Особенности досократовской философии

В Древней Греции это было время VI-V в. до н. э., когда созда­вался рабовладельческий полис, когда наступил пик его расцвета. Именно здесь мы находим целый ряд философов, которых интере­сует чувственно-материальный космос как Абсолют, но данный в объективно-материальном виде. А т.к. материя для Античности есть не что иное, как одна из сторон чувственных вещей, то ясно, что такой материей могли быть только чувственно воспринимаемые качества вещей. Это т.н. первоэлементы — земля, вода, огонь, воздух и эфир. Это учение о чувственно-материальном космосе как Абсолют, состоящем из этих материальных элементов, создавалось и разделялось такими философами, как Фалес, Парменид, Гераклия, Пифагор и многие др.

Вторым важным принципом досократовского периода явился полный и абсолютный объективизм. Чувственно-материальный космос дан только в виде своих материальных элементов, т.е. чисто«объективно. Другие элементы космоса (душа, ум) не отрицаются, а отходят на второй план.

На основе понимания чувственно-материального космоса как объекта возникали различные направления. Так, учение о физической материи, о знаменитых первоэлементах создавалось в ионийской натурфилософии во главе с Фалесом, Анаксименом и Анаксля мандром.

В противоположность ему создавалось учение о форме пифагорейцами. Причем форма не была изолирована от материи, а явля­лась ее оформлением. Эта форма реализовывалась в числах, без ко­торых материя оказывалась непознаваемой пустотой, лишенной всяких различий.

Но здесь, же возникали и такие направления, которые ставили себе специальную задачу совмещения материи и формы. Поскольку материя была становлением и вносила множественность, а форма трактовалась как устойчивая категория и вносила в материю единство, то тут же возникли и те два направления, в которых объедине­ние формы и материи представлялось в виде господства то одного, то другого принципа. Элейская школа - Ксенофан, Парменид, Зе-нон и Мелисс - всю множественность подчиняла единству и учила о таком едином, которое совершенно лишено всякой множествен­ности, а множественность объявлялась только непостоянной, теку­чей и смутно-чувственной природой. Наоборот, атомисты - Лев-кипп и Демокрит - учили о примате множественности над единством.

Однако появилась потребность объединения формы и материи. Именно единство и множественность стали трактоваться как такие категории, которые необходимым образом переходят одна в другую. При этом такого рода переход мыслился либо в результате космических переворотов, когда одно периодически сменяло другое,

(Эмпедокл), либо в виде естественного и постепенного перехода одного в другое (Диоген Аполлонийский).

Наконец, наступила очередь и для сознательного диалектического учения, когда форма и материя, с одной стороны, трактовались как нечто полностью раздельное, а с другой стороны, как нечто полностью слитное. И это было уже зарождением античной диалектики, поскольку речь заходила здесь о форме и материи именно как единстве противоположностей. Это единство противоположностей в ранней классике тоже было представлено двояко. Именно становилось понятным превращение этого единства и множества в единый и уже нерасчленный поток, в котором они хотя и разделялись, но реально существовали только в виде общего и непрерывного становления (Гераклит). Такое становление могло представить собой форму и материю также и в специфическом виде. Но тогда уже в форма должна быть в наличии множественность, а в самой множест­венности буквально и раздельно также и сама форма. Гераклитовский нерасчлененный поток вещей представлялся здесь уже в рас­члененном виде, но с учетом и даже со специальной формулировкой также и раздельности этого становления. Анаксагор достиг этого в форме своих учении о гомеомериях, из которых каждая была неделимым целым, отличным от всего прочего, но в то же самое время оказыва­лась носителем и всех других моментов общекосмического и нераз­личимого становления.