Совесть и ее требования свободы и истины

С самого начала следует достичь понимания относительно точного зна­чения и внутренней динамики понятия «совесть»: что имеется в виду, когда говорят «поступать по совести»? О какой совести идет речь?

Следует разделять психологическую совесть и нравственную совесть. Пер­вое представляет собой осознание человеческого действия в его завершенно­сти и является необходимой предпосылкой для второго.

Нравственная совесть—это осознание нравственной ценности какого-либо действия. Данное нравственное суждение, в свою очередь, является двойственным: оно включает в себя оценку, предшествующую действию, и последующую оценку совершившегося факта. Два этих аспекта совпадают, когда предшествующее суждение принимается как норма, которой следу­ют, но в случае, когда свобода не следует за требованиями совести, возни­кает конфликт.

Более серьезная проблема заключается в ответе на вопрос: почему вооб­ще нужно «повиноваться совести» и не действовать «никогда против сове­сти», подчиняя, таким образом, совести саму человеческую свободу? Что такое совесть и чем она связана изнутри?

Совесть — это рациональное понятие, более или менее систематичное или интуитивное, связанное с оценкой определенного действия. Эта нрав­ственная оценка основывается на онтологической истине. Иначе говоря, объективная истина подчиняет себе разум, а разум делает возможным суж­дение по совести. В нашем случае в суждении, то есть в вопросе о допусти-

А. Fiori — Е. Sgreccia(acuradi), Ohiezione di coscienza e aborto, Milano, 1978, с 160.

ЗАКОН ОБ АБОРТЕ И ОТКАЗ ОТ СОВЕРШЕНИЯ ЕГО ПО СООБРАЖЕНИЯМ СОВЕСТИ

_мрсхи аборта, объективная истина представлена такой ценностью, как чело­век который является наивысшей ценностью на земле, превосходящей даже ценность самого земного существования. Суждение разума, если оно чест­но и искренне и к тому же еще и определенно (то есть не имеет элементов субъективного сомнения), создает этическое требование «не убий» по от­ношению к невинной жизни.

Заметим в скобках: эта корректировка разума в соответствии с реальнос­тью, это последующее согласие воли с разумом как будто свидетельствуют о каком-то принуждении, в действительности же такое согласие освобож­дает нас, поскольку оно ставит человеческую свободу в зависимость только от собственной совести и ограждает ее от всяких опасностей внешних ма­нипуляций или социального или идеологического конформизма. «Таким об­разом, в практическом суждении по совести, налагающем на человека необхо­димость совершения определенного действия, раскрывает себя связь свобо­ды с истиной. Именно поэтому совесть выражает себя в актах «суждения», которые отражают истину добра, а не в произвольных «решениях». И зре­лость, и ответственность этих суждений, — а в конечном счете и человека, который является их субъектом, — измеряются не посредством освобож­дения совести от объективной истины в пользу предполагаемой независи­мости собственных решений, но, напротив, посредством настойчивого по­иска истины, дабы руководствоваться ею в своих действиях»⁶⁴.

Некоторые моралисты отмечали, что в суждениях по совести человек возвышается над самим собой или, вернее, выявляет ценность, которая пре­восходит его и руководит им: в конечном счете, эти суждения предполага­ют существование внутри самой реальности некоей гарантии абсолютности, ' которая стремится к совпадению с абсолютом.

Конечно, утверждение Абсолюта, Бога, которое является рациональным постулатом и на теоретическом уровне, вводит более определенную гаран­тию, в особенности если она освещена верой Откровения.

И в этом смысле вот в чем состоит первое «требование совести», про­возглашенное апостолом перед синедрионом: «Должно повиноваться боль­ше Богу, нежели человекам».

«Поэтому перед лицом закона, который вступает в прямое противоре­чие с благом личности и который отрицает как саму личность, так и самого себя, отменяя право на жизнь, христианину, помнящему слова апостола Петра перед синедрионом: «Должно повиноваться больше Богу, нежели челове­кам» (Деян 5:29), — следует противопоставить ему свой спокойный, но твердый отказ»⁶⁵. Тем не менее я считаю: для того чтобы осознать неприем­лемость некоторых положений, оскорбляющих достоинство человека, вов­се не обязательно наличие особого видения веры всегда находились со­знательные неверующие, которые, защищая свободу, протестуя против же-

⁶⁴ GiavwiuFaololl, Lettera Enciclica «Veritalis splendor». Citta del Vaticano 1993,n.61.

Giovanni Paolo II, Alle partecipanti adun Convegnoper osletriche, (26. 1. 1980), в Insegnamenti di Giovanni Paolo П, Citta del Vaticano 1980,111,1,(1980), с 191-195.

182 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Часть вторая: БИОЭТИКА И АБОРТ

стоких законов или актов насилия, выражали протест, продиктованный го­лосом их совести, зачастую расплачиваясь за это даже своей жизнью. И, наконец, и перед лицом неверующего и рационального сознания убийство невинного и попытки закона поставить себе на службу медицинскую про­фессию являются более чем достаточными основаниями для того, чтобы сделать не только возможным, но и обязательным выражение протеста со­вести⁶⁶.