Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Глава 2. Предпринимательская деятельность в средние века (XIV - XVII). 8 страница



В экономике после смерти Петра остались старые проблемы: истощение казны, разорение крестьян, содержание войска и приказных людей тяжело лежит на народе. Общественное движе­ние, высшие общественные формы его являлись тогда, когда на­род начинал богатеть. Но после смерти Петра потребности госу­дарства постоянно не были в уровень со средствами, доставляемыми ему бедным народом. Армия была вновь отдана на кормление народу, а кормление армии само по себе есть следст­вие бедности государства и причина бедности народа. Сохранялось варварское положение, когда все достойные члены общества -воины, а не воины - значит рабы. Спасаясь от такого бесправия, многие тысячи людей побежали за границу, на окраины.

Экономическая политика послепетровского времени нашла отражение в указах цариц, а точнее их фаворитов, которые при любом содержании последовательно закрепляли черты дворян­ской империи и приспосабливали к ней интересы всех других групп населения. В 1726 году крепостные крестьяне были ли­шены права свободно уходить на промыслы, в 1730 г. отменен приказ Петра о единонаследии у дворян. Затем крепостные крестьяне были лишены права брать откупы и подряды, то есть заниматься торговлей (1731 г.), а рабочие-мастеровые на ману­фактурах были "вечно закреплены" (1736 г.). В 1736 году за­прещено, а в 1747 году разрешено фабрикантам покупать де­ревни к фабрикам. Далее - указ об уничтожении внутренних таможен (1753 г.), указ об учреждении первого Коммерческого ("Купеческого") банка в России, о запрещении "заводить фаб­рикантам "безуказное" производство", и, наконец, в 1758 г. -установление монополии винокурения для дворян-помещиков. Некоторые примеры могут подтвердить, что это время для про­мышленности и торговли, предприимчивых людей - потерян­ное. Так, в 1744 году, после 25-летнего действия петровского указа о свободе промышленности и торговли, в Петербурге бы­ло 709 ремесленников, а в Москве 117. После Петра много рассуждали об уменьшении податей и снизили с 74 до 70 копеек с души. Войска перевели из деревни в города, уменьшили про­винциальное начальство. Но от этого народное благосостояние не улучшилось. Во главе финансового дела стояла Камер-коллегия. Но дело финансов было распылено по всем государст­венным органам, и от этого были большие беспорядки. Коллегия занималась в основном входящими и исходящими бумагами, а не улучшением финансов страны и благосостояния подданных. Низшие финансовые проблемы решал земской комиссар, кото­рый не имел ни жалованья, ни помощников и за свою работу брал с населения. Переписи с целью учета налогоплательщиков были очень неточны, и за XVIII век их было всего пять. Народ сам приспособился к этой неразберихе, насчитывая налоги по-старому на всех. Здесь большую роль играло умение "дого­вориться" со сборщиком податей. Но все равно новый финансо­вый порядок с чиновничеством был настолько тяжел, что только ждал смерти своего создателя, чтобы вернуться к старому. Фран­цуз Кампредон еще в 1721 году уверял, что учреждения, создан­ные царем не переживут его. Понимал это и Петр. Его наслед­ницы опять централизовали, упростили финансовые отношения, приближая к старым московским порядкам. Финансовое управ­ление попало в руки воевод вплоть до Екатерины П. Были идеи и о выпуске акций, но до 1757 - 58 гг. в России не образовалось ни одной акционерной компании.

Несмотря на благие намерения, экспорт в течение XVIII века все увеличивался, но за счет сырья и промысловых изделий. Цена их в Европе была высокой, готовые же изделия не выдерживали конкуренции с западными. Экспорт сырья да­вал доходы государству и причастным к вывозу людям, не тре­буя существенных капитальных вложений и болезненной пере­стройки аграрной экономики. Со второй четверти XVIII века произошло странное, наперекор усилиям Петра, явление в эко­номике - ее аграризация. Быстрое развитие аграрного сектора было связано с повышением цен на сельскохозяйственные про­дукты больше, чем на другие товары. Причиной, скорее всего, было то, что в 1724 году подушную подать увеличили в 2,6 раза, примерно так же выросли и цены на хлеб. Быстрый рост цен и отставание доходов граждан заставляли их держаться за огород, скот и даже пашню, что в течение многих лет консервировало аграрные черты российских городов, можно сказать - аграрного города. Миграция крестьян в город в XVIII веке была слабой, а во второй половине XVIII века и уменьшалась, иногда происхо­дила ремиграция в деревню. Промышленность и торговля со второй четверти XVIII века развивалась в сельской местности быстрее, чем в городе, что сказывалось на состоянии городской буржуазии. Как видно, увеличение налогов не развивает про­мышленность страны, даже если собранные средства направля­ются на ее развитие, а усиливает аграризацию.

С 1742 года по 1801 год процент городского населения уменьшился с 12 % до 8,2 %.

Вторая половина XVIII века поставила перед Россией еще более серьезные задачи. Мир становился все более интегриро­ванным и взаимосвязанным. На Западе подходила к концу пер­вая индустриальная революция, а также рождалась в конфлик­тах доктрина либерализма. Своеобразным ответом Российского государства на быстрое экономическое и социальное развитие Западной Европы и усиление социальных конфликтов внутри России становится политика просвещенного абсолютизма. Ли­бералка Екатерина II сама ставила вопрос о том, как обес­печить социальный контроль над властью, согласовать сувере­нитет с правами народа. Но, как и во времена Петра, основными оставались вопросы о сущности, средствах и цене преобразований. Главное противоречие реформ состояло в не­разрешимом конфликте между декларируемыми целями - идеа­лом социального консенсуса - и средствами - господством вне­экономического принуждения, то есть армии, бюрократии и полиции. Экономические и социальные основы жизни остава­лись прежними, крепостное право достигло предела, а фак­тическому реформированию подвергались только политические, военные и, частично, социальные стороны жизни. Позднее Екатерина сама поняла беспочвенность своих социальных уто­пий и закрыла российскую границу от "французской заразы" (революции), и именно ей принадлежат слова: "Весьма худа та политика, которая переделывает законами то, что надлежит поменять обычаями". Но Екатерина все-таки взрыхлила почву для будущих перемен.

Кроме того, появляются два важных в последующем для России фактора ее развития, которые были следствием ее исторического пути и в то же время определяли ее дальнейшее развитие. Это идеологическая борьба - непримиримый кон­фликт консерваторов и революционеров при неизменном по­ражении умеренных. А также "русская идея", возникшая на гребне петровских, а затем румянцевских и суворовских по­бед, естественных при таком усилении военной мощи России. Эта идея - вера в неограниченные возможности русского на­рода и стремление сделать его свободным и счастливым. Это становится основой будущего освободительного движения русской интеллигенции. Но пока, лишенное нормальных пер­спектив развития, русское общество конца XVIII века видело возможности улучшения своего состояния лишь в конфронта­ции сословий и перераспределении материальных благ при помощи государственной власти.

Если судить только по законотворческой деятельности Ека­терины II, то ее время было самым благоприятным для разви­тия предпринимательства. С 1762 года приняты первые указы о свободной для всех торговле, отменены привилегии "указных" фабрикантов. Но почти следом повышен соляной налог для покрытия бюджетного дефицита и проведена секуляризация (перевод в светскую собственность) церковных имений и отбирание у Церкви крепостных ("экономических") крестьян. В 1765 году учреждено Вольное экономическое общество в Рос­сии, и в то же время введена монополия дворянства на виноку­рение и принят указ о праве помещиков ссылать крепостных на каторжные работы. 1767 г. - первые сенатские указы о разре­шении всем заводить ткацкие станы и заниматься промыслами, 1769 г. - начало выпуска ассигнаций в России, в начале 70-х -первые государственные иностранные займы. В 1775 году при­нят Манифест о свободном заведении промышленных пред­приятий, отмене промышленных и торговых монополий. Вен­цом преобразовательной деятельности стали "Жалованная гра­мота дворянству" и "Грамота городам" (1785 г.), а также городовое и ремесленное Положение. В 1787 году был издан первый "Коммерческий словарь" Левшина, в 1792 г. - восстановление отмененной в 1771 г. продажи крепостных с публичного торга.

При Екатерине основана Российская академия наук (1783), общественные банки в Петербурге и даже в Сибири, созданы фабрики стальных изделий, кожевенные заводы, мно­гочисленные мануфактуры, литейни, разводились шелковичные черви на Украине. Министры России заключали торговые договоры почти со всеми европейскими державами. Кяхта в отдален­ной Сибири стала рынком русско-китайской торговли. Но даже поверхностный взгляд на указную деятельность Екатерины II позволяет заметить противоречивость и непоследовательность преобразований, а также их результатов. Например, попытки даже относительно снизить собираемые налоги привели только к иностранным займам, эмиссии бумажных и медных денег, что не позволяло сводить концы с концами в военных расходах. Ино­странцы, которым одним было позволено иметь критическое мнение о российской действительности, отмечали: "Русские за­коны представляли хаос - государи издавали новые законы, не учитывая старых, судьи, не имея ни правил, ни начал, которыми бы могли руководствоваться, судили произвольно.

Екатерина II при составлении нового уложения созвала представителей провинций и сословий, но они не восприняли идеи Монтескье в изложении Екатерины, а крепостные, про­слышав о свободе, стали волноваться. Наказы купечества боль­шинства городов содержали предложение о том, чтоб им было позволено покупать крепостных. В результате собрание было распущено, а царица сама занялась составлением законов. Но она не могла совершить тех великих преобразований, для кото­рых нужна благоприятная среда, обычаи, совпадение цели за­конодателя со стечением многих обстоятельств.

Екатерина II при всем желании не могла пренебречь инте­ресами класса, который помог ей взойти на престол и далее являлся ее опорой. В "Жалованной грамоте дворянству" в 1785 году разрешалось "в вотчинах их заводить местечки и в них торги и ярмарки", феодалам было предоставлено право "оптом продавать, что у них в деревнях родится или рукодели­ем производится". Дворянство приобретало экономическую силу в ущерб другим классам. Создавалась парадоксальная си­туация: крепостническая система в России играла крупную роль в генезисе капитализма в экономике. "Крепостное поме­щичье хозяйство было денежно-хозяйственным клином, глубо­ко вбитым в натурально-хозяйственное тело страны. Производ­ство хлеба на продажу вовсе не было чем-то противоречащим существу крепостного хозяйства, а, наоборот, составляло его движущий мотив и определяющую цель. В течение XVIII века дворянское предпринимательство усиливалось, особенно в ви­нокурении, где с 1754 года дворяне имели монополию на про­изводство и продажу вина. Крупнейшие феодалы широко поль­зовались системой откупов (исключительного права на продажу), тормозя своими монопольными ценами рост торгов­ли и промышленности. В дворянских усадьбах устраивались ярмарки (до 50 % к концу века). Экспорт хлеба шел через дво­рян, минуя и город и, частично, казну; между тем деньги дво­рянством не вкладывались в новое дело, а проедались: зарабо­танные средства дворяне тратили на европеизацию быта и образа жизни. В то же время свыше 90 % населения страны оставались приверженцами традиционной культуры, а часто просто бескультурья. К концу XVIII века крепостничество в России приняло близкие к рабству формы, барщина уве­личилась в 2,5 раза, реальный оброк - в 1,35 раза, крестьянина можно было ссылать на каторгу, отдавать в солдаты, переселять в другую местность, продавать без семьи.

Уничтожение во второй половине XVIII века откупной сис­темы, несомненно, способствовало росту внутреннего рынка. В это время усиливается роль купцов, торгующих крестьян, ме­щан, однодворцев, казаков, иностранной торговли. Но в целом свободное предпринимательство развивалось слабо, не выдер­живая неравноправной конкуренции с Западной Европой и с сельской и дворянской промышленностью. В "Грамоте горо­дам" были удовлетворены некоторые требования купечества, выраженные ими в наказах 1767 года, но осталось без внимания основное требование - ограничить торгово-промышленную дея­тельность помещиков. Запрещали часто крестьянскую промыш­ленность, которая могла стать основанием свободного пред­принимательства. У "безуказных" товаропроизводителей можно было отнимать орудия труда и продукцию и отдавать тем, кто на них донесет. Только с 70-х годов монополия "указных" фаб­рикантов постепенно ликвидируется.

Не улучшала положение русских промышленников и то­гдашняя внешняя протекционистская политика. После смерти Петра тарифы на импорт были невысоки и иностранные про­мышленные изделия недороги, так как дворяне и иностранные купцы были заинтересованы одни в покупке, другие в продаже дешевых товаров. Но это не стимулировало развития оте­чественной промышленности и ремесел и вызывало недовольство владельцев отечественных мануфактур. Самые предпри­имчивые из буржуазии при малейшей возможности одворянивались. Миллионы рублей были изъяты из торгового и про­мышленного оборота в результате "вхождения великого числа купцов в дворяне и офицеры. Это усиливало абсолютизм и дворянство, с одной стороны, и лояльность и пресмыкательство буржуазии, с другой, а также неспособность создать альтерна­тивную силу в общественном развитии.

Самым показательным опытом Екатерины в попытках пере­нести цивилизованные экономические отношения на русскую почву, показавшей утопичность такой деятельности, был опыт переселения немецких колонистов на свободные русские зем­ли. Истоки этого процесса в том, что императрица, воспитан­ная на идеях философов-просветителей, при восшествии на престол обнадежила своих подданных, что хочет видеть импе­рию в высшей степени благополучия, славы, блаженства и спо­койствия. Для этого нужно утвердить хорошие законы и посте­пенно приучать к ним граждан. Один из шагов в этом направлении - создание в 1765 году Вольного экономического общества, почетным председателем которого была сама импе­ратрица. Общество ставило своей целью собирать иноземный опыт и передавать его россиянам, а также устранять эконо­мические недостатки внутренней жизни. Общество призывало все чины к сотрудничеству и выпускало каждый год "труды" в количестве 400 экземпляров. Члены общества хотели отыскать источники развития сельского хозяйства вне крепостной дерев­ни. И этим опытом стало приглашение экономических колони­стов из-за границы.

Еще ранее, в 1762 - 63 гг., только что созданное правитель­ство Екатерины решило заселить южные, вновь приобретенные пустующие земли иностранными колонистами. Идея была сходной с мыслями Петра при строительстве Петербурга, - соз­дать новое общество на чистом месте, без груза прежних про­блем и отношений. Приглашенные колонисты освобождались от повинностей, им предоставлялись земля, очень большая ссу­да и право свободно заниматься предпринимательской деятель­ностью. В общественном устройстве предполагалось самоуправ­ление и свобода религии. Но приехали не те, кого ожидали увидеть - ни носители более высокой агрикультуры, ни созда­тели образцового хозяйства. Из густонаселенной Европы, польстившись на большие льготы, приехала масса народа, негодного ни по физическому навыку, ни тем менее по "нравственному складу". "Гостеприимным призывом императрицы, - пишут современники, - могли равно воспользоваться и великий и ма­лый, старый и молодой, всякий тотчас зачислялся в списки и с того же дня получал казенное обеспечение". В результате прие­хавшие не сумели ни обустроить себя, ни прокормить. Правда, приезжали и иные. В 1764 году к императрице обратилась об­щина христиан-евангелистов. Это были люди, отличающиеся трудолюбием и высокой нравственностью. На родине они под­вергались преследованиям за свою веру. Им разрешили поселе­ние и дали дополнительные привилегии. Так в Заволжье поя­вилась колония Сарепта, вскоре ставшая образцовой среди многих ей подобных.

По отношению к прочим колонистам были и просчеты в организации дела. Многих из них привезли на плохие места, их стали утеснять местные власти. Среди поселенцев распростра­нилась нищета, дикость, распущенность, измождение. Для них были выделены дополнительные средства, то есть люди стали полными иждивенцами. А Екатерина II в это время уверяла Вольтера в благополучии подданных.

С 1766 года въезд колонистов приостановили и вновь раз­решили в Заволжье лишь в 1772 году. В действиях российского правительства в этой истории проявился обычный порок: пре­увеличение административных мер. При возникновении слож­ностей не решали вопросы по существу, а обвиняли, например, низшие власти в нераспорядительности и меняли их, считая, что тем самым совершенствуют механизм. Кстати, Павел I до­вел линию администрирования до логического конца: создал местные органы управления колонистами из россиян, то есть ликвидировал их самостоятельность.

В 1775 году всех уже приехавших колонистов проверили, не­способных к земледелию выслали с возвратом ссуды, а в случае неуплаты переводили в город и заставляли отрабатывать. Те­перь принимали колонистов только с грамотой "о благонравии" и капиталами не менее 300 гульденов. Были увеличены земель­ные наделы, отсрочена выплата ссуд. Корректировка курса дала результаты. Поселения греков в Крыму, гагаузов в Молдавии, немцев в Поволжье, на Кавказе и в Причерноземье стали зона­ми образцового земледелия и садоводства.

Противоречия общественного развития и экономической жизни России XVIII века отразились и на развитии предпри­нимательства. Поскольку без экономической активности страна не могла развиваться, постольку государство и правители сти­мулировали деятельность предпринимателей. Но их растущая экономическая сила вступала в конфликт с господствующими силами, и эти силы постоянно стремились эту деятельность ограничить - законодательно и фактически часто беззаконно. Другим аспектом особенностей развития предпринимательства в России XVIII века было то, что, как и все другие народы, рос­сияне не могли не быть предприимчивыми и стремиться к ус­пеху, это естественное состояние мыслящих людей. Обстоя­тельства российской жизни, подавление активности людей запретами, а также отсутствие морального оправдания приобре­тения богатства для большинства населения, не прекратили предпринимательской деятельности, но заставили уродливо приспосабливаться к бессмысленным ограничениям и распоря­жениям, которые все равно все обходили для достижения своих целей. От этого страдала предпринимательская деятельность, не повышалось благосостояние людей, портились нравы, остава­лось бедным государство и общество. По поводу порчи нравов, подобно путешественникам-иностранцам в XVII веке, высказы­ваются иностранцы, побывавшие в России, через столетие (в конце царствования Екатерины II), но не увидевшие никаких изменений в поведении русских купцов. Фонтен де Пиль пи­шет: "У русских купцов нет ни малейшей добросовестности; забавно испытать на самом себе, до какого предела может дой­ти их жульничество... Добросовестность, - эта единственная основа торговли, - не существует в России". Апогеем рассужде­ний о нарочитой бесчестности русских купцов является книга Макензи Уоллеса "Россия", вышедшая в конце 70-х годов XVIII века, написанная английским журналистом, долго про­жившим в России: "Двумя большими недостатками в характере русских купцов как класса, согласно общему мнению, является их невежество и бесчестность". Относительно первого разных мнений быть не может. Что касается бесчестности, которая, как говорят, столь обычна у русского торгового класса, то здесь со­ставить точное мнение трудно. В том, что происходит огромное количество бесчестных сделок, нет сомнения, но нужно считать, что в этом деле иностранец излишне строг и забывает, что торговля в России только выходит из примитивного со­стояния (все еще), при котором твердые цены и умеренный заработок неизвестны. Книга М. Уоллеса в свое время вызвала много шума и немало протестов в России, но в течение ряда лет она была на Западе главным источником ознакомления с Россией.

Предпринимательство существовало в XVIII веке в сфере торговой деятельности, которую осуществляли купцы, торгов­цы, крестьяне, горожане, а также дворяне и государство, в сфе­ре ростовщичества, ссудного капитала, а также в деятельности российских промышленников; предпринимательство по-преж­нему существовало только в городах, но и в селах, поместьях, на ярмарках. Вся эта многообразная деятельность тесно пере­плетается, существует одновременно, взаимопроникает, и ус­ловно разделить ее и выделить основные направления можно только в анализе.

Несмотря на усилия Петра I и Екатерины II, ведущей оста­валась торговля и связанная с ней деятельность.

Процесс первоначального накопления в России, как и в прежние века, был связан с купеческим капиталом. Правитель­ство петровских времен неохотно (за редким исключением) помещало деньги в промышленность. Положение меняется при Екатерине, государство даже отстаивает свое монопольное пра­во на создание промышленных предприятий, но все же основ­ное богатство создавалось как бы непроизводственной торговой деятельностью. Однако это не было победным шествием торго­вого капитала и его носителей, а экспансией крепостничества и абсолютизма. В результате господства крепостничества была создана база торговли, прежде всего хлебной. По существу, это был положительный процесс, так как он освобождал горожан от заботы о продуктах, городские жители начали больше зани­маться свойственным городу ремеслом. Но прибыль от хлебной торговли не развивала архаичное сельское хозяйство страны, так как основывалась на бесплатном труде крепостных и трати­лась на потребление дворян-помещиков, что давало не хозяйст­венное развитие, а застой и гниение экономики.

При существующих ограничениях, свободной торговлей за­вести большой капитал было трудно. Крупные капиталы созда­вались посредством откупов и казенных подрядов. Это сковы­вало торговлю и привязывало ее к казне, делало зависимой от самодержавия, чиновников. Отсутствие свободных капиталов было особенностью русской торговли.

Следующей особенностью торговли было то, что на без­брежных просторах страны весьма значительными были сезон­ные колебания и территориальные различия в ценах. Причина была в том, что были плохие дороги и мало свободных купцов. Основную роль играл гужевой транспорт, и летом, а тем более зимой, по проселочным дорогам двигались бесконечные обозы. Появляющиеся шоссейные дороги и тракты (например, Охотский тракт, который прорезал всю Россию), из-за ма­лочисленности не решали проблемы. Затрудняли движение» удорожали товар внутренние таможни и таможенные сборы, число которых в середине XVIII века равнялось 17. Только ука­зом 1753 года они были отменены. Этим пользовались купцы, неоправданно повышая цены на товары, а тем самым снижая интенсивность торговли и ее оборот. По этой причине многие богатые зерном области Украины страдали из-за трудностей сбыта зерновых продуктов. Разница в ценах в самих районах Украины была в 3 - 4 раза, а на Северной Украине хлеб вообще отказывались покупать.

Отсутствие разделения труда в российской торговле приво­дило к тому, что во второй половине XVIII века большая часть крестьян, а в Архангельской области до 98 %, занималась ре­меслом, промыслами и торговлей. Если крестьянин не мог вес­ти торговлю сам, то попадал в руки скупщика, который с боль­шой выгодой для себя забирал продукцию. Займы крестьянам выдавались обычно под будущий урожай. За счет таких опера­ций, а не за счет улучшения производства сельскохозяйствен­ных продуктов, происходило имущественное расслоение в де­ревне. Крестьяне через свой труд, да еще учитывая зависимость от помещика, не могли богатеть. Если же крестьянин торговал самостоятельно, то это не давало ему возможности сосредо­точиться на сельскохозяйственном труде, формы ведения хо­зяйства оставались примитивными.

Но, пожалуй, самой показательной для России особенностью торговли, которая исходила из общего принципа государственной власти, присвоившей себе право вмешиваться в частную жизнь людей, осуществлять слежку и контроль за подданными, была деятельность по надзору за торговлей. Надзор за торговлей в XVIII веке осуществлялся государственными, финансовыми и полицейскими органами (с 1718 г. - генерал-полицмейстером). Сначала полицию хотели по европейскому образцу создать при магистратах и ратушах, но фактически она зависела от канцеля­рий и контор, и в надзоре за торговлей тоже. Полиция была ма­лочисленной, поэтому в патрулировании участвовали воинские команды и представители из местных жителей, выбранные сот­скими (старостами). В торговых рядах выбирали своих сотских и десятских, полицейские конторы осуществляли за ними кон­троль. Так, в Новой Ладоге в 60-е годы старосты и десятские избирались купцами на год. Списки избранных направлялись в полицейскую контору, которая вместе с магистратом составляла инструкции для избранных.

В эпоху, когда социальная демагогия возводилась в ранг го­сударственной политики, расхождения между узакониванием и осуществлением были особенно значительными. Об этом сви­детельствуют и материалы, дошедшие до нас. Наибольшее вни­мание в торговом надзоре органы регулярной полиции уделяли ценам. Надзор за ценами на продовольствие был в центре вни­мания Торговой экспедиции. Цены на продовольственные то­вары в XVIII веке постоянно возрастали, в том числе из-за эко­номической политики правительства, повышения налогов. Но снижать их пытались административными методами. Государ­ственные органы держали под пристальным вниманием этот вопрос. За первое полугодие 1741 г. присутствие Главной по­лицмейстерской канцелярии 21 раз рассматривало вопросы, связанные с торговлей. Членам Ратуши в полиции строго ука­зывали смотреть за ценами и доброкачественностью продукции. Наибольшую активность в регулировании цен полиция прояв­ляла в чрезвычайных обстоятельствах: при неурожаях, после больших пожаров, наводнений и т. п. Когда в Белгородской губернии был голод, Сенат приказывал губернской канцелярии описывать хлеб у купцов и следить, чтоб не возвышались цены. Диктовались цены и в обычных условиях, например, на мясо и рыбу в Петербурге. Санкции за нарушение этих предписаний были довольно суровыми: наказание кнутом и ссылка. В 1761 году после больших пожаров Сенат приказал генерал-полицмейстеру в Петербурге учесть все стройматериалы и про­давать их только погорельцам по нормальной цене. Это реше­ние выглядит справедливым. Но, во-первых, после такого при­казания большинство стройматериалов будет спрятано, а цены поднимутся. Во-вторых, казна перекладывает свои проблемы на плечи граждан, которые и так платят налоги, чтобы государство само поддерживало их в трудных обстоятельствах.

Деятельность оптовых скупщиков - перекупщиков хлеба бы­ла запрещена еще в 1725 году. Было запрещено до полудня пе­рекупать в Петербурге и близлежащих уездах продовольствие, фураж, дрова, лесоматериалы. Половина товаров, купленных с нарушением срока, передавалась в госпиталь, а другая половина - доносителю. Доход купцов не должен был превышать 10 %. За этим полиция строго следила. В полиции часто устанавлива­лись две цены на продукты питания: оптовая (с возов) и роз­ничная (с лавок), этим определялась прибыль торговцев. После обеда товары разрешалось продавать по "вольным" ценам. Рег­ламентировались также вес хлеба, его качество. Копеечные ка­лачи должны весить 50 или 70 золотников. Из пуда ржаной му­ки следовало всюду выпекать 1 пуд 20 фунтов хлеба, из пуда пшеничной муки - 1 пуд 8 фунтов саек или 1 пуд 4 фунта крен­делей. Ассортимент при этом не менялся десятилетиями, но воровство и обман все равно существовали.

Еще раньше, в 1716 году, именным указом была запрещена торговля продовольствием в лавках, своих домах или на улице, а также вином в кабаках после "пробития зари" (с 9 утра до 7 вечера). И только в 1765 году, когда Сенат доложил о том, что летом рабочие после работы не успевают побывать в кабаках и от этого урон казне, торговлю продлили. Были ограничения торговли у церквей, в праздники и т. д. Для торговли были от­ведены определенные места, кое-где торговля была запрещена.

В середине XVIII века в Петербурге насчитывалось свыше деся­ти значительных рынков. Полиция поставила на рынках образ­цовую торговую палатку и повела борьбу с шалашами. Это ска­зывалось отрицательно на торговле и на благосостоянии мелких торговцев, которые не могли завести себе такой палатки. Враз­нос разрешалось продавать только мелкие пищевые продукты, прочие товары следовало отнимать, продавать, а вырученные деньги использовать на нужды полиции. Золото и серебро можно было продавать только в серебряном ряду.

Много внимания уделялось кабакам. Акцизные конторы бо­ролись с "корчемством", присваивая часть штрафа за это, на нарушителей должны были доносить окружающие. Но "корчемники" множились, солдат и офицеров, посланных для выемки спиртного, били, в "питейном сборе был великий не­добор". Эта довольно бессмысленная война продолжалась це­лые столетия.

При Елизавете Петровне, как и при Петре I, детально рег­ламентировались форма и цена одежды, а в военное время -число лошадей в экипаже в зависимости от сословной принад­лежности и чина людей. Те, кто носили платья более дорогие, чем положено по чину, подвергались наказанию или штрафу. Но полиция следила, чтоб и купцов чиновники не обижали.





Дата публикования: 2014-11-03; Прочитано: 406 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.01 с)...