Ориген – между христианством и язычеством

Родился Ориген в 185 г. С 17 лет начал изучать Св.Писание (202 г). В 209 г. поступил учеником к Аммонию Саккасу, а с 215 г. сам стал преподавать философию, постепенно создав свою школу. В 42 года начал создавать свою систему. До изгнания в 231 году из Александрии написал, согласно Евсевию (Цек. ист. 6. 24), следующие произведения: Комментарий на Евангелие Иоанна (издано 5 томов), Комментарий на кн. Бытие (8 томов), Комментарий на Псалмы (25 книг), Комментарий на Плач Иеремии, О воскресении (2 книги), О началах (4 книги). Более поздние произведения мало, чем отличаются как в смысловом, так и в содержательном отношении от перечисленных произведений александрийского периода. И вообще можно сказать, что при знакомстве с его произведениями не просматривается эволюция.

В связи с этим замечанием хочется обратить внимание на продуманность его системы. Тем более, систематическое богословие в христианстве у Оригена представлено впервые. Оно задало парадигму для последующего богословского системотворчества. Споры вокруг системы Оригена начались в середине 90-х годов IV века. В 543 году на Константинопольском соборе, а затем на 5-ом Вселенском соборе, учение Оригена было осуждено как еретическое.

Чем же привлекательно для нас обращение к системе Оригена? Во-первых, он, как и Плотин, прошел обучение у платоника Аммония Саккаса. Во-вторых, в вопросе о творении он отталкивался от язычников и прежде всего от гностиков, и даже кое-что от них заимствовал. В-третьих, его система оказалась парадигмальной для последующего христианского богословия. В-четвертых, рассмотрение какой-либо системы в ее завершенном виде представляется весьма затруднительным, поскольку за четко сформулированными догматическими определениями скрыта и трудно доступна для понимания живая творческая мысль. Поэтому лучше обратиться к началу зарождения идеи.

Чтение текстов Оригена завораживает своей непосредственностью. Он мастерски умеет подключить читателя к живому творчеству. Его ровный тон повествования и скромность лишь подстегивают мысль к творческой работе. Широта его знаний, способность к обобщению и толкованию поражали не только его сторонников, но и противников. Сам Ориген вполне сознавал, что делал. Он отдавал себе отчет о своем месте в истории христианского богословия. Приведем выдержку из его первой работы – Комментарий на Евангелие Иоанна: «Я думаю, что во всякой науке и искусстве сеет тот, кто открывает начала. Другие принимают эти начала, разрабатывают их и затем передают потомкам, которые сами не в состоянии найти начала и присоединить к ним следствия последних, чтобы получит созревший плод этих наук и искусств» (In Ioan. I, 13, 46).

Оригену принадлежит основание христианской герменевтики, поскольку как первый систематизатор он впервые столкнулся с необходимостью методологии толкования. Он пишет специальное сочинение на эту тему «О боговдохновенности Священного Писания и о том, как следует читать и понимать его, какова причина неясности в нем, а также невозможного или бессмысленного по букве в некоторых местах Писания». Таково полное название первого сочинения по христианской герменевтике. Оно вошло в качестве четвертой книги в основной труд Оригена «О началах» (Περί ά́ρχον – греч.; De principiis – лат.). Здесь он выделяет четыре смысла: телесный, или буквально-исторический; душевный, или нравственно-назидательный; духовный, или апологетический; анагогический, или божественный, таинственный сверхсмысл. В соответствии с этим подразделением он осуществляет методическую дозировку своих работ: одни посвящались простым людям, другие христианам, третьи образованным читателям. Что же касается сверхсмысла, то этот вопрос прямо относится к теме творчества. Поэтому ниже нам еще придется вернуться к герменевтике. Теперь же скажем, что сам Ориген, предприняв попытку конструирования целостного организма (по его собственным словам) богословской системы, невольно (или сознательно?) включил себя в процесс апотаксиса и стал соработником всеобщего творческого действа. Т.е. он духовно вошел внутрь творческого процесса и представил герменевтику как развоплощение своего сознания. Благодаря этому ему удалось творчество объяснить через творчество.