Спор поэтов и философов

Можно вспомнить гегелевскую оценку поэзии как несостоявшуюся философию. Но следует отметить, что борьба за более значимое место между поэзией и философией началось именно в Древней Греции. С переменным успехом продолжается она и по сей день. По мере зарождения и становления философии естественное оттржение ею мифологии влекло за собою установление границ и возможностей поэзии, т.к. главными (образцовыми) поэтами выступали Гомер и Гесиод. Ко времени Платона о поэтах и поэзии говорили как о вполне самостоятельном явлении, претендующем на духовный авторитет в обществе.

Слово ποίησις происходит от ποιέω – делать, производить, творить, совершать. А ποιητής – творец, поэт – первоначально означало всякого производителя. Более того, из всех искусств поэзия и музыка выделялись по признаку одержимости, а не умения. Правда Платон в «Федре» выделяет два вида поэзии: маническую (от μα̃νία –исступление, одержимость, неистовство) и техническую (от τέχνη – умение).

Именно первый вид поэзии, по Платону, связан с творчеством. “Поэт – это существо легкое, крылатое и священное; и он может творить лишь тогда, когда сделается вдохновенным и исступленным и не будет в нем более рассудка; а пока у человека есть этот дар, он не способен творить и пророчествовать» (Ион, 534b). Из этого утверждения видно, что, что рассудок (разум) плохой помощник в поэтическом творчестве. Важно здесь подчеркнуть, что это все-таки естественный дар. И коль скоро он препятствует творчеству, то его можно на время творческого порыва купировать. Поэтическое творчество происходит по божественной воле: «Не человеческие эти прекрасные творения и не людям они принадлежат; они божественны и принадлежат богам, поэты же – не что иное, как толкователи воли богов, одержимые каждый тем богом, который им владеет» (Ион, 334е). Почему именно этому, а не тому, выпала, такая доля, Платон отвечает: «Находка Муз».

Для философского поиска также свойственно особое состояние. Так, Алкавиад (см.: Пир, 215d-216d) говорит о колдовской силе речей Сократа. Способ обращения Сократа с людьми он называет божественным, а саму беседу – таинством. Все бывают «потрясены и захвачены» словом Сократа. Философ, как и поэт, действует через Логос. Но он использует тот дар, который есть у него от рождения – разум. Именно этот дар делает человека более свободным от воли богов и он должен им распорядиться вполне самостоятельно. Только человек знания (παιδεία). а не просто образованный человек (μουσικός) способен на самостоятельное творческое дерзание.

Обратим внимание вот на что: словом μουσικός обычно у древних греков назывался каждый образованный человек, т.е. тот, кому покровительствуют Музы. Самый высокий уровень этого класса знаний назывался α̉ρχιτέκτων. Это был руководитель того или иного дела. А слово α̉ρχιτέκτωνικη обозначало «главное искусство». При этом надо отметить, что для поэзии как вида искусства не существовало своей Музы-покровительницы. Муза-покровительница была только у отдельных направлений поэтического творчества: Талия – Муза комедии, Мельпомена – трагедии, Эрато – элегии, Полигимния – лирики, Каллиопа – красноречия и героической поэзии. Таким образом, подзаголовок «Спор поэтов и философов» не совсем корректен.

Отношение Платона к поэтам близко к позиции Сократа: «Они ничего не знают о том, что говорят» (Апология Сократа, 22с). Творческий путь философа, согласно Платону, специфичен. Философ – не просто искатель истины. Он целеустремлен. Его конечной целью является постижение истинной реальности, где вечно пребывают идеи истины, блага, красоты. Его путь – это путь восхождения. Такой путь по своей сути трагичен. Суть его умирание: «Те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути своей, только одним – умиранием и смертью” (Федон, 64а). Это следует понимать так: чем больше философ обнаруживает себя в качестве философа, тем в большей степени его душа освобождается от уз тела. Задача души – достигнуть чистого знания. Но «достигнуть чистого знания чего бы то ни было мы не можем иначе, как отрешившись от тела и созерцая вещи сами по себе самою по себе душой» (Федон, 66d). По-настоящему посвященными в таинства и истинными вакхантами являются именно философы.

Нет ли здесь противоречия? С одной стороны Платон утверждает о вакхизме, присущем философам во время творческого акта, с другой – у философа не купирован рассудок во время состояния его одержимости. Таков первый вопрос? Второй вопрос связан с влиянием находящегося в состоянии одержимости на присутствующих и способности самоконтроля в указанном состоянии.