Языковые факторы формирования идентичности Китая

Важнейшую роль в формировании национальной культуры играет языковой фактор. Является общепринятой аксиомой, что национальные социокультурные особенности зафиксированы в языке и фольклоре. Ещё в первой половине прошлого века В. Гумбольдт выдвинул концепцию неразрывной связи внутренних языковых форм и «духа народа». В ней он обосновывает мысль об общественной природе языка. Его последователи Э. Сепир и Б. Уорф[58] пошли дальше, сформулировав теорию «лингвистического детерминизма», согласно которой языковые формы оказывают существенное обратное воздействие на перцептивные, мыслительные и вообще когнитивные процессы, формируя этноспецифическую картину мира.

Бенджамин Ли Уорф в статье «Наука и языкознание» пояснял, что теория лингвистического детерминизма состоит в том, что язык является причиной различий познавательных процессов. Язык – не средство выражения, а форма, определяющая образ наших мыслей. Грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности индивида. В книге «Язык, мысль и реальность» он писал: «Мы рассекаем природу по линиям, в соответствии с нашими языками. Категории и виды, которые мы извлекаем из мира природы, не находятся в ней. Напротив, мир – калейдоскопическое собрание впечатлений, которые мы пытаемся организовать нашим сознанием, а затем передать лингвистическими системами нашего языка. Мы разрезаем природу, раскладываем её по концепциям и приписываем им значения, исходя из согласия всех членов общества. Мы не можем говорить иначе, кроме как в строгом соответствии с условиями этого соглашения».

Китайский язык, на котором говорит четверть населения земного шара, на протяжении многих веков является единственным языком межнационального общения, функционировавшим на всей территории Китая. Этот статус язык сохранил и до настоящего времени. Общенациональный китайский язык первоначально назывался гуаньхуа, затем гоюй, а в 1955 году был переименован в путунхуа. И как отмечает Чжоу Югуан: «Смысл перемены названия на путунхуа заключается в том, что этим выражается равноправие всех национальностей Китая, отрицается навязывание путунхуа национальным меньшинствам. Принятая в 1982 году Конституция КНР устанавливает, что государство распространяет путунхуа, употребляемый по всей стране»[59].

На протяжении более чем четырехтысячелетней истории Китая династии сменяли одна другую, однако ведущее положение нации хань по демографическим критериям, экономическому развитию и по культуре не испытывало упадка и не теряло своего значения.

В китайском языке принято выделять девять групп диалектов. Эти группы отличаются примерно в такой же степени, в какой нидерландский язык отличается от английского или итальянский от французского. Почему такие сильные различия диалектов не привели китайскую цивилизацию к расколу, как Римскую империю? Многие исследователи считают, что эти обстоятельства следует приписывать существованию единого общего книжного языка, который не имеет собственного произношения, однако лексика и грамматика везде одинаковы. Сами иероглифы являются языковыми знаками, определяющими лишь значения, а не произношение.

Основная графическая единица китайского письма – иероглиф. Он соотносится с тонированным слогом и часто (но не всегда) совпадает в своих границах со словом. Иероглиф строится в виде набора стандартных и по-разному комбинирующихся черт (до 28), которые составляют семантические ключи (их насчитывается 214). Иероглиф, по сути, картинка называемого предмета реальной действительности. Такова изначальная этимология его появления. В ходе своего развития и постоянного упрощения многие иероглифы изменились до невозможности рассмотреть в них что-то схожее с называемым объектом. Однако суть осталась неизменной – невозможность для китайского мышления свести все многообразие окружающего мира к сухому алфавиту.

Китайские иероглифы оказывают обратное воздействие на китайскую мысль. Мысль становится конкретно символической. Конкретность мышления китайцев видна в глубоко укоренившейся привычке к точности, четкости и определенности дат, имен и событий. Склонность китайцев к уточнению, детализации и конкретизации имеет место и в отношении к пространству. Так, например, распространенное в Китае ориентирование по сторонам света более конкретно, чем принятое на Западе ориентирование (право/лево)[60].

Фонетика формируется в Китае под определенным воздействием буддизма, принесшего с собой из Индии интерес к звучащей речи и соответственно к поэзии, рифме, мелодике и тону, которых в китайском языке четыре. Китайские языковеды выделяют в качестве единицы фонетического описания не отдельный звук, а слог, состоящий из нескольких звуков, являющихся неделимым целым (как неделимость и непоколебимость семейного уклада жизни).

Кроме фонетических и графических особенностей языка как такового, внимание следует так же уделить китайским пословицам и поговоркам (Суюй и Яньюй), а так же изречениям с усекаемой концовкой (Сехоуюй) – так называемым недоговоркам. Они образны и выразительны, просты и лаконичны и вместе с тем ясны и доходчивы. В них отражены особенности живой повседневной речи народа с ее яркой и самобытной лексикой. Китайские народные изречения всегда экспрессивны. Недоговорки обычно вызывают наглядное представление, создают образ. Как острота, иногда безобидная, иногда насмешливая, а подчас язвительная, уничтожающая, недоговорка сообщает речи соответствующий эмоциональный оттенок, придает ей определенный настрой – шутливый, иронический или саркастический.

Особого внимания заслуживают китайские идиомы – Чэнъюи – «готовые выражения» – это устойчивое фразеологическое словосочетание (чаще четырехсловное), построенное по нормам древнекитайского языка, семантически монолитное, с обобщенно переносным значением, носящее экспрессивный характер. Компактная и вместе с тем монолитная структура чэнъюя делает его предельно лаконичным, лапидарным, что в свою очередь служит одним из факторов, определяющих высокую степень присущей ему экспрессивности. Лексический состав чэнъюев обычно характеризуется наличием синонимов и антонимов. Иногда можно наблюдать употребление двойного отрицания. Знание наиболее популярных чэнъюев, пословиц и поговорок является необходимым признаком образованного китайца.

Понятие прошедшего времени выражено синтаксическим способом. Времена в китайском языке не обозначены грамматически вообще (в сравнении, например, с количеством времен в английском языке); они обозначены наречиями времени ("вчера", "позже") или частицами и предлогами, указывающими завершение действия или изменения состояния. Проанализируем этот момент. Для американца время – это деньги в полном смысле слова. Прошлого для американца уже нет, но настоящее пока еще можно ухватить и заставить работать на вас в ближайшем будущем. К числу констант, во многом определяющих особенности национального самосознания китайцев, относится свойственное представителям данной культуры понимание времени. Китайский народ, как никто другой, обладает мощной исторической памятью. Ее воспитанию придается большое значение и делается это на основе национальной исторической традиции. Наблюдать время по-китайски значит стоять лицом к уже совершенному и спиной к предстоящему, ожидаемому.

Рис. 9. Западное представление о времени.

Рис. 10. Китайское представление о времени.

Для формирования вопросов используются частицы; синтаксис вопроса такой же, как утвердительное предложение, только с добавленной в конец частицей, типа "ma", что делает это предложение вопросом. Несмотря на функцию конкретного предложения, порядок слов в нем непоколебим, как и многовековые культурные традиции китайского народа. Точно так же множественное число не обозначено грамматически кроме как в местоимениях и многосложных существительных, относящихся к людям. Из-за недостатка спряжений и склонений, китайская грамматика может казаться весьма простой по сравнению с романскими языками для тех, кто привык к склоняемым языкам. Однако китайский язык показывает очень высокий уровень сложности в синтаксисе. Китайский является тематическим языком, где тема предложения (определенная как "старая" информация, на чем предложение базируется), имеет в предложении приоритет. Как и бесспорен приоритет истории в миропонимании китайского человека. Предложения не следуют нормальному «подлежащее впереди» порядку слов, но придерживаются структуры комментария темы и поэтому звучат правильно на китайском языке. («Плавать я лучший», «Этот фильм я смотреть – не – понимать»).

Интересен момент и невербального общения китайского народа. В аспекте телесной представленности в национальном самосознании китайцев показательным будет рассмотрение некоторых особенностей проявления физического Я в жестах и мимике. Большое количество жестов в Китае закрепилось еще с древних времен. Например, обычай приветствовать сложением обеих рук перед грудью символизирует нежелание нанести первый удар, или раскрытая ладонь одной руки и обхваченный ею сжатый кулак другой отражают два противоположных начала китайской натурфилософии «инь» и «ян».[61] Сложенными таким образом руками китайцы поздравляют своих родственников и знакомых с наступлением праздника Весны, с днем рождения, повышением по службе. Молодое поколение китайцев все меньше использует этот жест уважения и приветствия, заменяя его традиционным для европейца пожатием правой руки. Но, как отмечается, чужая традиция в китайском исполнении имеет некоторые особенности. Так, считается нормальным протягивать для рукопожатия левую руку, если правая занята чем-либо другим. Пожав руку, китаец ее долго не отпускает, желая показать свое расположение к собеседнику, раскачивает, похлопывает сверху другой рукой. Многие китайцы имеют привычку во время разговора трогать своего собеседника за локоть или плечо, поглаживать и теребить рукав. Возможное объяснение в том, что традиционно телесный контакт на людях в Китае был ограничен строгими нравами, бытовавшими в обществе. Поэтому даже небольшое телесное прикосновение сразу открывает иное качество личных взаимоотношений, придавая им теплоту и доверительность, символизируя внимание и заботу.

Мимическое выражение у китайцев более чем скромное. Основная выразительная работа падает на глаза и брови. Именно они дают собеседнику дополнительную информацию о настроении и переживаниях китайца. Лицо китайца, следуя древним традициям, должно оставаться беспристрастным и выражать елейность. Говоря о самом себе, китаец покажет пальцем на собственный нос. Указательный палец собеседника, вытянутый в сторону китайца, является оскорблением, выражением недовольства или признаком плохого воспитания. Если китаец говорит о чем-то недостойном или неприятном, то приложит подушечку большого пальца к верхней фаланге мизинца той же руки. Поглаживание указательным пальцем по щеке выдает желание пристыдить собеседника, у которого, должно быть, «на лице слишком толстая кожа[62]». Традиционные представления о физической сущности личности, основанные на древней натурфилософской идее о сопряженности телесного и духовного, являются неотъемлемым компонентом этнического самосознания представителей китайского этноса. Традиционные культурно-психологические феномены, связанные с осознанием тела, занимают ведущее положение и у современных китайцев.

Большое количество иноязычных заимствований доказывает, что китайский язык носит открытый характер. Особенно это проявляется в некоторых периодах реформы. В династии Тан много буддийских слов и словосочетаний было заимствовано в китайский язык, например: шицзе (мир), юаньфэнь (судьба), синьян (вера); в новом культурном движении «4 мая», например: бяньчжэнфа (диалектика), гунчаньдан (коммунистическая партия), макэсы чжуи (марксизм); после реформы и увеличения открытости в 1978 году, например: нюцзайку (джинсы), иньтэван (интернет). Между тем язык всегда выявляет специфическое мышление и мировозрение народа. Китайский народ испокон веков испытывает смешанное чувство уважения и страха к сверхъестественным явлениям, например к небу, приоритет «тянь», «тянькун», «шантянь», «цантянь», «тяньго», «тяньгун», «тяньшэнь», «лаотянь», «тяньли» и так далее. Тем временем необходимо отметить, что китайский народ крайне кропотливо и усложненно воспринимает действительность. Это проявляется в языковой коммуникации в том, что китайцы придают большое, даже исключительное значение символическим формам. Таким образом, выражения, которые указывают на неназываемое и неизъяснимое в наименовании и объяснении, подчеркивают значимость безмолвия в речи. В китайской литературе чрезвычайно развито искусство намеков и недоговоренностей, иллюзий и скрытых цитат.

Письменность сыграла не последнюю роль в формировании психологического портрета китайцев. Во-первых, язык изолировал их от других людей и за 5 тысяч лет создал огромные различия между Китаем и всем остальным миром. Во-вторых, существует зависимость между письменным китайским языком и мышлением жителей этой страны. Иероглифы в некотором смысле защищают Китай от вторжения чужой культуры и навязывания зарубежных традиций. Иностранные слова, записанные при помощи иероглифов, приобретают новое содержание. Так, название американского напитка «кока-кола», записанное при помощи 4 иероглифов «ке коу ке ле», буквально переводится как «можешь рот, можешь радость». Зависимость между китайским мышлением и письменным языком хорошо можно продемонстрировать при помощи передачи китайскими иероглифами слова «братство». Для русского это слово означает «родственные отношения, общность, дружба». Китайцы передают на письме это слово при помощи двух знаков – «старший брат» и «младший брат». В их понимании это подчиненные отношения, при которых младший брат зависит от старшего.