Глава 11. Земский собор 1598 г. моту, по мале времени написавше, принесоша к Иову»

моту, по мале времени написавше, принесоша к Иову». Итак, собор при­ступил к работе над документом в марте и завершил работу в начале мая 1598 г. Сказанное объясняет, почему в избирательной грамоте Бо­риса день за днем описан ход изби­рательной борьбы с начала января до 30 апреля, но зато отсутствуют какие бы то ни было сведения об окончании кампании в мае—июле 1598 г. Ав­торы приписки пометили в конце ее: «Уложена и написана бысть сия со­борная утвержденная грамота... лета 7106 июля в день...» ⁹ В действитель­ности основной текст грамоты был составлен в начале мая и лишь при­писка появилась в июле.

После мая — июля политическая ситуация в стране претерпела боль­шие перемены, которые вынудили Го­дуновых переработать утвержденную грамоту. Так возникла поздняя ре­дакция грамоты, помеченная 1 авгу­ста. Значение этой даты исключи­тельно велико. Считается, что 1 авгу­ста представительный собор вынес окончательное решение об избрании Бориса, следствием чего была его ко­ронация через месяц. Прежде чем принять это традиционное представ­ление, следует проверить дату, обоз­наченную в документе.

Поздняя редакция утвержденной грамоты представлена двумя основ­ными списками: Соловецким и Стро­гановским. Первый из них (ГПБ, собр. Соловецк. мон., № 852/962) сохранился в составе рукописного сборника, составленного при жизни Бориса Годунова, в самом конце XVI — начале XVII в.¹⁹ Грамота окружена документами, вышедшими из патриаршей канцелярии, что ука­зывает на вероятность ее происхож-

дения от патриаршего экземпляра. Строгановский список (ГПБ, О. IV. 17) был скопирован для Строгано­вых в их резиденции в Соль-Выче­годске в первой четверти XVII в. 11 В этом сборнике утвержденную гра­моту сопровождают преимущественно документы царской канцелярии. До­пустимо предположить, что Строга­новский список служил копией цар­ского экземпляра. Такое предположе­ние подтверждается следующим фак­том. В Строгановском списке можно прочесть: «...а у меньшие грамоты, что у патриарха в ризнице... печати». В Соловецкой грамоте тот же текст читается иначе: «...а у меньшие гра­моты патриархова печат». Тексты Со­ловецкого и Строгановского списков в основном тождественны. Однако в перечнях участников собора и их под­писях имеются расхождения. Так, стряпчий с ключом Кузьма Безобра­зов, не упомянутый в Соловецком списке, фигурирует в перечне и среди подписавшихся в Строгановской ру­кописи ¹². Удостоверение царского списка, хранившегося в казне, оче­видно, заняло больше времени, неже­ли удостоверение патриаршего спис­ка, вложенного в раку святого в Успенском соборе. Не этим ли объясняется отсутствие в Соловецкой рукописи подписей окольничего М. Н. Романова и думного дьяка И. А. Нармацкого, стольника И. Н. Годунова, Т. Сабурова («во Жданово место Сабурова»), Г. Вель­яминова, Ю. Татищева, Беляницы-Зюзина и Ф. Погожева? Все назван­ные лица скрепили утвержденную грамоту по Строгановскому списку ¹³. Особое место занимает Плещеев­ский список утвержденной грамоты (ГБЛ, М. 737), сохранившийся в со-

Глава 11. Земский собор 1598 г.

ставе так называемой Плещеевской разрядной книги второй трети XVII в. Список впервые детально исследован С. П. Мордовиной. Пере­чень участников собора в Плещеев­ском списке не полный, а кроме того, он существенно расходится с переч­нем Соловецкой редакции. Некото­рые имена в нем пропущены, дру­гие вставлены. Анализируя вставки, С. П. Мордовина обратила внимание на имена двух дворян, умерших до 1598 г., а также на имена нескольких лиц, не достигших совершеннолетия ко времени собора. Возможно, пере­чень Плещеевского списка был со­ставлен в недрах Разрядного приказа как черновой документ, в дальнейшем подвергшийся уточнению и исправле­ниям. Плещеевский список замечате­лен тем, что наглядно показывает приемы, с помощью которых Разряд­ный приказ формировал списки уча­стников собора. Приказные люди руководствовались, по-видимому, не наличным составом участников собо­ра, а служебными списками, данные которых частично устарели.

Плещеевский список не содержит никаких указаний на подписи. В Со­ловецкой рукописи список дворян от­личается большей полнотой и точ­ностью и имеются сведения о подпи­сях. Уже В. О. Ключевский указал на серьезные расхождения между спи­сочным составом собора 1598 г. и на­личными подписями. Он высказал предположение, что списки отража­ли состав собора по состоянию на февраль — март 1598 г., тогда как подписи соответствовали последней фазе собора — в августе 1598 г. С. П. Мордовина изучила служебные назначения членов собора и доказа­ла, что в феврале — марте собор не

мог заседать в том составе, который обозначен в списках утвержденной грамоты. Не сомневаясь в достовер­ности даты (1 августа), С. П. Мордо­вина выдвинула гипотезу, согласно которой члены собора подписывали грамоту на протяжении нескольких месяцев, а власти окончательно от­редактировали их списки и подписи после декабря 1598 г. ¹⁴ Можно заме­тить, что такое предположение не разрешает трудностей, связанных с датировкой утвержденной грамоты. По традиции подписи проставлялись на обороте соборных приговоров. По­этому любая попытка «перередакти­ровать» их, поменять местами и т. п. неизбежно привела бы к порче доку­мента, т. е. к необходимости заново составить грамоту и вновь подписать ее. Члены собора группировались по чинам в строго иерархическом поряд­ке. Бояре ставили подписи вместе с боярами, стольники со стольниками и т. д. За Боярской думой признавали значение высшей «палаты» на любом соборе XVI в. Поэтому списки дум­ных людей составлялись с особой тщательностью. Для датировки ут­вержденной грамоты эти списки име­ют самое первостепенное значение. Основной факт состоит в том, что со­борный приговор об избрании Бориса на трон отразил состав Боярской ду­мы не на 1 августа 1598 г., а на ян­варь 1599 г. При этом важно отме­тить, что в указанные месяцы в думе произошли большие перемены. По случаю коронации Борис раздал мно­гим лицам думные титулы, и эти на­значения учтены в утвержденной гра­моте ¹⁵. Новые бояре и окольничие поименованы с теми чинами, которые пожаловал им Годунов, как в переч­не членов собора, так и в «рукопри-

Глава 11. Земский собор 1598 г.

кладстве». В то же время в грамоте не зафиксированы назначения, произ­веденные после февраля 1599 г. Так, М. И. Татищев получил чин думного дворянина к февралю 1599 г., но это назначение не получило отражения в утвержденной грамоте: Татищев под­писал ее в прежнем чине ясельниче­го ¹⁶. П. В. Годунов стал окольничим во второй половине 1599 г., а распи­сался в грамоте как дворянин ¹⁷.

Приведенные факты позволяют сделать вывод, что работа над ут­вержденной грамотой Соловецкой ре­дакции была завершена лишь в на­чале 1599 г. Наблюдения за списком дворян в грамоте подтверждают этот вывод. В перечень не попали князья И. Жирового-Засекин, Г. Волконский и Г. Ромодановский, отосланные из Москвы в провинцию на воеводство 14 сентября 1598 г. на место воевод А. Солнцева, М. Ноздреватого и А. Волконского. Эти последние, сдав дела, прибыли в столицу и были вне­сены в соборную грамоту. Воевода П. Ф. Басманов, посланный на вое­водство в Чернигов с 11 октября 1598 г., был отпущен оттуда 18 де­кабря, благодаря чему он смог участ­вовать в соборе. Видный московский дворянин В. Б. Сукин, снаряженный послом в Швецию в декабре 1598 г., не попал в число участников Земско­го собора ¹⁸.

С. П. Мордовина и А. Л. Стани­славский отметили необычайное сход­ство перечней дворян утвержденной грамоты и московского «боярского» списка 1598—1599 гг. В соборном пе­речне упоминаются имена тех же са­мых стольников, дьяков, московских и «выборных» дворян, которые фигу­рируют в «боярском» списке. Это позволяет предположить, что «бояр-

ский список 1598 — 1599 гг. послу­жил одним из источников при состав­лении списков участников собора. Примечательно, что «боярский» спи­сок возник после 14 сентября и по­полнялся в период между декабрем 1598 и апрелем 1599 г.¹⁹

В составе Строгановского сборни­ка начала XVII в. вместе с утверж­денной грамотой отложился документ, озаглавленный «Лествица о соборных властях, кои были в 107-м году на соборе у Иова патриарха на Моск­ве» ²⁰. Описанный в «Лествице» со­став священного собора (имена ие­рархов, порядок их расположения) в основном совпадает со списком духов­ных чинов утвержденной грамоты по Соловецкому списку. Можно предпо­ложить, что «Лествица» была исполь­зована при составлении списков свя­щенного собора поздней утвержден­ной грамоты. Примечательно, что на­званные в «Лествице» чины заседа­ли в Москве с Иовом в 7107 г., ина­че говоря, никак не ранее сентября 1598 г.

Можно заметить существенные расхождения в списках духовенства в Соловецкой грамоте (и «Лестви­це») и грамоте Навроцкого. Первую и вторую редакции утвержденной грамоты, очевидно, разделяло нема­лое время, в течение которого смени­лись игумены в Симоновском, Ново­спасском, Калязинском, Рождествен­ском Владимирском, Угрешском и Ферапонтовом монастырях²¹. Среди епископов в Соловецкой грамоте впер­вые упомянут корельский епископ, от­сутствовавший в грамоте Навроцкого. П. М. Строев принял на веру пока­зание «Нового летописца» XVII в. насчет образования Корельского епис­копства в 1593 г. Но в своей работе