XVIII века все увеличивался, но за счет сырья и промысловых изделий. Цена их в Европе была высокой, готовые же изделия не выдерживали конкуренции с западными. Экспорт сырья давал доходы государству и причастным к вывозу людям, не требуя существенных капитальных вложений и болезненной перестройки аграрной экономики. Со второй четверти XVIII века произошло странное, наперекор усилиям Петра, явление в экономике - ее аграризация. Быстрое развитие аграрного сектора было связано с повышением цен на сельскохозяйственные продукты больше, чем на другие товары. Причиной, скорее всего, было то, что в 1724 году подушную подать увеличили в 2,6 раза, примерно так же выросли и цены на хлеб. Быстрый рост цен и отставание доходов граждан заставляли их держаться за огород, скот и даже пашню, что в течение многих лет консервировало аграрные черты российских городов, можно сказать - аграрного города. Миграция крестьян в город в XVIII веке была слабой, а во второй половине XVIII века и уменьшалась, иногда происходила ремиграция в деревню. Промышленность и торговля со второй четверти XVIII века развивалась в сельской местности быстрее, чем в городе, что сказывалось на состоянии городской буржуазии. Как видно, увеличение налогов не развивает промышленность страны, даже если собранные средства направляются на ее развитие, а усиливает аграризацию.
С 1742 года по 1801 год процент городского населения уменьшился с 12 % до 8,2 %.
Вторая половина XVIII века поставила перед Россией еще более серьезные задачи. Мир становился все более интегрированным и взаимосвязанным. На Западе подходила к концу первая индустриальная революция, а также рождалась в конфликтах доктрина либерализма. Своеобразным ответом Российского государства на быстрое экономическое и социальное развитие Западной Европы и усиление социальных конфликтов внутри России становится политика просвещенного абсолютизма. Либералка Екатерина II сама ставила вопрос о том, как обеспечить социальный контроль над властью, согласовать суверенитет с правами народа. Но, как и во времена Петра, основными оставались вопросы о сущности, средствах и цене преобразований. Главное противоречие реформ состояло в неразрешимом конфликте между декларируемыми целями - идеалом социального консенсуса - и средствами - господством внеэкономического принуждения, то есть армии, бюрократии и полиции. Экономические и социальные основы жизни оставались прежними, крепостное право достигло предела, а фактическому реформированию подвергались только политические, военные и, частично, социальные стороны жизни. Позднее Екатерина сама поняла беспочвенность своих социальных утопий и закрыла российскую границу от "французской заразы" (революции), и именно ей принадлежат слова: "Весьма худа та политика, которая переделывает законами то, что надлежит поменять обычаями". Но Екатерина все-таки взрыхлила почву для будущих перемен.
Кроме того, появляются два важных в последующем для России фактора ее развития, которые были следствием ее исторического пути и в то же время определяли ее дальнейшее развитие. Это идеологическая борьба - непримиримый конфликт консерваторов и революционеров при неизменном поражении умеренных. А также "русская идея", возникшая на гребне петровских, а затем румянцевских и суворовских побед, естественных при таком усилении военной мощи России. Эта идея - вера в неограниченные возможности русского народа и стремление сделать его свободным и счастливым. Это становится основой будущего освободительного движения русской интеллигенции. Но пока, лишенное нормальных перспектив развития, русское общество конца XVIII века видело возможности улучшения своего состояния лишь в конфронтации сословий и перераспределении материальных благ при помощи государственной власти.
Если судить только по законотворческой деятельности Екатерины II, то ее время было самым благоприятным для развития предпринимательства. С 1762 года приняты первые указы о свободной для всех торговле, отменены привилегии "указных" фабрикантов. Но почти следом повышен соляной налог для покрытия бюджетного дефицита и проведена секуляризация (перевод в светскую собственность) церковных имений и отбирание у Церкви крепостных ("экономических") крестьян. В 1765 году учреждено Вольное экономическое общество в России, и в то же время введена монополия дворянства на винокурение и принят указ о праве помещиков ссылать крепостных на каторжные работы. 1767 г. - первые сенатские указы о разрешении всем заводить ткацкие станы и заниматься промыслами, 1769 г. - начало выпуска ассигнаций в России, в начале 70-х -первые государственные иностранные займы. В 1775 году принят Манифест о свободном заведении промышленных предприятий, отмене промышленных и торговых монополий. Венцом преобразовательной деятельности стали "Жалованная грамота дворянству" и "Грамота городам" (1785 г.), а также городовое и ремесленное Положение. В 1787 году был издан первый "Коммерческий словарь" Левшина, в 1792 г. - восстановление отмененной в 1771 г. продажи крепостных с публичного торга.
При Екатерине основана Российская академия наук (1783), общественные банки в Петербурге и даже в Сибири, созданы фабрики стальных изделий, кожевенные заводы, многочисленные мануфактуры, литейни, разводились шелковичные черви на Украине. Министры России заключали торговые договоры почти со всеми европейскими державами. Кяхта в отдаленной Сибири стала рынком русско-китайской торговли. Но даже поверхностный взгляд на указную деятельность Екатерины II позволяет заметить противоречивость и непоследовательность преобразований, а также их результатов. Например, попытки даже относительно снизить собираемые налоги привели только к иностранным займам, эмиссии бумажных и медных денег, что не позволяло сводить концы с концами в военных расходах. Иностранцы, которым одним было позволено иметь критическое мнение о российской действительности, отмечали: "Русские законы представляли хаос - государи издавали новые законы, не учитывая старых, судьи, не имея ни правил, ни начал, которыми бы могли руководствоваться, судили произвольно.
Екатерина II при составлении нового уложения созвала представителей провинций и сословий, но они не восприняли идеи Монтескье в изложении Екатерины, а крепостные, прослышав о свободе, стали волноваться. Наказы купечества большинства городов содержали предложение о том, чтоб им было позволено покупать крепостных. В результате собрание было распущено, а царица сама занялась составлением законов. Но она не могла совершить тех великих преобразований, для которых нужна благоприятная среда, обычаи, совпадение цели законодателя со стечением многих обстоятельств.
Екатерина II при всем желании не могла пренебречь интересами класса, который помог ей взойти на престол и далее являлся ее опорой. В "Жалованной грамоте дворянству" в 1785 году разрешалось "в вотчинах их заводить местечки и в них торги и ярмарки", феодалам было предоставлено право "оптом продавать, что у них в деревнях родится или рукоделием производится". Дворянство приобретало экономическую силу в ущерб другим классам. Создавалась парадоксальная ситуация: крепостническая система в России играла крупную роль в генезисе капитализма в экономике. "Крепостное помещичье хозяйство было денежно-хозяйственным клином, глубоко вбитым в натурально-хозяйственное тело страны. Производство хлеба на продажу вовсе не было чем-то противоречащим существу крепостного хозяйства, а, наоборот, составляло его движущий мотив и определяющую цель. В течение XVIII века дворянское предпринимательство усиливалось, особенно в винокурении, где с 1754 года дворяне имели монополию на производство и продажу вина. Крупнейшие феодалы широко пользовались системой откупов (исключительного права на продажу), тормозя своими монопольными ценами рост торговли и промышленности. В дворянских усадьбах устраивались ярмарки (до 50 % к концу века). Экспорт хлеба шел через дворян, минуя и город и, частично, казну; между тем деньги дворянством не вкладывались в новое дело, а проедались: заработанные средства дворяне тратили на европеизацию быта и образа жизни. В то же время свыше 90 % населения страны оставались приверженцами традиционной культуры, а часто просто бескультурья. К концу XVIII века крепостничество в России приняло близкие к рабству формы, барщина увеличилась в 2,5 раза, реальный оброк - в 1,35 раза, крестьянина можно было ссылать на каторгу, отдавать в солдаты, переселять в другую местность, продавать без семьи.
Уничтожение во второй половине XVIII века откупной системы, несомненно, способствовало росту внутреннего рынка. В это время усиливается роль купцов, торгующих крестьян, мещан, однодворцев, казаков, иностранной торговли. Но в целом свободное предпринимательство развивалось слабо, не выдерживая неравноправной конкуренции с Западной Европой и с сельской и дворянской промышленностью. В "Грамоте городам" были удовлетворены некоторые требования купечества, выраженные ими в наказах 1767 года, но осталось без внимания основное требование - ограничить торгово-промышленную деятельность помещиков. Запрещали часто крестьянскую промышленность, которая могла стать основанием свободного предпринимательства. У "безуказных" товаропроизводителей можно было отнимать орудия труда и продукцию и отдавать тем, кто на них донесет. Только с 70-х годов монополия "указных" фабрикантов постепенно ликвидируется.
Не улучшала положение русских промышленников и тогдашняя внешняя протекционистская политика. После смерти Петра тарифы на импорт были невысоки и иностранные промышленные изделия недороги, так как дворяне и иностранные купцы были заинтересованы одни в покупке, другие в продаже дешевых товаров. Но это не стимулировало развития отечественной промышленности и ремесел и вызывало недовольство владельцев отечественных мануфактур. Самые предприимчивые из буржуазии при малейшей возможности одворянивались. Миллионы рублей были изъяты из торгового и промышленного оборота в результате "вхождения великого числа купцов в дворяне и офицеры. Это усиливало абсолютизм и дворянство, с одной стороны, и лояльность и пресмыкательство буржуазии, с другой, а также неспособность создать альтернативную силу в общественном развитии.
Самым показательным опытом Екатерины в попытках перенести цивилизованные экономические отношения на русскую почву, показавшей утопичность такой деятельности, был опыт переселения немецких колонистов на свободные русские земли. Истоки этого процесса в том, что императрица, воспитанная на идеях философов-просветителей, при восшествии на престол обнадежила своих подданных, что хочет видеть империю в высшей степени благополучия, славы, блаженства и спокойствия. Для этого нужно утвердить хорошие законы и постепенно приучать к ним граждан. Один из шагов в этом направлении - создание в 1765 году Вольного экономического общества, почетным председателем которого была сама императрица. Общество ставило своей целью собирать иноземный опыт и передавать его россиянам, а также устранять экономические недостатки внутренней жизни. Общество призывало все чины к сотрудничеству и выпускало каждый год "труды" в количестве 400 экземпляров. Члены общества хотели отыскать источники развития сельского хозяйства вне крепостной деревни. И этим опытом стало приглашение экономических колонистов из-за границы.
Еще ранее, в 1762 - 63 гг., только что созданное правительство Екатерины решило заселить южные, вновь приобретенные пустующие земли иностранными колонистами. Идея была сходной с мыслями Петра при строительстве Петербурга, - создать новое общество на чистом месте, без груза прежних проблем и отношений. Приглашенные колонисты освобождались от повинностей, им предоставлялись земля, очень большая ссуда и право свободно заниматься предпринимательской деятельностью. В общественном устройстве предполагалось самоуправление и свобода религии. Но приехали не те, кого ожидали увидеть - ни носители более высокой агрикультуры, ни создатели образцового хозяйства. Из густонаселенной Европы, польстившись на большие льготы, приехала масса народа, негодного ни по физическому навыку, ни тем менее по "нравственному складу". "Гостеприимным призывом императрицы, - пишут современники, - могли равно воспользоваться и великий и малый, старый и молодой, всякий тотчас зачислялся в списки и с того же дня получал казенное обеспечение". В результате приехавшие не сумели ни обустроить себя, ни прокормить. Правда, приезжали и иные. В 1764 году к императрице обратилась община христиан-евангелистов. Это были люди, отличающиеся трудолюбием и высокой нравственностью. На родине они подвергались преследованиям за свою веру. Им разрешили поселение и дали дополнительные привилегии. Так в Заволжье появилась колония Сарепта, вскоре ставшая образцовой среди многих ей подобных.
По отношению к прочим колонистам были и просчеты в организации дела. Многих из них привезли на плохие места, их стали утеснять местные власти. Среди поселенцев распространилась нищета, дикость, распущенность, измождение. Для них были выделены дополнительные средства, то есть люди стали полными иждивенцами. А Екатерина II в это время уверяла Вольтера в благополучии подданных.
С 1766 года въезд колонистов приостановили и вновь разрешили в Заволжье лишь в 1772 году. В действиях российского правительства в этой истории проявился обычный порок: преувеличение административных мер. При возникновении сложностей не решали вопросы по существу, а обвиняли, например, низшие власти в нераспорядительности и меняли их, считая, что тем самым совершенствуют механизм. Кстати, Павел I довел линию администрирования до логического конца: создал местные органы управления колонистами из россиян, то есть ликвидировал их самостоятельность.
В 1775 году всех уже приехавших колонистов проверили, неспособных к земледелию выслали с возвратом ссуды, а в случае неуплаты переводили в город и заставляли отрабатывать. Теперь принимали колонистов только с грамотой "о благонравии" и капиталами не менее 300 гульденов. Были увеличены земельные наделы, отсрочена выплата ссуд. Корректировка курса дала результаты. Поселения греков в Крыму, гагаузов в Молдавии, немцев в Поволжье, на Кавказе и в Причерноземье стали зонами образцового земледелия и садоводства.
Противоречия общественного развития и экономической жизни России XVIII века отразились и на развитии предпринимательства. Поскольку без экономической активности страна не могла развиваться, постольку государство и правители стимулировали деятельность предпринимателей. Но их растущая экономическая сила вступала в конфликт с господствующими силами, и эти силы постоянно стремились эту деятельность ограничить - законодательно и фактически часто беззаконно. Другим аспектом особенностей развития предпринимательства в России XVIII века было то, что, как и все другие народы, россияне не могли не быть предприимчивыми и стремиться к успеху, это естественное состояние мыслящих людей. Обстоятельства российской жизни, подавление активности людей запретами, а также отсутствие морального оправдания приобретения богатства для большинства населения, не прекратили предпринимательской деятельности, но заставили уродливо приспосабливаться к бессмысленным ограничениям и распоряжениям, которые все равно все обходили для достижения своих целей. От этого страдала предпринимательская деятельность, не повышалось благосостояние людей, портились нравы, оставалось бедным государство и общество. По поводу порчи нравов, подобно путешественникам-иностранцам в XVII веке, высказываются иностранцы, побывавшие в России, через столетие (в конце царствования Екатерины II), но не увидевшие никаких изменений в поведении русских купцов. Фонтен де Пиль пишет: "У русских купцов нет ни малейшей добросовестности; забавно испытать на самом себе, до какого предела может дойти их жульничество... Добросовестность, - эта единственная основа торговли, - не существует в России". Апогеем рассуждений о нарочитой бесчестности русских купцов является книга Макензи Уоллеса "Россия", вышедшая в конце 70-х годов XVIII века, написанная английским журналистом, долго прожившим в России: "Двумя большими недостатками в характере русских купцов как класса, согласно общему мнению, является их невежество и бесчестность". Относительно первого разных мнений быть не может. Что касается бесчестности, которая, как говорят, столь обычна у русского торгового класса, то здесь составить точное мнение трудно. В том, что происходит огромное количество бесчестных сделок, нет сомнения, но нужно считать, что в этом деле иностранец излишне строг и забывает, что торговля в России только выходит из примитивного состояния (все еще), при котором твердые цены и умеренный заработок неизвестны. Книга М. Уоллеса в свое время вызвала много шума и немало протестов в России, но в течение ряда лет она была на Западе главным источником ознакомления с Россией.
Предпринимательство существовало в XVIII веке в сфере торговой деятельности, которую осуществляли купцы, торговцы, крестьяне, горожане, а также дворяне и государство, в сфере ростовщичества, ссудного капитала, а также в деятельности российских промышленников; предпринимательство по-прежнему существовало только в городах, но и в селах, поместьях, на ярмарках. Вся эта многообразная деятельность тесно переплетается, существует одновременно, взаимопроникает, и условно разделить ее и выделить основные направления можно только в анализе.
Несмотря на усилия Петра I и Екатерины II, ведущей оставалась торговля и связанная с ней деятельность.
Процесс первоначального накопления в России, как и в прежние века, был связан с купеческим капиталом. Правительство петровских времен неохотно (за редким исключением) помещало деньги в промышленность. Положение меняется при Екатерине, государство даже отстаивает свое монопольное право на создание промышленных предприятий, но все же основное богатство создавалось как бы непроизводственной торговой деятельностью. Однако это не было победным шествием торгового капитала и его носителей, а экспансией крепостничества и абсолютизма. В результате господства крепостничества была создана база торговли, прежде всего хлебной. По существу, это был положительный процесс, так как он освобождал горожан от заботы о продуктах, городские жители начали больше заниматься свойственным городу ремеслом. Но прибыль от хлебной торговли не развивала архаичное сельское хозяйство страны, так как основывалась на бесплатном труде крепостных и тратилась на потребление дворян-помещиков, что давало не хозяйственное развитие, а застой и гниение экономики.
При существующих ограничениях, свободной торговлей завести большой капитал было трудно. Крупные капиталы создавались посредством откупов и казенных подрядов. Это сковывало торговлю и привязывало ее к казне, делало зависимой от самодержавия, чиновников. Отсутствие свободных капиталов было особенностью русской торговли.
Следующей особенностью торговли было то, что на безбрежных просторах страны весьма значительными были сезонные колебания и территориальные различия в ценах. Причина была в том, что были плохие дороги и мало свободных купцов. Основную роль играл гужевой транспорт, и летом, а тем более зимой, по проселочным дорогам двигались бесконечные обозы. Появляющиеся шоссейные дороги и тракты (например, Охотский тракт, который прорезал всю Россию), из-за малочисленности не решали проблемы. Затрудняли движение» удорожали товар внутренние таможни и таможенные сборы, число которых в середине XVIII века равнялось 17. Только указом 1753 года они были отменены. Этим пользовались купцы, неоправданно повышая цены на товары, а тем самым снижая интенсивность торговли и ее оборот. По этой причине многие богатые зерном области Украины страдали из-за трудностей сбыта зерновых продуктов. Разница в ценах в самих районах Украины была в 3 - 4 раза, а на Северной Украине хлеб вообще отказывались покупать.
Отсутствие разделения труда в российской торговле приводило к тому, что во второй половине XVIII века большая часть крестьян, а в Архангельской области до 98 %, занималась ремеслом, промыслами и торговлей. Если крестьянин не мог вести торговлю сам, то попадал в руки скупщика, который с большой выгодой для себя забирал продукцию. Займы крестьянам выдавались обычно под будущий урожай. За счет таких операций, а не за счет улучшения производства сельскохозяйственных продуктов, происходило имущественное расслоение в деревне. Крестьяне через свой труд, да еще учитывая зависимость от помещика, не могли богатеть. Если же крестьянин торговал самостоятельно, то это не давало ему возможности сосредоточиться на сельскохозяйственном труде, формы ведения хозяйства оставались примитивными.
Но, пожалуй, самой показательной для России особенностью торговли, которая исходила из общего принципа государственной власти, присвоившей себе право вмешиваться в частную жизнь людей, осуществлять слежку и контроль за подданными, была деятельность по надзору за торговлей. Надзор за торговлей в XVIII веке осуществлялся государственными, финансовыми и полицейскими органами (с 1718 г. - генерал-полицмейстером). Сначала полицию хотели по европейскому образцу создать при магистратах и ратушах, но фактически она зависела от канцелярий и контор, и в надзоре за торговлей тоже. Полиция была малочисленной, поэтому в патрулировании участвовали воинские команды и представители из местных жителей, выбранные сотскими (старостами). В торговых рядах выбирали своих сотских и десятских, полицейские конторы осуществляли за ними контроль. Так, в Новой Ладоге в 60-е годы старосты и десятские избирались купцами на год. Списки избранных направлялись в полицейскую контору, которая вместе с магистратом составляла инструкции для избранных.
В эпоху, когда социальная демагогия возводилась в ранг государственной политики, расхождения между узакониванием и осуществлением были особенно значительными. Об этом свидетельствуют и материалы, дошедшие до нас. Наибольшее внимание в торговом надзоре органы регулярной полиции уделяли ценам. Надзор за ценами на продовольствие был в центре внимания Торговой экспедиции. Цены на продовольственные товары в XVIII веке постоянно возрастали, в том числе из-за экономической политики правительства, повышения налогов. Но снижать их пытались административными методами. Государственные органы держали под пристальным вниманием этот вопрос. За первое полугодие 1741 г. присутствие Главной полицмейстерской канцелярии 21 раз рассматривало вопросы, связанные с торговлей. Членам Ратуши в полиции строго указывали смотреть за ценами и доброкачественностью продукции. Наибольшую активность в регулировании цен полиция проявляла в чрезвычайных обстоятельствах: при неурожаях, после больших пожаров, наводнений и т. п. Когда в Белгородской губернии был голод, Сенат приказывал губернской канцелярии описывать хлеб у купцов и следить, чтоб не возвышались цены. Диктовались цены и в обычных условиях, например, на мясо и рыбу в Петербурге. Санкции за нарушение этих предписаний были довольно суровыми: наказание кнутом и ссылка. В 1761 году после больших пожаров Сенат приказал генерал-полицмейстеру в Петербурге учесть все стройматериалы и продавать их только погорельцам по нормальной цене. Это решение выглядит справедливым. Но, во-первых, после такого приказания большинство стройматериалов будет спрятано, а цены поднимутся. Во-вторых, казна перекладывает свои проблемы на плечи граждан, которые и так платят налоги, чтобы государство само поддерживало их в трудных обстоятельствах.
Деятельность оптовых скупщиков - перекупщиков хлеба была запрещена еще в 1725 году. Было запрещено до полудня перекупать в Петербурге и близлежащих уездах продовольствие, фураж, дрова, лесоматериалы. Половина товаров, купленных с нарушением срока, передавалась в госпиталь, а другая половина - доносителю. Доход купцов не должен был превышать 10 %. За этим полиция строго следила. В полиции часто устанавливались две цены на продукты питания: оптовая (с возов) и розничная (с лавок), этим определялась прибыль торговцев. После обеда товары разрешалось продавать по "вольным" ценам. Регламентировались также вес хлеба, его качество. Копеечные калачи должны весить 50 или 70 золотников. Из пуда ржаной муки следовало всюду выпекать 1 пуд 20 фунтов хлеба, из пуда пшеничной муки - 1 пуд 8 фунтов саек или 1 пуд 4 фунта кренделей. Ассортимент при этом не менялся десятилетиями, но воровство и обман все равно существовали.
Еще раньше, в 1716 году, именным указом была запрещена торговля продовольствием в лавках, своих домах или на улице, а также вином в кабаках после "пробития зари" (с 9 утра до 7 вечера). И только в 1765 году, когда Сенат доложил о том, что летом рабочие после работы не успевают побывать в кабаках и от этого урон казне, торговлю продлили. Были ограничения торговли у церквей, в праздники и т. д. Для торговли были отведены определенные места, кое-где торговля была запрещена.
В середине XVIII века в Петербурге насчитывалось свыше десяти значительных рынков. Полиция поставила на рынках образцовую торговую палатку и повела борьбу с шалашами. Это сказывалось отрицательно на торговле и на благосостоянии мелких торговцев, которые не могли завести себе такой палатки. Вразнос разрешалось продавать только мелкие пищевые продукты, прочие товары следовало отнимать, продавать, а вырученные деньги использовать на нужды полиции. Золото и серебро можно было продавать только в серебряном ряду.
Много внимания уделялось кабакам. Акцизные конторы боролись с "корчемством", присваивая часть штрафа за это, на нарушителей должны были доносить окружающие. Но "корчемники" множились, солдат и офицеров, посланных для выемки спиртного, били, в "питейном сборе был великий недобор". Эта довольно бессмысленная война продолжалась целые столетия.
При Елизавете Петровне, как и при Петре I, детально регламентировались форма и цена одежды, а в военное время -число лошадей в экипаже в зависимости от сословной принадлежности и чина людей. Те, кто носили платья более дорогие, чем положено по чину, подвергались наказанию или штрафу. Но полиция следила, чтоб и купцов чиновники не обижали.
Дата публикования: 2014-11-03; Прочитано: 406 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!