Трактаты. Диалоги. Притчи. 32 страница

Прошу покорнейше отдать низенькій поклон господину Петру Федоровичу, аптекарю, и показать на обороте Вашего письма мои строки латинскіе! Артему Дорофеевичу и Рощину с товарищем усердное мое почтеніе! Такожде и Стефану Никитичу Курдюмову и всему его дому, а я пребуду, возлюбленный друже, Вам искренним другом и покорнейшим слугою.

Старец Григорій Варсава Сковорода.

До Петра [Федоровича Пискунівського]

[Із с. Великого Бурлука у м. Харків. 10 червня 1790 р.]

Carissime amice Petre!

Nisi simplicitatem et candorem animi tui nossem, equidem nunquam te interpellassem, nec tibi facesserem molestiam! Nunc cum Socrate dico illud vetus proverbium: «Novi Simonem et Simon me».

Mitte, sodes, saltem unicum fasciculum centaurei majoris; sive cardui benedicti. Macerabumus aut vino aut sikera! Gratissimum nobis feceris, si miseris. Vale! Debitor tuae amicitiae et beta tuorum amicorum.

Senior Gregor[ius] Barsaba Skoworoda. \411\

Найдорожчий друже Петре!

Коли б я не знав щирості й простоти твого духа, я ніколи б не звернувся до тебе і не непокоїв тебе! Тепер разом із Сократом висловлю оту стару приказку: «Я знаю Симона і Симон мене».

Пришли мені, будь ласка, хоч один пучок центурії або благородного осету. Настоїмо його на вині або сикері. Коли пришлеш, зробиш нам дуже велику послугу. Прощай! Вдячний за твою дружбу і другорядний серед твоїх друзів.

Старець Григорій Варсава Сковорода.

До Єгора Єгоровича [Урюпіна]

[У м. Харків]

Из Великого Бурлука.

1790 года, июля, 2 дня

Любезный друже Георгій Георгіевич!

Да будет мир тебе и дому твоєму!

Не забывай, друже, что ныне течет первая четверть небесныя луны аугуста. Разумей, яже глаголю: «Даждь премудрому повод, и премудрейшій будет». Слушай римскую сію пословицу: Боязливого сына мати не рыдает! Не дремай! Жизнь наша есть море. Блюдите, како опасно ходите! Господь да хранит правыя теченія твоя! Тако плови, да достигнеши в гаване благоумащенныя старости оныя! Венец хвалы — старость!.. А кое-то есть масло, умащающее щастливую старость!.. Кій венец! Послушай! Помаза нас бог духом... Елеем радости помазал еси его. Веселіе вечное над главы святых! Ах, что лучше возможет усладити старость, как божіе сіе масло? Вот тебе масло! Добрая слава (пословица) лучше мягкого пирога!

Не думай же, друже, что добрыя слова есть то же, что пустозвонкій мирскій газет, гремящій по улицам о телесной твоей премудрости, о силе и богатстве. Да не хвалится премудрый премудростію своею!.. От сего елея утекает Давид! Елей же грешнаго да не намастит главы моея. Сим елеем мажутся нечестивіи! Они украшают стены и телеса, а не сердца своя. А вон они суть! О лицемере! Омый прежде внутренность твоея скляницы. На, вот же тебе и истинный, сердца украшающій елей и питающій. Назнаменался, напечатлелся на сердце нашем свет лица твоего. Дал еси веселіе в сердце моем. От плода, пшена, вина и елея и протчее. Сиречь разбогатели-де мы в богатстве, украшающем и \412\ питающем сердце. Умей же различать ложную славу от истинныя, яко ж воровскую монету: и будеши блаженный оный, Христом похваляемый купец. Он над все свое именіе предпочел дражайшій некій маргарит, хоть тратою всего, только бы достать оный. А кій той толь странный и чудный маргарит?

Вот он! Заповедь господня светлая... Страх господень чист!... Вот он! На пути сведеній твоих насладихся, яко во всяком богатстве. Вот он! Открой очи моя и уразумею цену его! Вот он! Пришлец аз есьм на земле. Вот он! Слава добрая утучняет кости... Вот он! Слава велія последовати богу... Прильне сердце до тебе... Вовеки не забуду оправданій твоих. Ей! Лучше голый, да правый, нежели богатый беззаконник. Не убоюся от обнажающих тело, души не обнажить не могущих.

Любезный друже!

Ваш истиннаго добра желатель и всепокорнейшій слуга, старец Григорій Варсава Сковорода.

Пришлите мне ножик с печаткою. Великою печатью не кстати и не люблю моих писемь печатать. Люблю печататься еленем. Уворовано моего еленя тогда, когда я у Вас в Харькове пировал и буянил.

Достойно! Боченочки оба отсылаются: Ваш и Дубравина. И сей двойце отдайте от меня низесенький поклон и господину Прокопію Семеновичу.

До Івана Івановича Єрмолова

[Із Гусинської пустині] у м. Харків [друга половина вересня 1791 р.]

Милостивый государь Иван Иванович!

Бога ради, постарайтесь о шубке ярославской. Зима идет, а старость давно уже пришла. Надобно для нея теплее и легче, да сія ж купля и по нищенскому моему капиталу. О деньгах не опасайтесь. Будь Вам свидетель сія записка. Если ж умру, тогда пріятели не допустят бранить меня, мертвеца, заплатив за меня должок, который один только и есть. Не можно ль Вам к покрову в Харков?

Боже мой! Коликой я дурак, забочусь о шубьонке, будто бы обитает в ней со вшами блаженство! Довольно было напомянуть. Так-то мы, любезный приятель, малодушны, в телесных надобностях попечительны и проворны. Но не щасливее ли примирившаяся с господом совесть в худенкой для зимы шубе, неж беззаконниково сердце, хотя [б] его тело \413\ одеваемо было соболями? Нет мучителнее, как болеть мыслями, мучитись сердцем, зябнуть душею от холодного скрежета и безкуражного отчаянія. О, когда б мы сего морозу хоть впол боялись! Внутренное утешеніе, рождаемое от совести мирной, толь силное, что среде тяжких досад телесных не угасая, доказует истинну слова сего: «Не убойтеся от убивающих тело...» Все тое убивает, что вредит и досаждает. Я думаю, что если кто весел, тот и в болезни здоров. Не вся, [кто] по телу здоров, весело живет. Так видно, что иное дело здоровье и другая речь — веселіе душы. Если ж здоровый иногда живет без веселія, то для чего нелзя жить душевному веселію без крепості тела?

Ах, не сливаймо самих нас в одно тождество! Одно в нас тело, а душа — другое дело. Пусть бренное тело, как родилось на то, так и болит, но душа да радуется, что по оному [телу] мы тлеем, но по душе обновляемся. Телом мы ничто, но душею чтось-нечтось, да еще и великое. Оно вовеки с нами, и мы с нею и в ней.

Видиш... в чем пока пустынник... и люби его...1

Милостивому государю

Івану Івановичу Ермолову.

[До Наемана Петровича ]

Із с. Гусинки [куди?] 6 грудня 1792 р.

Любезный израилтянин!

Мир ти!

Дерзай! Не бойся! Не умрет, но жив будет. Протчія суть мертвецы. Но он наш господь же бог Авраамль несть бог мертвых, но бог живых. А какова есть жизнь наша, такова и дружба наша. Она несть основана на оной притче: Когда есть пирожок, тогда есть и дружок.

И похвалюся с Павлом: «Вас ищу и нет Вас, израилтянине любый...» — Ни сія есть истина, т. е. вечная дружба и истинная жизнь, а правдівая дружба не умирает. Она в боге и бога веде навсегда.

О несчастныи, кто, минуя сей источник, чает сыскать себе кое-либо благо.

Все, кроме сего отца святаго, мертвое есть жизни и богатство. А как сам есть он невидимый есть, так наше благо есть невидимое. По оной притче. Наше добро ни в огне не горит, ни на воде не тонет. \414\Мало пишу, надеясь отселе часто к вам писать. Да разрешится молчаніе наше отселе... Аминь.

Целуйте от меня вся наши други. Всех вас предаю господу.

Старец, учитель закона божія

Григорій Варсава Сковорода.

Что значит Варсава? Вар еврейски сын; Сава сирски мир. Итак, Вар-Иона — сын голубицы; Вар-Сава — сын мира, т. е. сын Савы.

[Из] Гусинки, 1792 года, декабря 6-го дня, Николая-чудотворца.

До невідомих осіб

[Адресат, звідки, куди — невідомо]

/ 81 /

Захотелось мне несколько с Вами из отсутствія поговорить. Приметили ль Вы, что отсутственная дружеская персона похожа на музыкальный инструмент: он издали бренчит пріятнее. Дай бог, чтоб мы могли взаимным бренчаніем веселить наши внутренныи 1 уши согласным следующей симфоніи: «Хвалите господа, яко сей есть благ 2!» [Псалом]. И что ж лучше, как почаще бренчать 3 о том: «Зиждяй Іерусалима господь», исцеляяй сокрушенныя сердцем и обязуяй сокрушенія их. Посылаю Вам один и другой гостинец: один слон, другой солнце 4; если их сложить, то сделают символ, то есть складку и заключать 5 прекрасную силу. Слон с 6 удовольствіем на солнце, светом облившеєся, взирает, подняв хобот будто для объятія руки своей. Взирайте на сей символ почаще, он вам не меньше будет полезен, как израилтянам змій повешенный. Не забывайте того: в чем мир ваш 7, исцеляющій сокрушеніе сердечное. Естли ж хотите, подпишите в низу 8 сіе: «Совесть чистая богу угодна». Коль изрядно сим узлом назнаменываются сыны дне противныи тем, о коих Давид: «И в ложах 9 своих лягут». Плиниус 10 пишет, что слоны вместе собираются 11 всякой день, чтобы поздравить 12 восходящее солнце. / 82 / Видно, что они его люблять 13. Случилось и в библіи читать, что весь Израиль рано пред господем предстает. Но о противных вот что 14 поет Давид: «Ни же пребудут беззаконницы пред очима твоима»; Но сам о себе 15: «Заутра, — говорит, — предстану ти»; а когда говорит: «Глаголи мои внуши» 16, не кажется ли вам Давид слоном, солнце поздравляющим 17; весьма сходное позорище. Счастливы 18, кои рано в первой час 19 дня с веселіем взирают на внутренное свое 20 правды светило. Та-\415\ковыи-то 21 действительно прочитывают правило перваго часа 22. Следующій весело светающій 23 день есть плодом вчерашнего в страсе 24 божіи проведеннаго дня, так как добрая старость есть награжденіе доброй младости 25.

/ 11 /

Хорошо, снесем вместе и поставим, будто картину возле картины, страх божій і веру во Христа, чтоб усмотреть, велика ли меж ими разнь 1. Страх божій — боится 2 бога, вера во Христа 3 верует в него ж. Страх — боясь бога, любит его, вера 4 — веруя, надеется и любит 5.

Страх 6 — боится 7 везде сущаго, вера верует в творца, вся исполняющего. Страх боится невидимаго, вера, не видя, видит того же. Страх божій уповает на Бога; вера уповает на Христа 8. Страх божій, — дар от господа (Сирах, гл. 1, ст. 13), Вера есть дар божій (К ефесіанам, гл. 2, ст. 8). Страх божій в бозе, как на камени, вера во Христе каменем 9 есть он же (К коринфянам, І, гл. 10, ст. 4). Страх божій есть верх и цвет щастія; вера спасает щастіе и спасеніе (то же, гл. 11, ст. 6). Страх божій есть венец мудрости, вера есть символ, лозунг 10, печать христіан. / 12 / Страх божій ведет в землю обетованія 11, верою преидоша Черное море (К евреям, гл. 11, ст. 29). «Страх господен прилагает дни...» (Притчи, гл. 10, ст. 27). «Вера вовеки стояти будет...» (Сирах, гл. 40, ст. 12). «Страх господень — источник жизни» (Притчи, гл. 14, ст. 26). «Верою праведник жив будет...» (Аввакуум, гл. 2, ст. 4). «Страх господень отгоняет грехи» (Сирах, гл. 1, ст. 21), «Вера исполняет заповеди 12 (Іоанн, гл. З, ст. 23). «Страх господень, боясь господа 13, верует в него; вера веруя 14 господу, боится его». «Страх господень расцветает 15 мир» (Сирах, гл. 1). Верою оправдившеся, мир имамы к богу».

Как можеш 16 веровать богу, не боясь 17 его? Как можеш 18 боятися, не веруя? Бог и Христос есть одно 19, воля божія и заповедь Христова есть одно.

Видно ж, что вера и страх божій есть то ж одно. Страх божій есть то дух божій в человеке: «Исполнит его дух страха божія (Исаія, гл. 11, ст. 3); «Вера Христова есть то же внутрь дух господень»; «Имуще той же дух веры» (К коринфянам, гл. 4, ст. 13). Богом боимся 20 бога и духом духа видим. Отец нас влечет к сыну, сын ко отцу 21, но отец в сыне и сын во отце, страх божій в вере, а вера, — в страхе. Страх божій есть внутреннее свидетельство о сыне его. Вера Христова есть наружное пред человеком 29 / 21 / доказательство о отце 23 его — лежащее, как камень (монумент) свиденія. Естли кто верует, камень свиденія, конечно, имеет страх божій внутрь 24, а уничтоживый внутренное свидетельство 25 лживым сына божія почитает. «Веруяй, — говорит наперст-\416\ник, — в сына божія имат свидетельство в себі, а не веруяй богови, лжу сотворил есть его» (гл. 5, ст. 10).

Естли б 26 кто мене спросил, каким образом наследовать страх божій, я б ему отвічал 27 с Сираховым сыном: «Возжелав 28 премудрости, соблюди заповеди 29, и господь подаст тебе 30. Премудрость и страх божій одно. А естли опять спросишь, коим путем достигнуть веры, невидимое величество божіе видящей, или (как Павел говорит) обличающей, т. е. перед лицо ставлящей 31, скажу тебе со Іоанном: «Всяк, согрешаяй 32, не виде его, не позна его». Спроси ж теперь мене, коим способом получить наследіе дражайших заповедей. Отвічаю с Давидом: «Блажен муж, бояйся господа, в заповедях его восхощет зело». Видиш, что к помянутым двоим присовокупляется, а сіе тріе суть едино страх божій, вера Христова і животворящія заповеди. Страх божій и вера побуждают к заповедям, а дух заповедей вершит двойцу. Страх божій — глава и начало, вера Христова — нива и зерно / 22 / а сладчайшія 33 заповеди суть животворящим плодом райского 34 древа, еже плод свой дает во время свое.

Мы 35 при свидітелстве каменя библіи страх божій и веру Христову в одно поставили, а Давид страх божій вместе с заповедми ставит. Страх господень чист 36, судьбы господни истинны. Кто дерзнет от божественной двойцы неразделной отделить 37 безсмертнаго божества сокровище — заповеди божіи? Они — плод, совершеніе и окончаніе всему, конца не имеюще, а конец и начало все одно. Бог — всему начало, бог — средство, бог и конец всему; ничто не может от бога родитись лучшее, как он сам, тем-то он и бог, что он лучшій 38 всего. Что ж ты мне сыщешь лучше 39 заповедей? Где, на небеси или на земли? Когда, в сей век или будущій? Право, я и сам бы их оставил 40, естли б что лучшее от них отыскал 41, но не могу затем, что не хочу, и не хочу затем 42, что не могу. Сей есть бог мой, рай и живот вечный: «На пути свиденій твоих насладихся, яко о всяком богатстві». «Наследовах свиденія твоя в век, яко радованіе серца моего суть». «Скорби и нужды обретоша мя, однако заповеди твои — поучение мое есть» 43. «Боящіися тебя узрят мя и возвеселятся, / 31 / яко на словеса: «Мир мног любящим — закон твой»; «Вовек не забуду оправданій твоих, яко вразуми мя, и научуся».

Есть же другова 44 рода страх божій. Он не веселит, но мучит, не ублажает, но погубляет, не живот душі, но смерть люта. Он называется безбожничій и рабскій, а живет в двоих сортах людей, о первом жребіи 45. Говорит Давид: «Рече безумен в сердце своем». О втором сын его Христос: «Всяк согрешаяй раб есть греху». Первой сорт 46, не признавая за господина, войну ведет против божіего стана; второй 47 признавает, но боится как мучителя, не как отца. Противляясь воли 48 \417\ его, а живущи 49 по слепоте своей 50 — вот страх их. «Бегает нечестивый никому же гонящу». Притчи: «Неправедныи же взволнуются 51 и почить не возмогут». Так 52 убояшаяся страха, иде же все житіе нечестиваго в попеченіи...» «Страх же его во ушеях 53 его...» (Приметь 54: то его, не божій страх), жало же смерти — грех. Один боится, чтобы не потлела тлень 55, другой печется грехом, оба 56 мучатся. Сей страх можно назвать адским, не божіим, а как 57 страх есть погибельный, так и вера есть суетная, лицемерная, / 32 / бесовская, рабская. Она, конечно, верует, что есть бог, но делами, как Павел учит, отмещется и теми плодами, кои свидетельством 58 о вере во Христа сокровенной, как зерно в сердце. Говорит устами: «Господи, господи!» — и не творит воли его. «Покажи мне веру твою от дел твоих!» — кричит апостол Іаков. Иное дело есть верить о том, что бог есть, а иное верить в бога, любить, положится на него и жить по бозе. Бесы веруют что есть точно бог, и трепещут. Видишь в бесах веру, видишь в них и страх, но не веруют в бога, не идут по нем, как путем щастія. Веруют разбойники, что есть суд гражданскій и боятся его, но не живут по законам его, а сим самим не ввіряются ему, избрав собственной путь к мнимому своему щастію 59. Не тот есть богатым, кто верует о том, что золото находится в недрах земных, но кто погнался за ним, влюбясь во оное, и, собрав, обогатился оным и укрепил дом свой, вверяяся на оное. Так верный хрістіанин не тот, кто верует о том, что находится в свете бог, но кто последует ему, влюбясь в нево 60, и основал дом счастія на любви божіей, утвердив оной соблюденіем воли его блаженной, вверяяся, как на твердейшей 61 адамант, что дом его не подвижится во веки, / 41 / обогащен сим 62 сокровищем: «Благ мне закон уст твоих». Вот в чем есть обрученіе веры с господом по слову Осіи: «И обручатся себе в правде, и в судбе, и в милости 63, и в щедротах и обручатся себе в вере, и увеси господа» (гл. 2, ст. 19). Видиш — вера не разделяется от правды, суда, милости и щедрот. Что есть правда? Слушай Давыда: «Правда твоя — правда вовек, и закон твой — истина». Что есть суд? «Сотворих суд и правду... От судеб твоих убояся» 64. Что есть милость? «По милости твоей, по судбе твоей живи мя». Что есть щедроты? «Щедроты твоя многи, господи 65, по судьбе твоей живи мя». «Веруяй в мя имат живот вечный». Что ж есть живот? Слушай батька: «Вовеки 66 не забуду, яко в них оживил 67 мя еси». Вот тебе живот, вот чем оживляются мертвіи 68 жалом греховным. Но долго ли нам не верить животу сему, долго ли тяжек нам будет свет и мир повеленій его? О ослепленные 69 сердца и несчастные умы. Заповідь его есть печать дружбы: «Вы други мои есте 70, аще творите, елико аз заповедах 71 вам». // \418\

/ 71 /

Так вы сего 1 не разумеете: «Отделяюще себе от единости 2 веры», куда вы дуравы 3; уже разве вытекло 4 то, что там же сказано: «По своих похотех ходяше и нечестих» 5, сія 6 вся речь о тех одних 7 людях. Сіи несчастливцы, основавшіи 8 блаженство свое на внешных 9 церемоніях, ведут жизнь свою по своих похотях. Что то за похоти 10, — слушай Павла: «Явлена же суть дела плотская», яже суть прелюбодеяніе 11, блуд, нечистота, студодеяніе, идолослуженіе, чародеяніе, вражды, рвенія завиди, ярости, разженія 12, распри, соблазны, ереси, зависти, убійства, пиянство, безчины, кличы 13 и подобная сим... Всякая церемонія называется плотью 14, ведущая ни к чемусь тайному, будто 15 букварь к чтенію, а чтеніе 16 к понятію силы. Но сіи сивыи 17 голубчики, оставив самую силу и конец церемонія 18 и души их, поставили дом свой на корни 19, как на лду, уповал на сіе песчанное свое основаніе, не на камень твердіи и сделніи 20, о коем Давыд: «И сперва познах от свиденій твоих, яко вовеке основал я еси». О таковых Павел есть 21: «Имущіе образ благочестія, силы же его отвергшися»; а 22 Іуда говорит: / 72 / «Отделяющие от единости 23 веры». Тое ж, что Павел 24, и пророки называют каменем или твердостію 25, а богослов любовію или единством. (Любовь и единство то ж). Тое ж самое 26 наш Іуда называет единостію; сіе значит камень заповедей господных 27: «На камени мя веры утвердив»; и по сей причине зовет телесными, плотяными и пещаными, сиреч ничево 28 твердости не имеющими, о коих бог Исаіи: «Увежд 29, — говорит, — яко пепел сердце их, и прелщаются» 30. Вспомните созидающаго храмину на песку 31. Песок есть нечто не одно, но из разностей смешенное; но камень есть нечто одно и затем твердое. Таковых людей на обряды упованія можно назвать верою затем, что на них положились, но не твердою и плотяною. И посему-то тут же сплош наш Іуда говорит: «Вы же возлюбленніи самою вашею верою», т. е. не песчаною, сами себе в любви божіей соблюдайте; истинная вера ведет к концу. Что ж есть конец? Слушай Павла: «Конец же завещаніе есть». Что такое любовь от чистаго сердца и совести благія и веры нелицемерныя? (К римлянам, гл. 13), — говорит, и (К филиппийцам, гл. 15): «Ни единому же ничим же должіи бывайте, точію еже любити друг друга, любяй бо друга, закон исполняется» 32.

/ 91 /

Зане от дел закона и проч. Конечно, под делами закона

разумеется 1 действія, церемоніи. Они всегда находятся божіей истинны 2 или духа святаго немым начертаніем и слабым \419\ абрысом 3, яснее сказать — действія церемоніальныи суть комплементы и жеманныи 4 наружности, обещающіе усердіе к богу и дружбу, которая печатлеется исполненіем священнейшего закона 5 его, до которого они находятся некою кладочною или с мостичною 6 и будто с алфавитом букваря. Законом оно названо для того, что узаконено было; всякому не миновать тех действій, могущих со временем вперить в неискусное 7 сердце понятіе и просвещеніе высочайшей ползы и щастія истинного человеку 8. Например: 1) яденіе пасхи есть то внешное 9 действіе; 2) обрезаніе; 3) неяденіе свинаго мяса; 4) омытіе внешных 10 членов стихійною водою и проч. бесчисленная. Названо оно еще и для того законом, что, закрывая или назнаменуя тайно 11 божій закон, находится его коркою 12 и шелухою и будто половою, зерно царства божія закрывающею, и надеющіеся на сію корону называются шелуханами, то есть суеверами. Вся сія шелуха законная 13 ведет сердце наше к святому духу. Он есть возсіяніе блаженных / 92 / и чистейших мыслей и называется дух веры, дух премудрости, дух страха божія. Дух божій и начало всего того плода, о коем Павел: «Плод же духовній» и пр. Если к сему концу кто приспел; так, оправдай духом веры и 14, исполнив церемоніи, чрез окончаніе может сказать с Павлом: «Закон ли убо разоряю верою?» Никак! Но закон утверждаю, а если кто и без церемоніи добрым сделался, пускай с Павлом же вопіет: «Един бог, иже, оправдит 15 обрезанцов, (да) от веры и необрезанцов 16. Да всіож однак верою, не верезаніем, «ни обрезаніе что может, ни необрезаніе, но нова тварь» (К галатам, гл. 6, ст. 15) 17.

РІЗНЕ

EXCERPTA PHILOLOGICA / 1201 /

Vertendi quomodo auctores in vernaculam

Si singula verba latina iisdem germanicis exprimeres, ineptus fueris. Aliter enim latinus, aliter germanus de una eademque re loquitur. Ex[empli] gr[atia] apud Terent[ium] aut «equos alere», aut canes ad venandum. Hic si equos alere convertere velis «Pferde nähren», redderes quidem significationem verbi «alere», sed a germanica loquendi ratione et consuetudine propria recederes; germani dicunt non «ein Pferd nähren», sed «ein Pferd halten». Itaque cum ex latino interpretamur aliquid, semper ad usum et proprietatem linguae respiciendum est, non latina vocabula tantum et verba, quod notent aut significent, consideranda (Buchnerus, partis 2, epist[ola] 28).

Literae ad theologiam aut aliud genus sapientiae prosunt. Quo majores profectus in literarum feceris studio, eo felicius olim in theologia aut alio sapientiae genere te processurum (idem, ibidem).

Autores non multi, sed optimi legendi ac relegendi. Sed ordo, sed delectus habendus; neque tam multa, quam optima et multum legere oportet. Nisi conficias dentibus cibum, parum alimenti conferet, integer enim transmittetur; ita nisi premas autores, eorumque lectioni inhaereas et immoreris, nunquam in succum vertes et sanguinem. / 1202 /

Autores, qui primum legendi

Ipsi latini etiam, imo romani, optimum omnium dicendi magistrum Tullium habuerunt. In eo praecipue nunc commendo tibi dialogos de amicitia et senectute, item de officiis libros, tum orationes pro Archia, Marcello, Ligario, Dejotaro, tum quas in Catilinam scripsit. Ex illis enim puram illam et incontaminatam latini sermonis facilitatem et elegantiam hauries, quae fundamentum sinceri styli ac incorrupti. Quo etiam faciet Terentii, Plauti, Nepotis et Caesari assidua lectio, unde omnis lascivia orationis atque inanis granditas abest (idem. ibidem).

Paulo postr sepone illum (Persium) igitur, atque hanc operam Virg[ilii], Horat[ii], Ovid[ii]. E quorum numero nec excludendus Claudianus est, disertiss(imi) oris suavissimique poëta, ex cujus carminibus plurimum sane ad omne scriptionis atque materiae genus proficies. Hunc igitur in sinu, in oculis, quin animo potius atque memoria ferre memineris, et quantum potest, ad ejus rationem te penitus fingere. \423\

Excerpendum esse legentibus

Post cibum saepe, quem interdiu levem et facilem veterum more sumebat, aestate, siquid otii, jacebat in sole: liber legebatur, adnotabat, excerpebat; nihil enim unquam legit, quod non excerperet (Plinius Minor de avunculo, lib[er] ep[istolarum], lib[er] 3, ep[istola] 5, § 10). / 1211 /

Excerpendi modus

Tres aio faciendas classes, et suum cuique indicem assignandum, quicquid enim notatu dignum videtur, aut in lemmata aut adversaria aut in historica excerpendum.

1. Prima classis lemmata. Huc spectat, quicquid historia non est, et fuse non exscribitur, sed annotatur tantum auctor tiber, caput et c. additis subinde voculis seu clausulis: hic breviter, iste fuse, ille optime. Huc praecipue spectant virtutes, vitia, omniaque alia, quae in familiarem sermonem adduci solent. Ex[empli] gr[atia] coelum, sidera, meteora; item beatitudo, elementa, animantes, arbores, montes, horologia, musica.

2. Adversaria. Huc enotandum quicquid historia non est, sed tamen (nota discrimen a priore) paulo fusius exscribitur. Huc referuntur potissimum ritus prisci, epitaphia, descriptiones insigniores, sententiae vel dicta uberius explicata, rara, admiranda, nova, vetera. Si tamen haec, ut dixi, non sint historiae, et plusculis verbis excerpantur.

3. Historica. Huc congeres, quicquid historia est, vel (ut pueri loquuntur) exemplum, sive id fusius exscribatur, sive non. Tribus his classibus triplex accommodandus est index in libro separato. / 1212 /

Lemmata qui sint facienda

Duo sint quaterniones chartae complicatae in quarto, ut bibliopolarum officinae loquuntur, sibimet inserti, habeantque latiores paulo margines; his praefige titulum lemmata. Ubi duos quaterniones illos impleveris, alios illis atque alios appone, prout multum excerpseris. Ita haec res in infinitum potest crescere sine ullo chartae dispendio. Titulos lemmatum nulla ordinis ratione habita subjunge, exempli gratia:

Lacrimae et quidquid ad illas

De his Caesar Baronius, tom. 2, an 253, numero 8, et anno 254, num. 55: Thamuz idoli concavi oculis infusum plumbum et accensus intus ignis, ut idolum flere videretur. De lacr[imis] Chrisost[omi] hom[ilias]. I in epiphan domini Eleganter dictum: nimium risus pretium est, si cum probitatis impendio constat. \424\ Iuliana virgo martyr rogum lacrimis extinxit. Marcellus expugnatis Syracusis flevit (Valer[ius], 5, 1). Iulius Caesar illacrumavit capiti Pompei hostis (ibidem). Lacrimae oratio sunt efficacissima (Maldonatus in cap[ite] 2); Ioan de Xerxis lacrimis (Valer[ius], lib. 9 cap. 13). Lacrimae viduarum ex oculis in coelum subsiliunt (Ecclesiast[es], cap. 35, vers. 17, illustris locus). Homo cum primum plorat, vigllat; cum primum in cunis ridet, dormit (Cardanus, lib. 8, De rerum varietate, cap. 43, prope finem). / 1221 /

Adversariorum exemplum

Descriptio fusior lusciniae apud Tullium aviculae plataneae (De natura deorum). Verbo montium, fluminum, operum omnium et c. prolixior, exscriptio epitaphiorum. A lemmatibus eo differunt, quod in adversaria referantur res illae, quae paulo fusiorem secum explicationem trahunt, uti esse ritus priscos, epitaphia, virtutes, vitia, conscientia.

Historica

Quicquid ad historiam sacram, profanam, veterem, novam, latinam, graecam, barbaram, huc spectat. Ut titulus: «Fortunae ludibrium». Alvarus Luna ab humili fortuna ad summum pervenit; in praeceps eum ambitio dedit, nil ei ad regnum praeter nomen deerat. Tandem bona ejus omnia occupata, ipse majestatis damnatus mula ad supplicii locum vectus est. In medio foro theatrum, in eo crux alta, et geminae faces, tapete substrato. Luna conscendens locum, crucem veneratus, annulum signatorium et galerum puero amanuensi dedit; proximae felicitatis cum praesenti fortuna comparatio inimicis etiam lacrumas excusserat. Erat uncus ferreus sublimi ligno confixus. Rogat carnificem, quem in usum paratus esset? ille, ut sejunctum a trunco caput imponatur. Subdit Alvarus: post mortem de corpore facito quod lubet; viro forti mors turpis esse non potest, nec immatura. Simul diloricatis tunicis intrepide caput securi subjecit an. 1453. / 1222 /

Triginta annos ita in aula dominatus est, ut nihil nec majoris nec minoris rei, nisi eo arbitro gereretur; ita ut nec Ioannes III, rex Castelae, vestem mutaret eo non conscio.

Truncus in theatro relictus, pelvi juxta posita ad colligendam stipem, qua sepeliretur homo paulo ante regibus potentia exaequandus. Sic res humanae variant. Alvarus prioribus annis consuluit vatem: praedictum est Cadahasmum exitio fore; est oppidum hujus nominis in Hispania quod semper vitavit Luna, et significat etiam ferale theatrum, quod vitare non potuit (Ieremias Drexellius in «Aurifodina» sua, pars 2, cap. 8). \425\

Lemma

Lemma dicitur aliquando apophtegma, h. e. breviter et argute dictum. Musarum vox originatione haebraicum.

Quibus (musis) et originatio accedit, quae non aliunde, quam ab ipsis haebreis petenda est. Quibus disciplina ac doctrina quaelibet peculiariter autem ethica. musar, appellatur (Aug[ustus], Buch[nerus] in orat[ione] festa 3, sub finem).

ФІЛОЛОГІЧНІ ВИПИСКИ

Як перекладати авторів на рідну мову

Якщо окремі латинські слова ти висловиш тими ж німецькими, вийде нісенітниця. Бо про один і той же предмет латинянин говорить так, а німець інакше. Наприклад, у Теренція сказано: коней або собак годувати (аlеге) для полювання. Якщо ти в цьому випадку захочеш «equos alere» (годувати коней) перекласти через «Pferde nähren» (годувати коней), то ти передаси значення дієслова «аіеге», але відступиш від правил і традицій німецької мови: німці говорять не «ein Pferd nähren», а «ein Pferd halten». Таким чином, коли ми що-небудь перекладаємо з латині, завжди слід враховувати традиції і властивості мови, не обмежуючись передачею смислу і значення слова (Бухнер, т. II, лист. 28).