Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
За товары в Стокгольме они получали шведские деньги -"плоты", с клеймом королевы, или чеки стокгольмского банка, открытого в середине XVII века, а потом ими расплачивались за шведские товары. Иногда меняли товар на товар. Обратно везли исключительно металлы: железные пруты, доски простые и двойные - очень крупными партиями. За медью русские очень охотились. Брали обрезки, ломаные вещи. Коммерческая прибыль получалась следующая. В Стокгольме, например, дощатое железо стоило 7 рублей 30 копеек за берковец (10 пудов), а в Москве 12 - 14 рублей. Через руки Кошкиных проходило 16 % всего железа из Швеции. Они изучали шведский язык, хотя, судя по записям, были склонны к расколу, но торговые интересы побеждали неприязнь к иноверцам. Все товары отправлялись в Москву. Они имели там контрагента Тимофея Петрова. Отношения были основаны на доверии. Иногда и сам Петров поручался за них, платил деньги. По их поручению давал милостыню колодникам в Преображенском. В котельном ряду Кошкины добивались монополии на продажу металлов и добились ее в 1726 году. Деньги за проданное железо собирались с покупателей с величайшим трудом, с большими рассрочками, с переводами на третьих лиц, с небольшими недоплатами. Это хорошо характеризует бедность московского рынка в деньгах и представляет торговых людей московских рядов, у которых наличности никогда не было, которые жили сегодняшним днем и тем, что удастся продать.
Объявление войны в августе 1700 года было громом среди ясного неба для московского купечества, торговавшего со Швецией. Разрыв застал многих торговцев в Стокгольме и в городах немецкой Прибалтики. "И плач ныне велик обретается в крестьянах, которые в Стекхгольме купецкие и работные люди" -писал в Москву русский резидент в Швеции князь Андрей Хилков, "а всех товаров в Стокгольме тысяч на 100; осталось 150 человек и из Стокгольма уже ушли 150 человек на 16 кара-басах с товаром на 200 тысяч". Торговле, по крайней мере этого поколения, была нанесена невосполнимая утрата.
В Москве цены на железо повысились в два раза. В 1702 -1705 годах на рынке имелись остатки металлов прежних вывозов. Кошкиным нарушение торговли грозило разорением. Они даже распродали домашнее серебро. Потом война открыла новые возможности для торговли. Стали торговать через Нарву и Ревель. Но только к 1718 году торговля, почти насильно, пошла через Петербург, что сразу подорвало торговлю Архангельска.
Несмотря на победу России в Северной войне, новгородские экспортеры так и остались зависимыми, теперь уже от английских купцов. Англичане скупали лен у русских купцов в отвоз за границу перехватывая львиную часть дохода от экспортной операции. Теперь русским нельзя было ездить в Швецию, торгового флота не было, поэтому товар скупали англичане. Жизнь показала, что торговые проблемы не решаются военными методами, хотя такие попытки предпринимались и в дальнейшем.
В восточной торговле были тоже свои герои, но их имена еще нужно открывать. Всем известно путешествие Афанасия Никитина в Индию, но мало кто знаком с человеком, который совершил не менее интересное и полезное для России путешествие в Персию в XVII веке.
6 мая 1623 года отправились 9 купцов - Федот Афанасьев сын Котов, а с ним 8 товарищей, в Персидскую землю. Они поехали туда не по своей воле, а по "государеву цареву Михаила Федоровича указу". С государственным товаром ехать было даже выгоднее: ниже пошлина, меньше препятствий. Купцы везли хлеб, пеньку, лен, меха, кость, моржовые клыки и другие товары. Судя по всему, сам Котов был предприимчив, смел, умен, наблюдателен, образован, религиозен. Он оставил после себя подробное описание ("статейный список") путешествия, каким путем ехать от одного города до другого до самой Персии. В описании представлены сведения о природе, климате, нравах персов. Дело в том, что единственный путь в Персию из Европы был через Россию, так как турки контролировали более краткий путь. Эта транзитная торговля позволяла русскому государству быстро и много зарабатывать. Иностранные коммерсанты при этом притеснялись: в XVII веке им запрещалось торговать в розницу "неуказными" товарами. Поэтому для русских важно было самим найти хорошую дорогу в Персию. Но, что интересно, в главном городе Исфахане уже было около 200 русских лавок, а за центральными часами следил русский мастер1.
Особый интерес в предпринимательстве представляет деятельность по организации предприятий частного характера. Купцам и торговым людям обычно ставят в вину то, что они ничего не производят, а богатеют. Как же складывалась судьба предпринимателей, которые решились на организацию собственного промышленного предприятия в XVII веке? Начинали они свой промысел по окраинам России, на совершенно необжитых территориях, в Западной Сибири, так как в центре уже ощущался недостаток земель (вся земля кому-то принадлежала, но эффективно не обрабатывалась).
В Западной Сибири разрабатывали главным образом соляные источники. Промышленники привлекали поселенцев, обеспечивали им средства к существованию и безопасность. Вокруг частновладельческих поселков возникали целые поселки для защиты от нападения, в дикой местности строили укрепленные городки. (Например, Строгановские городки на Каме).
Дошли до нас сведения о деятельности небольшого частного предприятия Надей Светешникова в Жигулях (сам он родом из Ярославля)1. Судьба его очень интересна, так как характеризует нравы того времени. Он принадлежал к зажиточной верхушке посада, которая очень пострадала во время Смуты, а потом приветствовала реставрацию династии Романовых в 1613 году. После избрания царем Михаила Федоровича Светешников становится торговым агентом царя по закупке товаров, особенно иностранных. Для государства богатый Светешников является ценным плательщиком налогов. Его экономическая мощь была результатом его кипучей деятельности. В Сибири и в Нижнем Новгороде действуют его приказчики, на Московском волоке стоит амбар. Из Архангельска он вывозит иностранные товары, из Астрахани в Псков везет соль. На Волге в Жигулях он разрабатывает соляные источники, на Каме - медные рудники и т. д. В Олонце Надея построил церковь. Он занимался деятельностью, характерной для периода первоначального накопления, кредитуя мелких торговцев и служилых людей, торгуя иностранным, колониальным товаром. Когда открыли медную руду на Каме, он с немцем-мастером Аристом Пятцольдом с товарищами приступили к разработке и плавке.
В 1644 году состояние его, не считая московской и ярославской недвижимости, составило 35500 рублей. Но к концу жизни он запутался в расчетах с казной, возможно, не по своей вине, например, не хватило для расплаты наличных денег. Видный гость, лично известный царю, не мог отдать долг и умер на правеже (битье батогами должников по решению суда). Территория, на которой развивал свои предприятия Светешников, была присоединена к России только через 40 лет после его смерти. Его предприятия отписали государству. Но через некоторое время сыну вернули Усолье отца. Казна быстро убедилась, что ведение дел требует больших затрат, которые при неэффективном государственном управлении не окупаются, это топливо, плата рабочим и пр. Казна, привыкшая организовывать свои предприятия на основах подневольных, "указных", была совершенно неспособна руководить предприятием более прогрессивного типа, построенном на наемном труде и на современном сбыте продукции на рынке. У Надей на соляных промыслах рабочие получали хорошую зарплату и пользовались хозяйской едой. Были у Светешникова и зависимые люди, которых он обеспечивал и давал им ссуды. Селились рядом и крестьяне, снабжавшие колонию хлебом. Была в Усолье мельница, кирпичный завод. Усадьба была довольно обширной. Были, конечно, и недовольные, которые убегали от Светешникова, но все-таки он проявлял себя как рачительный хозяин, который обеспечивал прожиточный минимум; они часто вспоминали это, когда отошли в казну.
Такое предприятие было не единичным, подобные были, но мельче. Например, в Поморье Серговское Усолье гостей И. Л. Панкратьева, Остафия Филатьева; промыслы гостя В. И. Усова-Грудцына в Вотченской волости Тотемского уезда.
Грандиозными по размаху и трудностям было предприятие современников Светешникова - Гурьевых на Янке. Они сначала помогали новой династии в Смуту. Потом с царскими грамотами занимались таможенными сборами, икрой, хлебом. Далее, в 1640 году, завели в Прикаспийском районе предприятие - учуг. В этом деле очень мешали нападения калмыков, казаков. Строительные материалы и людей на край земли они везли из Руси за большую плату. С огромными усилиями построили каменную крепость - Яицкий городок. Тем не менее постройка каменной крепости частным образом по подсчетам обошлась дешевле, чем предполагаемая государством постройка деревянной крепости. Город Гурьев, основанный в 1640 году, сохранил имя своих основателей.
Если процесс колонизации рассматривать в целом, то роль промысловой, производственной была меньше, чем помещичьей, чисто феодальной. Несмотря на широту и смелость предпринимателей, русский торговый промышленный капитал находился в крайне неблагоприятных обстоятельствах, обусловленных феодальным, военно-этатическим строем. Во всем этом проявлялась характерная черта экономической политики московских царей: доморощенный меркантилизм уживался с чисто феодальными методами использования торгово-промышленного класса в интересах дворянского земледелия, подчиненного государственной службе. У представителей буржуазии казна отбирала все, подрубая корни дуба, на котором росли желуди.
Очень большой редкостью в России было участие частных лиц в организации фабрик и заводов, деньги на их создание были только у казны. Поэтому интересен опыт тульских и каширских заводов при участии предпринимателей. Тульский металлургический район стал складываться давно1. Тульские кузнецы славились еще в XVI веке, делая сохи и серпы, а также пищали и бердыши. Железо для этого добывали крестьяне в деревнях. Качество работ было не очень высоким, к концу XVI века пушки лились из меди, чугунное литье было невозможно. "Оружия и вообще железного товара не хватало уже давно, и так как спрос на него рос быстро, то параллельно с расширением дворцового производства, были выдвинуты привилегированные частные предприниматели из иностранцев".1
Первым предпринимателем стал голландский купец, игравший большую роль во вешней торговле России - Андрей Денисович Виниус.
Процесс насаждения тяжелой промышленности в сельскохозяйственной стране описал Л. Д. Троицкий в книге "1905": "Русское государство, возникшее на примитивной экономической основе, столкнулось на своем пути с государственными организациями (Запада), которые сложились на более высоком экономическом базисе. Здесь открывались две возможности: русское государство должно было либо пасть в борьбе с ними, как пала Золотая Орда в борьбе с Московским государством; либо оно должно было обгонять развитие своих собственных экономических отношений, поглощая под давлением извне несоразмерно большую часть жизненных соков нации. Для первого исхода русское народное хозяйство оказалось недостаточно примитивным. Государство не рухнуло, а стало расти при чудовищном напряжении хозяйственных сил народа" (с. 15). "Чтобы удержаться против лучше вооруженных врагов, русское государство было вынуждено заводить у себя промышленность и технику, нанимая военных специалистов, государственных фальшивомонетчиков и пороховщиков, доставать учебники по фортификации, вводить навигационные школы, фабрики, тайных и действительных тайных советников" (с. 16). "Не деревенский кустарь и даже не крупный торговец столкнулся с необходимостью создания крупной промышленности, а государство" (с. 23). Заводы стали детищем государства, и в 1632 году царь Михаил Федорович дал жалованную грамоту А. Д. Виниусу на устройство заводов. Сначала на них выполнялись казенные заказы, а остальное продавали на "вольный" рынок и за границу. Позже появились новые компаньоны, Филимон Акема и Петр Марселис - голландцы. Они и построили каширские заводы на реке Скинге, которые развивались не по естественным экономическим законам, а представляли с государством некий симбиоз, сочетавший жесткие требования и незаслуженные экономические льготы. Такой тип заводов, как правило, имеет политическое, а не экономическое значение.
В целом следует отметить, что России в средние века развивалась в области предпринимательства возвратно-поступательно. Это связано и с желанием успеть за цивилизованными странами, и с боязнью перенять их опыт; с естественным стремлением предприимчивых людей действовать, и с ограничением этих действий переразвитой системой. Русские люди, носители активного начала в самых различных областях социальной жизни, особенно в экономике, показали свою состоятельность и готовность жить иначе. В России были сторонники постепенного реформирования, но объективные исторические причины и торопливость, желание иметь все сразу направили Россию по другому пути.
Глава 3. Предпринимательство в петровскую и послепетровскую эпохи (XVIII в.)
Восемнадцатое столетие - век пограничный, переходный, действительное начало нового периода русской истории. Петровские реформы и пополнивший их просвещенный деспотизм Екатерины II, имели весьма долговременные последствия в государственном строе, экономике, ментальности страны. Существенное влияние оказали эти реформы и на степень экономической свободы россиян, на их предпринимательскую активность, на положение третьего сословия в России. Учитывая неоднозначность этого влияния, а также различие оценок деятельности реформаторов в восемнадцатом столетии, необходимо выделить основные направления преобразований, а также их результаты.
Петровские преобразования, которые открыли эпоху догоняющих модернизаций в истории России, в значительной степени определялись личностью и деятельностью самого Петра. Но, анализируя ход российской истории, С. М. Соловьев видит предвестья российских преобразований уже в попытках Ивана IV выйти к морским берегам, а также в направлении первых Романовых. Успехи европейских раннебуржуазных государств уже в XVII веке тревожили умы преобразователей в патриархальной России. Поэтому когда мы говорим о новизне преобразований Петра, мы должны учитывать, по меньшей мере, два обстоятельства. Во-первых, допетровская Русь уже была сложным продуктом этноисторического синтеза, народные начала в значительной степени утратили цельность и тождественность самим себе. Во-вторых, не стоит преувеличивать саму новизну петровских преобразований: по крайней мере некоторые из них явственно прослеживаются еще в XVII веке. Так, "полки иноземного строя" завел еще Алексей Михайлович, а князь Василий Голицын, фаворит правительницы Софьи, пытался своими преобразованиями изменить российский общественный быт. Еще в 1681 году царь Федор Алексеевич (старший брат Петра) издал указ всем вельможам, дворянам и приказным людям носить короткие кафтаны вместо прежнего длинного платья, в котором никто не смел являться не только во дворце, но и в Кремле. Длинная и широкая русская одежда являлась выражением спокойной домашней жизни, отдыха и сна, а узкая европейская одежда выражала бодрствование, сильную деятельность. Да и сами главные цели петровской внешней политики: выход к Балтийскому морю и обеспечение безопасности южных границ - были вполне традиционными.
С самого начала в России сталкивались и приходили во взаимодействие два потока мировой истории, Восток и Запад. И всегда в русской душе боролись два начала, восточное и западное. Реформаторство Петра и было одним из ярких проявлений этой борьбы, в которой насильственность преобразований и возможность рассматривать их как "революцию сверху". Максимилиан Волошин назвал Петра I первым большевиком, так как он задумал вытянуть неразумный народ к вершинам цивилизации, насилием пытался привить самостоятельность. Но великий преобразователь действовал в ту эпоху, при которой он родился. И отсюда вся противоречивость и его реформ, и его личности.
Историческое движение вообще невозможно без раскола на противоположности, возбуждающие это движение. Изменение любой системы, а тем более сложной социальной, невозможно без нарушения равновесия. Распадение на противоборствующие элементы - это необходимый этап процесса, подготавливающий переход к более содержательной стадии существования. Но тут нет никакой гарантии успеха, потому что противоборство вполне может окончиться ничем, возвратом к сходному состоянию или даже взаимным уничтожением. Тем большее значение приобретают индивидуальная и коллективная инициатива, энергия и подвижничество. Это один из моментов противоречивости движения по пути прогресса России. Без Петра и его начинаний этот путь страна бы прошла за 200 лет (Щербатов), за шесть веков (Карамзин). Но очевидно и то, что Петр задержал развитие России по меньшей мере на столетие, а также предопределил катаклизмы и потрясения последующих двух веков. Одни говорят, что Петр все создал в России, другие - что все порушил. Великий человек является сыном своего времени, своего народа, его личность не имеет сверхъестественного значения, его деятельность теряет характер случайности, произвола. Никакой произвол великого человека не может переменить сути народной жизни. "Допустить в великом движении этого народа перерыв, уклонение, допустить в перемене бытовых форм измену началам народной жизни, и все это по воле одного человека - значит низвести великий исторический народ ниже кочевых народов Средней Азии.
Долгое время все внимание русского человека было обращено на Восток, к миру степных, хищных варваров, народов кочевых, нехристианских, стоящих на более низких ступенях развития, чем русский народ. С западными народами тоже были различия в характере, и самым главным из них стала разница в религиях. Эти духовные границы долгое время держали русский народ сильнее географических. Но постепенно богатство и умелость иностранцев, противопоставленные собственной бедности и неразвитости, пробудили в сильном исторически, то есть способном к развитию народе, стремление выйти из своего затруднительного, печального положения, преодолеть односторонность земледельческого быта промышленным и торговым развитием, действенность этих средств была уже очевидной. Постепенное движение к Западной Европе началось после победы над монгольским игом. Но европейские народности тоже не останавливались в своем развитии. В западноевропейских странах оно было даже быстрее, так как механизм приводился в движение естественными пружинами исторического развития. Деньги, движимое, соперничало там с землею, недвижимым, золото спорило с мечом и побеждало его. Прежде династии основывались на силой, теперь они основываются посредством денег. Примером может служить династия богатых купцов Медичи во Флоренции. Развитие в Европе промышленности и торговли ведет к развитию умственному через расширение сферы наблюдения, через усиление международной жизни. Это развивает и западную науку, и культуру. Русский народ, заимствовавший у западноевропейских стран плоды цивилизации, должен был гнаться за ними со страшным напряжением сил. Русский народ часто останавливался между явлением, которое он видел у других народов и для него желанным, и отсутствием условий для его произведения на родной почве или неумением отыскать эти условия.
Итак, в начале XVIII века народ был потенциально готов к переходу от одного порядка своей жизни к другому. Появляется и человек, сам царь, одаренный наибольшими способностями и яснее других осознающий потребности своего времени, силою своей воли и неутомимой деятельности побуждающий тяжелое на подъем большинство, робкое перед новым и трудным делом. Петр с неукротимой энергией вел движение за пределы, назначенные народной потребностью и народными средствами. Это производило известную неправильность и установку в движении, часто заставляло делать шаг назад, то, что мы называем реакцией. Попытки волевым путем нарушить логику истории привели к печальным результатам. Но эти результаты считались временными, а заслуги признавались вечными, и признательный народ называл Петра I Великим и благодетелем своим.
Замыслы Петра носили всеобъемлющий и целенаправленный характер, он мечтал создать "регулярное" государство с целесообразным устройством государственной и общественной жизни с высокой культурой его граждан "хотя бы высших слоев", с развитыми наукой и промышленностью. Поэтому преобразования царя затронули все сферы жизни общества: реформирован государственный аппарат в центре и на местах, созданы регулярная и дипломатическая служба, единые армия и флот, проведены преобразования в промышленности и торговле. Реформы затронули культуру и просвещение, различные стороны жизни людей. Но все изменения носили откровенно неравнозначный характер. Были сферы жизни, которые определяли все остальные и даже подчиняли себе их.
Речь идет прежде всего о военном деле. За все время своего существования Москва была занята делом своей обороны, но не упускала случая и перейти в наступление. Московское государство, по выражению историка А. А. Кизеветтера, было прежде всего "государством национальной обороны". Война и подготовка к войне была постоянной движущей силой государственной мысли, и Петр довел это дело до логического конца. Устройство управления, сословный строй, финансовая организация - все носило печать военной задачи. Все население и в XVIII веке как и раньше, делилось на людей служилых и тяглых (войско и содержатели его). И в этом отношении военная реформа Петра, создание армии по европейскому образцу и флота, которого Россия не имела раньше, была делом первостепенной важности. Без нее России грозило бы, скорее всего, участь Оттоманской империи или Китая, которые перестали быть субъектом исторической инициативы и на долгие столетия превратились в заповедники мертвого традиционализма. Победоносный исход Северной войны свидетельствовал о том, что Россия впервые достигла внешней безопасности от натиска Запада. Вместе с Петром Россия вошла в избранное семейство великих держав, и произошло это обычным для того времени путем - посредством военной силы. При этом, победив безоговорочно, Россия вела себя достаточно великодушно, оставила в завоеванных землях прежнее устройство и выплатила Швеции, как возмещение убытков, довольно крупную сумму денег. Больше всего пострадал от военной реформы и войн победитель - русский народ.
Для военных дел с населения брались бесконечные налоги. Они делились на окладные (постоянные) и неокладные (разные сборы). С начала сборы соответствовали названиям, а потом стали распределяться произвольно, как "тришкин кафтан". Во всем государстве сохранялись общинные порядки - налоги падали на определенную группу плательщиков, и те разверстывали их между собой. Это порождало паразитизм, уравниловку, стремление скрыть богатство.
Главную тяжесть податей несли те земли, которые принадлежали государству или самим крестьянам. Но самые хорошие, центральные и южные земли были розданы дворянам за службу, поэтому главные сборы должны были давать малоземельческие районы промыслового Севера. При всем напряжении неразвитые хозяйства много дать не могли и к концу XVII - началу XVIII века наибольший доход давали таможенные и кабацкие деньги (53 %), а примерно 60 - 70 % расхода шло на армию, 10 % - на потребности государства.
Финансовая политика Петра служила войне: "денег как возможно собирать, понеже деньги суть артерия войны". Начало нового войска, постройка флота в Воронеже, два Азовские похода, последующие события Северной войны, нарвский погром и его последствия в буквальном смысле очень дорого обошлись налогоплательщикам. Финансовая реформа Петра конца XVII века (1699 г.) сосредоточила сбор налогов за Ратушей, но источники налогов остались старые, эта мера только предельно централизовала сборы. При этом не было сделано самого главного - не была дана свобода предпринимательства, народу не позволяли богатеть, самому поднимать свое благосостояние. Реформа носила вынужденный, лихорадочный характер, была подчинена военным проблемам. Петр попытался в этих реформах провести другие идеи, но они остались на бумаге, в качестве пожелания. Например, он понимал, что торговым и промышленным людям приходится нести большие убытки от воевод и приказных людей, от проволочек и взяточничества. Поэтому вышел указ о том, чтобы всем промышленным людям решать свои проблемы и тяжбы, собирать доходы выборными людьми в земских избах. Целью было приучение к совместной деятельности, самостоятельности. Бургомистра (городского голову) должны были избрать и сменять ежемесячно (что, может быть, демократично, но неудобно). Эти благие намерения были осуществлены привычными средствами: малые города приписали к большим и составили провинцию, каждый низший бургомистр зависел от высшего, и все они зависели от московского бургомистра. И самое главное, что сводило на нет все намерения - все доходы собирались в Ратуше, а расходы производились только по царскому указу. Фактически это означало лишь безграничное усиление централизации и делало новшества формальными. Более того, такое двусмысленное положение, когда все фактически запрещено, все же заставляло людей решать свои проблемы, но обманным путем, чиня произвол. Богатые налагали на бедных несносные поборы, больше, чем на себя, а иные себя и совершенно обходили. Стремясь избежать платежа податей, люди, имеющие достаточное состояние и ведущие торговлю, жили как бы в "защите" и "закладе" у разных людей; горожане, жившие своими домами, собирали милостыню, помещались в богадельни, выставляли бедность и болезни. Одни люди надрывались в труде, а другие жили за их счет в лености.
Новая сложная финансовая машина оживлялась только кипучей деятельностью Петра, и это, на первых порах, дало свой результат. Доходы к 1701 году увеличились до 3 млн. рублей, а расходы составляли 2,5 млн. рублей. Зато расходы на армию возросли с 62 % (1680 г.) до 78 % (1701 г.), а дворцовые уменьшились в 4,5 раза. Потребности армии все росли и за 10 лет удвоились, а Ратуша, при отсутствии механизмов развития экономической активности, не могла полностью собрать сумм, которые требовались армии и флоту. Поэтому Петр был вынужден сделать следующий неперспективный шаг в финансовой политике: прибегнул к перечеканке монеты, сделал ее более мелкой, то есть обесценил. Были выпущены и медные монеты. Сначала доход от этого казне был огромный, но потом, естественно, уменьшился, цена русской монеты упала наполовину. Следующий шаг был сделан под руководством А. Д. Меньшикова, возглавившего Ингерманландскую (по сбору налогов) канцелярию (1705 г.). Были обложены все стороны общественной. частной и хозяйственной деятельности. Меньшиков хотел даже ломать частные бани, а всем ходить в общественные за плату. Порча монеты и увеличение оброков не выручали казну, тогда царь пошел на монополизацию выгоднейших статей сбыта. Начал в 1705 году с соли, увеличив при этом ее цену вдвое, но это снизило ее потребление. Потом ввели монополию на табак, деготь, мел, рыбий жир, сало, щетину. В 1705 - 1707 гг. Петр был словно глава большой оптовой фирмы. "Здешний двор, - писал англичанин Витворт в 1706 году, - совсем превратился в купеческий; не довольствуясь монополией на лучшие товары собственной страны, например, смолу, поташ, ревень, клей и т. д., которые покупаются по низкой цене и перепродаются с большим барышом англичанам и голландцам, так как никому торговать ими, кроме казны, не позволяется, он (двор) захватывает теперь иностранную торговлю: все, что им нужно, покупают за границей у частных купцов, которым платят только за комиссию, а барыш принадлежит казне, которая принимает на себя и риск". В целом такие лихорадочные поиски сиюминутных денег подрывали предприимчивость и будущий доход. В 1706 году положение так запуталось, что государству грозил финансовый крах; не выплачивали жалованье, платежи погашались только самые срочные. О правильной финансовой реформе не могло быть и речи. Займов иностранцы не давали, так как были напуганы произволом Петра в отношении не только частных лиц в своем государстве, но и к иностранцам: он силой снимал матросов с торговых кораблей в Архангельске, когда ему нужны были моряки для своего военного флота, арестовал табачные запасы английской компании и т. д. Народ, по сведениям иностранцев, был так ограблен, что иноземные купцы в 1707 году уезжали из Москвы, опасаясь бунта московской черни, которая грозила "немцам" резней, так как они испортили русского царя и он перестал жалеть своих. Опять происходил процесс, обратный задуманному Петром приглашению иностранцев. Недобор налогов и на этот раз все же собрали, разложив его ("временно") на все податное население.
Для упорядочения финансов было решено провести перепись населения, пока покрывать только срочные расходы, а прочие предоставить Божьей воле. Перепись выявила, что податное население с 1678 года уменьшилась на 1/5 (в Архангельске, например, на 40 %). Власти решили в областях, где был хороший прирост населения (Сибирской, Казанской) брать налоги по новой переписи, а где убыток - по старой, разверстывая недостачу на оставшихся людей, заставляя платить за пустые
дворы. Для жителей Архангельска это означало удвоение податей. Кроме того, самых перспективных плательщиков забирали в армию и на флот. Из-за ненадежности деятельности Ратуши по сбору налогов Петр передал финансовое хозяйство губернаторам, тем самым сняв вопрос о самоуправлении. С 1710 г 11 гг. все полки были распределены по губерниям, которые должны были их полностью содержать. Но порядка не получилось, так как собранные для полков деньги заимствовал Сенат, а потом не мог их отдать. У любителей порядка от этого опускались руки, а любители беспорядка наживали огромные капиталы, например, А. Д. Меньшиков. С 1712 года опять началась перечеканка монеты, а медной наделали столько, что суммы в несколько тысяч рублей везли на лошадях и пересчитывали целыми днями (неудобно особенно купцам). Продажа соли обходилась казне дорого, так как производилась подневольными казенными людьми, и в целом выгодная отрасль, приносила не такой уж большой доход и находилась в жалком состоянии. Увеличивать доходы без тягости населению оказалось невозможным, никакие штрафы, наказания порядка не установили.
Дата публикования: 2014-11-03; Прочитано: 374 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!