Мать-прародительница

В Первичном Океане, в этой энергетической основе для всего, в равной мере содержались как добрые начала, так и злые, перемешанные в хаосе бездны. Их отделение одного от другого — с сохранением единой основы — дает классический образ Матери-Прароди- тельницы Вселенной, хорошо известной по Эвенкиискому фольклору под именем Бугады Энинтын. В древности Мать-Прародительницу часто представляли в виде двух сестер: олених, полуженщин-полуолених, женщин, сросшихся туловищами и др. (см. рис. 6). В этом образе заключается идея двойственности Природы, неоднородности ее проявления, гармоничного слияния положительных и отрицательных принципов бытия. В качестве символа Матери-Вселенной на бытовом и ритуальном уровне выступала естественная деревянная развилка. На ее концах часто вырезались две человеческие головы. Иногда головы изготовлялись отдельно, а затем насаживались на штыри в верхней части развилки. Такие изображения характер ны для нганасан, шорцев, хакасов, телеутов, бурят и др. Хантыйские и мансийские шаманы использовали березовую развилку в качестве рукоятки для бубна. Согласно преданию такой предмет был получен Первым Небесным Шаманом от Хозяина Мира (Великого Духа). Опорный шест в юртах монголов, именуемый «багана», также имеет разветвление в верхней части.

Нижним концом он упирается в иол, а раздвоенным — в обод дымового отверстия, соединяя тем самым Небо и Землю. Аналогичное значение имеет ухват, всегда стоящий подле главного предмета в славянском быту — печи.

Две Сестры Прародительницы Вселенной встречаются в космогонии многих народов. У индейцев сиу творец Суссостинако создает их из двух узлов паутины Мирового Паука, то есть из своего собственного тела. Индейцы навахо называют этих сестер Жешцина- Ьнрюза и Женщина-Белая Раковина. Утверждение о том, что необходимо равновесие двух полярных величин, является краеугольным камнем философии шаманизма (см. рис. 7). Этим положением шаманизм

существенно отличается от других религий и эзотерических взглядов, согласно которым добро должно перевешивать зло. С точки зрения шаманизма последнее утверждение разрушительно само по себе. Главной обязанностью шаманов как раз и является удерживание мира в состоянии полного равновесия. Даже экстатическая борьба со злыми духами, происходящая во время целительского камлания (ритуального действия), имеет целью не уничтожить негатив как таковой, а возвратить зло на отведенное ему место (изначальное или специально подготовленное). Кроме шаманизма такое положение свойственно некоторым буддийским и гностическим направлениям неортодоксального толка. В энциклопедическом очерке мистических учений Мэнли П. Холла говорится: «Каждая сотворенная вещь имеет два тела, одно из которых видимое и субстанциональное, а другое невидимое и трансцендентное. Второе состоит из эфирных аналогов физической формы. Оно составляет оболочку археуса (основа жизненной силы, энергия.— О. Д.) и может быть названо жизненным телом».

Таким образом, Мать — Прародительница Бугады Энинтын является животворящей силой Вселенной, ее рождающим началом. Вместе с Великим Духом она составляет первичную шаманскую троицу. Именно из лона Матери-Прародительницы (иначе — Матери-Земли), то есть из глубины Океана, с его дна, выходит мир во всем разнообразии его форм, который она питает живительным соком своих грудей. Именно это имел в виду шаман и пророк Эхака Сала, когда говорил, что только невежественный человек видит множество в том, что на самом деле едино (т. е. произошло из одного источника).

Согласно шаманским взглядам Мать-Прародительница, помимо всего прочего, была хозяйкой мирового тепла и мировой прохлады. Она отражала термический характер изначального бытия. В кетской мифологии она предстает в обличиях Хозяйки Севера —

Хоссдам и Хозяйки Юга — Томам. Одна из сестер отвечала за холод и лед, а другая — за жар и пламя. Холод и жар как более тонкие субстанции легли в основу духовного мира, а лед и пламя как вполне сформировавшиеся объекты положили начало материальному миру.

В шаманском понимании духовный мир принадлежит к Высшей Вселенной — обители предков и духов, которая по тому же принципу разбивается на Верхний Мир и Нижний Мир. Эти два мира потусторонних существ не имеют отношения к христианским раю и аду, так как и в них добро и зло перемешаны. Другими словами, болезнетворные духи живут и там, и там, просто их действия различны, о чем подробно пойдет речь в следующих главах.

Низшая Вселенная материальна и состоит прежде всего из самой Земли (Средний Мир), а также из особого изнаночного мира относительно самой Земли. Эта изнаночная область является свое'О рода отпечатком, оставленным материей по принципу «если на Земле гора, то на обратной ее стороне — пропасть, и наоборот». Этот мир отрицательных величин многие называют Миром Лабиринта и используют его в качестве прохода во все остальные миры (ярусы) Вселенной. Экстатическое погружение шамана обычно происходит через нору, пещеру (лоно Матери-Земли, начало Мира Лабиринта) или через ныряние на глубину, что равнозначно.

ВОРОН И ОРЕЛ

Силой, вторично объединяющей противоположности сестер-олених Бугады Энинтын, со стороны Высшей Вселенной служит Великий Ворон, а со стороны Низшей Вселенной — Великий Орел (см. табл.). При соединении холода и жара рождается пар — незримая энергетическая сила. Лед и пламя в смешанном состоянии производят влагу — главнейшее физиологическое начало. Таким образом. Ворон становится хранителем духа, а Орел — материи. И тот и другой являются алхимическими мужьями Матери-Прародительницы и прямыми эманациями Великого Духа. Мать-Прародительница, Ворон и Орел составляют две вторичные шаманских тройки: две сестры и Ворон; две сестры и Орел. Ворон и Орел — эго антагонистические братья- космогоны, сходные с упомянутыми выше образами поздней мифологии Еном и Омолем. Ворон создает человека, а Орел производит получеловека-полузверя (неандертальца). Ворон вдыхает в творение душу, а Орел дает плоть. В алтайских легендах Ворон испрашивает души для людей у верховного божества Ульге- ня, а в корякских — оживляет сам, вкладывая в неодушевленные березовые чурки «твердые и прочные сердца». Орел же почитается как самая смелая птица. Поэтому орлиные перья используются североамериканскими индейцами для изготовления военных головных уборов и щитов, а ловцы орлов пользуются всеобщим уважением, практически таким же, как за шаманские заслуги.

И Ворон и Орел считаются Первыми Шаманами. Некоторые этнографы делают отсюда вывод, что Шаман-Ворон — это тот, кто прошел посвящение, а Шаман-Орел — не выдержавший испытания кандидат. Это не совсем гак. Первый Шаман действительно Рождается от союза Великого Ворона с земной женщиной. Происходит это случайно. Паря в вышине, Ворон видит прекрасную обнаженную девушку, отдыхающую У Мирового Древа. Он подлетает к ней поближе, чтобы коснуться ее губ, но «перепутывает рты» и залетает в чрево. Так возникает душа Шамана, но для реализации будущему Шаману требуется тело, которое он и получает в дар от Орла (см. рис. 9). Другими словами, суть шамана, его дух — это Ворон, а физическая мощь, сила — это Орел. После смерти человек отдает свое тело и земные переживания Орлу, а его дух возносится к Ворону, чтобы переродиться вновь.

В одной эскимосской легенде говорится о юноше, которого воспитывает семья орлов. Они дают ему крылья, учат охотиться. Как-то раз юноша застает своего наставника печальным и спрашивает у своих сестер- орлиц:

— Чем это старику-орлу полакомиться хочется?

Сестра и говорит:

— Человечины он отведать хочет.*

В шаманских посвящениях железный Орел часто фигурирует как разрыватель плоти. По представлениям якутов Орел отдает тело на съедение духам различных болезней, чтобы будущий шаман впоследствии мог лечить других людей. Если какому-то болезнетворному духу не достается полагающаяся ему часть, он отказывается помогать шаману. Одно лишь присутствие Орла в сновидении может трактоваться как признак шаманского призвания. Ворон же воспринимается как наставник, мудрец и пророк. В инициациях североамериканских индейцев пикуни (буквально — «черноногих») Ворон считается лучшим помощником. Вот как описывает свое первое видение ловец орлов Старое Солнце:

«Вдруг раздалось хлопанье крыльев, и я услышал громкий голос:

— Ты взывал о помощи. Я пришел.

"Мальчик у орлои. Записано Е. С. Рубцовой в 1946 году в Анадыре от сказителя Кейнына.

Я открыл глаза, сел и увидел перед собой большого ворона.

— О ворон! — воскликнул я.— Не покидай меня, будь вечным моим помощником и защитником!

— Сначала узнай, кто я,— ответил он.— Не думай, что я один из тех воронов, которых ты ежедневно видишь. Я предок их, «древний ворон». Давно уже слежу я за тобой и знаю, что у тебя доброе сердце. Да, я буду твоим помощником. Призывай меня всякий раз, когда угрожает тебе опасность, и я не откажу тебе в защите.

— О великодушный ворон! Как мне благодарить тебя! — вскричал я.

Не знаю, что бы я еще ему сказал, но вдруг на моих глазах произошло чудо, и слова замерли у меня на языке: птица превратилась в человека — прекрасного воина в боевом наряде, сверкающем, как солнце. Был он так красив, что я не мог оторвать от него глаз. Еще секунда — и видение исчезло. Снова увидел я перед собой птицу; она взмахнула крыльями и, громко каркая, полетела на запад».

В шаманском фольклоре Ворон всегда воспринимается как гонец, вестник. У манси Ворона посылают «посмотреть величину земли», после того как Гагара достает ее со дна Первичного Океана в последний раз. Изображения двух воронов часто фигурируют на плечах шаманских костюмов. Тувинцы делают их из дерева и прикрепляют клювами друг к другу. Такие фигурки называются ийи кара кус кун («два черных ворона»). «В их функцию входит “разведочная служба" шамана,— пишет тувинский этнограф и шаман М.Б. Кенин- Лопсан,— поиски пропавшей души, распознавание злых духов и т. д.». В славянском язычестве два черных ворона представлены в некоторых заговорах от болезней. В одном из них они имеют «носы железные, когти булатные» и сидят на березе (Мировом Древе). К ним и обращается заклинатель: «Черные вороны, помогите, пособите, излечите (такого-то) от уроку, от призору, от страху, от переполоху (различные недуги: порча, сглаз, испуг, нервная болезнь.— О. Д.). Выскребите, вычистите железными носами, булатными когтями из ретивого сердца, из черной печени, из красного мяса. Разнеситс-расплющите (болезни) по крутым берегам, по зеленым лугам, по макову зерну!»

В ратных заговорах Ворон представляется как хранитель бранной уздечки и помощник для отыскания семипудового ключа от вражеского города (Киева), который хранится иод морем Хвалынским в медном доме «змея огненнаго»: «Разбил ворон медный дом, заклевал змея огненнаго, достал семипудовый ключ».

Два ворона прежде всего говорят о двойственности этого персонажа, который может как лечить, так и насылать болезнь. М.Б. Кенин-Лопсаном была записана тувинская легенда о шаманке Токпан, которая могла превращаться в ворона. В этом обличии она отомстила за своего избитого ни за что мужа врагам — нойону (феодалу) Оюн- нару и его прислужникам. «До ставки нойона Оюннара долетела шаманка Токпан черным вороном и стала летать над его юртой. У двери каждой юрты семьи богатых чиновников нойона каждый вечер появлялся черный ворон. Нойон и его семь чиновников заболели и все умерли. Их дети тоже умерли. Весь скот их погиб от болезни, которую принес черный ворон. Так шаманка Токпан, перевоплотившись в ворона, разорила и погубила богатых врагов своего оскорбленного мужа».

В саамском фольклоре Ворон берет себе в жены человеческую дочь и сам может по желанию обращаться в человека (см. рис. 10). На Крайнем северо-востоке Азии, в землях чукчей, коряков, ительменов и эскимосов, такие превращения считаются само собой разумеющимися. У аборигенов Австралии с полуострова Арнемленд сестры Вороны являются женами мужчины — Поссума по имени Калили. Вместе с ними живет их брат — Ворон Инуа. Когда в семье возникает ссора, Инуа делает из рыбьих хребтов лестницу и поднимается на Небо. В результате Капили убивает своих жен, а Инуа берет их с собой на Небо, где они превращаются в звезды. Легенды многих народов часто повествуют о

том, что некогда и Ворон, и Орел жили на земле, а затем, когда люди утратили знания, ушли в другие области Вселенной. Иносказательно это выражается через смену окраски. Белый Ворон, то есть открытое знание, становится черным — внутренним знанием, спрятанным за темными небесами.

С) разноликости Ворона рассказывают чукотские и эскимосские шаманы. В мифах он, под именем Кур- кыль, может выступать и как верховный владыка, и как бесшабашный озорник, нередко — вестник плохих событий. Такую переменчивость объясняют тем, что есть два Ворона — один предостерегает от опасностей, а второй накликивает беду. Оба Ворона являются мыслями белого медведя, который предстает в двух ипостасях — умка, обычный медведь, и къочатко, бешеный медведь. У первого мысли вещие и благие, а у второго — наполнены ненавистью и болью.

Точно так же проявляется и двойственность Орла. Якуты часто изображают его двухголовым (см. рис. 11). Имя его — Тойон Кете р («Господин Птиц»). Он является воплощением самого Творца Света — Айы Тойона и сидит на вершине березы с восемью ветвями. На каждой ветке гнездо, где находятся души будущих шаманов.

Якуты считают, что именно Орел, а не Ворон дал жизнь Первому Шаману, переспав с земной женщиной. В этом видится вечное противостояние двух клановых линий. Их вражда — давний спор о том, что было раньше: курица или

яйцо, но вместе они — неотъемлемая часть друг друга. Великий Ворон Куркыль добывает у дочери хозяина Нижнего Мира — Кале свет, а Великий Орел дарит людям огонь. Память о даре огня в полном объеме сохранилась в цикле о Разорителе орлиных гнезд, отдельные сказания которого можно встретить и у североамериканских индейцев, и в Бразилии, и в Сибири. В кетском фольклоре герой и шаман Каскет-Лисенок просит у Орлицы огниво. Та предлагает обменять его на коготь, хранящийся на дне моря у Акулы (варианты — Кит, Мамонт-Щука). Ка- скет помогает Акуле освободиться ото льда, и она отдает ему коготь, который он благополучно меняет на огниво.

И Ворон, и Орел сопоставляются с солнцем: Ворон — с мистической стороной, внутренним теплом, а Орел — с видимыми проявлениями и конкретным теплом. Эта борьба начал нашла отражение в шаманских сказаниях. Иногда зачинщиком ссоры выступает Орел или люди клана Орла; иногда — Ворон или люди клана Ворона. В австралийском мифе «Превращение в Орла и Ворона» мужчина-Орел убивает свою жену из рода Ворона. Тогда мужчина-Ворон в отместку умерщвляет сына мужчины-Орла. Между ними начинается настоящая колдовская война с метанием молний, которая, собственно, ничем не кончается. Это происходит потому, что, как сказал афро американский шаман Вилберт Алике, не существует разницы между светом и тьмой: «Они разделяются только в нашем восприятии».