Вопрос о творчестве

Понятию творчества Платон придает широкое значение: «Все, что вызывает переход из небытия в бытие, - творчество» (Пир, 205с). Такая расширительная трактовка творчества неизбежно приводит его к выводу, что творец – это создатель «любых произведений искусства и ремесла». Однако современное Платону общество не готово это принять; оно относит к творчеству только «область музыки и стихотворных размеров». Платон первым показал важность социального фактора в определении творческой профессии. Как это актуально для нашего времени! Действительно. Ведь нужен критерий для определения творчества. У нас он настолько размыт, что правильней будет указать на его отсутствие. Что же касается Платона, то он даже при социальном ограничении ищет и находит определенный вид жизнедеятельности, который кладет в основание всех рассуждений о творчестве. Это – эротика, правда, своеобразно толкуемая.

Весь творческий акт, описывается в терминах рождения. Творчество понимается как разрешение от бремени: «Все люди беременны как телесно, так и духовно, и, когда они достигают известного возраста, природа наша требует разрешения от бремени. Разрешиться же она может только в прекрасном, но не в безобразном» (Пир, 206с). Беременность правильно будет истолковать как избыточность знания, которое должно выйти за пределы себя в свое иное. Но ему нужно помочь. Этому и способствует майевтика (повивальное искусство), благодаря которой возможно получение (рождение) нового знания, открытие истины. Можно ли это считать творчеством? Вопрос не праздный. Вспомним христианское утверждение в символе веры о Христе: рожден, а не сотворен. Платон же, видимо, склонен отождествлять рождение и творчество. Так, в диалоге «Тимей» он божественному демиургу дает эпитет «творец и родитель» (28с).

Обратим внимание на то, что благодаря майевтике открывается всеобщее (идея). Идея, или родовое понятие, ведь чувственно не воспринимаема, тогда как при обычных родах порождается чувственно воспринимаемый предмет. Рождение идеи не есть простое уподобление (родить себе подобного), а есть создание принципиально нового вида знания. Правильней будет сказать "воссоздание", ибо, согласно Платону, идеи пребывают вечно. Благодаря же рождению происходит приобщение к вечному: "Зачатие и рождение - божественный акт. Состоит он в том, что в смертном живом существе имеется бессмертная часть" (Пир, 206с).

И еще, на что следует обратить внимание, это мужское начало в творчестве. В текстах Платона описывается только один вариант рождения: новое знание порождается только существом мужского пола (γεννάο). Женское начало необходимо для воплощения идеи в материал. Сравним христианскую версию: Бог (Он) родил Сына через женщину (да простится это "через"). Не случайно Она названа Девой, ибо Сын - всеобщий Логос, идея всемира. Безусловно, различие христианского и Платонова понимания творчества-рождения существенно.

Творческий процесс Платон описывает как эротическое восхождение к прекрасному, где прекрасное выступает моделирующим принципом. Оно сопровождает ищущего на протяжении всего пути. Этот путь у Платона обозначен термином "порос". На пути восхождения ищущего подстерегают неразрешимые проблемы (апории), но благодаря сосредоточению на прекрасном их удается преодолеть. Знание, которое ищет ищущий, уже есть. Но оно есть в возможности. Последовательное созерцание прекрасного позволяет перевести знание из небытия (возможности) в бытие (действительность), т.е. помочь ему родиться. Этот процесс для Платона и есть творческий акт. Платон не ставит вопрос о новизне и, соответственно, о ее критериях.

Когда Платон рассуждает об эросе, он имеет в виду две его ипостаси, связанные с различиями в культе Афродиты. Древние греки разделяли этот культ на почитание Афродиты Урании ("небесной") и Афродиты Пандемос ("земной", "для всех"). Соответственно Эрот (демон, гений) музы Урании курирует прекрасную небесную любовь, а Эрот музы Полигимнии – обычную любовь. Второго Эрота Платон называет пошлым. Однако в делах «и человеческих и божественных, нужно, насколько это возможно, принимать во внимание обоих Эротов, ибо и тот и другой там присутствуют» (Пир, 188а). Сама же любовь определяется как «жажда целостности и стремление к ней» (Пир, 193а). Более широко: «Любовь есть некое влечение» (Пир, 237d). Стремление (жажда, влечение) к целостности – это путь к достижению бессмертия и блага. «Но если любовь есть стремление к вечному обладанию благом, то наряду с благом нельзя не желать и бессмертия» (Пир, 207а).

Эротическое восхождение к прекрасному трактуется Платоном как таинство. Оно многоступенчато. Многоступенчатость предполагает последовательность. На первой ступени предметом любования становится конкретное прекрасное на вид тело. Через определенное время ищущий понимает, что красота отдельного человека родственна красоте любого другого. Кто это понял, тот станет любить все прекрасные тела (это вторая ступень). На этой ступени он охладеет к одному телу, либо сочтет такую любовь ничтожной. На третьей ступени ищущий созерцает «красоту насущных дел и обычаев и, увидев, что все прекрасное родственно, будет считать красоту тела чем-то ничтожным» (Пир, 210с). Здесь он постигает красоту знания как такового. На следующей ступени он стремится «повернуть к открытому морю красоты и, созерцая его в неуклонном стремлении к мудрости, обильно рождать велтколепные речи и мысли» (Пир, 210d). И наконец, философ возвышается до созерцания прекрасного самого по себе, т.е. до идеи прекрасного. На этой высшей стадии посвящения философу открывается истина прекрасного, которое не зависит от пространственно-временной обусловленности, самотождественно, не возникает и не гибнет,

Методическое следование в поросе1 напоминает технику творчества. Хотя Платон в ряде случаев оговаривается относительно трудности вербалазизации пороса, тем не менее, налицо рекомендуемая методика (техника) творческого акта. Да и сам путь труден: «Прекрасное – трудно» (Гиппий Большой, 304е). Вместе с тем, хочется указать на противоречие. С одной стороны, Платон настаивает на невозможности обучения творчеству, с другой – предлагает метод. Исходя из контекста всего корпуса произведений Платона, можно было бы ответить так: этот метод рекомендуется только для тех, чья душа, попав в тело, от начала философски ориентирована. Другими словами: только от рождения философски одаренные могут использовать этот метод. Тем более, что он не детализирован.