Глава 2. Предпринимательская деятельность в средние века (XIV - XVII). 5 страница

Со второй половины XVII века вместе с зависимой от казны торговлей развивалась и казенная промышленность. Некоторые мануфактуры XVII века являлись довольно крупными предпри­ятиями со значительным количеством работников, разнообраз­ным техническим разделением труда. Одной из крупнейших русских мануфактур был Пушечный двор, возникший еще в конце XV века. В 30-х годах XVII века на Пушечном дворе ра­ботало 100 человек. В начале XVII века здесь было изготовлено первое в мире нарезное оружие - бронзовая пищаль с десятью спиральными нарезами в канале ствола. Заряжалась пищаль с казенной части и имела затвор. Наряду с Пушечным двором в Москве действовали также и другие мануфактуры: Оружейная, Золотая и Серебряная палаты, Денежный двор, Хамовный двор (текстильная мануфактура) и др. В XVII веке появились ману­фактуры и вне Москвы - в районах Тулы, Каширы, Воронежа, Соликамска и т. д. Всего же в XVII веке известно 65 ману­фактур, занятых изготовлением железа, меди, стекла, бумаги, кожевенных, суконных и других изделий. Появились и частные мануфактуры, основанные главным образом купцами. Был не­большой опыт сотрудничества с иностранцами. Еще при царе Борисе в Москву прибыл венецианец Марк Чинопи, пригла­шенный до этого царем Федором для тканья "порчей, штофов и бархатов". Он и организовал мастерскую в самом Кремле, близ колокольни Ивана Великого. Не имея базы, в местных экономических условиях эти опыты, к сожалению, не дали прочных результатов. Московский ремесленник привык рабо­тать в одиночку, где это возможно, только иногда брал казака (рабочего) или ученика.

Ремесленное ученичество получило более широкое распро­странение во второй половине XVII века, из-за наплыва в Мо­скву специалистов из Польши и Западной Европы. Из-за не­приятия русскими иноверцев, те селились слободами под Москвой. Обучение велось и ремесленниками, и интеллигент­ными профессиями - торговле, пушному делу, грамоте, лекар­ству. Девочек учили шить, вышивать золотом. Между мастером и учеником писался договор. Если мастер злоупотреблял "поучениями", можно было подать на него в суд. Но и сами ученики "сносили" от хозяина добро, а сами убегали. Формы ученичества, как и многие другие Черты, выработанные в XVII веке, дожили и до XX века при общем неразвитии: пьяни­цы-мастера, эксплуатирующие и истязающие ученика, и заби­тые мальчики-ремесленники, рано развращенные, вороватые и бегающие от хозяина. Это характерные черты подготовки мас­теров для казенных производств, а не для самостоятельного хозяйствования.

В последней четверти XVII века в России наблюдается про­цесс первоначального накопления капитала. Если развитие торгового капитала поделить по ступеням, то на низшей купец является передатчиком товаров, распределителем их. На более высокой ступени развития торговля уже господствует над про­изводителем, держа в своих руках весь рынок. Когда товаров, благодаря купеческой деятельности, становится много, торговля уже не предоставляется особенно прибыльным делом. Торговый капитал перемещается в промышленность, и она начинает дик­товать свою волю1. При переходе от второго этапа к третьему происходит первоначальное накопление капитала - этот про­цесс и начинается в Русском государстве в конце XVII века. В это время появляется скупщик и формируется рынок - как ве­щи взаимообусловленные, при этом скупщик господствует на рынке. Для бедных и незнатных людей вхождение в рынок происходит именно через перепродажи (позднее названные "спекуляцией").

Можно выделить характерные для России формы перво­начального накопления2. Прежде всего это оптовая торговля, главная из форм, носящая постоянный характер. Скупали про­дукцию у товаропроизводителей или у других купцов. В Верхне­волжском районе, к примеру, скупали хлеб, соль, рыбу, пеньку, кожи, мясо, льняной холст, сало и т. д., то есть продукты широ­кого потребления и сырье. Существовала среди купцов торговая спецификация, при необходимости создавались компании.

Другой формой были казенные подряды, которые довольно выгодны (ибо половину денег казна дает вперед). Но они также и опасны, так как при нарушении условий подряда купец мог поплатиться не только имуществом, но и жизнью. Желающих получить подряд было много, поэтому устраивался аукцион -кто называл меньшую сумму платы за подряд, тот его и по­лучал. Выгодными были винные и соляные подряды. Многие будущие владельцы металлургических предприятий сколотили капитал на вине.

Следующая форма накопления - скупщические операции, в результате которых производитель вытесняется с рынка. Опре­деленной формой были кредитные операции, которые чаще всего не имели вида ростовщичества, даже иногда не брался процент. Давали кредиты родственникам, знакомым, иногда под честное слово. Начиная торговлю, предприниматель мог заводить свое дело только при помощи кредита: возможность его получить играла большую роль. Конторы крупнейших тор­говых домов выполняли роль банков. Банковские функции вы­полняла, например, контора Г. Д. Строганова в Твери.

С другой стороны, необходимым условием первоначального накопления был не только сам капитал, но и возможность этот капитал вкладывать. По этой причине помещичьи крестьяне меньше участвовали в предпринимательстве. Помещик, узнав о богатстве крестьян, под разными предлогами отбирал деньги, поэтому эти деньги припрятывались, а не вкладывались в дело. Далее разбогатевшие купцы вкладывали свои средства в произ­водство, придавая им солидность и основательность. Обрабо­танные продукты были выше в цене и выгоднее для продажи. Некоторые купцы, составившие капитал на скупке, уже в XVIII веке заводили свои мануфактуры. Их торговая деятель­ность стала подчиняться нуждам производства. Выгодной фор­мой накопления стали откупа (сбор в казну) питейных, тамо­женных, конских и других пошлин. Была еще одна форма накопления, не так уж редко встречающаяся - нападения и гра­бежи, подговор к бегству и сносу денег. Люди, не умевшие или не хотевшие зарабатывать деньги законным путем, "экспро­приировали" часть "излишков" у эксплуататорского класса. Та­кая форма приобретения богатств не всегда осуждалась.

Большинство фамилий купцов в XVII веке появилось после Смуты: войны и волнения трудно совместимы с торговлей, бога­тый человек в них - самое страдающее лицо. Но и в мирное вре­мя богатеть особенно не позволялось: 74 % купечества имели невысокую степень преемственности капитала (1-3 поколения).

Купцы, сами выходцы из тяглых посадских людей, пользо­вались как крепостным, так и наемным трудом. Свободная ра­бочая сила - это вторая сторона процесса первоначального на­копления. В середине XVII века в результате тяжелого положения задавленных налогами людей наблюдался огромный поток беглых из центральных районов на окраины. Они в принципе могли стать наемными работниками. В XVII веке потребность в рабочей силе на волжских рыбных и соляных промыслах удовлетворялась именно за счет пришлых из центра. Уже в XVII веке в Поволжье сосредоточились несколько десят­ков тысяч наймитов, занимавшихся отхожими промыслами. Это была и рабочая сила для торговых людей, и сами они за­нимались предпринимательством1. Сама жизнь постоянно на­рушала государственный порядок, но в уродливых, неестест­венных формах. И получалось так, что эти люди больше использовались не как труженики, а как горючий материал для будущих казацких бунтов.

В целом можно отметить, что процесс экономического раз­вития с элементами предпринимательства стал успешно разви­ваться, но и в XVII веке это не очень изменило жизнь и быт людей. Обычно свежим взглядом это отмечали иностранцы: по-прежнему пыльны и грязны улицы. Несколько изменила Моск­ву деятельность по благоустройству В. В. Голицына1. Напри­мер, при нем весь город был вымощен досками, а после его опалы - только на центральных улицах. Адам Олеарий, немец­кий путешественник XVII века, писал, что Красная площадь с утра до вечера кипела народом, более всего было холопей и праздношатающихся2. С одной стороны, это утверждение странно, если учитывать сильную зависимость населения. Но, с другой стороны, причина, видимо, в том, что у людей нет сво­его дела, а от чужого дела есть желание только увиливать.

Кроме того, отмечал другой путешественник, француз Мар-жерот, дворяне измеряют богатство не деньгами, а количеством дворни, которой очень много, но ее не кормят, а дают немного денег, поэтому они часто промышляют разбоем из-за невоз­можности кормиться. Пьянство и сквернословие также идут от безделья. Ночные убийства, воровство и пожары (поджигают богатых, а потом грабят) - типичные явления московской жиз­ни, по мнению иностранцев. Дома горели тысячами, но собрать их можно было очень быстро, купив на базаре. Это было вре­менное жилье не обремененного имуществом человека. Именно поэтому осталось так мало вещественных свидетельств той эпохи. Для второй половины XVII века, как было отмечено, харак­терны некоторые принципиально новые моменты предприни­мательства, его качественно новый уровень. Здесь появляется новый тип "гостя" - с раскинутыми по всей территории торго­выми операциями, амбарами и складами, разбросанными по разным городам, с многочисленными приказчиками, с деловой перепиской и отчетностью. Они заменили совершающего пу­тешествия "сурожанина" со вьюками поклажи. Происходит постепенное соединение торговли с промышленностью. По­скольку в результате формирования всероссийского рынка уменьшилась неэквивалентность обмена, унифицировались це­ны, сокращалась торговая прибыль, постольку все это стимулировало переход капиталов в крупнотоварное производство, подчинившее торговлю. Этот процесс захватил внутреннюю торговлю, велся активными и предприимчивыми людьми, вы­ходцами из низов. Причем делалось это безо всякого принево-ливания, кнута, которым, кажется, были писаны позже петров­ские реформы. Люди умели объединяться в товарищества, делать это с пользой для себя.

Но для освобождения этого процесса от диктата как верхов, так и низов необходимо было сильное промышленное и торго­вое движение, обогащение, соперничество движимого - денег с недвижимым - землей. Для более быстрого развития необходи­мо было расслоение людей, а также свобода для предпри­имчивых улучшать свой результат, а также принципиальная возможность для всех повторить этот результат, то есть пресло­вуто "общество равных возможностей". Но в истории России мы никогда не могли пройти первоначального этапа, разными способами подравнивали людей, не давая богатеть, обедняя все общество и государство. Этот процесс приобрел хронический характер. Слабость накопления не давала свободы, как внутри государства, так и для иностранного капитала.

Главной фигурой в предпринимательстве является сам пред­приниматель. Самые талантливые и удачливые остались в исто­рии нашей страны, и необходимо вспомнить хотя бы имена некоторых представителей каждого вида деятельности. Речь здесь пойдет о представителях "чистой торговли" - торгового крестьянства XVII века, о смешанной торгово-промышленной деятельности семьи Калмыковых, о внешней торговле новго­родцев Кошкиных, о промышленных предприятиях русских торговых людей, наконец, об основателях тульских и кашир­ских заводов.

В XVII веке в связи с развитием внутренней и международ­ной торговли от Персии до Швеции, от Сибири до Англии и Голландии, от Польши и ливонских городов до Китая выде­ляются "торговые люди"1, занятые исключительно скупкой и перепродажей товаров. На посаде все более или менее торгу­ют, но торговым человеком здесь называют крупного купца, торгующего "большими отъезжими торгами''. Кроме богатства (товары, деньги), он пока ничем не отличается от посадских. Постепенно происходит разделение на купечество и мещанство. Известно, например, что в 1670 году пскович, торговый человек С. И. Погонкин, который вышел из огородников, вывез за границу пеньки на 5 тысяч рублей. В Устюге "кожев­ники" Ходутины, "умные и грамотные", не ограничиваются своей профессией и нужной для нее скупкой и продажей скота, ходят с судами к Архангельску, привозят немецкие товары, "плавят в Холмогоры хлеб", оттуда везут соль, ездят в Сибирь с товарами для скупки пушнины и т. д.

Местный рынок делался узким для более предприимчивой части посада тех городов, которые находились на торговых путях на Запад и в Сибирь. Часто купцы выходили из черносошных крестьян. Такова, например, судьба братьев Федотовых (Федо­товичей) Гусельниковых. В начале XVII века они не утратили статуса крестьян, хотя вели большие торговые операции в Си­бири. В 1630 году Василий был включен в состав гостинной сотни, а среди гостей в Мангазее занимал первое место. В 1648 - 1649 гг. он назначен торговым головой в Архангельск. А уже в 1684 году в Москве был настолько видным лицом, что на него, наряду со знатным купцом Василием Шориным, была обращена ненависть московской "черни". В целом братья -Гусельниковы жили как крестьяне в деревне, только Афанасий Федотов перебрался в Устюг и тратил громадные средства на постройку и украшение храмов.

Другой пример перехода из черносошных крестьян в торго­вые - гость Гаврило Романович Никитин. Начал приказчиком богатого гостя Остафия Филатова, в 1674 году получил звание гостя. В следующие 17 лет его торговля охватила всю Сибирь, достигла Китая, куда он посылал приказчиков. Но он не поры­вал со своей деревней Чарондой, и его потомки там жили. В такой скромной жизни можно увидеть и скупость зарабаты­вающих тяжелым трудом людей, и желание приумножать, а не тратить, и традиции жизни того времени, и просто желание скрыть богатств от завистников.

Выходили купцы из частновладельческих крестьян. Под по­кровительством вотчинников "всякими промыслами и торгами торгуют и промышляют и многими лавками и онбары и соля­ными варницами владеют". Соборным Уложением их прикре­пили к посадам, но это не смогло полностью прекратить торго­вую предприимчивость частновладельческой деревни. Тем более, что конфискации частновладельческих земель были про­ведены не совсем радикально. Содействовало этой торговле, во-первых, выгодное положение деревень на торговых путях; во-вторых, влиятельность "своего" вотчинника, который обес­печивал крестьянам торговлю "в покое". Таково, например, торговое население старинных романовских вотчин в Галицком уезде. Наиболее зажиточные из них втянулись в торговые и промысловые предприятия.

Одним из самых богатых торговых людей первой полови­ны века были Наум и Демид Пахомовы (Пахомовичи) Глотовы и их племянники "Муромского сельца Карачарова крестьяне" из вотчины боярина князя Ю. А. Сулешева, крещеного татари­на, свойственника царя Михаила. Глотовы имели приказчиков, которые скупали для них пушнину в Сибири. Они участвовали в общих предприятиях с видными устюжскими торговыми людьми, вроде Алексея Усова, с ними входил в компанию мангазейский воевода Г. И. Кокорев для общих промыслов.

В 1630 году в Мангазее упоминается крестьянин другого цар­ского родственника В. И. Стрешнева- "торговый человек Левка Дмитриев Петелин", плативший царю в казну "рублев по 50 и более". У боярина Б. Н. Морозова было большое промышленное село Фрязиново под Вологдой с предприимчивым торговым на­селением. Один из крестьян Фрязинова, С. С. Колча, в царство­вание Михаила лет 15 кряду промышлял, например, в Мангазее, заходил в далекую Пясиду на Хатангу, на Есей-озеро. В 1630 го­ду, например, он вывез из Пясиды 9 сороков соболей. Думному дьяку И. Т. Грамотину принадлежала волость Лена на притоке Вы­чегды - промышленное гнездо. Самые богатые там - Шамгины и Осколковы. От их имени торговали приказчики, были у них и складские. По своему богатству крестьяне Осколковы занимали очень видное место среди именитых купцов XVII века, наравне с Босыми, Ревякиными и Федотовыми, и пользовались значи­тельным влиянием в Москве. Они способствовали, например, устранению от должности якутского воеводы Д. А. Фрацбекова и назначению следствия над деятельностью Хабарова в Даурах1.

Среди владельцев торговых были и духовные вотчинники. У патриарха под Нижним Новгородом образовался целый торго­вый пригород. Патриарший крестьянин Богдан Арефьев торго­вал в 40-х годах в Овощном ряду в Москве соболями и ценны­ми материями.

В конце столетия "патриарший домового Благовещенского монастыря, что в Нижнем Новгороде, бобыль" Клим Калмы­ков, разбогатевший благодаря подрядам, поднялся до звания члена гостинной сотни (о нем^ойдет речь ниже). Через Псков торговали крестьяне с Прибалтикой, с немцами, со Швецией.

Заинтересованные материально в торговых успехах своих крестьян, привилегированные землевладельцы оказывали им протекции, хлопотали, заступались за них, когда они попадали в беду, как заступился Г. И. Морозов за Михаила Колчу, когда тот был взят под арест по подозрению в утайке десятой пошли­ны. Но и от произвола бояр эти люди не всегда были защищены.

Почти все торговые люди имели своих "агентов" - будущих предпринимателей. В момент зарождения капитализма торговля имеет широкие территории и далеко отстоящие рынки. Отсут­ствие капиталов и широкого кредита требовало необычайно быстрого оборота средств и ростовщических прибылей. При натуральном хозяйстве только торговля иностранным товаром приносит прибыль, в остальной торговле нет специализации, и купец везет всего понемногу. Колесо торговых операций вер­тится беспрестанно. Такой экстенсивный характер торговли требовал большого количества людей. Торговому человеку ну­жен был штат агентов. В основном брали младших членов се­мьи, бедных родственников, были и посторонние люди, рабо­тающие "от прибыли", и компаньоны. Были "сидельцы" (лавочники) и разносчики-коробейники. Для работы нанима­лись и рабы, покупались и татарчата у донских казаков. Их приставляли к торговле, и по ловкости и хитрости они далеко опережали московитов.

Постепенно из среды торговцев выделились особо крупные скупщики, помещающие свои капиталы в предприятия, ис­пользующие наемную рабочую силу. К ним относится деятель­ность братьев Калмыковых1. До нас дошел ряд частных архи­вов, отражающих предпринимательскую деятельность их владельцев. Большая часть их приходится на долю вотчинных и поместных архивов. Крупнейшие из них - архивы Б. И. Моро­зова, А. И. Безобразова, Пазухиных. Значительно меньше со­хранилось архивов, принадлежащих торгово-промышленным людям. Прежде всего это архив Строгановых, некоторые доку­менты Грудцыных, Кошкиных, Панкратьевых, Калмыковых.

Создание и развитие предприятий Калмыковых связано с Нижним Новгородом. К началу XVII века этот город стал тор­гово-промышленным центром Поволжья. Люди стекались в город в надежде найти работу. В 1621 году здесь было 862 посадских двора тяглого населения, а на хлебном торгу в Нижнем Новгороде ежедневно бывало от 500 до 800 возов хле­ба, "а в большие торги и по 1000 - 1500 возов". Кроме хлеба на возах были разные продажные товары: мясо, кожи, овчины, мед, масло, лен, холсты, сукна сермяжные, хмель, орехи, "мяхкая рухлядь". 45 % населения занималось ремеслом, но основная масса жила Волгой. И не только в смысле рыбной ловли. Волга как торговая дорога втягивала предприимчивых людей в деловой оборот. Они возили "на Низ" насады и струги с хлебом, дере­вянными изделиями и холстами, сплавляли лес, а из Астрахани везли соль и рыбу, ткани, всякие "мелкие иноземные товары". За крупными предпринимателями стояли более мелкие торговцы, которые торговали рыбой в рядах, скупали по деревням хлеб, продавали оптовым торговцам в Астрахань. Волжский промысел давал заработок многочисленным плотникам, строившим струги и ладьи, прядильщикам, изготовлявшим снасти, кормщикам, водоливам и другим рабочим людям.

В двух верстах от Нижегородского кремля был Благовещен­ский монастырь, который имел много земель и крестьян. Они были свободнее и богаче посадских крестьян, так как меньше платили налогов. Среди монастырских крестьян было немало зажиточных людей, например, Аф. Первов и бобыль Панфил Абрамов. В 60-е годы XVII века жили там патриарший крестья­нин Клим Прокофьев и его братья Федор и Никита. Клима на­зывали "калмыком", и эта фамилия утвердилась за братьями. Сначала они занимали скромное положение, торгуя в хлебном ряду, но близость Волги помогла энергичной семье выбраться на широкую дорогу. К концу 70-х годов Калмыковы стали крупны­ми торговыми людьми, имеющими торговлю в Астрахани. Из Астрахани Калмыковы привозили персидские товары. Федор за­нимался оптовой торговлей солью. Например, в 1678 году он продал в Симбирске 1 тыс. пудов соли двум московским посад­ским людям.

К 80-м годам они пользовались в торговом мире репутацией "людей полных и многопромышленных". Но это еще не нашло отражения в их личном быту, они продолжали жить в Благове­щенской слободе, скромно ютясь в одном дворе с "соседом". Резкое изменение в их материальном положении и размаха началось с 80-х годов. Этому способствовало вступление их в компанию, взявшую казенный подряд на перевозку дворцовой рыбы из Астрахани в Москву. Рыбные богатства Нижней Волги и Каспийского моря давно привлекали внимание правительст­ва, которое сделало их своей монополией. Приказы с этим хло­потным делом не оправдались, так как его выполняли посад­ские подневольные люди и крестьяне. Поэтому они прибегали к излюбленному приему, практикующемуся с конца XVII века -к сдаче доставки рыбы на подряд. В 1682 году подряд взяла компания из 14 торгово-промышленных людей. Были среди них и гости, и крестьяне, в их числе братья Калмыковы. В случае денежных затруднений Калмыковы прибегали к займам у "мирского" общества своего монастыря. Но Клим Калмыков не спешил расплачиваться с монастырем - только после его смерти взыскали долг в 500 рублей. Подряд на вывоз рыбы был выгодный, так как в начале каждого года подрядчики получали 2/3 всей суммы авансом, а потом 1/3 по сдаче рыбы. Авансы являлись оборотным капиталом, который вкладывался в другие дела. Но через 2 года начались неурядицы, в результате которых Калмыковы взяли дело в свои руки. Это было главное их до­ходное дело. Взяли они подряд на доставку хлеба в Астрахань, это повлекло новый подряд на сбор ясачного хлеба с нерус­ского населения в Поволжье. Поставляли они вино на кру­жечные дворы поволжских городов, а затем в армию. Их подря­ды становились все многочисленнее и крупнее. Иногда они брали "в товарищи" других промышленников или сдавали под­ряд по частям более мелким торговцам по низкой цене - это давало доход. Для удобства Калмыковы завели собственный торговый флот - это был шаг к промышленной деятельности. Суда строились по подряду плотниками, жителями лесистых местностей у Волги.

В 1687 году братья "перед образом Божиим" составили раз­дельную запись имущества, но дело продолжали вести сообща. Запись лишь вносила ясность в их деловые отношения. Посте­пенно они сами стали "хлопотать" в московских приказах, чтобы не упустить выгодный заказ (давали взятки). В конце 80-х годов Калмыковы переселились в Москву. Заводили они и свои дела: судостроение, мельницы, винокурни, небольшая со­ледобыча. Излишки дворцовой рыбы продавали на ярмарках. В 1696 году Клим Калмыков был взят в гостинную сотню, за что имел и повинности: например, заготовка пеньки для госу­дарственных кораблей. Умер Клим Калмыков в 1701 году. Так как после Клима остались не выполненными казенные подря­ды, то имущество его было описано. Большая часть огромного имущества поступила в казну. Остальное было распределено между наследниками. Через 2 года все предприятие выглядело полностью заброшенным: пустые амбары в Астрахани, Цари­цыне и Саратове, лавка с товаром в Астрахани на 20 рублей и т. д. Приходится признать, что предприятие Калмыковых по­терпело крах. История торгово-промышленной деятельности Калмыковых дополняет известные нам случаи быстрого роста и развала предприятий XVII века. Главная причина - чисто тех ническая: недостаток оборотного капитала и отсутствие кредит­ных учреждений, вынуждавшее обращаться к содействию рос-товшиков. Как уже отмечалось, дольше удерживались те пред­приятия, которые основаны на земельных владениях, как у Строгановых. Значительно короче была деятельность Грудцы-ных-Усовых - пять поколений в XVII веке и Панкратьевых -три поколения. И те и другие имели земельные владения и со­ляные варницы на севере. Калмыковы считали, что более вы­годно брать казенные подряды, которые давали оборотный ка­питал и быстрое обогащение. Их предприятие быстро разрослось, но существовало 30 - 35 лет. Умер основатель, и все предприятие, построенное с таким трудом, рухнуло.

На примере семьи Калмыковых можно нарисовать бытовой облик купца XVII века.

Младший брат Никита жил все время в Благовещенской слободе. Деревянные хоромы: горница с комнатой и сени с чуланом на подклетке с галереей, с двумя крыльцами вокруг, у сеней - баня с предбанником, есть чердак. Была во дворе по­варня, погреб, конюшня с сушилом, другой погреб и два амба­ра. Во дворе жили дворовые люди. В описи имущества - иконы, священные книги, одежда не очень богатая.

Средний брат Федор вел подвижный образ жизни и в поезд­ки брал жену и дочь. Возможен факт покупки или кражи мальчиков-татар и калмыков, для перепродажи или обучения торговому делу. Федор оставил 11 икон в серебряных окладах, много платья (из них 21 шубка), серебро, персидские товары, две сабли.

Старший брат Клим имел кирпичные палаты, крытые желе­зом с погребом, 2 лошади, сено, надворные постройки, сад, огород. Имел очень большие припасы: кадка с осетриной, 44 куля муки, крупы, горох, 41 мешок риса, 8 мешков грецких орехов. Рыбы около 1000 штук, пуд соли. Были бочки вина и пива. Такие большие припасы скорее всего предназначались для дворни. Имелись и изысканные припасы: патока замор­ская, заграничные вина, 2 бочки лимонов, 5 бочонков с вино­градом, поставец с ягодниками и коврижками. В хозяйстве бы­ло много посуды, в том числе стеклянная и серебряная. Убранство комнат было очень богатым. Книги были в основ­ном духовного содержания. Много было одежды - 13 кафтанов, 5 шуб и т. д. Среди мужской одежды, чаще шерстяной, преоб­ладали цвета песочный, вишневый и гвоздичный. Среди жен­ской - алый, лазоревый и желтый разных оттенков. Все платья с серебряными пуговицами, опушены мехом. Практически отсутствовали предметы западного обхода: шкафы, картины, без­делушки, музыкальные инструменты. Клим Калмыков очень мало давал на Церковь.

Это были люди прежде всего дела. Дело доминирует над всем остальным, быт устроен хуже. Мужчины были грамотны, женщины - нет. В быту характерны прижимистость и бережли­вость, сохраняли каждый клочок ткани. В ходу были мошен­ничество и воровство на казенных поставках, обманывать госу­дарство было не стыдно ("Кто торгует, тот ворует").

В конце XVII века - начале XVIII века появляется первая купеческая литература, "Повесть о Савве Грудцыне" - о купе­ческом сыне.

Ранее уже отмечалось, что почти каждый купец был связан с заграницей. Но были купцы, особенно жившие в портовых и пограничных городах, которые посвящали внешней торговле свою деятельность. Речь пойдет о семье новгородцев Кошки­ных, своей мирной торговлей прорубивших "окно в Европу" без всякого оружия.

Для истории сохранились записные книжки о русско-шведской торговле, принадлежавшие Кошкиным.

Кошкины представляют собой более экономически высокий тип купца-оптовика, специализирующегося на торговле одним товаром. Они импортировали из Швеции металл. Железо, ко­торое плавили русские кустарным способом на мелкие поделки (сошники, лемехи, сковороды, кадильницы, гвозди, ножи и т. п.) было невысокого качества. "В разных местах крестьяне делают железо и сталь маленькими ручными раздувальными мехами... Но такое железо плохое и совсем холодно-ломкое, так что гвозди, если по ним бывает неровный удар, ломаются как стекло1". Тульские и другие заводы, устроенные на территории русского государства иностранными концессионерами, не мог­ли удовлетворить потребности государства и вольного рынка в хорошем железе. Медные прииски Олонецкого края, которые стали разрабатываться с 70-х годов, приносили большие убыт­ки. До петровских заводов на Урале и в Сибири Москва зави­села от ввоза металлов. Швеция снабжала железом всю Европу в XVII веке. Столбовский мир 1617 года восстановил возмож­ность для Новгорода торговать на Балтийском море. Уже в се­редине XVII века сложилась группа людей, которые ездили "за Свейский рубеж в Стекольно для своего промыслу". Из Москвы путем дипломатических переговоров старались устранить торговые препятствия. Их было много: запрещение торговли вне городов, помимо шведских купцов, продажа товаров только оптом, таможенные досмотры и др.1

Кошкины жили вблизи Церкви Бориса и Глеба в Новгороде, где и хранили свои запасы. По записным книжкам известны три поколения Кошкиных. Они вывозили за границу пеньку и солод. К концу XVII века у них было 6 лавок и 2 амбара. Кош­кины разводили огороды, сенные покосы, имели мельницу. Но главное свое богатство они создавали торговлей со Швецией. В середине XVII века они пересекали Балтийское море на неук­люжих домодельных карбасах. Иногда карбасы тонули, так по­гиб Константин Кошкин. Но тем не менее торговый интерес заставлял их ездить в Швецию ежегодно до Северной войны. Но и во время войны, и после они продолжали ездить через Ревель и Петербург. Предприимчивые и смелые люди в своей деятельности преодолевали любые препятствия, даже трудности войны, которая велась "за торговые интересы России".

От Ниеншанца (крепость на Неве) плыли до Стокгольма 3 -4 недели. Если карбас тонул, то спасались на лодке (повозке). В Стокгольме свой товар частично продавали с карбаса, а потом в снятой лавке товары продавал "сиделец". Пеньку для продажи Кошкины покупали и в Новгороде, и в отдаленных областях. Вывозили еще лен, сало, свечи, поташ, холст, полотно, краше­нину, кожи, немного меха. Сравнительные цены русские и шведские были следующие: пара волчьих лап в Москве стоила 1-6 копеек, а в Стокгольме брали 10 - 15 копеек. Росомаха, стоившая в Москве 1 рубль, продавалась за 2,2 рубля. Хвосты собольи в Москве стоили 24 - 26 рублей за сотню, в Стокгольме 32 рубля 50 копеек и т. д. Иногда Кошкины вывозили хмель, орехи, клей.