ВВЕДЕНИЕ 5 страница. 6. Высший подъем революции

6. Высший подъем революции. Решающая роль народных масс (1648—1649)

Вторая гражданская война (1648)/По-

ка оставшиеся в парламенте пресвитериа­не вырабатывали очередные предложения королю, а индепенденты и левеллеры в ар­мии (каждые со своих позиций) определя­ли будущее устройство государства, Карл Стюарт вновь развязал войну. Он вступил в сговор с шотландцами, которые поддер­жали его в знак протеста против господст­ва индепендентов) из-за боязни крушения пресвитерианского ковенанта. Роялист­ские войска пришли в движение повсемест­но на юге, востоке и западе, а шотландская армия взяла под контроль север.

Парламентские полки под командова­нием Ферфакса и Кпрмвеля выступили на защиту революции/Вторая гражданская война началась в феврале 1648 г. В резуль­тате решающей победы революционных сил у Престона в августе она завершилась разгромом роялистов и шотландцев./

Однако за время отсутствия в Лондоне лидеров индепендентов пресвитериане в парламенте активизировали контрреволю­ционную деятельность. Они начали перего­воры с королем и предприняли еще одну попытку своим решением распустить ар­мию. Вести об этом, дошедшие до армии, ожесточили солдатские массы и индепен­дентов против пресвитериан. Совет армии обнародовал декларацию о возвращении войск в столиц)/2 декабря армия вступила в Лондон, а 5 декабря Вестминстер\был окружен революционными солдатамиЛИн-депендентские лидеры поручили полковни­ку Прайду провести операцию по очище­нию парламента от пресвитериан. В ре­зультате «прайдовой чистки» из палаты общин были удалены практически все пре­свитериане (более 140 человек). Вторая (после августа 1647 г.) чистка парламента обеспечила индепенден_там прочную поли­тическую гегемонию/ Индепенденты, дер­жавшие в своих руках реальную власть)со времен первой чистки парламента^укрепи-ли свое господство/

Провозглашение республики. Солдаты и солидарные с ними народные массы по всей стране, и в особенности в Лондоне, крайне воодушевленные пресечением про­исков и Карла Стюарта — «виновника бед­ствий нации», и пресвитериан, игравших роль его пособников, понимали происхо­дившее по-своему: надо не только смести врагов, но и продолжать борьбу до завое­вания своих прав. Левеллеры и восприняв­шие их программу массы на новом этапе революции сумели сказать свое веское сло­во. Они энергично потребовали от инде­пендентов проведения демократических мероприятий, которые отнюдь не входили в планы Кромвеля и его партии. Однако индепендентские лидеры не могли не учи­тывать решимости народных масс. Они не осмелились тогда подавить инициативу ле­веллеров, пойти наперекор воле народных масс,

/Демократические силы добились от ин­депендентов принятия революционного ре­шения о суде над королем (23 декабря 1648 г.). Был создан трибунал, который судил Карла Стюарта и вынес ему смерт­ный приговор (король был казнен 30 янва­ря 1649 г.). 4 января 1649 г. парламент объявил нижнюю палату единственной «верховной властью Англии». Позже, 17— 19 марта, было провозглашено уничтоже­ние королевской власти и палаты лордов, а 19 мая 1649 г. парламент принял акт, официально объявлявший Англию «сво­бодной республикой без какого бы. то ни было короля и без палаты лордов»1Инде-пендентам пришлось принять эти важней­шие акты благодаря реальной силе демок­ратии на этом этапе революции. Народные массы во главе с левеллерами довели борь­бу до решительной развязки: они по-свое­му распорядились судьбой монархии и, до­бившись провозглашения республики, реа­лизовали принципиальное требование по­литической программы левеллеров. Народ­ные массы, руководимые левеллерами, обеспечили, таким образом, подъем рево­люции на следующий этап — буржуазно-демократический.

7. Индепендентская республика (1649—1653)

Социальная природа и политика рес­публики. По новой конституции Англией управлял однопалатный парламент, кото­рому принадлежала верховная, законода­тельная власть, а высшим исполнитель­ным органом стал Государственный совет. Однако в парламенте и в Государствен­ном совете места заняли все те же инде­пенденты— соратники Кромвеля, т. е. представители буржуазии и нового дворянства. Правящая партия не провела дальнейших демократических преобразо­ваний: не дала политических прав народу, не реформировала избирательной системы в духе требований левеллеров. Республи­ка не стала демократической, она была индепендентской.

Внутренняя и внешняя политика рес­публики проводилась в интересах победив­ших классов-союзников. Целая серия ме­роприятий укрепила их экономическую мощь.

Росту богатств буржуазии и нового дворянства способствовала политика в торгово-промышленной области: протекци­онистские законы о запрещении ввозить на внутренний рынок конкурировавшие това­ры (например, шерстяные, шелковые тка­ни), акты о пониженных пошлинах на ввоз ценных товаров из английских колоний (красители, сахар, табак). В 1651 г. был издан навигационный акт, согласно кото­рому товары могли ввозиться в Англию и ее владения лишь на английских кораб­лях или на кораблях тех стран, которые производили эти товары. Акт был направ­лен против конкуренции буржуазной Гол­ландии — «морского извозчика», более всего богатевшей на посреднической тор­говле. Для успешной торгово-колониаль-ной экспансии Кромвель приступил к стро­ительству большого флота.

Экономические успехи республики обеспечили ей авторитет на международ­ной арене: в 1650 г. новую Англию призна­ли Испания, Франция. Против же Голлан­дии, не считавшейся с навигационным ак­том, Англия вела войну (1652—1654), окончившуюся примирением голландской буржуазии с действием не выгодного ей за­кона. В результате успешной войны против Португалии (1650—1654) английская бур­жуазия также добилась выгодных торго­вых привилегий.

Индепендентской республике пришлось отстаивать и политическую власть клас­сов-союзников, защищая завоеванные ру­бежи от врагов как справа — со стороны контрреволюции, так и слева — от демок­ратии.

Роялистское движение усилилось в стране после казни короля. В графствах вспыхивали мятежи, составлялись загово­ры против республики. Кромвель успешно расправлялся с роялистами. Индепендент­ской республике нужно было быть начеку и в отношении контрреволюционных пре­свитериан Сити. Однако гораздо больше беспокойств индепендентам причиняли ле­вые, демократические силы.

Движение левеллеров. Рано понявшие социальную ограниченность республики левеллеры упорно продолжали выступать за претворение в жизнь принципов «На­родного соглашения», за демократизацию государственного строя. Левеллеры и ин­депенденты, считали современники, несо­вместимы, «как огонь и вода; цель одних — народовластие, цель других — олигархия». Идеологи левеллеров вели против индепен­дентов «памфлетную войну», разоблачая узкоклассовую политику Кромвеля. Талан­тливо, ярко написанные Лильберном и дру­гими левеллерами памфлеты раскрывали народу сущность «новых цепей Англии». Парламент объявил памфлеты левеллеров «мятежными документами», а Государ­ственный совет отдал приказ преследовать лиц, «продающих или пишущих памфле­ты». Вожди левеллеров были брошены в тюрьму, над Лильберном учинили судеб­ный процесс. Народные массы в петициях, подписанных десятками тысяч человек, требовали освобождения арестованных. Парламент же принял закон об изгнании Лильберна (он уехал в Голландию).

Одновременно с «памфлетной» борьбой левеллеры оказывали военное сопротивле­ние индепендентской республике. Восста­ния солдатских масс прокатились волной по многим графствам страны. Особого на­кала борьба достигла в мае и сентябре 1649 г. Восставшие полки требовали реали­зации демократических принципов. «Если вы не сокрушите левеллеров, — уверял Кромвель своих соратников, — они сокру­шат вас». Армейские восстания были по­давлены. Это был последний всплеск ак­тивной деятельности левеллерской демок­ратии.

Оказав заметное влияние на ход рево­люции в 1648—1649 гг., левеллеры в пери­од республики не сумели добиться полной реализации своей буржуазно-демократи­ческой программы. Борясь прежде всего за политические преобразования, они значи­тельно меньше внимания уделяли волно­вавшим народные массы социально-эконо­мическим проблемам, главным образом аг­рарному вопросу. Они слабо пропаганди­ровали свои аграрные требования. Их агитация в пользу политического равенст­ва находила отклик скорее у зажиточных ремесленников, мелких торговцев, богатых крестьян. И в армии им удалось привлечь на свою сторону солдат, которые происхо­дили из тех же слоев и были воодушевлены перспективой получения избирательных прав и провозглашения народовластия. Однако большинство крестьянства по всей стране осталось безучастным к их борьбе. Левеллерское движение, и само по себе не слишком сплоченное и организованное, не сцементированное единым руководством, было мало связано с борьбой широких на­родных масс, особенно в сельских районах страны. Социальная база левеллеров ока­залась слишком узкой, поэтому они не смогли успешно противостоять мощному союзу буржуазии и нового дворянства.

Истинные левеллеры. В период респуб­лики особенно горькое разочарование по­стигло обездоленный народ, и прежде все­го беднейшее крестьянство, находившееся на грани пауперизации или уже пролетари­зировавшееся. Коттеров, мелких копиголь­деров, вовсе безземельных крестьян, бат­раков, городских пауперов не могла удов­летворить программа левеллеров, она не стала им близкой. Среда низов общества питала многоликое революционное сек­тантство, достигшее в годы республики наибольшего развития. Самым зрелым в нем было течение, которое вдохновлялось рядом мыслителей (У. Эверардом, Р. Ко-стером) и объединялось многозначитель­ным названием — «истинные левеллеры». Их критика индепендентской республики шла дальше, чем критика ее левеллерами. Левеллерское требование формально юри­дического, политического равенства они дополнили требованием имущественного равенства.

Наиболее выдающимся среди истинных левеллеров был Джерард Уинстенли (1609 — позже 1652). Скупые сведения о его жизни свидетельствуют, что происхо­дил он из торговой семьи, затем и сам стал мелким торговцем в Лондоне, но в 40-е го­ды разорился и пошел батрачить в сель­скую местность графства Сарри. Тяжелый труд и жизнь бок о бок с обездоленным людом породили его смелые, глубоко рево­люционные мысли о современных ему со­бытиях и идеалах грядущего. Будучи неза­урядным человеком из народа, Уинстенли изложил свое миропонимание в ряде пам­флетов — «Новый закон справедливости» (1649), «Закон свободы» (1652) и др. Он, как и все революционные сектанты, прибе­гал к религиозной аргументации, но в его творчестве прослеживается и рационали­стическая тенденция. Самобытное соци­альное учение Уинстенли отличалось от учений других революционных сект тем, что включало не только критику, отрицание существовавшего порядка, но и детально разработанный позитивный идеал. Его тре­бованиями в революции были ликвидация власти лордов над землей, передача крестьянам их земельных держаний путем отмены копигольда, предоставление бедно­те пустующих земель без уплаты «рабских рент», равное право всех тружеников на землю, установление общности земли.

Конкретный проект Уинстенли был вы­ражением аграрной программы широчай­ших масс крестьянства (не только копи­гольдеров, но и безземельной бедноты). С его реализацией Уинстенли связывал возможность осуществить на демократиче­ской основе и политическое переустройст­во — создание народной, «свободной рес­публики». Такими, по мнению Уинстенли, должны быть ближайшие меры. В отдален­ном же будущем он видел Англию общест­вом вольных тружеников, основанным на принципах «закона справедливости» — без всякой частной собственности («Из­гнать из мира эту проклятую вещь, называ­емую частной собственностью!»), без эк­сплуатации и наемного труда, без классо­вых различий и государства. Единствен­ным двигателем нового общества, по Уинстенли, станет наука и техника. Мето­дом достижения такого коммунистическо­го порядка Уинстенли считал убеждение: «Мы одолеем любовью и терпением!» Он надеялся, что «внутреннее просветление» озарит в конце концов господствующие классы, и не случайно памфлет «Закон свободы» он адресовал прежде всего Кромвелю.

В 1649—1650 гг. Уинстенли и несколько десятков его единомышленников предпри­няли действия, которые по своему смыслу означали осуществление на практике от­дельных пунктов как ближайших, так и от­даленных задач программы истинных ле­веллеров. Весной 1649 г. они начали совме­стную обработку пустошей в графстве Сарри близ Кобэма на холме св. Георгия и устройство на них своего рода «коммуни­стической» колонии для коллективного труда и общежития.

Увлеченные мыслью, что «земля — об­щая сокровищница для всех детей ее», они обращались к бедноте с призывом: «Рабо­тайте вместе и вместе ешьте хлеб». Созда­нием колонии они надеялись подать убеди­тельный пример претворения в жизнь идеа­ла справедливого общества. Отражая примитивно коммунистические, уравни­тельные чаяния низов народа, они действи­тельно нашли последователей, которые основали подобные же колонии в граф­ствах Бакингем, Кент, Глостер, Норзем-птон и других. Их называли «диггера­ми» («копателями»). В общем их было немного, тем не менее необычность их поведения насторожила собственниче­ские слои общества. Они прозорливо ус­мотрели в действиях диггеров посяга­тельство на коренные устои существо­вавшего порядка — частную собствен­ность и эксплуатацию. «Бедняк будет носить корону!» — пели диггеры в Своей песне. Местные лендлорды, фригольде­ры, зажиточные копигольдеры, солдаты Кромвеля сгоняли диггеров с земель, и те покорно переходили на другие, но их снова преследовали. Лишь одной колонии — в Кобэме — удалось продержаться в течение целого года.

Это внешне скромное движение могло бы «затеряться» в летописях истории, если бы не его глубокий смысл, полностью рас­крытый на страницах памфлетов истинных левеллеров. Истинные левеллеры своими сочинениями и действиями в качестве диг­геров заняли крайне революционную пози­цию, выдвинули самую радикальную аг­рарную программу в Английской револю­ции, хотя и не смогли реально повлиять на изменение аграрного законодательства в пользу крестьян. Они откликнулись не только на требования феодально-зависи­мых крестьян, но пошли дальше, отразив стихийный протест низов, подвергавшихся экспроприации или капиталистической эк­сплуатации. Их примитивно коммунистиче­ский идеал, мысли о необходимости унич­тожения не только земельной, но и всякой частной собственности отразили (конечно, в весьма туманных очертаниях) еще только зарождавшийся антагонизм между форми­ровавшимися классами буржуазного об­щества, свидетельствовали о возникнове­нии тех социальных сил, которые были за­интересованы в уничтожении эксплуата­ции. Значение истинного левеллерства состоит еще и в том, что оно в лице дигге­ров дало первый в истории нового времени опыт практического действия (хотя и весь­ма элементарного) по коренному переус­тройству эксплуататорского строя — осно­вание своеобразного типа «коммунистиче­ских» колоний.

Завоевание Ирландии. Поход в Шотлан­дию. Буржуазно-дворянская сущность рес­публики обнаженно проявилась в оконча­тельном завоевании Ирландии. В 1649— 1652 гг. сам Кромвель возглавил каратель­ную экспедицию в Ирландию, чтобы «усмирить» восставших в 1641 г. ирлан­дцев. К тому же католическую Ирландию считали своим резервом английские рояли­сты. Главной задачей экспедиции было полное порабощение Ирландии и превра­щение ее в колонию буржуазно-дворянско­го типа, где господствовали бы принципы свободного предпринимательства. Экспе­диционная армия предала мятежную коло­нию огню и мечу: мирное население тыся­чами истреблялось, массы народа насиль­ственно переселялись на неплодородные земли крайнего запада острова — в Кон-нот, пленные ирландцы отправлялись не­вольниками в Вест-Индию.

В результате завоевания в 1652 г. был принят Акт об устроении Ирландии. Сущ­ность нового устроения состояла в прове­дении англичанами-колонизаторами ко­лоссальных земельных конфискаций, в раз­даче ирландских земель генералам, офице­рам английской армии, кредиторам парла­мента (финансистам Сити в счет уплаты долгов по займам). Гигантское разграбле­ние Ирландии экономически еще более ук­репило классы-союзники, особенно армей­скую верхушку. При этом оно отрицатель­но повлияло на развитие революции в самой Англии. Армия переродилась, она превратилась в грабительски-колонизатор­скую: солдатские массы, приобщившись к грабежу, были развращены захватниче­ской политикой. Все это подрывало устои республиканского строя; «...английская республика при Кромвеле в сущности раз­билась об Ирландию»,— писал Маркс ⁴.

Подобный же грабеж в несколько меньших масштабах английские войска учинили в Шотландии (1650—1651), поса­дившей сына казненного короля на свой престол. Акт об устроении Шотландии (1652) закрепил там режим английского господства.

8. Режим протектората (1653—1659) и реставрация монархии (1659—1660)

Причины установления протектората.

В начале 50-х годов народные массы окон­чательно разуверились в индепендентской республике. Итоги ее антидемократической политики, особенно после подавления ле­веллеров и диггеров, обнаружились со всей очевидностью. Народ нес издержки хозяй­ственной разрухи. Армейские части в пери­од разгрома роялистских и левеллерских восстаний вытаптывали посевы, угоняли скот, разрушали жилища. Старые и новые землевладельцы, обогатившиеся в ходе ре­волюции, повели наступление на крестьян­ские хозяйства. В 1649 г. парламент при­нял акт об осушении болот «великой равни­ны», т. е. узаконил огораживания на востоке страны. Огораживания — это главное зло, «которое,— писал один совре­менник,— несомненно является страшным и кровавым грехом наших дней». Лендлор­ды наступали и на позиции копигольда, необеспеченность которого крестьяне счи­тали «истинным проклятием». Произведе­ния современников полны сведений о «не­вообразимой нищете народа» в результате аграрной политики лендлордов. Они «на­столько осмелели, что даже теперь, в пору республики, которая, как мы думали, ста­нет временем облегчения тягот, эти монст­ры продолжают свои дела». «Могут ли со­существовать угнетательская прерогатива лордов маноров и свободное государ­ство?» — спрашивал один памфлетист.

Перерывы в торговле, депрессии в про­мышленности влекли за собой массовую безработицу. Рост цен на продовольствие не прекращался вследствие плохих урожа­ев. К этому добавлялся гнет церковной десятины, налогов, которыми правящие верхи покрывали расходы на содержание армии. Критика индепендентов выража­лась в подаче народных петиций парла­менту и демонстрациях населения (особен­но частых в Лондоне), в волнениях и от­крытых восстаниях, в продолжавшихся бунтах «дубинщиков» по графствам, а так­же в беспорядках, учинявшихся сектанта­ми. Некоторые из сектантов, например рэн-теры (от англ. «гаптег» — шумливый гово­рун), в ожидании «века равенства и брат­ства» исповедовали «культ греха» — бого­хульство на питейных сборищах, пение кощунственных песен и т. д. В 1651 г. влас­ти репрессиями покончили с рэнтеризмом. Все эти выступления вспыхивали разно­временно, были локально ограничены, воз­никали то там, то здесь и держали в не­ослабном напряжении правящие классы.

К 1653 г. начался разлад в верхах рес­публики — между командованием армии и парламентом. Долгий парламент, насчи­тывавший после двух чисток всего около 100 членов, претендовал на полное господ­ство в республике, он не проводил новых выборов, продлевая срок своих полномо­чий на неограниченное время. Командова­ние армии после побед над роялистами, пресвитерианами, демократическими дви­жениями, после походов в Ирландию и Шотландию рассматривало военную силу главной в стране и стремилось к ее укреп­лению, тем более необходимому, по мнению индепендентских военачальников, в усло­виях не стихавшего ропота и противодейст­вия народа.

Долгий парламент олицетворял собой верховную власть, и именно он нес в гла­зах народа ответственность за антидемок­ратическую политику. Ненависть широких масс концентрировалась на нем. Этим вос­пользовался Кромвель и 20 апреля 1653 г. разогнал остатки, или, как тогда говорили, «охвостье», Долгого парламен­та. С выборами нового парламента народ связывал надежды на поворот республики к осуществлению его требований. Лиль-берн, находясь в изгнании, горячо привет­ствовал события. На следующий же день после разгона «охвостья» Кромвелю была подана петиция от многотысячных масс Лондона и его окрестностей, выражавшая их чаяния: «Разве народ свободен? Разве справедливость не нужна сейчас так же, как в начале деятельности Долгого парла­мента?»

Кромвель, верный своим принципам, полагал, что новый парламент должен со­стоять из «божьих людей», из представите­лей индепендентских религиозных общин. Общины выделили «лучших людей», кото­рых Кромвель пригласил в новый, Малый парламент. Однако «святые люди» из об­щин оказались в своем большинстве ради­кально настроенными, чего не ожидал Кромвель. Они видели свою миссию в том, чтобы активно подготавливать установле­ние «царства христова» на земле. В дей­ствительности они отражали в религиозной форме надежды масс на справедливость и свободу. «Занимается заря освобожде­ния»,— говорили они. Малый парламент обсуждал билли о системе взимания нало­гов, об отмене десятины, о земельных отно­шениях и другие, в значительной мере на­правленные в пользу народа, на благо уг­нетенных. Это вовсе не входило в планы Кромвеля и его партии. Опасаясь возврата к демократическому этапу революции, Кромвель и его окружение добились само­роспуска Малого парламента (12 декабря 1653 г.).

Индепенденты были озабочены тем, как усилить свою власть и гарантировать охра­ну завоеваний перед лицом необеспеченно­го, разочарованного, но еще не смиривше­гося народа. Кромвель и его соратники считали военную диктатуру единственной надежной формой власти.

Сущность и политика протектората. 16 декабря 1653 г. Кромвель был провоз­глашен лордом-протектором (защитни­ком) республики. Новая конституция — «Орудие управления» — сохраняла рес­публиканские учреждения — парламент и Государственный совет. Однако вся полно­та реальной власти передавалась одному лицу — военному диктатору Кромвелю. Он сам себя называл «констеблем (полицей­ским) всей страны». Его ближайшими по­мощниками были генералы. Позже страну разделили на военные округа, во главе каждого из них стоял генерал-майор.

Диктаторский режим сурово обрушил­ся против всякого проявления недовольст­ва. Любая толпа простолюдинов считалась «мятежным сборищем» и рассеивалась солдатами, в тюрьму сажали по малейше­му подозрению в непочтительности к вла­стям. В 1656 г. был подтвержден закон об отмене «рыцарского держания»: "классы-союзники стремились упрочить обретенную в революции собственность, ограждая ее от посягательств крестьянства. В акте под­черкивалось, что все ренты, причитающие­ся лордам маноров, «должны уплачивать­ся», т. е. крестьяне по-прежнему признава­лись феодально-зависимыми держателями. В период протектората поощрялись огора­живания. Закон 1654 г., по существу, при­равнивал действия крестьян против огора­живаний к уголовному преступлению. В интересах верхушки буржуазии сохраня­лись монопольные привилегии Ост-Ин­дской и других компаний. К выгоде буржу­азии были заключены торговые договоры с Данией, Швецией. В целях завоевания новых колоний снова велась война против Испании: была снаряжена экспедиция в Вест-Индию, результатом которой явился захват острова Ямайки; английской ар­мией был завоеван у Испании и важный фландрский порт Дюнкерк.

Несмотря на благоприятную для клас­сов-союзников политику Кромвеля, атмос­фера в стране оставалась крайне напря­женной. Серьезно давала о себе знать враждебность крестьян к аграрному зако­нодательству протектората: в петициях вновь и вновь выражалось требование за­прета огораживаний, «регулирования рент» или отмены «низких держаний» — копигольда. «Не уверяли ли мы народ, что сражались за его свободу?.. Не его ли подвигами и успехами мы победили?» — спрашивал совестливый индепендент своих соратников.

В суровых условиях военного режима происходили крестьянские волнения, акти­визировалось движение революционного сектантства, особенно секты милленари-ев, веровавших в наступление тысячелет­него земного царствования Христа (от лат. «mille» — тысяча). Эта секта подготовила весной 1657 г. восстание в Лондоне, заду­шенное властями в самом начале. Критика протектората выражалась и в единичных действиях левеллеров, в заговорах респуб­ликанцев, а также справа — в борьбе роя­листов.

К 1657 г. растерянность чувствовалась и среди господствующих классов, и в самой военно-диктаторской олигархии. Пять лет протекторат бдительно стоял на страже их интересов, однако не принес политической и социальной стабильности. Чрезвычай­ность, временность установленного режи­ма ощущалась всеми. Многие в правящих кругах недвусмысленно поворачивались к монархии, на нее смотрели как на испы­танное, веками проверенное в глазах собственнической Англии государственное устройство. Они видели в ней более эффек­тивное орудие укрощения народных масс, прочную гарантию завоеванного положе­ния. В этих кругах родилась мысль о пе­редаче Кромвелю королевского титула, от которого он отказался, правда, после силь­ных колебаний. Очевидным показателем поисков путей к восстановлению монархии явилось обсуждение новой конституции, призванной заменить «Орудие управле­ния».

Новая конституция, представленная Кромвелю под названием «Покорнейшая петиция и совет» (май 1657 г.), объявляла власть протектора наследственной и рес­таврировала палату лордов. Это были уже реальные шаги к восстановлению монар­хии. Смерть Кромвеля (1658) усилила про­цесс брожения в верхах. Протектором стал наследник Кромвеля, его сын Ричард — человек, совсем непригодный к роли воен­ного диктатора, который отрекся от этого титула в мае 1659 г.

Реставрация монархии. Оставшиеся у руля правления генералы протектората вы­нуждены были считаться с широкой, соци­ально и политически разнородной оппози­цией в стране режиму военной диктатуры. Они призвали к власти «охвостье» Долгого парламента, хотя со стороны демократиче­ских сил раздавались голоса в пользу Ма­лого парламента «святых».

С началом работы индепендентского парламента в стране как бы вновь восста­новилась республика («вторая» республи­ка, май 1659 — май 1660 г.). Народные массы все еще ожидали от парламента проведения демократических преобразо­ваний, и прежде всего решения в интере­сах крестьян аграрной проблемы. Оживи­лась деятельность народных сектантов и среди них революционных, которые в сво­их петициях, памфлетах, адресованных парламенту, выдвигали предложения, не совместимые с принципом частной собст­венности. Однако первое же сущес­твенное требование масс об отмене деся­тины было отвергнуто парламентом. Опа­саясь размаха сектантского движения, парламент запретил «нарушения и иска­жения в богослужении». Антинародная политика парламента обнаженно прояви­лась в подавлении крестьянских волнений против огораживаний.

Положение парламента было двусмыс­ленным: его единодушно воспринимали как альтернативу диктаторскому режиму, но вовсе не безоговорочно оценивали его пре­рогативы и место в структуре государства. Генералитет желал контролировать парла­мент. Пресвитериане из лондонского Сити терпели власть индепендентов вынужден­но. Различные слои союзных классов — и республиканцы, и монархисты — не бы­ли удовлетворены деятельностью парла­мента: не решался вопрос о государствен­ном строе, беспокойство вызывало отсутст­вие «законного устроения»; классы-со­юзники требовали устойчивых политиче­ских гарантий для нормализации экономи­ческой жизни, парламент не справлялся с финансовыми затруднениями, с наличием огромного государственного долга, с за­долженностью жалованья, подлежащего выплате солдатам армии. Как точно опре­делил расстановку сил современник, «пар­ламенту доверяли немногие», но генерали­тет ^сак атрибут протектората «вообще не­навидели».

Политическое положение еще больше осложнилось после попытки генералитета вновь установить военную диктатуру (осень 1659 г.). Эта попытка вызвала ши­рокий протест всех слоев английских собст­венников и даже армии. На гребне дви­жения протеста всплыла фигура генерала Монка — командующего армией в Шот­ландии. Он поддержал «охвостье» парла­мента против военной клики. Попытка ге­нералитета вернуться к военно-диктатор­скому режиму потерпела провал. Тем временем в стране разрасталось движение той части собственнической Англии, кото­рая, боясь поползновений генералитета, стремилась к более крепкой власти, чем власть индепендентского парламента. Это движение нарастало под лозунгом «Пол­ный и свободный парламент!», означавшим протест против индепендентского «ох­востья» и требование восстановить пресви­терианский парламент. Генерал Монк со­лидаризировался и с этим движением. 3 февраля 1660 г. армия Монка вошла в Лондон. При поддержке Монка пресвите­риане организовали выборы в новый пар­ламент (названный конвентом), причем по старой, дореволюционной избирательной системе. Он начал работу в апреле 1660 г., и первым же его актом было приглашение Карла Стюарта-младшего на английский престол. Республика пала, вместе с ее крушением завершилась длительная ре­волюционная полоса в истории Англии.

9. Историческое значение Английской революции. Историография

Итоги и особенности революции. Ан­глийская революция середины XVII в. яви­лась общественным переворотом большо­го исторического значения. Она всколых­нула весь английский народ, все слои общества. Глубоким содержанием сложно переплетавшихся событий революционных десятилетий была в первую очередь борьба против феодально-абсолютистского режи­ма, за беспрепятственное капиталистиче­ское развитие страны. Вместе с тем это была борьба внутри революционных сил за различные пути и формы обновления об­щественного порядка — в экономической области, прежде всего в аграрной, в госу­дарственно-политическом устройстве, в идейной сфере. Это была буржуазная рево­люция.